***
День прошел незаметно. Почти. Одно из сообщений гласило, что Кей заедет вечером. Лу противиться не стала, понимала, что проговорить им придется в любом случае. Чем раньше — тем лучше. Вместе с чувством облегчения пришел страх. Как преподнести это так, чтобы ему было проще? Что можно сказать? Что делать, если он встанет и уйдет. Душить себя этими мыслями было хуже, чем просто смериться с неотвратимостью этой встречи и последующими за ней событиями. Раздался стук в дверь. Лу подняла свой взгляд, тяжело выдохнула. «Давай же. Сама дел наворотила, теперь разбирайся с этим. Не маленькая.». Ни грамма жалости к себе, лишь осуждение. В интернате им старались привить мысль, что за каждую оплошность придется заплатить, правда вскрывается. Тогда Лу только смеялась, на пару с Йонасом, ведь им это говорили те, кто сам постоянно что-то скрывал от псиоников, а тут посмотрите, какая забота. Сейчас же всерьез задумалась, что может действительно, некоторым тайнам суждено быть раскрытыми просто потому что? В конце концов, ей была известна даже тайна Викария, а она явно не столь важная персона. — Лу, ты дома? — раздался голос за дверью. Девушка и не обратила внимания, что за роем своих мыслей абсолютно не заметила, как простояла у двери долгую минуту, полностью игнорировав слова Кея, — Я же слышу, что ты стоишь за дверью. Дверь распахнулась. Лу знала, что просто не будет, никогда не бывает просто, но сейчас встретившись с его темно-карие глазами, поняла, что боль заполнит их сердца. Слишком быстро все. Так мало им было этого беззаботного времени в объятьях друг друга. — Проходи, — сухо ответила Лу, стараясь не встречаться с ним глазами. Кей зашел. Дверь за его спиной закрылась. Он хотел было поцеловать Лу — она отошла. Мужчина не стал настаивать. Знал, что что-то не так, давал ей возможность рассказать. Девушка присела на кровать, Кея рядом с ней. Он положил свою ладонь на кровать, открытую для Лу. Она покосилась, отвела взгляд. Дотронься до ладони — все тайны перестанут быть таковыми. Но это не то, нужно признаться самой. — Мне нужно тебе рассказать, — Лу подняла взгляд на Кея. Она махнул головой, — Я облажалась. В комнате повисла тишина. Лу ощущала, как по ее спине бегут мурашки. Неприятные. Они заставляют путаться мысли, замолкнуть на полуслове, лишь бы не говорить ничего. Будто вся она противиться признавать то, что нужно признать. — Лучик, я чувствую, что тебя всю рвет изнутри. Хочешь бежать, паникуешь. Что бы то ни было… Лу вскочила с места. Закрыла глаза руками. — Ты не можешь… Пожалуйста… Тишина оглушала, давила. Лу пыталась собрать мысли. Обычно она была решительна. Перед Викарием позволяла юлить. Там все просто: не то сделала — на виселицу, а здесь все иначе. Как поступит: оттолкнет или прижмет? Сможет ли простить? — Я изменила тебе. Вчера вечером, — голос Лу звучал сухо, безжизненно. Глаза смотрят в пустоту. Так легче рассказать о своей боли. Будто говоришь себе и не так важно кто еще вокруг тебя находится, — После всех этих новостей я решила поехать в управление делами населения. Написала завещание. Ты был занят и я поехала к Йонасу. Нужно было развеяться. Мы выпили, немного. И… Девушка подняла взгляд на Кея. Он внимательно следил за каждым ее движением, взмахом ресниц. «Ему… Все равно? Нет, он зол. Растерян. Не хочет, быть здесь. Да, точно. А на что надеялась? Что он тебе все простит и вы дальше пойдете за ручки в светлое будущее? Ни черта не будет. Он уйдет, а завтра сдохнешь на эшелоне с обвинением в покушении на жизнь Викария или еще что. Им долго думать не придется. Крэп. Лучше бы эшелон завтра, но чтобы этого всего не было. Он бы рядом был.». Кей упорно продолжал молчать. Лу тоже ничего не говорила. Теперь дороги назад уже не было. Правду она рассказала. Захоти сбежать — не выйдет, значит нужно остаться. Девушка сделала несколько неуверенных шагов, присела перед Кеем. Не отрываясь от его глаз, она на ощупь нашла его ладонь, прижала к своей щеке. «Читай меня, пойми, что это гложет меня. Почувствуй, что без тебя мне не жить». Мысли роились в голове. Одна за одной. В отражении его зрачков Лу видела, что он чувствует каждую из них. Чувствует ее, кажется, как никогда прежде. Так почему же молчит? Почему не говорит ничего? На ее лице появилась мокрая дорожка. Никогда прежде она не была так откровенна перед ним, никогда