In vino veritas

      Дыхательные упражнения – вещь занятная. При правильном подходе они возымеют невероятный эффект. Взять, к примеру, квадратное дыхание. Проще техники не придумаешь, но в стрессовой ситуации мерное чередование поступления воздуха в лёгкие действует достаточно положительно, если сконцентрироваться.       Каждые, к примеру, четыре секунды ты сначала набираешь воздух через ноздри. Четыре секунды даёшь ему досконально изучить медленно гниющие от табака лёгкие, кислород уже попадает в кровь и спешит насытить собой твоё существо, чтобы ты впоследствии впустую прожил ещё минуту-две, и через четыре секунды ты выдыхаешь. Столько же держишься перед новым вдохом. Человеческий организм так увлекателен, если к нему прислушаться. Один вдох и выдох – целый ряд действий, внутренних реакций и процессов, выверенных до автоматики в ходе эволюции, и когда задумываешься об этом, жизнь даже немного кажется значимой...       Деймос открывает глаза.       – ...Свою парадоксальную выносливость ты губишь куревом... – в реальность возвращает чье-то ворчание где-то сбоку, – твоей дыхалке позавидовал бы каждый, а ты не ценишь. Бегать потом не сможешь.       Ай, ладно. Дей всё равно никогда не любил дыхательные упражнения.       Громогласный тон крикливого напарника мало с чем можно спутать. Деймос приходит в себя и взглядом цепляется за то самое яблоко раздора, ставшее объектом возмущения Сэнфорда: в руке тлеет забытая сигарета.       Как будто первый день они работают вместе, в первый раз курильщик открыто демонстрирует отвращение к своим многострадальным лёгким, ей богу.       – не бурчи, – сделав размеренную затяжку и показательно закатив глаза, пусть под тенью козырька из-за наклонённой головы это было плохо видно, комментирует Деймос.       Они, кажется, на миссии? Да, точно. Уж двадцать минут как закончили. Право, концентрация на дыхании отвлекает от суетливого мира. Нужные люди (нелюди-клоны) убиты, необходимая информация выкрадена, и теперь, когда нет нужды куда-то торопиться, Дей поставил наёмника перед фактом: время для перекура, как бы он не противился. Да, теперь хакер вспомнил. Вместе с дымом вся память улетучивается.       Потому и курит.       – Трудно молчать, пока ты тут воняешь, – оправдывается Форд, разводя руками, а затем опираясь ими на капот вовсю ожидающей машины, – и так постоянно пыхтишь, как паровоз, а ты ещё перекур себе устроить вздумал, всё тебе мало.       Хочет поскорее отчитаться перед Доком о задании небось. Как всегда слишком серьёзный в рабочих вопросах, хотя, казалось бы, чего серьёзного? Режь агентов и в ус не дуй, даже думать не всегда надо.       – иронично слышать это от того, кто напивается чуть ли не до беспамятства каждый второй выходной, – хакер мог бы выдавить из себя более дружелюбную и яркую реакцию, но как-то после миссии и самокопания внезапно исчез ресурс.       – Туше, – помолчав, нехотя сдаётся Сэнфорд. От такой пустяковой победы у Дея самую малость подымаются уголки губ.       – пора было привыкнуть к сигаретной вони за столько-то лет, – упрекает он наёмника, задирая голову вверх и наблюдая, как дым рассеивается и сливается с атмосферой в ничто, словно его никогда не было, – дай от стресса хоть как-то избавиться.       – Так говоришь, будто я не стрессую, – Форд стягивает очки на самый кончик носа и наблюдает за курильщиком с какой-то тоской в глазах, жуёт губу немного, – но я ж не курю. Чего хорошего?       – ты напиваешься, чтоб снять стресс, я – курю. чего непонятного? – Деймос прикрывает глаза, прекрасно ощущая взгляд напарника и предпочитая игнорировать его, зная, что он означает, – ты ж смышлёный, вроде как. или это только на миссии распространяется? – решает он подтрунить вместо этого.       Дею проще поиздеваться, перевести тему и внимание с себя, чтобы не иметь дело с последствиями, с тем, чего не понимает.       – Заткнись, – Сэнфорд слишком горд, чтобы не отреагировать, а потому сразу защищается, как и ожидалось.       – ты заткнись, – ухмыляется Деймос.       Изо дня в день потешаться друг над другом так легко и привычно: понарошку обижаться на прозвища и уколы, портить жизнь в ответ, бесконечно долго препираться и при этом не переходить тонкую грань простой перепалки и реальной ссоры. Это целое искусство, которому Дей посвящает всего себя, а Форд не отстаёт, не желая поддаваться так легко и, возможно, желая понять.       