Не везёт в квиддиче, повезёт в любви

Еще несколько часов назад трибуны ревели: ликование и разочарование слились в единый гул. А теперь Гарри шёл в сторону раздевалки, чеканя шаг и понурив голову. С размаху захлопнув ни в чём неповинную дверь так, что она отлетела обратно и распахнулась, гриффиндорец хотел было выместить остатки злости на метле, швырнув в неё «Бомбарда», но передумал – лишиться «Молнии», как особенного подарка своего погибшего крёстного, было бы крайне глупо. Даже сгоряча. Вместо этого Поттер пару раз ударил кулаком по стене и смачно выругался. Блядский Малфой. Конечно, благородной игры ждать от хорька и всей их шайки не стоило, но опуститься до такого надо ещё суметь. На последнем курсе в последней игре взять и проиграть! Браво, просто превосходно! Гарри в бессилии оглянулся по сторонам, и, не найдя ничего лучше, с размаху зарядил ногой по скамейке, неудачно попав пальцами по её основанию. Искры полетели из глаз: - Сука! – от злости в голос ругнулся волшебник, потирая ушибленную конечность. Раздражение постепенно утихало, уступая место разочарованию от результата сегодняшнего матча. Гарри, тяжело вздохнув, сел на скамейку, и неторопливо начал снимать с себя форму, возвращаясь мыслями в недалёкое прошлое: после того как они сегодня, практически всухую, проиграли слизеринцам, Поттер, не имея никакого желания контактировать со своей командой и болельщиками, не приземляясь на поле, сразу же полетел в сторону домика Хагрида, дожидаясь у входа, пока придёт хозяин жилища. Спустя пару часов и пару литров чая с бренди, который великан заботливо подливал в чашку гриффиндорцу, Гарри вышел в сторону раздевалок чуть повеселевшим и успокоившимся. Но, проходя мимо трибун, его взгляд снова упал на плакаты, которые остались висеть после окончания матча, хотя преподаватели точно должны были это убрать, учитывая их содержимое. Не долго думая, Гарри прицельным «Инсендио» уничтожил каждый мерзкий плакат. До единого. Но это только прибавило злости. Когда он закончил, то на территории замка было уже практически полностью темно, поэтому, когда он вошёл в раздевалку, в ней было абсолютно пусто. Поттер стоял под струями горячего душа, оттягивая момент, когда надо будет выйти из под него: возвращаться в гостиную факультета не хотелось сильнее, чем целовать флоббер-червя. Краем уха он услышал звук, доносящийся со стороны раздевалки, похожий на стук каблуков. Скорее всего, его искали. И нашли. - Гарри? – раздался неуверенный голос Гермионы Грейнджер. Блять. Только не ты, умоляю. Мысли хаотично забегали в голове гриффиндорца, подгоняемые гневом и бренди. Здравый смысл подсказывал, что она пришла не ради насмешек. Но стыд и злость перекрывали доводы разума. Гарри не хотел, чтобы его видели в таком ничтожно-жалком состоянии. Но и молчать было глупо – звук льющейся воды был прямым докозательством его присутствия здесь. Поэтому, прочистив горло, он отозвался: - Гермиона? Я в душевой. - Я... я могу зайти? – спросила она. Её голос звучал приглушённо, несколько издалека. - Что? Зачем? То есть... я же не одет. Я сейчас выйду, подожди пару минут. – крикнул он ей в ответ, торопливо намыливая своё тело. - Поздно. Я уже здесь. – от неожиданно близко прозвучавшего голоса Гарри вздрогнул и резко обернулся: у входа в душевую кабину стояла его подруга, во взгляде коньячного цвета которой плескалось беспокойство. - Что? Блять, какого хрена! Я же голый! – Поттер неуклюже попытался прикрыться руками, в то время, как Гермиона Грейнджер продолжала стоять, не шолохнувшись и проедая его глазами. Брызги воды отскакивали от обнаженных плечей и ключиц гриффиндорца, долетая до девушки и