У воина нет цели, есть только путь, а путь её любить прекрасного Шисюна

Лю Минчжу с малых лет учили манерам и этикету. Учили, что женщина должна быть покорной, стоять за плечом мужчины. Поддержка. Опора. Красивое дополнение к мужчине. Нечто — что не является полноценным человеком, лишь артефакт для создания наследника. Конечно, её пытались переубедить, заверить, что это не так. Даже её мать, она начала увлекаться любовными романами и часто щебетала ей на ухо о прекрасных литературных поворотах и особенно романтичных моментах. Лю Минчжу скрипела зубами. Ей казалось, что как в романах не бывает, что это выдумка, которая так и кричит "женщина может быть счастливой, только если будет мила и покорна!", возможно, она бы начала бы прогибаться под приличия, если бы не мать У Юна, который вскоре получил фамилию "Лю". Она долгое время избегала своего брата и его матери, Лю Минчжу верила, что именно она виновата в том, что её только родившую мать отослали из дому. Всё оказалось в корне не так. Возможно это и дало первую трещину в её непоколебимым любви и доверии к отцу. Наложница У Цинцин, которая из-за своего жестокого и упрямого нрава так и осталась просто наложницей, рассказала, что существует поверье, что именно женщина виновата в неправильном поле ребенка, а отец, слишком категоричный человек, чтобы дальше держать при себе бесполезную вещицу просто выкинул её. Её Мать. Первую красавицу не только рода Су, но и родного города.. просто.. выкинули как использованную вещицу? Просто потому что она какая-то неправильная? Испорченная?! Потому что не смогла родить наследника даже после второго зачатия?! У Цинцин в своём вечном сварливом тоне сказала, что это было слишком расточительно и невежественно. Некоторые рожают и по семь раз прежде чем у них получится родить сына. А Су Сяомин являющаяся красивой девушкой из богатого рода культиваторов легко найдет приют в своей старой семье. А если не найдет, то обязательно окажется достаточно умной, чтобы охмурить какого-нибудь богатого холостого мужчину. Лю Минчжу сомневалась, её мать была слишком мягкой и наивной. Она могла не вынести позора и повеситься на белой ленте, вместо того, чтобы прийти обратно в семью Су. Также она была слишком безответно влюблена в главу семьи Лю, чтобы найти себе кого-нибудь другого. Эти мысли не долго её преследовали. У Диди Юна начались тренировки с мечом, на которые допускались его мать и старшая сестра как некто, кто будет восхищаться им каждую мяо Они с госпожой У понимающе переглядывались и проводили тайные ночные тренировки. Как госпожа У ни разу не попалась юная Лю Минчжу не понимала. Она не давала ей отлынивать от каждой чертовой тренировки и каждый. Чертов. Раз. Не попадалась. Возможно госпожа У была слишком хитра для этого. *** Первый и единственный раз когда она увиделась с семьёй Су, это когда отец решил сделать юного У Юна заклинателем. На приглашение откликнулась лишь одна заклинательница — Су Сиянь, во время чаепития она молчала, лишь смотрела на отца как на грязь. Двенадцатилетняя Лю Минчжу думает о том, что будь она на месте тётушки Су, тоже бы вела себя так, или же вообще не откликнулась на приглашение как это сделали другие её родственники со стороны матушки. Скорее всего уже покойной. Су Сиянь была совершенно не похожа ни на матушку, ни на саму Лю Минчжу. У неё были более острая внешность и надменные черты лица, она и Су Сяомин будто и не были родственники вовсе. Дослушав речь отца, она пристально посмотрела на него. И в неловкой тишине встала, подошла к Лю Минчжу, которая сидела рядом с госпожой У. И перед тем как улететь на мече шепнула на ухо: "Из тебя бы вышел отличный физический культиватор, ты могла бы направиться в школу Цанцюн, куда принимают талантливых детей всех мастей с двенадцати лет". Лю Минчжу растерянно уставилась вслед удаляющемуся силуэту. Уже этой ночью она ушла из дома. Её засекла чутко спящая У Цинцин. — Собираешься в Цанцюн? — Вы собираетесь