Касса

У Валеры руки нескладные, подмечает Айгуль, когда тот помогает ей перетащить видик на стол. Пальцы вытянутые, беловатые костяшки подбиты, кое-где кровь только-только подсохла и покрылась тонкой коркой. Наверное, будь он хоть немного усердным и не таким безответственным, то смог бы научиться играть на пианино. Ещё тело у него странное, по нему и не скажешь, что ему совсем недавно семнадцать стукнуло. Он вытянутый, чуть выше Марата. И у правого глаза несколько мелких царапин. Похож на школьника из началки. Айгуль его не рассматривает, просто он слишком близко стоит к ней. На расстоянии вытянутой руки. Два шага и она, вероятно, сможет коснуться его щеки. Или взглянуть прямо в глаза, если, конечно, смелости хватит. Но кажется, что этого как раз-таки у неё в избытке. Она стоит в этой комнатушке один на один с парнем, который в случае чего может попросту придушить её, стоит ей сделать что-то не так. Айгуль знает. Слово не для девушки. И пусть Турбо делает вид, что несёт ответственность за неё. Она знает наверняка, что по-хорошему он переживает только за количество клиентов и сохранность кассет. И только странно всё как-то складывается однако. Она какой день за этой кассой стоит, а Марат приходит на минут двадцать с пирожками в пакете наперевес, а потом сваливает к своему брату в гараж по каким-то срочным делам. И казалось бы, что там такое вообще происходит? Они и так видятся редко. А Айгуль за кассой этой дурацкой время убивает. Всё монетки от малышни считает, да с Турбо кассеты после сеансов пересчитывает. Марат особо в подробности не вдаётся. То нужно сделать, потом это. Айгуль кивает. С Турбо приходится учиться разговаривать. И в первую очередь понимать. В глазах Айгуль Валера не выглядит безответственным. Да, он по-странному злится, слишком много ругается себе под нос и время от времени кидается на Зиму, потому что тот понятия не имеет какой провод и куда нужно втыкать. Но она замечает, как он вцепляется в воротник какого-то мальчика, рукой придерживает того, чтобы тот не свалился со стула, пока плакат вешает. Она замечает, как он легко отталкивает Вахита в сторону, давая парням возможность разнять их. Она осторожно перебирает кассеты и глядит исподлобья на Валеру, который развалился на стуле, перебирая в руках упаковку от жвачки. У Зимы с полки вытащил. Компенсация за разбитый нос и причиненный этим поступком моральный ущерб. — Что смотришь-то? Турбо внимательно вглядывается в её лицо. И что в ней такого особенного есть, интересно? По ней Адидас-младший всё страдает, а получается всё вот как: девчонка за кассой сидит после школы, а Валера, уж извольте, за ней приглядывает. Мало ли что может случиться. Народ разный шарахается. Тут ведь глаз да глаз нужен. А то так и не уследить за товаром можно, потом перед пацанами не отчитаться будет. Марат появляется когда ему вздумается. Чаще, конечно, когда Вова по шапке ему надаёт и отправит за скорлупой присматривать. — Ничего, — Айгуль отвернулась. Дура какая-то. Что-то пялиться на него, думает, наверное, что Турбо дальше кассеты с конем и Зимы ничего не видит. Он наблюдает из-за угла, так, осторожно, чтобы девчонка ничего не заметила. Да и вроде неправильно как-то заглядываться. И Валера пытается. Просто куда ещё смотреть-то? В потолок, что ли? Только вот там ничего интересного нет, проверял уже раз десять, если не больше. Облезлый какой-то. Его бы покрасить. Ну или отштукатурить хотя бы. Всё-таки внешний вид это не просто так. — Жвачку хочешь? — и Турбо не врёт ведь. Протягивает ей и головой кивает. Мол, не пугайся. Съедобно. Валере не жалко, да и все равно не он на это деньги потратил. А Зима потом себе ещё купит, с него не убудет. Айгуль ведь за него почти всю работу делает. — Спасибо, — отвечает она. Турбо голову чешет и воротник у куртки поправляет. На улице уже темно совсем. Его-то мать вряд ли ищет, загуляла поди опять. А у неё родители дома наверняка уже всех обзвонили. И у Валеры совсем случайно вырывается. Он даже подумать не успевает. — Тебя проводить? Айгуль в ответ слегка улыбается и кивает. Турбо отчего-то улыбается ей в ответ.