оставляли на её одежде крохотные тёмные капельки. В её опущенных руках была зажата початая бутылка с огневиски. - Гарри Джеймс Поттер, - начала она звонким, натянутым, как струна, голсом. – Ты непередаваемый болван! Тебя, будто, гиппогрифом унесло! Куда ты делся после игры? Мы искали! Мы переживали! - набирало мощности её возмущение. – Я не знала, что думать! Что это, вообще, было! - Я был у Хагрида всё это время. – они по-прежнему продолжали стоять друг напротив друга. Эмоции в её глазах сменялись вихрем: от переживания до полного, бесконтрольного возмущения за несколько секунд. Как набирают скорость легендарные гоночные болиды. - Ах, ты был у Хагрида. – теперь скарказм был таким ощутимым, что можно было напоротся на него и остаться с синяком. – Как прошло ваше милое чаепитие? - Гермиона, я не понимаю... – окончание фразы потонуло в звуке шлепка по его мокрой щеке. Место соприкосновения с её ладонью обожгло и вспыхнуло. Она сремительно преодолела расстояние между ними, чтобы влепить ему пощёчину и теперь стояла перед ним, на расстоянии не более фута, заливаемая струями воды из душевой лейки. – Да что за хуйня! - Вот ты мне и объясни, Поттер. Что за хуйня? Почему ты сбежал? – она продолжала пытливо вглядываться в его глаза, не обращая внимания на обстановку вокруг. Он неё пахло огневиски и шоколадом. Пухлые и влажные губы заманчиво блестели. Сморгнув свои непрошенные мысли, Гарри ответил: - Ты не понимаешь! – его голос тоже набирал обороты. - Так объясни! Если ты не забыл, у меня IQ выше, чем у половины школы вместе взятой, постараюсь понять. Гарри призвал к себе полотенце, обернул его вокруг своих бёдер, но не выключил воду и, тяжело вздохнув, заговорил: - Я... ты... ты видела, что они написали на плакатах. Эти хорьки? - Что? – опешила девушка, выходя из под прямых струй воды и начиная высушивать себя волшебной палочкой, она, в недоумении, подняла на него взгляд. - Блять. Плакаты Слизерина. Ты их видела? - Да. При чём тут... - Что на них было написано? – не дав ей договорить, перебил Поттер. На секунду задумавшись, Гермиона подняла взгляд вверх, потом ответила, пожав плечами: - Да ничего особенного. Какаие-то гадости про Рона, как про вратаря и пожелания победы своему факультету. Гарри, я, честно, не понимаю: при чём тут плака... - Стоп. – Поттер вытянул вперёд руку, не давая ей закончить. – Это всё хрень. Я про другое. - Какое «другое»? Гарри, там больше ничего не было. – снова в голосе Гермионы зазвучало беспокойство. - Как это «не было?» А про меня? Что я поочерёдно трахаю Золотую Девочку и своего друга – Рона Уизли? - горько ухмыльнувшись, спросил Поттер. - Гарри, ты чего? Это невозможно. Профессора бы такого не допустили. - Да ничего они не видели, эти твои профессора! – перешёл на крик парень. - Трибуна учительского составка, как раз, напротив слизеринцев. Гарри, что происходит? – не на шутку разволновалась Грейнджер. Повисло молчание. - Гермиона, я и сам не понимаю. Но только я собственными глазами видел эти надписи: «Гарри Поттер не брезгливый, Грейнджер трахал, словно Сивый» - и всё в таком духе. И про Рона! Будто мы с ним, тоже... - Стой, подожди. Ты говоришь, видел? – уточняюще спросила его подруга. - Да. - Гарри, - начала она, - думаю, что эти надписи видел только ты. Возможно, они были зачарованы для тебя, чтобы.. мм.. задеть за живое. - У них получилось. – сокрушался гриффиндорец. - Гарри, это не в первый раз, когда тебя изводят. Вспомни Турнир Трёх Волшебников! Что в этот раз выбило тебя из колеи? – она снова шагнула к нему навстречу, неосознанно положив свою ладонь на его грудь. Место их соприкосновения, будто, обожгло. Гарри перевёл взгляд с