Так даже удобно. Потому что в иронии можно укрыться от чужой явно очевидной симпатии, на время забыть о ней, сначала чтобы обдумать всё, а потом просто начать избегать, потому что непривычно, потому что непонятно, а как вести себя, а что отдавать взамен, а стоит ли бездумная страсть того, а действительно ли это серьёзно, или наёмнику просто стало настолько дурно от пассивного курения, а...       Сэнфорд наворачивает пару кругов вокруг тачки, нарочито медленно фланируя мимо Деймоса, изучая его с пяток до макушки как бы невзначай, на третий он останавливается рядом, кажется, хочет коснуться, шутки ради отнять сигарету, растянуть немного неловкую ухмылку, от которой в уголках появятся морщинки, может, сказать что-нибудь глупое: а не духовка ли твоя мама, Деймос, и если нет, то почему ты такой горячий, или, мол, интересно, каково целоваться с курильщиком, всегда хотел проверить... а Дей тем временем уже втаптывает сигару в грязь и песок и отходит на почтительное расстояние, то ли чтобы как следует похрустеть позвонками, то ли просто потому что надумал себе всякого.       После короткой, но жаркой дискуссии о том, кто за рулём сегодня, курильщик, как и полагается главному водителю, отбивает себе любимое местечко и гордо занимает его, заводя побитую тачку, которая далеко не с первого раза всё же отзывается и начинает тарахтеть владельцу, пока Форд садится на переднее пассажирское, уложив сзади все их личные вещи.       Машина, явно желающая поскорее уйти на покой после стольких перестрелок и аварий, упорствует и борется с заводящим её водителем, пускай преимущество и не на её стороне.       – чёртов драндулет... – настала очередь Деймоса ворчать, хмуря кривые брови и смешно морща нос, не осознавая того, – бесполезный металлолом.       Сэн в открытую любуется, а потом прочищает горло, делая вид, что ничего не было:       – Всё не так уж и плохо, – успокаивает он, – по крайней мере, в этой тачке не прячутся никакие клоуны.       – не напоминай, – холодно отрезает хакер, явно болезненно вспоминая связанный с этим инцидент и оборачиваясь назад, где находит только свой же ранец и сложенное оружие, – только попробуй накаркать, а то я тебе припомню. следующая моя зажжённая сигарета окажется у тебя в заднице.       Сэнфорд не сдерживает усмешки:       – Ну и ну! Кто бы мог подумать, что тебе нравится подобное.       Ну конечно же. Было глупо надеяться, что он не пошутит так. Не секрет, что как только серьёзный настрой теряет свою ценность, Форд от него избавляется. А что под ним? Необъяснимая тяга к флирту с объектом обожания. Деймос не имел бы претензий, если б этим объектом не был он сам.       Курильщик устало стонет и молчит какое-то время, выезжая на дорогу и, видимо, пытаясь придумать, что вообще ответить. Только против слишком неожиданных попыток соблазнить мало что можно сообразить.       – ты безнадёжен, сэнфорд, – это всё, на что Деймоса хватает. Он из принципа уставился на дорогу, зная, что напарник наверняка загорелся ещё ярче от такой реакции.       – Не сказал бы, надежды у меня вполне себе есть, – Форд скрещивает руки на груди и почти бездумно следит за хваткой хакера на руле, – по крайней мере, я не такой безнадёжный, как твоя одержимость никотином.       – у тебя бзик? – Дей поджимает губы и хмурится.       От Сэна доносится лишь немного унылый смешок, остальной путь проходит довольно спокойно, если не считать уже привычные лёгкие прения: что будет на ужин; кто моет посуду сегодня; кто будет смельчаком, который посмеет нарушить покой Дока, отчитаться по миссии и пригласить его погрызть что-нибудь помимо гранита науки. Что-то в таком духе.       ...Мысли завязать с курением посещали всякого, кто этим увлекался. Деймос не был исключением, само собой. Возможно, если бы он бросил, то ему бы чуть что не прилетали пули и ножи в спину, то он бы реагировал чуточку быстрее после того, как внимание рассеивается, то сама Невада, кажется, на дух не переносящая курильщиков, была бы чуточку добрее к нему. С другой стороны, все неудобства кажутся такими незначительными, когда после нескольких затяжек тело наконец расслабляется, а напряжение снимается.       