остановить меня? Госпожа У тепло улыбнулась и покачала головой. — Тогда.. Может пойдете со мной? — Возраст уже не тот, да и не стремлюсь я стать заклинтельницей. — Присмотрите за а-Янь? Я хочу забрать её с собой как только она достигнет нужного возраста. — Конечно, я буду ждать. Под покровом ночи Лю Минчжу покинула отчий дом с целью стать заклинательницей. *** Лю Минчжу Цанцюн встретил не радостно, всего две вершины для неё оставались. И она выбрала вторую. Лорды Цанцюн вопреки общественному мнению не хотели принимать беглых дворян и иметь проблемы с их семьями. На испытания она опоздала, потому не смогла бы пройти в любом случае. Пик Сяньшу — признанный пик красавиц заклинательниц, туда принимали красивых девушек любого происхождения в любое время года. Пик Байчжань — пик ста битв. Чтобы туда попасть следовало самому подняться на гору не имеющую лестницы и выстоять против кого-нибудь из Байчжаня (возможно даже самого пикового лорда) половину палочки благовоний. И Лю Минчжу лезет — царапается о камни падает и забирается снова. Почти забравшись она молится, чтобы дрожащие перетруженные руки справились и она не разбилась вновь падая. Неудобное розовое платье задранное до самых колен наконец расправляется, и она падает на траву пика, почти плача от усталости, жадно глотая воздух. Её накрывает рослая тень. Она поднимается на локтях и видит перед собой озадаченного рослого парня. — Ты с Сяньшу? На тебя кто-то напал? Как ты здесь очутилась? Выглядит она скорее всего непрезентабельно. Смятое розовое ханьфу, почти распавшаяся прическа со свисающей шпилькой и синяки и раны от острых камней и падения с разной высоты. Не давая парню опомниться она вытаскивает из пучка шпильку с намерением ударить побольнее. Бой продлился недолго, ровно столько сколько ей нужно. Она с замиранием сердца считала мяо, вновь делая выпад с желанием ударить побольнее. Парень в белом ушёл в глухую оборону получив всего несколько ран несмотря на все старания Лю Минчжу. Конечно, вскоре её оттащили, а над ней навис мужчина более грозного вида — Почему юная дева напала на одного из мастеров зала Байчжань? — Я-я.. — Лю Минчжу задыхалась, пыталась вытолкнуть слова. Она всем естеством по неведомой причине боялась этого культиватора. — Мне сказали, что если простоять в бою половину палочки благовоний перед адептом Байчжань, то можно стать ученицей Байчжань! — Лю Минчжу всхлипнула начиная трястись. Мужчина удивлённо переглянулся с остальными и осторожно положил руку на голову Лю Минчжу слегка встрепав итак спутанные волосы. — Хм, ты имеешь неплохой духовный потенциал и огромную физическую силу. Ты, человек, который ещё даже не создал духовное ядро смогла поранить одного из наших мастеров зала. — Но мы не принимаем на Байчжань женщин! Даже в качестве внешних учеников! — Крикнул кто-то сзади — Кто сказал?! — Басом отозвался мужчина. — Я тут горный лорд — И раз уж мы не принимаем на Байчжань женщин в качестве обычных учеников — Огромный-мужчина-горный-лорд-Байчжаня-с-аурой-медведя ехидно усмехнулся — То быть ей главной ученицей! — Твоё первое имя не важно, и если хочешь, можешь взять себе другую фамилию, но отныне ты — Цингэ, главная ученица Байчжань, поняла? — Эта Лю Цингэ поняла, Шицзунь — С горящими глазами сказала Лю Цингэ Шицзунь, этот странный мужчина со шрамами на лице мягко улыбнулся ещё раз потрепав её по голове. *** Лю Цингэ завидуют. Её презирают. Её любят. Мечтают уложить в постель. Покорить. Подставить. Занять её место. Она играючи осваивает путь меча, с первого попадания на пик становится преемницей и спустя всего год беспрерывного физического совершенствования получает своё золотое ядро. Каждый день она спаррингует с учителем Фан. И каждый день идёт ломать хребты очередным самовлюблённым сплетникам. Многие в Цанцюне считают, что она достигла своего титула забравшись в постель Фан Аньжуна. В четырнадцать лет она едва развив золотое ядро отправляется на собрание союза