её тонких пальцев на тёплые, золотистого цвета, глаза и залюбовался ими. - Гарри? Ты меня слышишь? – позвала его девушка. - А? Что? – Поттер пытался мысленно вернуться к её вопросу, но не мог. Его отвлекали дорожки воды, стекающие по лицу Гермионы и собирающиеся каплями на её подбородке. Его заворожила россыпь веснушек разбросанных на скулах гриффиндорки, как звёды на ночном небе. Он не мог оторвать взгляд от подрагивающих, тёмных ресниц, слипшихся от влажности и делающих её большие глаза ещё более кукольными. Гарри наклонился к ней чуть ниже, замерев на расстоянии поцелуя возле её губ и почувствовал, как напряглась Гермиона, но не отодвинулась ни на дюйм. Поборов желание коснуться её розовых губ своими, он, вместо этого, протянул руку к бутылке огневиски и забрал её из ослабевших пальцев подруги. После чего сделал большой, обжигающий горло глоток и дал себе мысленную оплеуху: «Она всего лишь твой друг, кретин. Не натвори глупостей». - Меня выбило из колеи то, что попал под раздачу не только я, но и ты... вы с Роном. Из-за меня. Я приношу одни лишь проблемы, Гермиона. – горечь проступила в голосе помимо воли. Гарри снова сделал большой глоток напитка и почувствовал, как Грейнджер потянула бутылку на себя. Не сводя с него глаз, она обхватила горлышко бутылки губами и отпила из неё, после чего, отставив бутылку в сторону, слизала остатки виски с куб своим языком медленно и чувственно. Или так только показалось. Однако, мгновением спустя, она врезалась своим телом в гриффиндорца, впечатывая их в стену позади Гарри и впиваясь своими губами в его, наполняя его рот привкусом недавно выпитого виски. Плитка в душевой была прохладной и мурашки от разницы температур смешивались на теле Гарри вместе с теми, которые возникали от ощущения поцелуя с Гермионой. Она что-то простонала ему в рот и не дожидаясь ответной реакции, стала хаотично сбрасывать с себя насквозь намокшие вещи, которые липли к телу и плохо слезали. Не отрываясь от неё, Гарри, прокладывал дорожку поцелуев по линии челюсти вниз, к шее и помогал избавляться от ненужных предметов одежды. Сжав в руке небольшую аккуратную грудь Гермионы, он ощутил, как её твёрдый сосок упирается в его ладонь, а она сама подаётся навстречу ему, вжимаясь в его тело и стягивая с его бёдер насквозь промокшее полотенце. Поттер покрывал тело девушки хаотичными поцелуями: щёки, лоб, плечи, ключицы. Она казалось такой сладкой на вкус, как шоколад, которым пахла. Её руки оглаживали плечи гриффиндорца, спускаясь ниже по его рукам, переходя на живот и обратно. Член Гарри, набухший от желания, пульсировал возбуждении, прижатый к лобку Гермионы. Их губы вновь встретились: её были мягкими и нежными, поддатливыми. Поцелуй увлекал всё сильнее, приводя к лёгкому головокружению. Гарри поглаживал её груди, перемещаясь на рёбра, спину и округлые ягодицы, чуть сжимал их, вызывая, тем самым, хриплые негромкие стоны Грейнджер. Затем, одну руку он положил на её затылок, давая ей возможность немного отклониться назад, в то время, как второй рукой подхватил под колено ногу девушки и закинул на своё бедро, слегка потираясь своим членом о её живот и проникнул пальцем в её влагалище, собирая с его стенок смазку. Гермиона охнула от неожиданности и удовольствия, насаживаясь на его палец, но Гарри, почти тут же, вышел из неё, и стал поглаживать клитор девушки круговыми движениями, периодически слегка надавливая на него. С каждым таким движением стоны Грейнджер становились всё более звучными, а нога, оставшаяся стоять на полу, немного подрагивала. - Ты такая потрясающая, даже не представляешь, насколько... – шептал он ей в волосы, рядом с ухом, слушая её