Амброзия

Пальцы сами собой летали по вирт-клавиатуре, по экрану нескончаемым потоком шли цифры, но мысленно Икар был далеко и от программы, которую уже неделю пытался дописать, и от компьютера, и от собственной комнаты. Не прельщала даже тарелка политых розовой глазурью булочек, заботливо оставленная Лией час, а может, и все три назад. Из головы упрямо не желал выходить этот изгой. За месяц Икар уже примерно миллион раз проклял свою идиотскую, совершенно идиотскую вылазку за Купол. И свою же не менее идиотскую честность. Вот кто ему мешал сдать увязавшегося за ним Ганимеда сразу же, как только они вошли под Купол? Нет, все-таки надо было, как говорил Брут, сидеть на заднице ровно и никуда не подрываться. Тогда ничего бы и не случилось. Правитель обещал, что если окажется, что изгой не имел никакого злого умысла, его просто отправят назад в Пустоши. Либо же… Икар мотнул головой, смерил тарелку подозрительным взглядом, но все-таки взял одну булочку и надкусил. Через неделю после того памятного разговора Тесей сказал, что Ганимед был выдворен за Купол. Проскользнуло в голосе Правителя что-то такое странное, что это заметил даже Икар, который на счет своей внимательности к полутонам иллюзий не строил никогда. Потому и полез сперва в охранную систему Полиса, а после – в базу данных тюрьмы. Аккуратно взломать и то, и другое труда не составило. Зато результаты повергли в шок. Пределы Полиса Ганимед не покидал. Однако и в тюрьме его тоже не было. Задавать прямой вопрос Тесею Икар откровенно побоялся. Вместо этого по какому-то странному наитию влез в охранную систему умного дома Правителя. Прошелся по записям камер. И лишился дара речи. А заодно, кажется, напрочь выпал из реальности, невольно засмотревшись на… На… На это всё. В себя его привел раздавшийся из динамиков долгий отчаянный стон. Икар с бешено колотящимся сердцем и горячими щеками подскочил в кресле, заметался взглядом по открытым вкладкам десятка камер наблюдения, с силой прикусил губу и принялся заметать следы своего присутствия в системе. Команду «сохранить» руки совершенно точно отдали сами, без малейшего участия головы. Справедливости ради, пересматривать сохраненное Икар не рискнул. Только навешал на папку миллион паролей и запрятал ее куда подальше. По всему выходило, что Ганимеда надо было срочно спасать. Вот только как? В голове на этот счет царила абсолютная пустота. Которая стремительно начинала наполняться совершенно непристойными картинками. Например, как красиво смотрятся разметавшиеся по белоснежной простыне темные кудри. Как распахиваются в крике яркие потерявшие очертания губы. Как… Икар яростно стукнул кулаком по столу и отложил в сторону так и не доеденную, разом потерявшую весь свой вкус выпечку. Может быть, он и был гением в том, что касалось всякой техники. Но в хитрых ходах, комбинациях и прочих нюансах человеческих отношений куда более подкованным был Брут. Потому, как ни крути, нужно было идти к другу и все ему рассказывать. Брут, конечно, рассердится, может даже, накричит, пнет ни в чем не повинный диван. Но потом остынет и что-нибудь придумает. Да и Лия тоже поможет. Набравшись решимости, Икар вылез из кресла, выключил компьютер и отправился в апартаменты Брута. Какое все-таки счастье, что друг всегда рядом. На звонки Брут не отозвался. На старомодный стук и подавно. Консоль сбоку от белоснежной полукруглой двери запросила пароль в сорок два символа. Икар досадливо мотнул волосами. До чего же не вовремя. На взлом входной системы ушло не больше десяти минут. На звонки Брут по-прежнему не отвечал, а значит, проще было подождать его внутри, чем сломя голову носиться по Полису, разыскивая провалившегося куда-то друга. В конце концов, к самому Икару и Брут, и Лия давно уже вваливались, как к себе домой. Да и сам Икар тоже регулярно к ним захаживал. Какая только неведомая дернула Брута поменять пароль, да еще на такой заковыристый? Система мигнула зеленым, и дверь с едва слышным шорохом поехала в сторону. Икар торопливо перешагнул порог, попадая в полутемную прихожую, откуда арочные проходы вели в кабинет и жилые комнаты. Реагируя на его присутствие, зажегся голубой свет. Пройти в гостиную с большим панорамным окном Икар не успел, споткнувшись на ровном месте из-за послышавшихся со стороны спальни звуков. Замер в неловкой позе, ухватившись за скругленный угол тумбы и чувствуя, что самый круглый в Полисе дурак – он сам. В низком