Я скучаю по тебе <
Он не рассчитывал на ответ. Данхаузен вполне мог быть занят — тренироваться, готовить, распаковывать свои глупые игрушки... На этой неделе он принадлежал только своей семье, и обычно Хуку было как-то совестно его отвлекать, когда он представлял, как Данхаузен проводит время с женой и дочерью. Тем не менее, Хук отправил ещё одно сообщение, просто на всякий случай.Если вдруг освободишься на неделе, я могу в любой день <
Сообщение выглядело совсем эгоистично, поэтому Хук торопливо дописал ещё кое-что.Как твои девочки? <
Вопрос казался каким-то натужным. Хук ощутил ещё больший укол стыда — будто ему было запрещено спрашивать Донована о семье. Будто в своем положении он не мог искренне интересоваться.Ответь, когда сможешь, не обязательно прямо сразу <
Я просто очень соскучился, не знаю, почему так быстро <
Последнее явно было лишним, учитывая, что Данхаузен покинул его буквально сегодня утром — к тому же они провели весь день вместе, в тренировочном центре. Скорее всего, Донован только пару часов как был дома — едва успел обнять жену и справиться, как у дочки дела в школе. Может, он даже ещё не ужинал. Но Хук ничего не мог поделать. За книгой он так и не пошел — вместо этого полчаса пялился в диалог, раз за разом перечитывая старые сообщения, будто это могло ускорить получение ответа. Разумеется, уведомление пришло в тот момент, когда Хук свернул диалог и открыл YouTube. > Он сейчас спит, но утром я скажу ему, что ты писал Дальше была прикреплена фотография — Данхаузен спал в привычной ему манере, на животе, забросив руку на свободный край кровати. Вид у него был расслабленный, рот оказался слегка приоткрыт. Несколько секунд Хук рассматривал фотографию, зачем-то водил по ней пальцем, а потом созрел написать ответ.Спасибо <
Доброй ночи <
Он видел, что сообщения так и висят не прочитанными, но ЛуЛу всё равно могла увидеть их во всплывающем окне. Могла и не увидеть, а просто лечь спать рядом со своим мужем, не слишком беспокоясь о том, ответил ли что-то парень её супруга. Хук не хотел об этом думать. Он вообще ни о чем не хотел думать, просто не понимал, почему же ему так хреново. На самом деле он пожалел, что решил рассказать всё Брайану, ещё до того как Майерс прокомментировал ситуацию. У него о происходящем было свое мнение, и он не стеснялся выражать его в таком виде, в каком Тайлер меньше всего хотел его слышать. Его честность, конечно, подкупала — именно поэтому Хук и продолжил общаться с Майерсом даже после того, как обучение закончилось — но сейчас Тайлер просто хотел услышать, что он не сошел с ума. И что всё будет хорошо, потому что иначе просто не может быть. – По-моему ты страдаешь какой-то херней, – сказал Брайан, наблюдая за тем, как Тайлер рвет бумажную соломинку. – Почему? – Потому что тебе нужны нормальные отношения, – отрезал Майерс. – Ты такой молодой, зачем тебе мучиться с этим треугольником? Или как там его... Он прекрасно знал, что из себя представляют свободные отношения, но, похоже, целенаправленно говорил так пренебрежительно. – И что, по-твоему, нормальные отношения? – тем не менее, спросил Хук. – Нормальные отношения — это когда только двое, – заявил Брайан, постучав пальцем по крышке стола. – То есть я должен быть с кем-нибудь, кого я не люблю, главное, чтобы в этих отношениях больше никого не было? – спросил Хук, в пику Брайану прикидываясь дураком. Брайан то ли не заметил этого, то ли ему нравилось разжевывать свою точку зрения, когда ему казалось, что он прав. – Нет, – заявил Брайан, засыпая в рот картофель фри. – В идеале, чтобы это был один и тот же человек. Тот, кого ты любишь, и тот, с кем ты встречаешься, – объяснил он. – И никого третьего не было. Мучить соломинку уже не было никаких сил, поэтому Хук просто отъехал назад на стуле. Брайан ел за двоих, а вот у него совсем не было аппетита. Даже вкус кофе казался каким-то неприятным — хотелось освежить рецепторы, запить всё водой. – Хочешь сказать, что не существует нормальных полигамных или свободных отношений? – Где-то, может, такие отношения и существуют, но ты для такого точно не создан, – к неудовольствию Хука заметил Брайан. – Ты думал, что у тебя всё круто. Ну, встречаетесь, ну трахаетесь, что ещё надо? А теперь ты хочешь, чтобы он был только твой. Слова Брайана неприятно кольнули. – Мне бы и в голову не пришло просить его об этом, – огрызнулся Хук недовольно. – Просить-то ты, конечно, не хочешь, – насмешливо протянул Брайан, ссыпая в рот остатки картофеля. – Но ждешь, что он как-нибудь придет и скажет: «Я решил уйти от жены и быть только с тобой». Тайлер даже не знал, что нервирует его больше — то, что Брайан считал, будто знает всё о его отношениях, или то, с