Истинное счастье

— Я даю тебе шанс, — Влад мешком падает на влажную землю, рядом бутылка водки уже давно впиталась в погост и только резкий запах от рук напоминает о трёхчасовом ритуале, — ты найди себе пару. В голове мысли набатом друг за другом идут, вьют переживания и страхи — символическая плата за всевиденье. Невозможно откупиться, нельзя всё время брать и давать взамен себя, рано или поздно ты иссекаешь и приходит время расплатиться по полной, но пока есть шанс себе помочь — помогаешь. Под ногтями неприятно застряли земля и воск, порез на ладони ноет тупой болью и пульсирует, напоминает, что это только начало. Влад встряхивает руку и поднимает глаза на Диму, немая мольба, чтобы он ушел и не возвращался, не смотрел так ясно и искренне веря в свои слова озвученные. — Жалко, нет у меня шарфа, — Дима обессиленно падает на колени перед Владом и берет в руки его ладони, — обмотал бы нас с тобой. Голос тихий и дрожит, как и руки, а по телу проходится волна, от которой колошматит похуже, чем от отходняка по воскресеньям. Пускай выслушает, поймет, примет, любит — не так много для вселенной, но уже хочется положить всех своих бесов и себя заодно, лишь бы не уходил. На кладбище тихо, только костер догорает и шипит на них, намекая, что время вышло. Единственные две живые души так же тлеют и ищут розжиг в глазах напротив, хочется быстрее со всем разобраться и проваливать отсюда подальше. — Влад, — Дима зовёт, хочет лишь в голове, но слова вырываются громче ветра и деревьев, разрезая между ними молчание, — ты сам всё знаешь и здесь… — Есть выход: забудь, выжги, прокляни, — улыбка сама по себе расползается по лицу, — иначе сам наведу порчу, видит Бог. Руки Влада пачкают подбородок, но он всё так же его трогает, иногда трёт, будто это спасет ситуацию и прилипшая земля перестанет сушить неприятно кожу. Тихий смех над Димой, издевается и не подпускает, намеренно уводит в другую сторону, чтобы быстрее со всем закончить. — Не я это сказал, не я это начал и не я этого желаю. Всё это на твоей совести, есть ли в этом моя вина, Влад? — Все виноваты понемногу, — улыбка только шире на этих словах, — мало ли что Толик сказал, кого это волнует? Ты давай, вставай, а то колени угрохаешь. Влад отмахивается от слов, как от мухи, и собирается уже встать, но ладонь Димы ложится на бедро, давая понять, что разговор не будет закончен. В груди уже сотня иголок двигаются по кровотоку и удивительным образом вонзаются прямо в сердце, царапая и входя глубже. У Димы сил поболее, хоть по телу и проходятся волны всепоглощающей боли — будь он не чернокнижником, бесы быстренько бы заняли его тело без спроса. Долго не думая, разворачивается спиной и садится влотную к Владу между его коленей. Чувствует тепло и искрометное дыхание в шею, ежится, доставая пачку сигарет и закуривая. Никогда не отличался стеснением или зажатостью, наоборот, во всех ситуациях Дима делает первый шаг и это безумно выматывает, но всё равно упорно продолжает говорить и действовать — не в его стиле бросать. Дым успокаивающе проникает в голову, от чего тело становится тяжёлым, невозможно держаться долго, но тепло за спиной даёт опору на этот вечер. Голова Димы падает на плечо Влада, а перед глазами открывается ясное небо со звёздами во всех местах, кажется и нет свободного участка без них. Влад молчит и не двигается, хочет встать, но задерживает дыхание на томном запахе кожи у шеи. Кажется перестаёт даже дышать на мгновение, пока глаза не начинают слезиться из-за едкого дыма в носу. Не этого он хотел, когда на кладбище шел и точно не этого ожидал, когда желал истинного счастья. Глупо, всё это глупо. Чуяло сердце, что этот запрос из книги Димы ни к чему хорошему не приведет. Но сам Дима так горел этой идей, никто же больше не соглашался, а вот есть Влад, почему бы им двоим не провести обряд, да? Глупо и нелепо, когда изо рта Влада вырвалось «Диму рядом необходимо, истинное счастье», но от этого уже не избавиться и не убежать. — Может ли это быть союзом внизу? — Дима размышляет, ищет правду в словах и дрожит, уже не может контролировать себя, — как, знаешь, союз на небесах, но только внизу. — Может, — Влад окончательно тонет в шее парня и глубоко вдыхает, притягивая к себе ближе за талию, противореча всем своим словам, — тогда я это расторгну сегодня, тебе этого не нужно, дурень. — А тебе? — Мне? — Тебе это нужно? Только дурак будет отрицать, что сказаны были не просто слова, да и это не просто обряд ради забавы. Я знал за чем иду и знал, что получу. А ты знал? —… — Не делай из меня монстра, я не делал на тебя приворот, мне нахуй это не нужно. Здесь были ты и твое чистое сознание, просто уже себе признайся. Дима поворачивается корпусом и влотную жмется, давит на Влада и на себя, на свое горло и самолюбие, чтобы выцепить правду клешнями. Не даёт обоим анализировать слова сказанные и шепотом уже продолжает говорить, не уговаривает, нет, вытаскивает только чистые факты против них двоих. Влад сыпется, он редко молчит, но с ним рядом сыпется как мальчишка и слушает, мысленно желает, чтобы это никогда не прекращалось. Сам пристально смотрит в глаза напротив и ловит губами дыхание Димы, впадая в транс. Руки только сильнее сжимают талию, а порез начинает кровоточить, пачкая одежду, но это всё не важно. *** «просто себе признайся уже» Легко говорить, когда ты свободен от всего и впереди путь поболее насыщен, чем тот же путь Череватого. Влад уже прошел слишком много, чтобы быть свободным. Весь он погряз в жестокой игре разума над ним, выбраться нет сил. Рана обработана, тело чистое и одежда пахнет не костром и сигаретами, а кондиционером. Но во всем этом не хватает тяжести на плече и тепла на груди от спины. «союз внизу» Только этого не хватало в жизни и в целом можно собирать комбо всех чернокнижников и некромантов. Влад всё сильнее начинает нервничать от осознания, что номер в отеле один на двоих и Дима вот-вот выйдет из душа. И спрашивается: какого дьявола уговорили на такое стыкование дня, что ему предложили взамен? Но сам понимает, что на чаше стоял он сам и предлагал он себя ещё полгода назад, когда увидел в зале его рядом с Шепсом-младшим. Дима выходит из ванны и прерывает бесконечный поток мыслей, забирая всё внимание на себя. Сам немного ежится, но берет всё своё естественно в руки, чтобы не дать заднюю и замять разговор. Аккуратно усаживается на колени перед Владом и заглядывает в глаза, ловя момент. — Значит, истинное счастье, — уголки губ хитро приподнимаются, а руки свободно ложатся на бедра Влада, играясь. — Тебя там кто-то укусил или созвонился с Шепсом-младшим? — кожа горит от прикосновений, но вида не показывает. В душе пламя разгорается похуже, чем сам он представлял себе. Влад пытается спихнуть чужие ладони, но всё провально, пока Дима так заигрывающе пальцами водит и пускает приятный ток по телу. — А что там с Олежей? — Дима намеренно давит и изучает реакцию парня, шире улыбается и делает рывок к шее Влада, щекоча мочку уха, — Или ты ревнуешь? Резкий выдох следует сразу за вопросами, Влад молчит, но большего и не надо для ответа, сам выдал себя с потрохами. Дима на это мысленно мурлычет, добился своего: теперь остаётся дело за малым, он в этом не сомневается.