Ошибки воспитания

       — Добрый вечер, господа Лань — сказал вошедший в комнату Фэнмянь. — Хорошо, что нам удалось с вами встретиться сегодня, иначе моя жена могла бы поднять большой шум.        — Приветствуем, господин Цзян — приподнялся Цижэнь и пожал гостю руку. — Да, к сожалению нам пришлось с вами познакомиться при весьма неприятных обстоятельствах. Надеюсь, нам удастся прояснить все недоразумения. Да и, думаю, Вэй Усяню будет что нам поведать.        — Ин? — Фэнмянь тут же обернулся в сторону еще одного человека в комнате, на которого до того момента не обратил внимания. — Как ты тут оказался? Ты знаком с этими людьми?        — Дядя Цзян, добрый вечер — Усянь подошел к мужчине. — Я очень рад видеть вас.        — Ин, как твои дела? Мы давно не виделись с тобой — Фэнмянь притянул к себе парня и обнял, вызвав тем самым болезненный стон со стороны Усяня. — Что такое? — мужчина отстранил парня и вгляделся в его чутка посеревшее лицо. — Ин, что случилось? У тебя что-то болит?        — Собственно вы здесь именно по поводу травмы Усяня — послышался голос Цижэня.        — Ин? Что произошло и почему ты не в больнице в таком случае? — заволновался Фэнмянь и схватил Усяня за руку.        — Дядя Цзян, не волнуйтесь, все не так уж страшно — парень начал успокаивать мужчину. — Меня уже осмотрел хороший врач. Мне дали освобождение от занятий, а господин Лань позволил пожить это время в их доме, под присмотром.        — Однако, я хотел бы узнать подробности — Фэнмянь отпустил руку Усяня и присел на свободный стул. — Как я понимаю, разговор будет долгим?        — Знаете, господин Цзян, — сказал Цижэнь, — как оказалось, мы с вами совершенно не знали своих ближайших родственников. Недавно мне пришлось кое-что услышать от Усяня и я был крайне шокирован. Но — тут он опустил глаза вниз, — не мне вас осуждать. Не вы один наделали ошибок. Я, в своем стремлении не дать бизнесу моей семьи пропасть, не замечал происходящего под носом. Вкладывал все свои силы и стремления только в одного Ванцзи, а Сичэню предоставил плыть по течению. Думал, если уж старшему приходиться работать за двоих, не иметь детства, то пусть хоть младший живет счастливо и делает то, что ему хочется. Оказалось, что такой метод был в корне неправильным. Теперь приходится пожинать плоды своей педагогической несостоятельности.        — Как красиво запел мой дорогой дядюшка — ехидно процедил Сичэнь. — Старшенькому всё, а младшему — огрызки. И все только по тому, что я родился позже и меня посчитали недостойным. Шут при царской особе — вот за кого вы тут все меня принимали.        — Ничего не понимаю — в недоумении сказал Фэнмянь.        — Господин Цзян — негромко сказал Цижэнь, — на днях мой старший племянник пришел сюда, чтобы показать мне одно видео, но телефон оказался разряжен и просмотр не удался. Однако, он рассказал мне, что телефон был отнят у другого человека и в записи были абсолютно четко слышны имена вашего сына и моего младшего племянника. На той записи, как утверждает Ванцзи, было также упомянуто имя Вэй Усяня.        — И о чем же там шла речь? — спросил Фэнмянь, бросив обеспокоенный взгляд в сторону Усяня.        — Над ним издевались — раздался тихий голос Ванцзи. — Это было абсолютно точно слышно, но я тогда ничего не соображал от усталости и злости. Выхватил чужой телефон и, не удосужившись поговорить с его владельцем, поехал сюда, к дяде. Пока доехал — телефон отключился и мы уже не смогли ничего посмотреть…        — Старший брат — воришка — хихикнул Сичэнь. — Такой благородный Робин Гуд. Отобрал у бедного телефон, чтобы шантажировать его потом. Аха-ха — заливался юноша. — Тебя не учили, что красть — плохо?        — А тебя не учили, что нельзя издеваться над людьми? — огрызнулся Ванцзи.        — Неа — лениво протянул Сичэнь. — Не учили. Это только ты у нас оказался обласкан милостью дядюшки. Только для тебя было все самое лучшее. Занятия на дому с репетиторами, элитная школа, кружки. Только ты унаследуешь империю нашей семьи. Нашей! Это всё не только твое. Почему все так несправедливо? Я родился позже, значит я на обочине жизни? Я мусор по-вашему? Как жаль, что я не набрался смелости устранить тебя со своего пути, Ванцзи. — Сичэнь с нездоровым блеском в глазах смотрел на своего брата.        — Что происходит? — внезапно Фэнмянь подал голос.        — Я сегодня днем нашел Вэй Ина в закрытой на ремонт зоне — начал Ванцзи. — Он сидел на полу в туалете и плакал. На груди у него были довольно сильные ожоги от нескольких сигарет. И ожоги эти были оставлены мои братом и вашим сыном. Был и третий участник, тот самый, чей телефон я тогда отобрал. Его роль мне неизвестна, но, скорее всего, он просто снимал все происходящее на телефон.        — Ин?.. — прохрипел Фэнмянь. — Он говорит правду?        — Простите, дядя Цзян — на глазах Усяня выступили слезы. — Я честно хотел избежать того, чтобы вы обо всем узнали. Я надеялся, что со временем мне удастся избегать этих людей и все придет в норму.        — Что еще ты скрывал от меня, Ин? — глухо спросил мужчина. — Что я еще не знал о своем сыне? Или, может, не только о сыне?        — Я… я расскажу, дядя Цзян — сглотнул Усянь. — Я бы молчал и дальше, но теперь в это оказались замешаны другие люди — парень глянул в сторону Ванцзи, который смотрел на него твердым взглядом, давая понять, что он рядом и бояться не стоит. — Я не могу допустить, чтобы Лань Чжаня обвиняли в чем-то, чего он не делал. Или как-то вывернули все.        — Мы слушаем, Усянь — подтолкнул Цижэнь. — Рассказывай.       Пока Вэй Ин говорил, в кабинете стояла тишина, которая изредка прерывалась язвительными хмыканьями со стороны Сичэня, но, как только он пытался что-то сказать, на него тут же сердито смотрел Цижэнь и тот паясничая показывал жест, будто закрывает рот на замок.       Когда Усянь замолчал, наступила тишина. Все присутствующие в комнате смотрели на парня. И, если на лицах троих человек были выражены ужас и сочувствие в той или иной форме, то на лице четвертого четко читалась ярость и ненависть, а также глубочайшее презрение.        — Бедненькая овечка-Усянь — пропел Сичэнь. — Весь такой несчастненький, голодал он, видите ли. Обидели, бедняжку. Спасибо бы сказал, что мадам не давала тебе отожрать рожу. Тогда ты хоть на человека похож был, а сейчас — на свинью. Такой жирный, фууу. Ноешься, сопли тут вытираешь перед моими родственниками. А почему бы им не спросить, как это выглядело с моей стороны? Как ты постоянно мельтешил передо мной? Крутил задом? Твои намеки не могли остаться без внимания, ты же напрашивался сам. Как напрашивался Ванцзи, его кролики или моя няня?        — Что ты имеешь в виду, Сичэнь? — с подозрением спросил Цижэнь.        — А вы никогда не задумывались, почему вдруг женщина, имеющая безупречную репутацию, как только попала в наш дом, сразу начала себя так вести? — ехидничал парень. — Дядя, ты помнишь, как выгнал ее? Она еще валялась у тебя в ногах и умоляла выслушать и не верить всему, что я про нее говорил? А ты даже прислушиваться не стал — заявил, что твой младшенький племянничек не способен лгать. А все почему? Потому что мифическое правило Ланей. А кто его соблюдает, кроме тебя и Ванцзи? Обмануть вас так легко и приятно. Столько всего можно добиться путем обмана. Это было очень весело наблюдать, как вы двое, бросаетесь на мою защиту и верите исключительно мне. Что там с ней потом стало? Она не смогла найти работу и спилась. Я следил за ее судьбой и мне было очень приятно узнать, что вскоре она сдохла в какой-то подворотне.        — То есть, твои обвинения в домогательствах и краже были выдумкой? — выдавил из себя шокированный Цижэнь. — Ты сказал, что она приходила к тебе по ночам и пыталась заставить… я даже повторить это не смогу. А потом, те найденные фамильные украшения в ее комнате? Это было твоих рук дело?        — Аха-ха, какая проницательность дядя — смеялся Сичэнь. — Конечно. На самом деле это я ей подложил в комнату драгоценности, чтобы ты выгнал ее с таким позором, чтобы она вовек не смогла никуда устроиться. Я мечтал, чтобы она сдохла. Она отказывалась делать то, что я приказывал.        — И что же ты пытался добиться от нее? — вступил в разговор Ванцзи.        — Я хотел, чтобы она соблазнила тебя, братишка — хмыкнул Сичэнь. — Чтобы ты повелся на доступную бабу под боком и трахнул ее.        — Насколько я помню — начал копаться в памяти Ванцзи, — на момент, когда дядя выгнал ту женщину, мне было 12 лет?        — Ага, ага — кивнул радостно Сичэнь. — Я прекрасно знаю, что ты тогда делал ночами в душе. Ты уже был вполне созревший для такого. Я мечтал, что ты не сдержишься и завалишь ее. Желательно еще, чтобы вас застукал дядя. Вот был бы знатный скандал — высокоморальный, сдержанный наследник трахается с женщиной намного старше его, а сам еще даже не достиг возраста согласия. Уххх, я так мечтал, что тебя накажут по всей строгости. Однако, эта шлюха отказывалась, как бы я ни уговаривал. Потом я перешел к угрозам — все равно ничего не добился. Пришлось идти на крайние меры и придумывать, что она пыталась принудить меня к непотребствам. А потом еще и выдалась возможность подкинуть ей цацки, за которыми дядюшка так тщательно следил всегда.        — Тебе было 9… — сипло сказал Ванцзи. — Как тебе такое вообще пришло в голову? Откуда ты набрался таких вещей?        — А интернет для чего? — ухмыльнулся Сичэнь. — Или вы считаете, что я дурачок? Может у меня и не гениальные мозги, но, все же, я достаточно умен, чтобы найти нужную информацию и суметь ею воспользоваться. А уж хитрости мне не занимать. Мне пришлось овладеть ею, чтобы дурить тебя с дядюшкой. Так ведь можно было получить много поблажек и вещи, которые в ином случае мне бы не достались. Помнишь, дядя, как ты тогда жалел меня? Я получил крутую приставку, хотя в нашем доме такое не поощрялось. Но у меня она была, а у Ванцзи — нет. Ух, как же я тогда радовался и при любом удобном случае напоминал братишке, что у него такой вещи нет.        — Я же никогда не завидовал тебе, брат — удрученно ответил Ванцзи. — Всегда радовался, когда тебе что-то дарили, если даже у меня такой вещи не было. Мне хотелось, чтобы тебе было комфортно. В то время, как меня нагружали учебой и тренировками, ты имел возможность много отдыхать и развлекаться.        — А меня интересовали другие развлечения — дерзко сказал Сичэнь. — Мне было приятно продумывать всякого рода шалости. Особенно я старался сделать тебе какую-нибудь гадость или как-то тебя подставить. Кроликов помнишь?        — Значит и там ты приложил свою руку? — вздохнул Ванцзи.        — Конечно я — гордо задрал подбородок Сичэнь. — Я тогда частенько приглядывался к баночкам и флакончикам в твоем кабинете. Ты же не закрывал его никогда на ключ. Доверял. Ну а если ты такой доверчивый дурачок, то этим не грех было воспользоваться. Я заприметил себе колбочку с мышьяком, почитал о нем статейки. Вначале я опробовал его на дворовых кошках. Мне доставляло удовольствие наблюдать, в каких мучениях они подыхают. Потом я решил, что пришла пора опробовать лекарство на твоих кроликах.        — Это тоже был ты? — Ванцзи сжал руки в кулаки и стиснул зубы. — Зачем? Они-то что тебе сделали?        — Ты ведь так носился с ними. Любил их гораздо сильнее, чем меня. Каждый день уделял им внимание. Чертовы твари — прорычал Сичэнь. — Думаю, ты оценил тогда мой тщательный расчет времени. Я подгадал, чтобы ты успел увидеть их мучения, но уже ничем не смог бы им помочь. Как же ты тогда рыдал, ммм — вспоминая тот момент, Сичэнь криво улыбнулся. — Чертовски приятно было смотреть, как ты трясешься в истерике, носишься вокруг их тел, гладишь и упрашиваешь не подыхать. Я тогда ловил такой кайф.        — А ведь тогда был обвинен наш садовник — произнес упавшим голосом Цижэнь. — Думали, что это он насыпал крысиной отравы. Он все отрицал, но у него в комнате были найдены остатки вещества, спрятанные глубоко под кроватью. Мы не стали вызывать полицию, а просто уволили его.        — И опять же — захохотал Сичэнь, — было совсем несложно подсунуть ему эту баночку.        — Но ты же тогда тоже плакал? — никак не мог поверить Ванцзи.        — Конечно плакал! — возмутился Сичэнь. — Я так радовался, что мне удалась пакость, что не мог сдержать слез радости, да и они были как раз — эти слезы. Ты так и не понял, что я не сопереживал тебе. А потом я приметил себе дичь покрупнее — тут он красноречиво глянул в сторону Усяня.        — Значит, все-таки, это была еда? — спросил парень. — Тот круассан, да? Я до сих пор помню то отвратительное состояние, будто съел что-то металлическое. Меня так мутило и рвало. А потом я еще несколько дней не мог спокойно на еду смотреть.        — Ты отравил Вэй Ина? — подскочил Ванцзи. — Ты понимаешь, что мог его убить? Не та дозировка — и все. А уж поверь, вскрытие точно показало бы причину.        — Ты сейчас за меня беспокоишься? — язвил Сичэнь. — О том, что меня могли посадить? Или переживаешь за эту крысу недотравленную? Ну так можешь выдохнуть: он жив, как видишь. К тому моменту я уже вполне неплохо управлялся с этим средством и знал сколько нужно подложить, чтобы вызвать простые симптомы, но без желания человека обратиться за помощью. Правда, тут еще сыграло свою роль то, что именно эта крыса всячески избегал рассказывать про свои проблемы окружающим.        — Ванцзи, ты же тогда приходил ко мне и говорил, что не можешь понять, куда исчезает вещество — вспомнил Цижэнь.        — Я был уверен, что это мое небрежное отношение — ответил Ванцзи. — Что я просыпал его нечаянно. Я тогда еще предостерегал горничных, чтобы очень тщательно утилизировали мусор.        — Я никак не пойму — внезапно подал голос Фэнмянь, — а почему вы обо всем этом говорите так спокойно? Создается впечатление, что вас либо совершенно не удивляет происходящее, либо вам наплевать?        — Это не так, господин Цзян — ответил Ванцзи. — Просто семья Лань вообще крайне сдержана в плане эмоций. Мы не привыкли повышать голос, ругаться, бить посуду или каким-то подобным образом выражать свое отношение к происходящему. Мы все переживаем внутри и поверьте, сейчас мы просто морально разбиты. То, что сказал мой брат — чудовищно.        — Но вы же не думали, что это все? — хихикнул Сичэнь, вновь возвращая внимание к себе. — А сорванная сделка, когда к дяде приезжали из Кореи? А тот случай, когда Ванцзи избили после тренировки? А залитый чернилами чертеж его последнего изобретения? Ну, еще были всякого рода проделки в школе.        — Сичэнь, зачем? — простонал Цижэнь, закрывая ладонями лицо. — У тебя же было всё. Тебе практически никогда не отказывали.        — Да что вы вообще знаете обо мне?! — внезапно парень завизжал и подскочил со своего стула, начиная бегать по кабинету. — Чертовы зажравшиеся богатеи. Меряете все только деньгами. На, Сичэнь, подачку, только заткнись. Тебе никогда не получить место директора, Сичэнь, ты — ноль, поэтому вот тебе игрушка — сиди в песочнице и не мешай взрослым. Сичэнь — ты не очень умен, поэтому я не буду тратить на тебя деньги, давай мы переведем тебя в школу попроще. Сичэнь, тебе все равно никогда не пробиться к руководящим должностям, ты всегда будешь на последнем месте — поэтому отвали в сторонку и займись чем-нибудь подходящим тебе по возрасту. Сичэнь, тут ведут разговоры взрослые люди, а ты еще ребенок — выйди из комнаты. Сичэнь, ну куда тебе понять.        — Почему ты воспринимал это таким образом? — удивился Цижэнь. — Тебя пытались подтянуть, чтобы ты продолжал обучение в той же школе, где учился Ванцзи. Ты сам отказался прилагать усилия, заявив, что такой объем знаний заставляет твой мозг ссохнуться. Попросил перевести тебя туда, где не будет такого тотального контроля, где тебя не будут заставлять штудировать учебники днем и ночью. Когда тебя спрашивали, в какую секцию ты хотел бы пойти, что ты сказал?        — Что свои секции можете предлагать тем, кто в них нуждается — рявкнул Сичэнь. — На тот момент, мне очень хотелось сказать: «в жопу ваши предложения», но надо было держать марку воспитанного молодого человека. Что мешало тебе, дядя, настоять?        — Мне стоило взять тебя за руку и насильно привести? — спросил Цижэнь. — Поставить перед преподавателем и дать тому указания, чтобы он вбил в тебя знания? Как ты себе это представляешь? Пойти против твоей воли?        — Ты итак постоянно делаешь все против моей воли! — Сичэнь приблизился к дяде и встал напротив. — Спихивал меня на нянь, горничных, садовников, водителей. Ты мной совсем не интересовался. Я болтался в компании тех, кого ты вынуждал находиться со мной. Они все, до единого, были мне отвратительны.        — Почему ты не поговорил со мной? — с трудом сдерживаясь спросил Ванцзи. — Откровенный разговор помог бы нам лучше понять твои желания и потребности.        — Мои желания состояли и состоят в том, чтобы дядя побыстрее сдох, освободив меня от его нудной опеки — фыркнул Сичэнь. — А в отношении тебя у меня были более далеко идущие планы.        — Какие? — сцепив зубы спросил Ванцзи.        — Я ждал, пока ты заметишь, что я уже вырос — Сичэнь холодно ухмыльнулся и внезапно подмигнул брату. — Я ведь на самом деле испытываю желание завалить тебя еще лет с 13. Уже тогда я осознал, что меня больше привлекают парни. А тобой овладеть хотелось еще и потому, что мне было просто необходимо стереть с твоей физиономии это выражение постоянного превосходства и высокомерия. Ты смотришь на всех свысока, оцениваешь. Серьезно считаешь себя лучше других? Лучше меня? Я показал бы тебе, чего стоит твоя хваленая выдержка. Вначале я пытался разбить состояние твоего непоколебимого спокойствия разными действиями, типа отравления твоих кроликов, подбивания кучки гопников, чтобы они толпой навалились на тебя и как следует начистили морду. Хотя да, именно морду я просил не трогать — твое лицо слишком красиво, чтобы его уродовать. Возможно, я сделал бы потом это сам? — задумчиво произнес он, слегка покусывая свой палец. — Я видел на твоей полочке бутылочку с кислотой. Ммм, кожа слезала бы клочьями. Ты бы орал, как резаная свинья. Плакал бы, умолял бы меня. Ну а я бы тебя потом утешил: ведь кому ты стал бы нужен? Я бы любил тебя, трахал бы каждый день. О да, грубо. Не думай, что тебе досталась бы нежность и ласка. Ты их не заслуживаешь! Нарцисс гребаный! Или, может я порезал бы твое милое личико ножом. Медленно, оставляя глубокие и тонкие порезы. Так, чтобы ты умылся собственной кровью. Не переживай, я зализал бы потом все твои раны. Своим языком. Наверняка твоя кровь сладкая на вкус — Сичэнь облизнулся.        — Брат — беспомощно шептал Ванцзи, — что ты несешь? Ты же, как никто другой, должен понимать, что мое лицо не выражает высокомерия, что я никогда не считал себя выше кого-то. Что у меня проблемы с выражением эмоций? Да я даже никогда не говорил столько слов, сколько в эти несколько дней… Я же люблю тебя, брат.        — Любишь? — Сичэнь подскочил к Ванцзи и грубо схватил того рукой за подбородок, заставляя поднять голову и смотреть в свои глаза, отливающие безумием. — Как именно ты меня любишь? Покажешь? Давай, отсоси мне — второй рукой он начал расстегивать свои брюки. — Сделаешь это — поверю в твою любовь.        — Лань Сичэнь! — послышался срывающийся от гнева голос Цижэня. — Прекрати! Немедленно! Он — твой брат, что ты творишь?!        — Братик, братишка — хихикнул Сичэнь, наклоняясь и проводя языком по щеке Ванцзи. — Вкусный. Старший братик, позволишь себя трахнуть? Не обращай внимания на старика. Пусть себе орет. Потрогай только, как сильно я хочу тебя — он схватил руку Ванцзи и с силой прижал ее к своему паху, где четко прослеживался крепко стоящий член. — Теперь веришь, что я хочу тебя?        — Ты мой младший брат — глаза Ванцзи увлажнились, — я не могу тебе позволить испытывать такие извращенные чувства. Сичэнь, послушай, тебе нужно посетить специалиста. Мы договоримся с нашим врачом, никто не узнает. Позволь помочь тебе.        — Ах ты, тварь! — Сичэнь размахнулся и силой отвесил брату пощечину. — Так и знал, что ты откажешься. Хотя, может ты просто сам хочешь трахнуть меня? Но, мой милый братик — шипел он, брызгая слюной, — подставлять дырку под член будешь ты! Я никогда не буду снизу. Твое тело будет принимать меня внутрь, столько, сколько я пожелаю. Понял?        — Дядя, вызови, пожалуйста, врача — очень спокойным голосом произнес Ванцзи, даже не прикасаясь к пылающей после удара щеке.        — Лань Чжань! — попытался было вскочить со своего места Усянь. — Давай я помогу тебе сдержать его?        — Нет! — вскрикнул Ванцзи. — Вэй Ин, нет — сказал он уже спокойнее. — Пожалуйста, не вмешивайся. Тебе итак сильно досталось, да и я не слабая девушка в беде — справлюсь.        — Оо, Усянь подал голосочек — внезапно Сичэнь сделал рывок в сторону парня. — Я тут подумал, Ванцзи, если ты мне отказываешь, то вот он наверняка согласится. Хоть сейчас он и вызывает отвращение, но личико у него по-прежнему смазливое. Если закрыть глаза, то на него вполне может встать. Хочешь, чтобы я переключился на него?        — Сделайте уже что-нибудь! — не выдержал Фэнмянь, сидящий до этого в шоке от услышанного.        — Ванцзи, сдержи его пока я звоню доктору — сказал Цижэнь и достал телефон.       В этот момент Сичэнь, который стоял практически за спиной Усяня, резко вздернул его со стула, сжав пальцами горло:        — Хочешь, чтобы я раздавил ему трахею? — прошипел он, увидев, что Ванцзи встал со стула и напрягся. — Только дернись в нашу сторону и я задушу его. Ты, возможно, не в курсе, но я как-то подглядел, как выполняется такой прием. Ему, по меньшей мере, гарантированы повреждения щитовидного хряща, подъязычной кости, трахеи и шейного отдела позвоночника от удушения.        — Любопытные познания — заметил Ванцзи, пытаясь разговором отвлечь брата. — Да еще и такие детальные. Я так понимаю, что «подглядел» ты этот прием в одной из моих брошюр?        — Да — согласился Сичэнь. — И что? Как это отменит факт, что я в состоянии это с ним сделать?        — Есть у меня одно опасение, Сичэнь — пожал плечами Ванцзи и начал медленно двигаться в сторону застывшей пары.        — Не подходи! — взревел парень и с силой сжал пальцы на горле Усяня. — Клянусь, я сделаю это.        — Положение пальцев неверное и сила недостаточная — тихо произнес Ванцзи с головокружительной быстротой приблизившись и буквально выдернув Усяня из рук брата. — Ты забыл, что я привык моментально оценивать обстановку и принимать решение, Сичэнь — сказал он, задвигая Вэй Ина за свою спину. — Впрочем, ты не забыл. Ты и не знал. Ты же никогда не интересовался моей жизнью. Моими желаниями. Моими страхами. Ты никогда не спрашивал почему у меня нет друзей. Никогда не замечал, что я всегда один. Со мной были только учебники и преподаватели. Бывая в моей комнате, воруя у меня вещи, замечал ли ты игрушки? Фотографии? Часто ли ты слышал мой смех или видел мою улыбку? Я всегда любил тебя как брата. Всегда хотел общаться с тобой, но ты отталкивал меня. Говорил, что я бесчувственное бревно и тебе со мной скучно. Что мое лицо выглядит так, будто я съел лимон. Я замкнулся в себе и отдал все свое внимание учебе. Многие дни я дисциплинировал себя, старался стать лучше, умнее. Надеялся, что со временем ты заметишь меня и мы снова можем общаться как братья.        — Никогда — шипел Сичэнь, двигаясь мелкими шажками в сторону двери. — Теперь твоя участь состоит в том, чтобы лежать подо мной. Я всегда буду первым. Я подчиню тебя. Сломаю твою гордость. Хочу, чтобы ты захлебывался слезами, пока я буду вбиваться в твое тело. Большего ты не заслуживаешь. Быть моей подстилкой — все, на что ты теперь способен.        — Почему все твои мысли сводятся только к сексу между нами? — Ванцзи пересиливал себя и продолжал поддерживать разговор. Краем глаза он видел, что дядя что-то говорил в трубку и ему надо было тянуть время. — Тебя возбуждает идея инцеста?        — Меня дико возбуждает идея унизить тебя — глаза Сичэня забегали по телу брата. — Причинить тебе боль. Причем именно таким образом. Избить тебя слишком банально. А вот вытрахать из тебя высокомерие будет в самый раз.        — Да что же он такой озабоченный? — подал голос Усянь и Ванцзи на секунду отвлекся.       Сичэнь, воспользовавшись заминкой, изо всех сил побежал в сторону двери, а когда Ванцзи дернулся за ним, то, сделавший тоже самое Фэнмянь столкнулся с ним. В итоге они потеряли драгоценные секунды и парень успел выбежать из кабинета.        — Ванцзи, срочно найди его — четко дал указание Цижэнь, который как раз завершил разговор с доктором. — Его необходимо передать в клинику. Врач уже выехал с сопровождением. Я сейчас заблокирую двери — мужчина подошел к столу и, открыв самый верхний ящик стола, запустил глубоко внутрь руку и нажал там на какую-то кнопку.        — Понял — кивнул Ванцзи и направился к выходу. — Вэй Ин — обернулся он к парню, — пожалуйста, побудь здесь с дядей и господином Цзян. Выходы из здания блокированы, брат не сможет покинуть особняк. Я попытаюсь отыскать Сичэня до приезда доктора с бригадой.        — Лань Чжань! — заволновался Усянь. — Я хочу пойти с тобой. Пожалуйста. Клянусь, я не буду мешать.        — Я буду двигаться очень быстро, а ты не знаешь плана здания — отрицательно мотнул головой Ванцзи. — К тому же, ты не можешь предвидеть откуда брат может выскочить. А если он схватит какое-то оружие? Себя я смогу защитить, а если ты будешь рядом, мне придется распылять внимание.        — Послушай, что он говорит, Усянь — сказал Цижэнь. — Не задерживай его. Пусть идет. Он подготовленный — знает, чего ждать и как с этим справляться. Мы же будем обузой.        — Я понял — приуныл Усянь. — Хорошо, Лань Чжань, иди. Но ты должен мне пообещать, что с тобой все будет в порядке!        — Все будет хорошо, Вэй Ин — слегка улыбнулся Ванцзи и плотно закрыл за собой дверь в кабинет, оставляя Лань Цижэня, Усяня и господина Цзян в относительной безопасности.