проникновенном стоне голос Брута пусть и с трудом, но угадывался. Зато второй голос – женский – Икар сперва не угадал. Выпрямился, попятился к дверям, отчаянно надеясь, что его вторжение не услышали. Но тут девушка застонала громче, и Икар покрылся холодным потом, все-таки узнав красивый поставленный голос своей невесты. Какого?.. Перед глазами на мгновение потемнело, дышать стало трудно, колени как будто превратились в желе, а уши заложило. Ноги совершенно без участия головы, но на диво твердо и уверенно двинулись в сторону спальни. Вдруг у этого всего есть нормальное человеческое объяснение?.. Не может же такого быть, чтобы невеста и лучший друг?.. Дверь в спальню отреагировала на взмах руки и тихо отъехала в свою нишу, открывая вид на просторную, занимающую половину этой не слишком большой комнаты кровать. И все происходящее на ней. Сначала Икар даже не понял, что именно он видит. Сердце колотилось так гулко, что отдавалось в ушах и пыталось проломить грудную клетку. Попеременно бросало то в жар, то в холод, а уж теперь… Первой в глаза бросилась раскрасневшаяся Лия. Икар так привык видеть свою невесту собранной и невозмутимой, что не сразу узнал это исказившееся, будто от боли, лицо с припухшими губами, отчаянно зажмуренными глазами и сведенными на переносице бровями. По ушам ударил ее стон. За спиной у Лии обретался Брут, такой же неузнаваемо-всклоченный и потерявший привычный прилизанный облик. А перед ней… Икар тупо уставился на широкую мускулистую спину, резким контрастом перетекающую в гибкую узкую талию. По влажным от пота плечам разметались до отвращения знакомые мелкие темные кудри. Длинные ногти Лии расчертили смуглую кожу алыми линиями царапин. Взгляд сам собой пополз ниже, но Икар торопливо вскинул глаза, наконец, воспринимая картину целиком. Лия, зажатая между стоящими на коленях Брутом и Ганимедом, снова застонала, так громко и отчаянно, что Икар невольно попятился, стукнулся спиной о косяк и замер, не в силах отвести взгляд. Это было даже по-своему красиво. То, как эти трое двигались, сплетаясь руками, угадывая каждое движение, наслаждаясь друг другом. Как запрокидывал голову Брут, как музыкально стонала Лия, как перекатывались мышцы на спине Ганимеда. Лия вдруг забилась, срываясь на крик, вогнала ногти в плечи зашипевшему Ганимеду, уткнулась лицом ему в грудь и обмякла. Икар опустил потяжелевшие веки, а когда поднял их – столкнулся взглядом с обернувшимся изгоем. −А я-то думаю, почему у меня вся спина саднит. – вкрадчиво протянул он, поворачиваясь всем телом. −Тебе там Лия живого места не оставила. – насмешливо отозвался развалившийся на кровати Брут, потом поднял голову и замер, разглядев Икара. Разметавшаяся по постели Лия не отреагировала никак. Кажется, она вообще была немного не здесь. Икар застыл в ужасе, не зная, что сказать и что сделать. Только беспомощно смотрел, как Ганимед мягко спускается на пол и медленно шагает к нему. Обнаженный, гибкий, похожий на какое-то некрупное, но очень опасное хищное животное. Глаза Икара предательски метнулись вниз, к уверенно стоящему члену, и тут же вернулись к прищуренным голубым глазам. −Икар… − бархатно выговорил Ганимед, подходя вплотную, так, что Икар даже сквозь одежду почувствовал исходящий от него жар. – Какой приятный сюрприз. Не хочешь разбавить нашу дружную компанию? Жаль, Тесей не смог присоединиться. −Потому что ты его заездил. – негромко пробормотал Брут и больше не отсвечивал. Икар зажмурился, пытаясь отвернуться, когда эти проклятые потемневшие глаза оказались совсем близко. На щеку легла горячая шершавая ладонь, не давая уклониться. А потом губ коснулись поцелуем. Долгим, напористым, от которого напрочь перехватывало дыхание и вышибало сознание. Ганимед целовался так уверенно и настойчиво, словно робкое сопротивление Икара не имело для него никакого значения, только забавляло. Он прильнул всем телом, вжимая Икара в косяк, двинул бедрами, потираясь твердым членом, оторвался, наконец, от губ и прошептал, обжигая дыханием: −Это у тебя какой-то гаджет в кармане или тебе так понравилось увиденное? Икар только и смог, что невнятно пискнуть, когда чужая ладонь сжала его прямо сквозь тонкую ткань штанов, и только сейчас понял, как его все это… Взволновало. −Милый маленький Икар… − шептал Ганимед, мучительно медленно двигая ладонью. – Одни гаджеты на уме. Дроны, коды, программы и прочая мелочь. Разве в этом счастье? Разве в этом жизнь, Икар? Ласковый