Просто всегда как-то забавно получалось. Всё самое нелепое и незначительное у Дея выходило само собой, он привык дурачиться и вести себя расслабленно, а что-то более сокровенное и тяготящее оседало где-то внизу. И гнило. И если какое-то первое время можно было игнорировать и терпеть, то потом вся желчь брала над хакером верх, бурлила, сводила с ума, и тот срывался. А нервный срыв, право, такая противная вещь... совсем не стоит того.       Просто так вышло, что лучше всего успокаивал нервы никотин. И если ценой являются всего лишь несколько потерянных лет жизни, которая и так прервётся раньше положенного, то Деймос в принципе готов её заплатить. Лишь бы накапливаемый стресс не становился чудищем под рёбрами, готовым в любой момент вырваться из-под них, переломав грудную клетку. Вместо этого монстр внутри травится едким дымом и прахом выходит вместе с ним. Вместе с этим уходят и переживания.       Со вдохом лёгкие наполняются, тяжелеют, Дей прислушивается к своему организму, и тянущее ощущение в груди отвлекает от мирских забот. Выдох – и изо рта беспрепятственно выплывают клубы, внутри становится так легко. Иногда курильщик наблюдает за этим заворожённо, как в первый раз. А в голове в кои-то веки пусто. Так приятно.       И никакие дыхательные упражнения не нужны.       Из открытого окна бьёт сухой порыв ветра, Деймос немного щурится, но послушно выходит из транса, засовывая голову обратно в помещение и оборачиваясь. Сэнфорд за столом задумчиво потирает пальцами банку пива, уставившись куда-то. Тоже задумался, видимо. Рядом красуются несколько таких же жестянок.       Видите ли, после небольшого отдыха после миссии и приятного ужина было принято решение культурно посидеть и расслабиться, испить алкоголь. Точнее, так решил Сэн, поставив хакера перед фактом, что ему жизненно необходимо напиться, и всё тут. Ну, и упросив его составить ему компанию, конечно же. И после этого он ещё смеет ворчать на перекуры Дея!       Пить с Фордом – плохая затея, если подумать головой. Это как сидеть с бомбой замедленного действия, которая может заклинить, а может преждевременно сработать. Сиди и гадай, когда же Сэнфорда прорвёт на откровения, а когда – на пьяные поцелуи вскользь. Из раза в раз Деймос твердит себе уйти, не высовываться из комнаты, лучше – запереться, ибо не дай бог наёмнику придёт гениальнейшая идея прийти и завалиться на кровать хакера, потому что «я хочу с тобой», заткнуть уши парой, а может и двумя наушников и включить что-нибудь на полную громкость, чтобы не слышать все слова о любви, которые не может понять и принять.       А с другой стороны... интересно же. Стыдно признавать, но внутри плещется некоторый интерес и... что-то ещё. Что Форд нашёл в хакере? Что выкинет на этот раз? Стоит ли оставлять ранимую пьяную душу наедине со своими любовными терзаниями? Несёт ли Дей за них ответственность, являясь их первопричиной?       Да как можно оставить товарища в таком уязвимом положении? Господи, это же Сэнфорд. Лучше него друга и напарника просто не придумать. Фраза кажется незаконченной, недосказанной. Продолжение, кажется, крутится прямо на языке, но Деймос не может понять... или не хочет. Стоило бы обратиться за ответом к тем самым мыслям, которые хакер предпочитает трусливо выкуривать, но он боится чего-то неизученного и неконтролируемого.       Наёмник тоже возвращается в реальность, немного заторможенно он взглядом находит Дея и тут же расплывается в этой нелепой пьяной улыбке, настолько влюблённой, что у курильщика щемит в груди, но он валит вину на гипотетический рак лёгких.       – Ты с сигаретами вообще расстаёшься? – интересуется он, кивая на внеочередную сигару у Деймоса меж пальцев. Форд явно жаждет поболтать.       – нет, – на выдохе отвечает Дей, наблюдая, как Сэнфорд делает пару больших глотков и стирает с подбородка сбежавшие капли. Хакер непроизвольно сглатывает следом.       – Ну-у... – тянет пьяница, не особо довольный односложным ответом, на который и ответить особо нечего. Видимо, рассчитывал на что-то интереснее, – Курить же вредно, ты сам знаешь.       