бессмертных, дабы утереть носы Байчжаньским ленивым ублюдкам, не имеющим ни таланта, ни желания тренироваться. Они с ужасом бежали от бури под названием "Учитель", тогда как она с радостью встречала тренировки с ним. На собрании союза бессмертных она стоит как вкопанная. Она на втором месте после Юэ Цинъюаня, своего Шисюна, которым она всегда восхищалась за силу, и то, что он не боится восхищаться ей. Перед ней Юэ Шисюн и мальчишка, оборванец-темный заклинатель, он стоял направив на Юэ Цинъюаня острый клинок и трясясь всем телом. Юэ Цинъюань даже не пытается отступать, лишь шепчет, что-то горько, на грани плача. Лю Цингэ спрятавшись за сосной не слышит, но прекрасно понимает, что у мальчика скоро начнётся искажение ци. Но он из последних сил цепляется за рассудок, чтобы убить какого-то мужчину, который явно хотел навредить Шисюну, она и сама могла это сделать. Шисюн Юэ тоже мог. Он очень сильный и талантливый. Но она лишь стоит истуканом и с паникой смотрит на искажение ци темного заклинателя, который поглощает в себя всю темную энергию рядом и бесконтрольно, до сорванного голоса кричит: "ПОЧЕМУ ТЫ ЗА МНОЙ НЕ ПРИШЕЛ?! ПОЧЕМУ ОСТАВИЛ В МЕСТЕ РАВНОМ ДИЮЮ?!" Она помогла Шисюну Юэ остановить искажение, хотя сама не знала как, ведь большую работу проделал именно Шисюн. Лю Цингэ получает в награду искреннюю благодарность от трясущегося мальчика, что еле стоит на ногах и всё равно кланяется лишь ей. Он даже не смотрит на Шисюна. Кланяется и благодарит лишь её. Это странно. И неправильно. Но всё равно приятно. Ей хватает чести указать на то, что сильнее старался Шисюн, но мальчишка горько ухмыляется и качает головой. *** Ей не хватает чести и храбрости взглянуть на Юэ Шисюна. Он стоит на коленях перед главой школы и умоляет принять его друга — бродячего заклинателя в секту. Его мысленный поток останавливает лорд Цинцзин, говоря, что готов принять его на пик. Мальчишку зовут Шэнь Цзю и он очень нравится Лю Цингэ. Юноша ставший развивать совершенствование слишком поздно, слишком сильно напоминает Цингэ юную госпожу Лю Минчжу. Он упорно трудится и ходит вечно уставший и с синяками под глазами. Он играючи осваивает четыре искусства и даже больше. Про него ходят отвратительные слухи о том, что он начал поздно из-за лености и праздности будучи выходцем из богатого рода, что он нередко спускается с горы для дел, совершенно противопоказанным духовным культиваторам Цинцзин с их методами совершенствования. И она даже сама однажды заявляется в бордель, чтобы понять, что он как учёный муж на равных разговаривает с проститутками слушая их поэзию и спит с ними в одной постели слушая музыку и греясь в их объятиях. Она это поняла, но не приняла, хотя, откуда бы знать уличному оборванцу о приличиях? Он становится Шэнь Цинцю, когда Лю Цингэ уже восемнадцать. Их всех впервые знакомят в зале собраний. Они главные ученики — Будущие лорды поколения Цин. Будущие лорды поколения Цин откровенно веселятся распивая алкоголь и делясь сплетнями. Не пьют разве, что аскет Гао Цингао, безупречный Юэ Цинъюань, и учёный аскет Шэнь Цинцю. Лю Цингэ к своему стыду выпила две чарки вина и болтала с Ци Цинци. Шицзе Ци болтала о том, как нежен и элегантен Шэнь Цинцю "Он такой неженка, что аж блевать тянет" и Лю Цингэ пришла очень очень глупая мысль о которой она жалеет до сих пор. — Юная госпожа Минчжу — Что? — Он как юная госпожа Минчжу — сказала Лю Цингэ ещё не совсем понимая, что именно ляпнула. Ци Цинци разразилась хохотом показывая пальцем на Шэнь Цинцю. От её громкого, неприличного смеха все в зале замолкли. А она отдышавшись почти выкрикнула: — Шэнь Цинцю настолько брезгливый, что его можно называть юной госпожой Минчжу! Шэнь Цинцю от такого подавился украденным со стола тангхулу и явно поцарапал себе горло осколками затвердевшего сиропа. Он мучительно сглотнул огромный осколок и с озлобленным выражением лица возразился на Ци Цинци. — Что, прости?! — При всём уважении Шэнь Цинцю