каким выражением он это проговаривал. – Он меня не обманывал, – устало произнес Хук и принялся по очереди постукивать пальцами по столу. – Никогда не говорил, что разведется с женой. Мне вообще-то даже нравится, что он её любит. У них очень теплые отношения — он её поддерживает, она его тоже... – Ты её даже по имени назвать не можешь, – насмешливо заметил Брайан. – Всё «она», да «она». Знаешь, почему? – поинтересовался он. Хук покачал головой, показывая, что и знать не хочет, но Майерс невозмутимо продолжил. – Хоть у них и прозрачные отношения, ты всё равно испытываешь перед ней чувство вины. Потому что на самом деле ты не хочешь делить его на двоих, – Хук даже отпрянул, потому что Брайан, разойдясь, махнул пальцем прямо перед его носом. – Ты хочешь, чтобы он был твоим. Признайся, и станет легче. Ты наверняка её ненавидишь... – Да не ненавижу я её! – огрызнулся Хук, раздраженно взмахнув руками. – Может, я себя ненавижу... не знаю! Может, мне просто не понятно, что у нас за отношения! Я вообще кто? Если он встретит другого парня, который ему понравится, он и с ним будет встречаться? А меня бросит или что? У него всегда будет жена, а я у него буду или нет? Или жена одна и на всю жизнь, а парень всегда разный? – беспомощно спросил Тайлер и опустил голову, зарываясь пальцами в волосы. Щеки неприятно горели, кофейные зерна горчили на языке. – Я не знаю. Не знаю, понятно? – Так, может, спросишь у него, – предложил Брайан, растирая свою короткую рыжую бороду. Определенно Хук был в отчаянии, когда решил, что подобные вещи можно обсуждать с Брайаном. – А чего сейчас спрашивать?! Сейчас слишком поздно, я уже согласился! – крикнул он и осекся, замечая, что другие посетители кафе поглядывают в их сторону. Тайлер медленно выдохнул через нос, пытаясь успокоиться. – Надо было сразу спросить. – Сразу ты не подумал, – возразил Брайан. Хук закатил глаза. – Слушай, ты его тоже не обманывал, просто ты, очевидно, много чего не знал до того, как впервые вступил в такие отношения. Вы попробовали, у тебя возникли вопросы по ходу дела — задай их. Ты не сделаешь никому лучше, если будешь мучиться, писать ему по пятьдесят сообщений в минуту, а потом не заходить в социальные сети сутками, боясь увидеть ответ. Тебе всего двадцать четыре. Я знаю, тебе сейчас кажется, что это пиздец как много, но скажу тебе с высоты своих лет — это вообще ни о чем, – ободряюще заверил Майерс. – Он не посмеется над тобой из-за того, что ты хочешь знать, насколько для него всё серьезно. Как будто этот рыжий здоровяк, действительно, знал, о чем говорил. Тайлер вздохнул, игнорируя странное пощипывание в глазах. Ему по-прежнему хотелось, чтобы хоть кто-то сказал, что всё будет хорошо. – А если он всё-таки посмеется? – тихо поинтересовался Хук. – Ну, ударь его тогда. Хук оторвал взгляд от своего стаканчика с кофе — Брайан криво улыбался, очевидно, уверенный, что ничего плохого просто не может случиться. У него всё было просто. Окажись он в такой ситуации, уже расставил бы все точки над «i». – Что? – спросил он, ласково потрепав Хука по затылку. – Я абсолютно серьезно, друг. Ты имеешь право отвесить ему хороший пинок, если он просто кружит тебе голову. Хук не считал, что Брайан прав. Вернее, он знал, что Брайан прав, но не собирался следовать его совету. Ему всё равно было стыдно спрашивать. Стыдно и страшно, хотя он прекрасно понимал, что никто не запрещал ему задавать вопросы. Ему просто не хотелось, чтобы Данхаузен сказал что-то вроде: «Я люблю тебя меньше, чем жену». Или что у него есть ещё кто-то, третий. На самом деле Хук просто надеялся, что всё снова станет нормально, когда они будут вместе. Ожидал этого странного облегчения, неизменно накатывающего, когда они с порога начинали целоваться, попутно стягивая друг с друга одежду. Хук уже был готов слететь с катушек, но что-то мешало, тормозило его, поэтому когда Данхаузен дернул за тесемки его штанов, он остановил его руки. – Подожди, – торопливо проговорил Хук и медленно вытер рот, пытаясь собраться с мыслями. – Мы можем серьезно поговорить? Внутренне он ожидал ответ: «Нет», хотя у него не было никаких оснований предполагать подобное. – Конечно, – кивнул Данхаузен и накрыл его руки своими, заметив, что они дрожат. – Давай поговорим. – Ты вообще любишь меня? Данхаузен посмотрел на него с неподдельным удивлением, словно это был самый неожиданный вопрос на свете. Удивительное дело, но только озвучив его, Тайлер понял, что именно это мучило его, изводило, не давало ночью уснуть. Именно это и ничто другое. Всего один вопрос. «Всё нормально. Я, действительно, могу съездить ему по лицу, если он посмеется или ответит: «нет», – успел подумать Хук. И даже немного успокоился.