Иногда все, что тебе нужно, это дорнийский принц

***

      Когда Доран Мартелл одарил ее этой легкой ухмылкой, она не могла не покраснеть, он был так похож на гадюку, готовую напасть в любой момент, но этот взгляд вызвал у нее желание быть съеденной. Она всегда боялась замужества, но дорнийцы были известны как страстные любовники, уважающие и почитающие своих женщин. Выражение желания в его глазах заставило ее почувствовать жар, а не отвращение, как это бывало в большинстве дней. Большинство мужчин смотрели на нее и жаждали ее ради всего, что они могли получить, но когда он смотрел на нее с желанием, это было так, как будто он хотел показать ей чудеса мира. Она почувствовала, как ее охватило легкое волнение, когда она подумала о сегодняшнем ужине. Когда она подошла к своему солярию, чтобы поработать над некоторыми документами, она увидела выражение гнева на лице сира Кристона, заставившее ее остановиться и повернуться к нему. Сир Эррик также застыл вместе со своим названным братом. — Сир Кристон, хотя я понимаю вашу враждебность к дорнийцам из-за вашей боевой истории, я была бы признательна за вашу осмотрительность, когда дело доходит до ваших личных чувств по этому поводу, — сказала она, ее глаза сузились в тревоге. Глаза сира Кристона расширились, но он кивнул, опустив голову. — Конечно, принцесса, — сказал он кротко, заставляя ее расслабиться и продолжить путь по коридору к ее солярию. В тот вечер она позаботилась о том, чтобы освежиться перед встречей с двумя мужчинами за ужином. Она была там первой и сидела во главе стола. Это была небольшая, более приватная столовая, за столом могли разместиться максимум восемь человек. К обеду она заказала самое лучшее, сказала бы, что это было из-за политики, но хотела произвести хорошее впечатление. Судя по всему, Доран, скорее всего, станет ее мужем, а его отец вскоре станет ее родственником. Когда они вошли, они оба представляли собой впечатляющую картину: оба в великолепных дорнийских одеждах и нарядах. Вечер начался с любезностей, после чего Рейнира начала допрашивать своего будущего мужа: — Я так мало знаю о тебе, принц Доран, ты старший из своих братьев и сестер, да? — спросила она, интересуясь его семьей. Корен широко ухмыльнулся и ответил прежде, чем его сын успел: — Да, Доран — мой старший, у меня четверо детей, Доран был моим первенцем, затем Алиандра и Элия, а затем Кайл. Я думаю, Элия всего на год старше вас принцесса, — сказал он гораздо более приветливо и дружелюбно, чем раньше. — Действительно? Я надеюсь тогда с ними познакомиться. Наверное, было чудесно расти вместе с братьями и сестрами, — мягко сказала она. Она вспомнила, как мечтала о брате или сестре, пока эта мечта не превратилась в кошмар. — Так и было, хотя в некоторые дни они могут довести меня до безумия. Алиандра всего на год младше меня, поэтому мы выросли вместе, доставляя вместе немало неприятностей. Хотя я могу только представить, какой хаос вызвал молодой всадник на драконе, — сказал он, с ноткой поддразнивания в голосе, что заставило ее слегка улыбнуться. — Я действительно внесла свою долю, но по сравнению с моим дядей я ничто, — сказала она с любовью, вспоминая все те случаи, когда ее дядя причинял ее отцу политические головные боли, как он их называл. — Ах да, Принц — Изгой. Насколько я слышал, дела у него на Ступенях идут не очень хорошо, — сказал Корен, откинувшись на своем месте. Рейнира выпрямилась, когда в разговор вступила политика: — Да, одним из условий нашего брака будет то, что Дорн не будет оказывать помощь Тиархии, что вы будете делать, это зависит от вас, но как королевство под короной вы не можете быть замечены в финансировании войны против короны, — многозначительно сказала она. Она надеялась, что ее брак также поможет переломить ход войны, что станет еще одной причиной для того, чтобы королевство одобрило это. Корен кивнул, и звук согласия вырвался из его горла. — Конечно, как только соглашение будет достигнуто, мы заново обсудим этот вопрос, — сказал он, легко принимая ее слова по этому поводу. Рейнира почувствовала мгновенное облегчение: принц королевства, так легко поддавшийся ей, должен был сулить хорошее отношение. Никогда еще она не встречала такого слабого сопротивления со стороны высокопоставленного человека. — Итак, принцесса, расскажи мне о своем драконе, она так красива, как утверждают сказки? — спросил Доран с совершенно дьявольской ухмылкой. Никто не волновал ее так сильно с тех пор, как ее дядя покинул Красный Замок. Даже ее влюбленность в сира Кристона не была такой сильной. Она ухмыльнулась при мысли о своей золотой леди: — Да, она моя Золотая леди, и к тому же весьма избалованная, отказывается охотиться, даже когда она свободна. Хотя ей действительно нравится летать по острову, я чаще наслаждаюсь небом, находясь в Драконьем Камне, чем в Королевской Гавани, — сказала она, ее улыбка была слегка задумчивой, когда она думала о небе и свободе, которую она там чувствовала. — О, а какие обязанности заставляют тебя быть такой занятой? — с любопытством спросил Доран. Обычно она почувствовала бы, как у нее поднялись волосы, но не услышала ни