сладкие постанывания. В то время как Гермиона продолжала руками неосознанно исследовать его тело, поглаживая и прижимая к себе. Затем коснулась ладонью головки, распределяя капельку смазки по нему, чем вызвала полное удовольствия, шипение, и, немного отстранившись, обхватила ладонью его член полностью, туго сжав в кольце из пальцев. Провела рукой вверх-вниз, и, почувствовав, как Гарри в ответ толкается в её руку, повторила своё движение ещё несколько раз. После чего обильно облизала свои пальцы и снова вернула ладонь на член Поттера. Не сдержав удовольствия, он простонал ей рядом с ухом: - Пожалуйста, малышка, прекрати. Иначе меня надолго не хватит. - Гарри, я хочу тебя. В себе. – её речь прерывалась собственными вздохами. - Пойдём в раздевалку. – на этих словах гриффиндорец подхватил девушку под вторую ногу, усаживая её на себя и вынес в прохладное помещение раздевалки. Схватив со скамейки палочку и наколдовав из ближайшего стула простейшую кровать, он повалил на неё Гермиону и навис над девушкой, вовлекая её в глубокий и чувственный поцелуй. Гарри опустился к её шее, припадая языком к жилке на ней, слегка покусывал, а потом зализывал место укуса. Гермиона выгибалась ему навстречу, упираясь холмиками своих грудей в его тело и вызывая мини-разряды удовольствия по всей коже. Поттер опускался всё ниже: очерчивая полукружия языком под её грудью, прокладывая цепочку поцелуев по животу вниз, покусывал внутреннюю поверхность нежной кожи её бёдер, вызывая громкие и протяжные стоны у Грейнджер. - Умоляю, Гарри, войди в меня. – хныкала девушка, подаваясь навстречу ему в нетерпении. В ответ, гриффиндорец взял её за колени и развел ноги в стороны, заведя их себе за спину, сел перед ней, почти касаясь возбуждённым членом её промежности. Гермиона двигалась навстречу ему, но он лишь снова коснулся своим большим пальцем её клитора, проникнув средним в её влагалище. Дыхание Гермионы сбилось: - Прошу, Гарри. Ещё... – он надавил на клитор, ускоряясь в движении, наблюдая за потрясающей картиной, которая была перед ним: возбуждённая, с припухшими розовыми губами и потемневшими от желания глазами, его Гермиона просила большего. Увлёкшись происходящим, Гарри не сразу заметил, как его плеча каснулась чья-то ладонь. Резко развернувшись, он упёрся взглядом в... Гермиону. Возможно, в виски было добавлено зелье помутнения сознания? Иначе подобного сюжета он объяснить не мог. Вторая Гермиона, как и та, что была перед ним: с невероятными волосами, такой же россыпью веснушек и розовыми губами. Такая же обнажённая. Такая же. Она, улыбаясь, обхватила его руками сзади, прижавшись своими голыми грудями к его спине, потираясь об него своим телом. Поттер перевёл непонимающий взгляд на гриффиндорку, что была перед ним на кровати, однако, ничто в ней не выдавало удивления от происходящего. - Гермиона, что про... - Тшш, Гарри. – она схватила его руку, прижав пальцы парня к своим губам. – Просто наслаждайся. – на этих слова она потянула его на себя, целуя глубоко и чувственно. Гарри колебался ровно мгновение, после чего полностью отдался неге, наслаждаясь влажностью её рта и мягкостью губ. Руки обеих Гермион исследовали его тело, иногда касаясь возбужденного члена и раззадоривая Поттера. Затем Вторая Гермиона обошла кровать и села сверху на Первую, оказавшись к ней лицом и открывая вид на свою изящную спину и подтянутые ягодицы для Гарри. Девушки принялись ласкать друг друга: покусывали соски, оставляли поцелуи на шее и плечах друг друга. Первая Гермиона подтолкнула Гарри ногами к себе так, что головка его члена снова упиралась в её клитор и начала тереться об него, выстанывая слова, которые