Black’s Black Heart

Когда он понял, что с ним произошло - он почувствовал себя грязным изнутри и снаружи. Он не чувствовал себя так даже когда совершал поистине гнусные и ужасные вещи забавы ради в школе и ради спасения себя и своих товарищей во время сражений после. Сколько бы он об этом не думал, а прошло уже целых два дня, он искренне не понимал, почему это вообще произошло и зачем это было нужно? Это ее новый виток сумасшествия? Но почему он? Разве она обезумела настолько, чтобы забыть одну простую истину, которая как бельмо сияет алым пламенем над его головой? Они - Блэки. Он и она. Так зачем она…? Грязная, отвратительная, ничтожная, сумасшедшая извращенка! Он ненавидит ее. Так сильно ненавидит. Раньше что-то сдерживало его, что-то, что диктовалось единой кровью, что чернее самой тьмы. Блэки либо держатся все вместе, либо стирают с памяти неугодных и делают их пустым местом. Она многие годы была пустым местом. Одна из. Просто еще одна из Пожирателей Смерти, которая представляла собой опасность. Одна из; просто он лучше других знал ее и ее стиль ведения боя. Отсутствие каких-либо граней и рамок. Она была опасна. Он знал это. Он даже, вроде как, уважал ее как противника (никогда не признает это вслух!), потому что с ней всегда нужно было быть начеку и сражаться во всю мощь. Даже если он никогда внешне не показывал своей сосредоточенности, когда вступал в битву с мельтешащей ею где-то на фоне. Но в этот раз что-то пошло не так. Он где-то оступился. Просчитался. Снизил бдительность. Сражения все учащались, атаки следовали одна за другой, все были на пределе, все устали и морально и физически. Никто не видел конца всему этому. На него не было даже намека. Сириус тоже ощущал себя изнуренным, особенно, когда в очередной раз шел на задание. Джеймс чаще всего выступал в роли его напарника, но иногда, как сейчас, он выполнял собственные задания от Дамблдора, а Лунатик уже второй месяц пропадал где-то в лесах Уэльса. Питер работал подпольно, вроде пронюхать о тайных сделках в замызганных кабаках и помочь найти тайные пути поставок ингредиентов для зелий для Пожирателей. Но даже если они были порознь, они знали, что никогда не останутся без поддержки своих друзей. Они все знали, ради чего сражаются и это каждый раз придавало им сил. Даже в самые темные моменты. Сейчас он выдвинулся на задание одним из первых. Нужно было разведать обстановку и уже на месте дождаться подкрепление Ордена. Не самое легкое дельце, но одно из десятков подобных, которые он уже выполнял. Старый коттедж на окраине маленького городка на севере, в котором, по некоторым данным, могли удерживать нескольких членов Ордена, которые попались в лапы Пожирателей на прошлой неделе. Если они все еще живы. Да даже если и нет, они все равно должны вернуть их (в любом виде) домой. Так Сириус и оказался в этом покореженном домишке, пройдя перед этим две улицы пешком, чтобы не привлечь к себе внимание вспышкой магии при перемещении. Несколько сканирующих чар, еще столько же потребовалось, чтобы открыть заднюю дверь, ведущую на кухню. Пока все было на уровне средней степени тяжести. Его сердце билось четко и спокойно. Хладнокровие и расчетливость Блэков в такие моменты играло ему на руку. Уже подходя к гостиной он услышал приглушенный крик со стороны второго этажа. Что-то тяжелое стучало там по полу, ерзало словно ножками стула и снова какое-то мычание и крик о пощаде. Сириус не был глупцом. Да, временами он был безрассудным, но не до такой же степени, чтобы так запросто повестись на нечто подобное. Ему следует дождаться подмогу. Он лишь исследует и наблюдает, собирает данные. Но когда истошный вопль отчаяния сотряс стены дома, Сириус уже не думал дважды. Он обманывал сам себя, все же, он тот еще безрассудный болван, который стремглав понесется спасать нуждающихся. Буквально взлетев по лестнице он набегу кинул в закрытую дверь, откуда доносились уже скулящие звуки, заклятие, которое хоть как-то должно было очистить ему от непрошеных гостей вход в комнату, а уже через мгновение ворвался туда. Это был Джонсон из Ордена. Парнишка, который помогал наладить каминную связь для их собственных нужд в обход министерства, которое подозревал даже сам Дамблдор. Сейчас он лежал истерзанной куклой посреди комнаты; стул, к которому тот был привязан, как панцирь черепахи прикрывал его спину даже в опрокинутом состоянии. Пол под ним был покрыт вытекающей из него кровью. Сириус уже было кинулся к нему, но дикий и истеричный смешок, прилетевший как стрела точнехонько в цель - его голову - прошиб его насквозь. Он узнает его где угодно. Это была она. Обезумевшая, и без того уже бывшая сумасшедшей, Белла. У Блэков всегда было их фамильное безумие, которое они научились использовать в своих целях. Когда они схлестывались с противником в битве, то это всегда было не только зрелищно и технично, но еще и всегда смертоносно и отчаянно. Они кидались мертвой хваткой. Если они не могут тебя одолеть, они сами проложат путь в Преисподнюю и утащат тебя с собой. Их сражение длилось меньше минуты, но было наполнено такой дикой и ярой страстью одержать победу, что разнесло вокруг себя все в щепки. Джонсон уже был не жилец, поэтому он точно не выказал бы недовольства от того факта, что его погребло тем, что еще минуту назад было мебелью и окнами в комнате. Сириус был с ног до головы покрыт пылью (как и Белла), но при этом оставался таким же элегантным в своей ярости, держась как аристократ на балу, а не солдат во время сражения (как и Белла). Их общее воспитание, тренировки, выправка бесили до невозможности. Иногда это напоминало бой с тенью. Но видимо Сириус недооценил степень отчаяния, в котором погрязла его двоюродная сестра в своем желании всеми возможными способами угодить своему Лорду, этому гребанному Волан-де-Морту, который только и делал, что прятался за спинами своих приспешников - Пожирателей Смерти. Беллатриса в какой-то момент ухитрилась вытянуть что-то из своего левого рукава и кинуть прямо в Сириуса, пока в это же время они сражались при помощи волшебных палочек. Одновременно контратакуя и уворачиваясь от летевших в него заклятия и неизвестного пузырька Сириус все же оступился в том, что отраженное проклятие, направленное в него Беллой сработало вспышкой, когда столкнулось с его контрмерами, и тем самым активизировало то, что было в том самом пузырьке. Когда белая пелена покрыла все вокруг него, Сириус до последнего кидался всеми известными ему заклятиями, в надежде задеть Беллу. Но прежде, чем он успел выкрикнуть очередное проклятие тьма поглотила его разум. Сейчас он был уверен, что она оставила его в сознании специально, чтобы он зафиксировал все в памяти и из раза в раз проживал этот омерзительнейший момент в своей жизни. Она явно наслаждалась и предвкушала его душевные страдания, которые последуют после. Она всегда была сумасшедшей, как и все Блэки. Но то, что она была еще и извращенкой он узнал в ту ночь. Хотелось смыть под струями душа не только налипшую пыль, хотелось смыть вместе с потоками воды с себя и всю кожу. Хотелось вымыть напором воды все воспоминания, все картинки перед глазами и за закрытыми веками. Чертова сумасшедшая извращенка! Как же он ее ненавидел! Она явно напрочь лишилась рассудка рядом с этим чокнутым Воланд-де-Мортом. Он даже не может рассказать об этом никому! Не может. Не хочет. Не… Он просто сегодня попытается утопить себя в огневиски, в надежде вытравить всю ту чернь внутри себя, оставшуюся после нее. А потом…а потом он придушит ее собственными руками при первой же возможности.

