5 глава
— У меня все штаны в колосках уже! — Парнишка стал раздраженно убирать колоски с индиго джинс-багги, впоследствии специально затаптывая каждый колосок перед собой, следуя за Третьяковым. Владимир лишь довольно усмехается, завидев забавную картину и не отвлекаясь от наслаждения позабытыми видами вокруг. Уговорить Матвея создать подобные пейзажи оказалось не трудно — нужно было лишь пообещать создание почти мертвой тишины. Именно сейчас видеть родное место вокруг, искать в арке между луж своё отражение и наблюдать за причудливыми изгибами силуэта гор в далеке — настоящее счастье. Жаль, что время то тянулось медленно, то летело на парах, не ухватить. А теперь единственная возможность вернуться в Хибины — вынужденная просьба, мысль в пустой тишине каморки общежития и смятая фотография в кармане. Курил и изредка пил, зная, что отец бы руки-ноги поотрывал за такое, если бы увидел. Всё бы сделал, лишь бы преодолеть две тысячи тех километров между ними, даже получил бы тот болезненный подзатыльник, услышал бы нотацию о том, как хреново жить и затем бороться с зависимостями, плевать — лишь бы услышать отцовский голос. Собственный голос в голове двоится, будто шепчет что-то на ухо, пока горло предательски сжимает от фантомной нехватки воздуха. Матвей судорожно достает из кармана штанов проводные наушники и подключает их к телефону, желая заглушить ненужные ощущения любимым плейлистом. — Что слушаешь? — Разрешение ему было ни к чему, Третьяков отобрал один из пары амбушюр и вслушался в почти незнакомую ему мелодию, кажется… Lana Del Rey? Максимум, где он мог её слышать — с радио или где-то на улице, такие незначительные вещи редко откладывались в его голове, но именно этот трек он почему-то в конце концов вспомнил. — Больше любишь зарубежных исполнителей? — Возвращать наушник он не торопился, было удивительно слушать музыку во сне, да и Крименов пока не особо возражал, лишь раз окинув Владимира нахмуренным выражением лица. — Мгм… Тебе то что? Наслаждайся видами и не мешай мне отдыхать, мы же договаривались: ты молчать будешь, если я закину нас в эту дыру… — Наконец пройдя через поле они вышли на тропу меж лесной чащи, над головой изредка блестели звёзды в небе, контрастируя с листвой деревьев, старательно прикрывающих всю красоту небосвода, но даже эта капля помогала чувствовать умиротворение и душевное равновесие. Впрочем пусть и выпросил тишину, её же и нарушил Матвей через какое-то время, позволив словам сорваться со слегка обкусанных губ — Почему именно тайга? — Владимир немного потупил взгляд в плотный слой подзолистой земли под ногами, выкарабкавшись кое-как из размышлений, и вновь закурил, прежде чем затронуть подобного рода темы. Неприятный запах таки добрался до чувствительной слизистой синеволосого. Рука в лёгком жесте попыталась отогнать от себя густой и едкий дым, который так колко оставался шлейфом на одежде, благо это только лишь во сне. — Почему тайга?.. Раньше жил в Хибинах с отцом… Потом пришлось переехать жить в Москву из-за учёбы. Без него. — Третьяков был хоть и немногословным, но сомневался, что Матвей будет с интересом слушать истории о том как было хорошо далеко от всей этой Московской «цивилизации». — Скучаешь по нему? — Зеленые и серые глаза проследили за одной из ряда затяжек русоволосого и поспешно вернулись к мраку вокруг. — Так интересно? Конечно скучаю. Без него, да ещё и в Москве жизнь уже не та. — Медленный и глубокий глоток табачного дыма нагнал на разговор тягостное молчание, заставила уйти от диалога к монологу. Ненадолго. Чужая рука на плече показалась холодной, еле ощутимой: — Эй, хватит меня лапать… — И только голова повернулась на какие-то