Деймоса даже тянет ухмыльнуться в ответ на такой очевидный и заезженный довод. Настолько у Сэна в пьяной голове нет инновационных мыслей! Хакер тянется к своей банке пива на подоконнике и прячет скривившиеся губы в ней, отпивая.       – а пьянствовать не вредно?       – Мне нравится думать, что это всяко лучше курения, – усмехается Форд.       Ну да, топиться в алкоголе до того момента, пока не сможешь себя контролировать и отвечать за свои действия, лишь бы справиться со стрессом и дать себе хоть немного свободы, пока в голове всё равно роем жужжат мысли о невзаимной любви – гораздо лучше. Но Дей прикусывает язык, ибо не в праве судить. Ведь если так подумать, то они мало чем отличаются...       – брехня, – вместо этого фыркает он, – и ты это знаешь.       – Заткнись, наркоман никотиновый.       – ты заткнись, пьянчуга.       – По крайней мере, от алкоголизма не развивается рак лёгких, – насупившись, обороняется Сэн, двинув своё пиво поближе к себе.       – по крайней мере, от курения не развивается печёночная недостаточность.       Наёмник щурится с таким презрением, словно в этот момент вся его любовь к напарнику погибла мучительной смертью – было бы это так просто. Пожевав губу, он нехотя бурчит:       – ...Туше.       – ты уже неприлично отстаёшь, – дразнится Деймос, присаживаясь на краешек стола.       Форд сразу оживился, немного подвинувшись к хакеру, пускай до него всё ещё оставалось достаточно расстояния.       – Ты меня совсем не любишь, – жалуется он, протягивая руку к напарнику в попытке дотянуться с места, но ладонь так и не дотрагивается до чужой ноги, не доставая.       Деймосу трудно вздохнуть: сердце прихватило, наверное. Бывает. Сейчас пройдёт.       – не люблю, – отворачивая голову, подтверждает он и затягивается.       Подумав, Дей шепчет себе под нос, не столько для кого-то, сколько в качестве напоминания самому себе:       – ...пока.       – Чего?       – ничего.       Хакер выдыхает дым в потолок, не потрудившись повернуться к окну, и пересаживается со стола на ближайший стул, откидываясь на спинку. Сэнфорд пододвигается к нему, вздыхает, думает о чём-то своём.       – Сложный ты, – после мозгового штурма изрекает он и опрокидывает в себя оставшееся в банке пиво.       – ты тоже, – с тяжёлым вздохом Деймос отпивает тоже, потом опять делает затяжку.       – Я просто влюблён, – Сэн закатывает глаза, кладя голову на стол и подкладывая руку под неё, но всё ещё смотря на хакера.       – а я просто не знаю, что чувствую, – корчит Дей рожу в ответ, не желая быть козлом отпущения, – что такого ты нашёл в человеке, который тебя не любит?       – Ты же сам сказал, что не знаешь, что чувствуешь. Может и любишь же, – поправляет Сэнфорд, лукаво улыбнувшись, – просто в голове у тебя творится что-то непонятное.       – я задал вопрос о тебе, – курильщик упрямо смотрит в сторону, – не обо мне.       – Может, я просто мазохист, – Форд пожимает плечами, – я просто люблю. Я ж не специально втюрился, оно само. Кто ж виноват, что ты такой.       Деймос осторожно косит взгляд в сторону напарника:       – какой?       – Ха! Так спрашиваешь, будто тебя действительно устроит, если я просто перечислю твои качества, о которых ты и так осведомлён.       – тоже верно... и всё же я не пойму, отчего я такой особенный в твоих глазах.       – Ты невероятный овощ для того, кто рекомендует себя как умника-гения, ты в курсе? – Сэнфорд садится нормально, смеётся и пихает напарника локтем.       – это я вот этим и особенный типа?       – Этим тоже.       Деймос закатывает глаза и затягивается, старательно игнорируя позыв нелепой улыбки.       Всегда казалось, что сложность произношения до ужаса примитивных трёх слов очень преувеличена? Если у тебя всё в порядке, то да, весьма преувеличена. Если ты нездорово гордый и недоверчивый, не желаешь говорить что-либо, что могут интерпретировать как слабость и зависимость, то совсем другое дело.       Хакер трясёт свою бутылку пива и обнаруживает, что она пуста.       – Тебе когда-нибудь хотелось перестать себя контролировать и сделать что-нибудь, что бы ты обычно ни за что не сделал? – спонтанно спрашивает Сэнфорд. От того, как сильно вопрос перекликается с мыслями у Деймоса в голове, хочется выть.       – хотелось, – курильщик смотрит, как наёмник с характерным щелчком открывает, наверное, уже четвёртую жестянку за вечер, а потом усмехается с некоторой грустью, – только по тебе видно, что полностью дать себе свободу как-то не выходит.       Пьяница выпячивает грудь и выпрямляется в протесте, рывком двинув банку хакеру, не успев даже отпить.       Деймос вздыхает и делает глоток. Думает...       – а тебе хотелось когда-нибудь просто перестать думать, ну, знаешь... усыпить все лишние позывы, чтоб стало спокойно на душе? – задаётся вопросом курильщик в ответ и затягивается в последний раз – сигарета себя изжила.       – Хотелось, – Сэнфорд подпирает рукой подбородок и кивает, – Но по тебе как-то не заметно, что ты беззаботен и ни о чём не размышляешь.       Дей молча порывом окунает окурок в пепельницу, бросает там и лезет в карман за новой штукой. Услужливо поджигает пальцем, словив по-ребячески восторжённый от огня взгляд Сэна, и предлагает ему. Он берёт.       Что может быть романтичнее? Разделять вместе вредные привычки и губить себе жизни!.. Что угодно было бы лучше, на самом деле. Но они, пожалуй, подумают об этом утром, когда протрезвеют.       Форд пытается держаться молодцом и первую парочку пробных затяжек терпит, но дальше всё-таки тихонько закашливается в кулак, не желая показывать неопытности. Ладно Деймос хлещет алкоголь не хуже напарника и при этом всё ещё выглядит трезвым – он никогда и не гнушался, но было бы странно, если бы такой яростный противник никотина, как Сэнфорд, свою едва ли вторую за жизнь сигарету курил так, будто он этим занимался с пелёнок.       Такой нелепый, гордый и глупый. Дей делает несколько больших глотков, осушая банку сразу наполовину, и пялится без задней мысли.       В голову лезет очень тупая идея, на лицо – такая же ухмылочка. Видимо, неравномерное распитие алкоголя действительно творит чудеса и срывает со всех табу запретные цепи.       Хакер пододвигается ближе чтобы забрать сигарету, ловит взгляд Сэна.       – дай покажу, – вкрадчиво шепчет он перед тем, как сделать затяжку.       А потом крепко целует Сэнфорда. Потом сразу же отголосками своей исчезающей трезвости на подкорке сознания жалеет, потому что Форд без промедлений принимает это за зелёный свет и тянет Дея на себя, чуть не роняет со стула и покрывает всё его лицо поцелуями, игнорируя привкус табака и все рамки приличия.       А впрочем, Деймос не очень-то и против. Только через какое-то время его прошибает током и он отпихивает бесконечно влюблённую пьяницу, восстанавливая дыхание.       По сколько там надо держать дыхание по той самой технике, значит?..       Судя по всему, на Сэнфорда никотин тоже оказал соответствующее влияние, ибо после того, как Дей отстранился, он без какой-либо задней мысли потянулся обратно к нему за продолжением. Будь он просто пьян, он бы хотя бы немного подумал, пусть и поступил бы так же.       Курильщик останавливает напарника, приставив к его губам палец. Конструкция хрупкая, но, на удивление, рабочая, ибо наёмник тормозит.       Чужой немного растерянный взгляд зелёных глаз вызывает в некотором роде умилительную усмешку, которую Дею уже надоело скрывать.       – может быть, я начинаю понимать, что чувствую, – с тяжёлым вздохом и показательно отвернувшись, важно сообщает Деймос, – но! лучше не торопи меня.       Форд моргает, как последний олух, и только спустя несколько секунд прочищает горло и со всем своим недовольством, которое он только может симитировать, отвечает:       – Так уж и быть, не буду... – бурчит он, спускаясь на полтона ниже, – ...пока...       – чего?       – Ничего! Ты на вкус, как помойка. Говно твой табак, говорил же, алкоголь – совсем другое дело! В жизни больше сигару в рот не возьму.       – это значит, что мне не нужно волноваться о спонтанных поцелуях в будущем? – радуется хакер.       – Мечтай. Специально ради тебя потерплю, – хмыкает наёмник и наклоняется, нагло и беспардонно целуя напарника в нос.       Сэнфорд слишком резко поднимается, чрезмерно забывшись гордостью за себя и за то, что, кажется, наконец-то добился ответной любви, и в итоге плашмя приземляется на холодный пол.       – так тебе и надо, – потирая нос и пряча прядями волос раскрасневшиеся уши, ворчит Дей.       – Ты меня не любишь! – начинается прежняя песня.       – ещё только начинаю, имей уважение!