***

Он не рассказывает об этом даже Джеймсу. Тем более Джеймсу, который вместе с Лили, только недавно сыграл свадьбу и теперь обустраивает их общее с ней гнездышко в ожидании их будущего малыша. Поттеры светятся счастьем и любовью поярче любой звезды и солнца на небосклоне. Он решает, что незачем вносить ложку дегтя в этот сладчайший мед. Тем более, это то, с чем Сириус сможет справиться и в одиночку. Чем больше проходит времени с того момента, тем более хладнокровно он смотрит на всю эту ситуацию. Эмоции отходят на задний план и вверх одерживает холодный расчет. Каждую ночь перед сном он прокручивает в своей голове самые жестокие и безжалостные проклятия, которые только может вспомнить из того, что узнал за время жизни со своей матушкой и в окружении остальных родственников. Белла получит в свою сторону их все. После таких мыслей ему спится особенно сладко.

***

Когда стало известно, что у Джеймса и Лили скоро будет ребенок, именно Сириус был тем, что выдвинул предложение о заклятии Фиделиуса для дома Поттеров в Годриковой Впадине. Как истинный Блэк он с детства научился находить выгоду даже не в самых приятных вещах и событиях. И если уж ему довелось родиться в семье психологически неуравновешенного древнейшего рода Англии, то он хотя бы смог унести с собой все те знания о колдовстве, которые он впитывал с самого детства. Блэки знали толк не только в темной магии, пароклятиях и ядах, но еще и они были хороши в защите. Сириус же был и тем, кто твердо отверг желание Джеймса сделать его Хранителем Тайны. Это было до боли банально и каждый, кто хоть сколько-нибудь знает о Поттере, сразу же поймет, что он доверился Сириусу. А они были сейчас не в том положении, чтобы рисковать всем просто ради того, чтобы лишний раз показать, что для Джеймса Сириус - безоговорочный гарант доверия. Поэтому - Питер. Не лучший вариант, но из всех имеющихся…