двадцать градусов в сторону раздражителя, как Матвея тут же будто током ударило, заставив вздрогнуть каждой нервной клеткой, принудить сердце с бешеной скоростью прогнать кровь несколько циклов по венам. Он видел что-то, нет, кого-то. Точно видел. Краем глаза, но заметил как призрачный силуэт исчез, будто сдрейфил. Гетерохромные глаза стали рыскать сквозь стволы деревьев чащобы. Володя не смог ничего понять, мог лишь строить догадки что именно искал среди густой чащи леса парнишка, впервые так напуганно дрожа плечами. — Эй, черника, всё нормально? В последнее время что-то с тобой явно не так. Мы можем уйти отсюда, если ты боишься темноты, это же твоё воображение всё-таки, просто сон. — Третьяков осторожно подошёл к нему, подняв с земли упавшие проводные наушники и протянув собеседнику. — Ау — Мужчина пощёлкал пальцами у висков Матвея, приводя его наконец в чувство. — Да не в страхе дело! Я кого-то…видел? — Крименов не был уверен действительно ли это что-то постороннее или лишь часть его разыгравшегося воображения. — Ты разве ничего не заметил? — Зрачки метались по вполне знакомым чертам лица, в надежде на то, что он не выглядел параноиком. — Хм… нет? Боковым зрением увидел только как ты отскочил в сторону, что, Кондрашка приобнял? — Владимир усмехнулся, однако, заметив невразумительный взгляд — не самый приятный отклик на такую удачную шутку, спросил вполне серьезно: — Что это было? — Брови сыграли в вопросительном выражении. Крименов впрочем уже разделался с прежней тревогой, жаль ощущения присутствуя той сущности никуда не ушло. — Всё нормально, просто показалось. — Он рывком забрал наушники из чужих рук.***
Снова плыть по оживлённой толпе, давиться смогом, кажется, навечно застрявшем в легких хуже сигарет. Кстати о сигаретах… Знакомый запах обвел его своей легкой дымкой, ухватил за подбородок и заставил повернуться к себе. Две родинки под синими глазами и губы, растянувшиеся в легкой улыбке: «Володя» — пронеслось с досадой в голове. — Мало мне тебя во снах было, ты ещё и здесь меня достал… И как я по запаху не догадался, не сбежал? Кто ещё кроме тебя будет курить… Винстон, да? — Матвею даже не нужно было очёркивать Володю привычным взглядом, недовольство мальчишки чувствовалась уже за пару метров и заставляла придерживаться этой же дистанции по пути. — Хах, а ты любишь запоминать всякие мелочи. Уж не думал я, что встретимся когда-то, неужели не интересно прогуляться вдвоём? ~ — Владимир легким движением забрал «свой» наушник. — С мамой своей прогуляйся. — Он мог бы спокойно забрать наушник обратно, но делать этого не стал: если Третьяков не отберёт его обратно, то точно будет без умолку болтать и всячески доставать его. — Я с удовольствием с ней прогуляюсь, не подскажешь адрес? — В ответ не получил ничего — тоже неплохо, всяко лучше начала рукоприкладства, на которое, кажется, уже нарывался русоволосый. Печальные люди слонялись тут и там, хотя кто будет весел, когда на улицы возвращается былая сырость, слякоть и мрак вместе с осенью на листьях? Пройдя пару кварталов было удивительно не услышать от Матвея вопроса по типу: « — Почему ты не уходишь, тебе ведь явно не в эту сторону? —». Неужто смирился? Разительно было и то, с каким спокойствием он его покинул, наконец забрав наушник и исчезая за железной дверью подъезда, кинув лишь невесомое «пока». А рядом со входом сверкала глянцевая объемная вывеска с названием и номером улицы, даже подъезд совпадал, хотя чему он удивлялся? Пробив про Матвея всё до мелочей, он мог знать даже то, что тот лишь недавно переехал в подаренную отцом квартиру на третьем этаже многоэтажки перед ним, 34 квартира, кажется? «Как же мир всё-таки тесен… »