прежде не позволяла себе смотреть на себя так. — Прости меня, — тихо молвит Лу и, наконец, закрывает глаза. Вслед за этой дорожкой появляется еще одна. Горькие слезы скатываются со щек, оставляя маленькие, мокрые пятна на штанинах Рид. Она ощутила нежное прикосновения к своей щеке. Лу подняла свой взгляд на Кея. Он бережно стер дорожку из слез. Девушка повернула голову, целуя ладонь. Страшнее всего не почувствовать его рядом. Отпустить руку, которую поклялась себе держать рядом. Он — спасательный круг. Он — единственный, которому она открыла свою душу. Он — вся ее жизнь. Все, что было до него — мрак. Все, что будет без него — не имеет смысла. Лу ощутила холод. Кей опустил ее ладонь, убрал руку. Его быстрые шаги направились к двери. Девушка, на трясущихся ногах, поднялась, побежала за ним. Он уже почти достал до ручки, но Лу обняла его сзади. Так сильно, что у него перехватило дыхание. Она так отчаянно целовала его. Каждый раз словно говоря: «Не уходи, не бросай меня, не сейчас». Каждый рваный поцелуй — мольба, просьба, проклятье. Лу отчаянно пыталась найти его прежнюю нежность губами, которые целовали его щеки, губы, нос. Все, до чего могла достать. Кей стоял смирно. Не отталкивал ее. Его рука легла на ладонь Лу, в попытке убрать ее в сторону. Девушка не дала этому случиться, лишь сильнее прижала его к себе. — Мне нужно уйти, Лу. Никогда раньше ее имя не звучало так холодно. Лучик, Солнышко, Милая моя. Вот к этому она привыкла. Из его уст это все звучало так мягко, нежно, нужно. Нужно прямо здесь и сейчас. — Пожалуйста, давай поговорим. Лу ощущала, как под ее руками очень сильно напряглись его мышцы. Ей не нужно было его прощение. Знала, что виновата. Все что ей было необходимо — пару мгновений рядом. Кей дотронулся до ее руки, крепко сжал. Так хотелось верить, что он останется. Им нужно было поговорить, но он убрал руку Лу. Девушка не стала противиться, убрала руку, как он того пожелал. Она ощутила мелкую дрожь во всем теле. Руки бессильно упали. Кей даже не повернулся, чтобы встретиться с ней взглядами. Ушел. Молча. Не оборачиваясь. Хлопок двери — громче выстрела. Девушка сползла по стене. Дыхание — роскошь, которую она не могла себе позволить. Не хотелось дышать, не хотелось смотреть, не хотелось ощущать. В один миг все рухнуло. Она сама в этом виновата. Лу зарылась руками в волосы. Ладони сжали рыжие волосы. Слез больше не было. Ни одной чертовой слезинки. Девушка запрокинула голову, больно ударившись о стену. Она перевела взгляд на пол. Ударила кулаком. Один раз, второй, пятый. Так было проще. Физическая боль заслоняла моральную. «Идиотка. Долбанная сука. Ты сама все разрушила. Ты всегда все разрушаешь. Надеялась на прощение? С чего бы. Сама сделала все, чтобы он ушел. Так чего сейчас сидишь? Ненавидишь себя? Ты это заслужила.» Руки стерлись в кровь. Лу попыталась убрать прядь волос с лица, но вместо того лишь растерла кровавые пятна по губам, щеке. Боль не ощущалась. Она — лишь доказательство, что ты все еще жив. Боль — лишь временный способ решения любой проблемы. Лу готова почувствовать ее. Только чтобы все ушло. Чтобы звенящая тишина прервалась любимым голосом. Много не надо. Только его. Но он не пришел, не вернулся. Ни через минуту, ни две, ни час. Лу так и осталась сидеть на полу, ожидая, что дверь откроется, но так и осталась одна со своим щемящим чувством вины.теряю себя.
12 декабря 2023 г. в 23:58
Лу вылетает из квартиры, как ошпаренная. Волосы растрепаны, макияж неряшливо размазан по лицу. Увидь ее один из советников сейчас, точно бы сказал, что не место ей в охране Приора. Лу и сама бы сейчас с этим согласилась. Девушка не сразу заметила, что ее комбинезон открыт, молния была сорвана. Она попыталась как-то прикрыться, но ничего не вышло, поэтому она сильнее укуталась в плащ, чтобы никто другой не смог обратить на это внимание.
Шаги были размашистыми. Она проносилась по улицам Центра, словно шторм, несколько раз чуть не снесла с ног несколько зевак. Одно из окон не подсвечивалось и Лу смогла посмотреть на себя. Можно было бы подумать, что с ней что-то произошло. Что-то плохое. Возвращаться к Кею в таком состоянии было нельзя. Она нащупала в кармане платок, вытерла смазавшуюся помаду. В том же кармане Лу нашла резинку, которой наспех завязала хвост. Выглядела уже лучше, не так растрепано.