их отношения с Ци Цинци сразу не задались. Прозвище вскоре стало крылатым, и не было никого, кто не называл бы Шэнь Цинцю юной госпожой Минчжу. Лю Цингэ прилетела на Цинцзин впервые не для того, чтобы раздавать тумаки. Она с размаха плюхнулись перед Шэнь Цинцю на колени чувствуя как болят ноги от не мягкого приземления с меча. Шисюн Шэнь, что сидел на одинокой поляне и играл на гуцине от испуга вздрогнул и издал неправильный звук струной, от которого оба поморщились. — Что ты..?! — Шисюн! Прости эту ничтожную! Это она дала Ци Шицзе идею для прозвища, ты волен избить меня или сделать, что угодно ещё! Шэнь Цинцю крупно вздрогнул на этот раз сразу убирая пальцы с гуциня и с недоумением возразился на неё — Я не бью девушек — Сказал Шэнь Шисюн ледяным тоном нахмурив брови. — Тогда..! — Оставь, "Минчжу" — в любом случае звучит лучше "Цинцю" Это был комплимент?! Как он узнал её имя?! Лю Цингэ покраснела и скрылась на мече со всей скоростью летя на пик Байчжань. Она не любила Шэнь Цинцю, но он был одним из тех людей от которых она была бы не против получить комплимент. *** Их с Шэнь Цинцю впервые вместе отправили на миссию, вместе с Шисюном Шаном, Лю Цингэ ничего о нём не знала, он был неуловим и вечно работал, его лишь прозвали гением логистики и отъявленным трудоголиком. Тот вёл карету и предпочитал не отсвечивать. Шэнь Цинцю читал книгу, а Лю Цингэ смотрела в окно. *** Миссия прошла почти успешно. Почти. Шэнь Цинцю ударил её в спину. Почти предал. Конечно, чего ещё ждать от бывшего уличного оборванца? Шан Цинхуа хотел было что-то сказать, но Шэнь Цинцю посмотрел на него таким страшным взглядом, что он заикнулся. Отлично. У Лю Цингэ как раз нет настроения для разговоров. *** Прошло несколько лет. Лю Цингэ двадцать четыре. Её сестра только поступила на Сяньшу (отец сам её туда отдал, дабы училась изящным искусствам и прослыла завидной женой). А Шэнь Цинцю на удивление потерял память, Лю Цингэ не любит слухи, но сейчас они кажутся как нельзя кстати. Она бы хотела к нему подступится, говорят он стал мягче и сговорчивее. Совсем не помнит своего предательства. Но не получалась, Лю Цингэ боялась, и совсем не понимала чего именно. А потом Шэнь Цинцю её спас. Просто взял и спас от искажения ци. С лёгкостью передавая светлую ци. Он никогда не делал так никому из пострадавших братьев и сестер. Его совершенствование было хрупко и он использовал каждую возможность помедитировать. И он помогает ей? Лю Цингэ была ослаблена и тяжело дышала. Её верхнее ханьфу было похоже на сползающие тряпки и она прижалась почти обнаженной грудью к ханьфу Шэнь Цинцю, но Шисюну, как одному из самых лучших мужчин в её жизни было всё равно. Он дал ей уткнуться в свои богатые одежды и рыдать в плечо от бессилия и ужаса пережитого во время первого в жизни слишком сильного искажения ци. Своими словами он её совершенно не способствовал остановлению потери лица. Он шептал о том, что ей нужно выплакаться, что проявлять слабости это совершенно нормально для человека, расписывал все плюсы и поглаживал по спине паралельно продолжая передавать ей духовную энергию. Когда она начала успокаиваться и лишь тихо икать, он начал нашептывать ей всякие глупости по типу "мы могли бы даже стать друзьями, если ты не убьёшь меня за свидетельство твоей слабости" Лю Цингэ фыркнула и лишь хрипло булькнула: "тебе следует медитировать" Шэнь Цинцю улыбнулся и осторожно, будто спрашивая разрешения отдал один из своих верхних слоев ханьфу, его вид совершенно от этого не изменился, а Лю Цингэ могла сменить рваную одежду. Она кивнула и дождавшись пока он уйдет надела ханьфу, ощущая запах бамбука. Удивительно как их энергии совместимы. Он был бы неплохим партнёром по совершенствованию. Лю Цингэ погрузилась в медитацию, стараясь снять барьеры на меридианах и исправить предыдущие ошибки. *** Шэнь Цинцю отравлен неисцелимым ядом. Лю Цингэ поняла это, когда прилетела на мече защищать школу, атакованную демонами. Шэнь