насмешки, ни осуждения, только любопытство. — Помимо развлечения придворных дам, я являюсь виночерпием для малого совета, — сказала она, чувствуя легкое раздражение и стыд, проходящие через нее. Корен усмехнулся: — У короля есть Наследница, которая подает чашки? — спросил он, показывая, что он думает об этом. На лице Рейниры, должно быть, на мгновение отразился явный шок, потому что оба мужчины были в полном ужасе от этой мысли. Для них это было оскорбительно. Она улыбнулась, благодарная за то, что они согласились с ее мыслями по этому поводу. — Да, мой отец, возможно, и назвал меня наследницей, но его обращение и обучение никогда не менялись, — неохотно сказала она. Доран нахмурился. — Неудивительно, что ты тогда пытаешься защитить себя, — сказал он, и его мысли ясно отразились на его лице. Он почувствовал желание защитить ее даже еще не зная толком. Она почувствовала, как тепло наполнило ее при взгляде на его лицо. Как эти мужчины могут настолько отличаться от тех, кого она знала? Корен грустно вздохнул: — Хотя мы убеждены, что все женщины должны иметь возможность защитить себя, долг отца — защищать своих детей и направлять их. Я восхищаюсь вашей готовностью защитить себя от всего. Это показывает ваше большое мужество, и я был бы горд приветствовать вас в своей семье, в вас есть дух дорнийской женщины, — тихо сказала Корен, и эти слова почти вызвали у нее слезы на глазах. Это была демонстрация открытого принятия, и они еще даже не подтвердили союз, хотя для нее это был единственный вариант. Было ли это что-то, что они увидели в ней? Была ли это просто их природа? Она не знала, но с радостью приняла бы это. Возможно, она и заперта в этом логове змей, но, похоже, у нее появились собственные змеи, и они были свирепыми. На следующее утро они встретились, чтобы обсудить брачный контракт. Обычно ее отец и малый совет урегулировали бы этот вопрос, но это нельзя было оставлять в их руках. Не под влиянием Хайтауэра. — Благодаря нашему браку Дорн соглашается отказаться от своей независимости и присоединиться к семи королевствам. В обмен им будет разрешено сохранить свое княжество, а кровь Мартеллов унаследует Железный Трон. Если Мартелл не сядет на Трон Дорн немедленно получит независимость, если он пожелает снова отделиться от остальных Семи Королевств, — сказала Рейнира, пока мейстер писал контракт. — Я бы хотел, чтобы наша старшая дочь унаследовала Дорн, — сказал Доран, взглянув на отца в поисках одобрения. Корен кивнул: — Я согласен, хотя я бы хотел, чтобы она носила имя Мартелл, — сказал он, не желая, чтобы Дорн выпал из-под контроля Мартеллов. Рейнира мягко улыбнулась, довольная этим: — Я согласна, как насчет наследников: первые два наших сына станут наследниками Железного трона и возьмут имя Таргариен, в то время как наша первая дочь, и любой ребенок, который родится после нашего второго сына, будь то мальчик или девочка также получит имя Мартелл. Дать обоим нашим домам официального наследника и запасного, — предложила она, зная, что ее отец хотел бы, чтобы ее первые два сына стали наследниками для короны. Корен кивнул: — Я согласен с этими условиями, любые дети, которые появятся после, будут носить имя Таргариен, но у них будет возможность выбрать имя Мартелл, когда они достигнут совершеннолетия, — сказал он, желая, чтобы у всех будущих детей был выбор в этом вопросе. — Тогда вопрос о детях решен, давайте обсудим Ступени, — сказала Рейнира, ее поведение было гораздо серьезнее, чем раньше. Корен кивнул: — Я обдумывал это с момента нашей встречи и согласен отказаться от всей поддержки, которую Дорн оказал Триархии. Кроме того, я даже прикажу компаниям-наемникам, которым мы заплатили, выступить против Триархии и помочь силам Вестероса. В обмен на то, что Ступени будут названы частью Дорнийского королевства, — сказал он, удостоверившись, что получит свои причитающиеся взносы. Рейнира медленно кивнула: — Поскольку эта война не была санкционирована короной, корона не имеет реального влияния на результаты такой войны. Если вы захотите завладеть этими землями, вам придется прийти к соглашению с моим дядей и лордом Корлисом. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь этому начинанию, но, как я уже сказала, я не могу давать никаких обещаний, — сказала она, зная, что в конце концов, что делать с землями, решат победители. Корен на мгновение задумался над ее словами, прежде чем кивнуть: — Вы правы, трофеи достаются победителям в Войне. Я постараюсь связаться с принцем Деймоном и заключить соглашение, — сказал он, его глаза оценивали такую возможность. Рейнира кивнула: — Если хотите, я напишу письмо, чтобы передать его моему дяде. Я его хорошо знаю, и мои заверения в ваших намерениях будут иметь большое значение. Я бы также рекомендовала бы предложить ему пост Хранителя земель. Мой дядя жаждет сделать себе имя как второй сын. Обращение к этому даст вам самые высокие результаты, — сказала она, оценивая собственными глазами их реакцию. Корен ухмыльнулся. — Я действительно думаю, что вы отлично впишетесь в семью, — сказал он добродушно, заставив Рейниру улыбнуться, и небольшой румянец пробежал по ее шее.