Она была моей одноклассницей

      Это глупо. Господи, как же глупо вести этот чёртов дневник. Записывать свои мысли каждый день и надеяться, что это как-то сможет мне помочь. Друг отца, который был хорошим психологом в нашем городе, как-то невзначай сказал мне, что ведение дневника поможет избавиться от навязчивых мыслей. Очевидно, не так ли? Жаль особо не помогает. Так же он добавил, что записи «помогают» выговориться, если реальной возможности нет. Но её и не было, я ведь не сопливая девчонка как моя сестра, которая при первой возможности бежит трепаться обо всем своим подружкам.      Мама всегда пытается поговорить со мной по душам, но я не могу рассказать ей что-то личное. Она, конечно, не настаивает, но я всё равно не могу. Наш диалог в основном состоит из скучных, однообразных диалогов. Она всегда спросит про то, как прошёл мой день, что у меня нового, расскажет про нашу соседку Мэри и спросит голоден ли я. Я, как всегда, отвечу, что нет, ибо я снова перекусил тостом с энергетиком и вернулся домой почти к полуночи.      Возможно я бы разговаривал с отцом, но он ведь ушёл от нас, когда мне было ещё пять лет. Каприс всегда винила нашего отца в этом. Что он бросил своих детей и жену, выбрав более интересную жизнь. Мне было всегда плевать на него, видимо это к лучшему.      Я думал на счёт того, чтобы выговориться Адриано, но эта мысль быстро исчезла лишь от того, что этот парень не может держать язык за зубами и постоянно треплется даже тогда, когда это вообще не надо. Он хуже девчонки, ей богу. Вся школа знала про то, что моя мама подарила мне на рождество плюшевого медведя. Ты, наверное, подумаешь и что с того? Я бы тоже так сказал, только вот на тот момент мне было уже четырнадцать, и этот медведь просто испортил мне всё рождество. Мама не знала, что я хотел новую приставку, она не знала, что я хотел новые наушники или же поменять видеокарту на компьютере. Она, конечно, не знала об этом, а от куда ей знать? Я же не приду к ней и не сяду рядом, сделав грустное личико, как это делает Каприс и не буду ныть про то, что у моих друзей уже есть и новая приставка и наушники, да и компьютер у них лучше, чем у меня.      Теперь плевать, отец шлёт мне деньги, прося не рассказывать об этом матери и я не говорю. Денег мне хватает теперь почти на всё. Я бы не брал эти чёртовы деньги от того, кто повесил на мать долги и пошёл бы работать, однако в моём городе до совершеннолетия можно обходиться только подработками. Однако, я так и делал.      В апреле мне восемнадцать. Я хочу снять недорогую квартиру и слезть с маминой шеи, чтобы ей стало немного легче. Хочу быть независимым, но мама сказала, что я весь в отца. Что так же бросаю их и ухожу и вот я снова в своей комнате сижу над этим дневником. Признаться, белая обложка с какой-то непонятной надписью в правом нижнем углу выглядела не плохо. Я начну, постараюсь точнее начать писать сюда хоть что-то. Надеюсь, она выйдет из моей головы.