невозможно было разобрать. В голове гриффиндорца закружились мысли и чистое удовольствие, призывая не анализировать происходящее, а просто отдаться моменту. Он подстроился под ритм Первой Гермионы, потираясь чувствительной плотью об её влажную промежность, в то время, как руками изучал груди и ягодицы Второй. Помещение наполнили стоны удовольствия. - Гарри, я больше не могу терпеть. – подала голос Первая, активнее подаваясь ему навстречу. Парня не надо было уговаривать дважды: взяв в руку свой твёрдый член, он приставил его к самому входу во влагалище и толкнулся вперёд. Гарри и Гермиона простонали в унисон. Её горячее, тугое лоно принимало его полностью, на всю глубину. Он переместил одну руку на клитор Первой Гермионы, добавляя градус возбуждения и выбивая из её горла стоны. Темп постепенно нарастал, закручивая сознание Гарри в водоворот удовольствия. Он чувствовал, как приближался финал. Из эйфории ощущений его выдернул нарочито обиженный голос: - А как же я? – Вторая Гермиона смотрела на него, обернувшись через своё плечо, надув губы и призывно покачивала ягодицами. Гарри в непонимании смотрел на неё долю секунды, затем, осознав, чего от него ждут, вышел из Первой Гермионы и чуть приподнялся, чтобы подстроиться под другую. В то время Вторая развела руками ягодицы в стороны, открывая взору маленький розовый анальный проход. - Хочу так. – промурлыкала Вторая. - Будет больно. – предупредил Гарри. - Я позаботилась о смазке. – успокоила его девушка. Поттер приблизился к сфинктеру, упёрся в него членом и начал проникновение маленькими покачиваниями, постепенно погружаясь во влажное пространство на всю длину. Было туго. Было горячо. Гарри не сдерживал своих стонов удовольствия, отдаваясь процессу. Вторая Гермиона охотно насаживалась на его член, подстраиваясь под темп, заданный Поттером, массируя клитор себе и другой Гермионе. Несколькими мгновениями спустя Первая Гермиона протяжно простонала, по ней пробежала сладкая конвульсия ознаменовавшая наступление оргазма. Гарри, схватил руками ягодицы другой, проникая в неё, помогая себе насаживать девушку на собственный член. Он почувствовал, как Вторая Гермиона застонала и задрожала в оргазме, и, вскоре после этого, наступила кульминация Поттера. В голове взорвался салют удовольствия, его плоть пульсировала, изливаясь внутрь второй девушки. Обессиленный, он уткнулся взмокшим лбом в спину одной из Гермион, глубоко дыша и пытаясь прийти в себя. Нега накрывала его, заставляя глаза слипаться. Не заметив как, Поттер провалился в сон. Гарри разбудил стук. Резко подняв голову с подушки, он, первые мгновения не мог понять где находится. Однако, увидев стены знакомой раздевалки вспомнил о вчерашнем вечере. Кто-то стучался в дверь, затем, попробовал отпирающее, но оно не сработало и шаги за дверью стихли. Гарри огляделся во второнам. На залитой солнечным светом, наспех трансфигурированной кровати, лежала обнажённая Гермиона, закрывающая лицо одеялом. С другой стороны было пусто, лишь звуки воды доносились со стороны душевых. Поднявшись с кровати, Гарри наступил ногой на какой-то пузырёк. Подняв его и откупорив, он безошибочно узнал аромат оборотного зелья, которое пил уже не единожды. В подтверждении своих догадок, Поттер завертел головой в поисках волшебных палочек. Увидел свою на полу, возле шкафчиков. Палочки Гермионы нигде не было. И ещё одна палочка, лежащая на скамейке, бросилась в глаза: темная, сделанная из боярышника, примерно, десять дюймов длиной. Догадка прострелила мозг. Он точно знал, кому она пренадлежит. Ещё со времён второго курса и дуэли, на кторой Драко, мать его Малфой, наколдовал этой самой палочкой змею.