шепот патокой вливался в уши, обволакивал разум сладкой глазурью, ломал последнюю волю к сопротивлению. Икар застонал, не в силах больше противиться этому безумию. Движения ладони Ганимеда ускорились, горячие губы прошлись поцелуями по щеке, спустились на шею. Втянули кожу, оставив пульсирующую метку, от которой в низу живота рассыпались мучительно острые сладкие искры. Стало так жарко, что лишней показалась не только одежда, но и собственная кожа. Икар вскрикнул и не узнал собственного голоса – непривычно тонкого и отчаянного. Крупно задрожал, пытаясь устоять на ногах. Сжавшая плечо сильная рука не дала упасть, хотя перед глазами потемнело, а уши наполнились звоном. Когда он все-таки пришел в себя, Ганимед никуда не делся. Так и прижимался всем телом, обнимая и с усмешкой заглядывая Икару в лицо. Оттолкнуть его было почти так же невозможно, как сдвинуть с места небоскреб, но изгой вдруг пожал плечами и разжал руки. Лишившийся опоры Икар едва устоял на подкосившихся ногах, дико огляделся и едва ли не кубарем вывалился в коридор. Шарахнул ладонью по консоли, и дверь в спальню закрылась, скрыв подавшегося в его сторону Ганимеда. Как он добрался до своих апартаментов, Икар не помнил совершенно. Как торопливо стягивал с себя мокрую от пота рубаху и штаны с расплывшимся ниже пояса весьма недвусмысленным пятном – уже чуть более отчетливо. Очнулся окончательно под ледяным душем от того, что его колотило крупной дрожью – не то от холода, не то от всего пережитого. Скрипнул зубами и сделал воду теплее. Где-то там, в запотевшей душевой кабине, и родился то ли план, то ли последний крик отчаяния. Такой же идиотский, как и череда принятых до этого решений.

***

Убежище изгоев не изменилось совершенно. Даже этот, с ножиком, все так же дико сверкал глазами и, кажется, дай ему волю, сожрал бы Икара прямо так, сырым и вместе с ботинками. Если бы не присутствие маленькой красивой девушки в причудливом платье, точно бы сожрал. Когда Икар закончил свой рассказ, лицо Бродяги приобрело очень странное выражение. Нож из тонкой татуированной руки исчез, а ладонь неожиданно легла Икару на плечо. −Не могу сказать, что мне так уж жалко браслетников. – совершенно нормальным голосом проговорил изгой. – Но я тебя понимаю. Ганимед – та еще тварь. Не успокоится, пока всех насмерть не заебет. −Брат. – укоризненно протянула Муза, складывая на коленях руки, как маленькая птичка крылья. – Ты говоришь так, будто совсем его не любишь. Бродяга скривился, убрал руку с плеча Икара и опустился на бревно рядом с ним. −Тут ничего нельзя сделать. – проговорил он, глядя в костер. – Сам успокоится. −И сколько на это понадобится времени? – горько усмехнулся Икар. Бродяга непередаваемо скривился, пожал плечами и неожиданно предложил: −Оставайся пока с нами. −Мы тебя женим. – звонко хихикнула Муза, а у Икара вдоль спины пробежал холодок. Бродяга махнул на девушку рукой. −Не обращай на нее внимания. – сказал он напрягшемуся Икару. – Муза у нас слегка того. В общем, если захочешь остаться и переждать это бедствие, гнать не будем. А мне пора. Изгой поднялся на ноги, потянулся и вдруг крикнул куда-то в сторону собранного из веток и непонятных тряпок навеса: −Нико! Из-под навеса шустро выскользнул темноволосый парень в рваной куртке и каких-то фантастически растянутых штанах. Подскочил к Бродяге и преданно заглянул ему в лицо. −Присмотри за нашим гостем, чтобы его мурзики не съели. А мне надо на охоту. −Хорошо, брат. – сияя глазами, согласился парень и повернулся к Икару. – Привет. Я Нико. −Икар. – с опаской представился тот. Парень кивнул на прощание бесшумно сгинувшему за деревьями Бродяге, подсел к костру и по-свойски толкнул Икара плечом. −Так ты действительно из Полиса? А это правда, что там неба не видно? И что еду можно получить просто так, потому что ее больше, чем надо? Икар с тяжелым вздохом окинул парнишку взглядом, полез в свою сумку и вытащил оттуда небольшой контейнер. −Знал бы, что у вас так, принес бы побольше. Нико и пересевшая поближе Муза с восторгом уставились на булочки в розовой глазури, которые Икар видеть больше не мог. Зато неожиданным удовольствием оказалось смотреть, как вдохновенно изгои уписывают выпечку. Как забавно облизывает губы Нико. Как ловит взгляд Икара и без смущения улыбается в ответ. Кажется, идея перекантоваться с ними была не так уж и плоха. И Нико этот, которому Бродяга поручил присматривать, не так уж и плох.