Телефон издал звук. Девушка взяла его в руки и увидела сообщение от Кея: «Ты скоро будешь? Я жду тебя.». Перед ее глазами возникли образы, звуки, ощущения. То, как ее целуют, гладят, какие слова шепчут, как она думает: «Пошло все к черту!». Та Лу позволила себе не думать о последствиях своих решений. Эта Лу хочет получить наказание за случившееся. Не те губы ее целовали, не те руки заставляли ее дыхание сбиваться и просить о большем. Все не то. Лу сильнее сжала кулак, желваки на щеке заиграли, отвела свой взгляд в сторону. Нужно было ответить, хоть что-то. Она наспех написала сообщение «Сегодня останусь у себя, прости». От Кея тут же пришел вопрос: «Все нормально? Я могу приехать?». Дыхание Лу перехватило. Стало так мерзко. От самой себя. Она быстро написала: «Нет. Все в порядке. Мне просто нужно решить кое-какие вопросы».
Лу знала, что Кей ее больше не побеспокоит. Он ведь эмпатик, знает, что ей нужно побыть одной.
Как добралась до дома без байка — Лу не помнила. Она не захлопнула дверь и на негнущихся ногах отправилась в душ. По пути сняла одежду, которая так и осталась лежать на полу. Холодные капли воды словно отрезвили ее. Лу тяжело втянула воздух, задержала дыхание. Ей показалось, что кто-то обнял ее сзади, поцеловал шею, зашептал самые грязные словечки на ухо. Как противно. Почему минутная слабость сейчас может стоить ей здоровых отношений? Тяжелое дыхание, тихие стоны, страсть между двумя людьми. Стоило ли оно того? Йонас всегда был другом, не любовником. Так что же изменилось сейчас? Страх перед неминуемой смертью? Можно было бы это бесконечно оправдывать, но неизменно оставалось одной: единственную вещь, которую она могла дать Кею, верность, она предала.
Сколько Лу провела в душе — она не знала. Может быть час? Или два? А может все же стало лишь одним мгновением и она пробыла там не больше двух минут. Душ не помог, она все еще чувствовала себя грязной. Можно отмыть руки от мазута, но вот душу от чувства вины отмыть не так просто.
Единственное, что спасало Лу от чувства холода — тонкая простынь, которая накрывала ее тело. Заслуживает ли она теперь вообще находиться в комфорте или ее удел — всепоглощающее чувство отвращения к себе, которое не сможет скрыть даже одеяло из натуральной шерсти? В доштормовское время, Лу читала о том, что люди ходили в церковь, с целью отпустить свои грехи. Какая же вероятность того, что рассказать кому-то — поможет ей?
Экран телефона вновь светится от входящего уведомления. Лу старается игнорировать все посторонние шумы, в том числе и соседа, который, как обычно, очень громко слушает новости. Не получается. Вдруг Кей? Девушка берет телефон в руки и видит входящее сообщение от Йонаса: «Я думал ты останешься до утра.».
Всего одно сообщение, а дыхание перехватывает. Была призрачная надежда, что все это — лишь больная фантазия. Что Лу устала и это лишь реакция ее организма, который дает знать: «Тебе нужен отдых!». Но нет. Произошедшее в квартире Йонаса — не фантазия. Это правда.
Девушка откидывает телефон в сторону, закрывает глаза руками. В голове полно мыслей «Что дальше?». Она говорила, что Кей сделал ее жизнь лучше. Это и правда было так, но сейчас Лу испытывала невероятно щемящее чувство в груди. Зря он отдал ей свое сердце, ведь она предала его чувства.
Понятие времени потерялось. Оно стало очень тягучим, неразборчивым. Не будь у нее выходного, она, вероятнее всего, поехала бы спокойно на работу, но сегодня был рабочий день у Кея. Он отправил Лу несколько сообщений, говорил, что беспокоится, чувствует, что что-то не так. Пару раз позвонил. В прочем, Рид не была в состоянии читать сообщения. Найти объяснение этому чувству она не могла. Лежать в кровати больше не было сил. Лу поднялась с кровати, с большим трудом, зашла в душ. Вновь холодный душ, который должен был привести ее в себя. Не вышло. Тогда попробовала заняться уборкой, но даже когда вся комната сияла чистотой и пахла моющими средствами, проще не стало. Попробовала заняться спортом. Мышцы ныли, глаза щипало от пота. Толку не было, голова все равно была забита мыслями. С каждой минутой она все больше злилась, становилась свирепее. В какой-то момент она дошла практически до состояния ярости, в результате которого в стену полетела корзина, которую она аккуратно забрала у Ганса Гюлера. Вряд ли хоть кто-то мог бы понять, что с ней происходит, следя по камерам. Через них видно тело, но не душу. А на части рвалась именно она. В конечном счете Лу просто упала на кровать, крепко зажмурив глаза и закрыв их руками. Нужно все рассказать. Другого выбора нет. Кей слишком хороший, чтобы скрывать от него нечто подобное. И без того слишком мерзко она себя чувствовала.