Цинцю под окончание сражения (побега демонов от Лю Цингэ) еле стоял на ногах, а когда стало совсем худо потерял сознание, падая прямо в руки на вовремя подставленные колени Лю Цингэ. Он всё продолжал шептать о том, что в порядке и медленно затихающим голосом пробормотал что-то едва различимое почти плачущему адепту Цинцзин, что до этого победил демона в два раза выше себя. *** Лю Цингэ пользуясь знанием о том, что их энергии совместимы выторговывает у Му Цинфана законное право посещать Цинцзин и передавать ему энергию. *** Они вели дискуссии во время процесса. Однажды она даже ляпнула, что без одежды удобнее, а передавать энергию легче и эффективнее. Шэнь Цинцю без вопросов согласился. Он издевается или ему и впрямь память настолько сильно отшибло? Их времяпровождение становится более интимным. Теперь она может легко заявиться утром и тихо передавать мило спящему Шисюну энергию. Или застать момент поучения учеников. Она считала и впрямь интимными те моменты, когда Шэнь Цинцю приседал, чтобы быть с учеником на одном уровне и вдалбливал в голову, что слабости это не стыдно. Удивительный человек, который говорит, что слабость это нормально, при этом на подсознательном уровне боясь проявить её. Однажды он упомянул, что у некоторых демонов принято приносить к дому возлюбленных трофеи. А Лю Цингэ не дура. К тому моменту она поняла, что влюбилась. Влюбилась в этого нового Шэнь Цинцю. Именно в этого, будто другого человека. Похожего, но другого. Старый Шэнь Цинцю, как острый, но опасный клинок, который почему-то не причиняет боли, но может воткнуться в спину, когда не ожидаешь. Им лучше любоваться издалека Новый Шэнь Цинцю, весёлый и добрый. Клинок Сюя, он может причинить боль, если хочет, может причинить боль ненамеренно (она видела как Шэнь Цинцю резался о резную рукоятку, если сильно сжимал), но он никогда не захочет этого сделать. А если сделает, будет долго жалеть. Она начала в шутку приносить ему трупы монстров. Шутка вышла из под контроля. Шэнь Цинцю начал восхищаться монстрами, произносить непроизносимые названия и заваливать самыми странными фактами. Она переглянулись с учеником живущем в бамбуковой хижине. Она и Ло Бинхэ давно стали считать этого странного заклинателя своей семьёй. Возможно, иногда Лю Цингэ представляла его их сыном. Возможно. Очень очень иногда. Ло Бинхэ взвалил огромную тушу божественного дракона (который на самом деле являлся огромным демоническим ящером со странным названием) и понес на кухню. Кухня. Лю Цингэ прекрасно знает о своих способностях в готовке. Им всегда готовит Бинхэ. Но она решилась. И от своего решения не отступит. В итоге ей приходится почти умолять (неправда!) Ло Бинхэ научить её. Возможно, она почти спалила кухоньку в бамбуковой хижине. Зато у них вышел прекрасный острый рис с кусочками божественной (демонической) твари. Потом она вспомнила о том, что в юношестве шисюн любил сладкое. Им приходится спорить с Бинхэ насчёт предпочтений Шисюна, ведь Ло Бинхэ свято верил, что он любит острое, но не может есть его слишком часто из-за совершенствования и лёгкой пресной пищи пика Цинцзин. Ло Бинхэ проиграл спор, а Лю Цингэ, протрудившись оставшиеся пол дня гордо несла поднос со сладким булочками и острым рисом, приправленным кусочками ящерицы. Шэнь Цинцю в комнате не оказалось. — Шицзунь, возможно сейчас в библиотеке — Робко заикнулся Ло Бинхэ. Вот жеж падла трудолюбивая! Он однозначно либо читает, либо дополняет какой-то несчастный бестиарий подробной схемой ящерицы! Лю Цингэ разъяренно окутала еду барьером из ци, чтобы, используя цигун, на лету выбить дверь в библиотеку Цинцзин и не рассыпать ничего. Шэнь Цинцю и вправду был там, он аж подпрыгнул на месте от испуга и выронил кисть, которой хотел закрепить небрежный пучок. Так и знала. На столе были точно нарисованные внутренности демонически-божественной твари. Лю Цингэ хотелось убивать. Он не видел её стараний и опять загрузил себя ненужной работой!