***

Время мчится куда-то вперед стремительно быстро. Но никто не может гарантировать, что там впереди их ждет светлое будущее. Им приходится ежедневно раскрашивать свои будни светлыми красками собственноручно. Может быть, именно еще и из-за этого Джеймс что-то подозревает. Пока все вокруг стараются находить мелкие причины для радости и улыбаться сквозь слезы, Сириус, который обычно был тем, кто создает настроение в команде, все больше и больше нарастает слоем обжигающего своим холодом льда. Сириус не всегда находит силы, чтобы улыбаться, но всегда находит внутренние порывы, чтобы его лучший друг ничего не узнал. Зато Сириус уверен, что знает Дамблдор. Просто знает. Так же, как в этом просто уверен Сириус. Потому что Дамблдор всегда все знает. Но плюс старика в том, что о большей части того, что он знает - он молчит и никогда не озвучивает вслух. Легилименция ли это или просто вековая мудрость - не угадать наверняка. Но Дамблдор и его осведомленность явно не то, что будет не давать Сириусу покоя. Поэтому он просто забивает на это и принимает как факт. Его внутреннего отвращения достаточно, чтобы он сфокусировался лишь на себе одном.

***

Сириусу 20, когда он становится крестным Гарри. Он воодушевлен тем, что в их дружной компании появляется первый малыш! Он души не чает в младшем Поттере. Это же сын Джеймса! Сириусу все еще 20, когда он - крестный Гарри и единственный, кто у него остался. Сириусу всего лишь 20, когда у него отнимают Джеймса - его лучшего друга - его частичку души. А потом у него следом отнимают и Гарри. И Сириус не понимает. Он просто не понимает! Дамблдор уверен в своем решении. Сириус думает, что это бред сумасшедшего. Он готов биться насмерть за единственное, что у него осталось от Джеймса. Дамблдор непреклонен. А потом его втягивают в водоворот разбирательств из-за нападения на Джеймса и Лили. И пока он решает все навалившиеся вопросы, Гарри уже лежит в корзине на пороге дома своей тетки. Сириус ненавидит Дамблдора. Сириус ненавидит его почти так же сильно как Беллу и Питера. Но Питер стоит на высшей ступени ненависти. Ему никак не попасть в Рай. Его жизнь постаралась над этим. И ему все равно. Но когда он отравится в Ад - он точно утащит за собой свою сестру и Хвоста. Им там самое место и он готов сопроводить их туда.

***

Ему только недавно исполнилось 21, когда Дамблдор просит его остаться после совещания Ордена. Он говорит, что им предстоит небольшое путешествие. Он перемещает их прямиком в Азкабан. Сириус усмехается про себя, что он не для того отбивался от всех этих визенгамотских пираний доказывая свою невиновность, чтобы потом самолично переместиться в стены Азкабана. Он понятия не имеет, что задумал старик. Но пока на него со всех сторон не летят дементоры и стражники не пытаются заточить его в кандалы, то он может позволить себе толику любопытства следуя за профессором. Они оказываются в каком-то подсобном помещении, по мнению Сириуса. Дамблдор же называет его комнатой для переговоров. Когда старик начинает говорить, то уже на втором предложении уши Сириуса закладывает белым шумом. Он смотрит как размеренно шевелятся губы профессора, как его брови чуть сдвигаются к переносице, как его рука тянется в сторону Сириуса словно чтобы выказать поддержку. Похлопать по плечу? Что? Что он хочет сделать? Что он планирует исправить этим жестом после того, как обрушил весь его ненормальный, но уже такой привычный мир. Он никогда не был искушенным баловнем судьбы. Кто бы что не говорил. Да, он умел держать лицо, он умел источать уверенность в себе на много миль вокруг. Да так, что все вокруг верили в это. Верили в него. В его исключительность и непревзойденность. Но он-то сам знал, на каких руинах стоит босыми ногами истекающими кровью ежедневно. Ежечасно. Ежесекундно. В какой-то момент, давным-давно, принял эту реальность, обустроился в ней и несет свою ношу с высокоподнятой головой и насмешливой слегка дерзкой улыбкой на губах. Но сейчас…сейчас Сириусу кажется, что Дамблдор - его слова - надавливает Сириусу на макушку и топит, топит, топит его. Белый шум не дает услышать даже звук ударов собственного сердца, которое, кажется, замерзло уже минуту как, а вода, в которой он тонет, тонет, тонет, искажает реальность происходящего и рябью ведет все, что он видит перед собой. Он бы сказал, что это шутка. Сказал бы, в первую очередь, самому себе. Но не после того, что случилось с Джеймсом и Лили, с Гарри, не после того, что произошло с ним. Сейчас это кажется таким далеким, таким забытым, даже для Сириуса, у которого помимо внутренних страданий появилось слишком много для этого причин извне. Но как раз то, что в какой-то момент стало забыто и привело их сюда. Он не верит и он… он просто хочет выбраться отсюда как можно скорее. Кажется Ад не стал дожидаться его и сам поднялся на землю, чтобы воздать по заслугам. В помещение заходит какой-то человек в сером невзрачном костюме не первой свежести. Он выглядит изможденным. На его носу разместились аккуратные круглые очки. Сириусу от ассоциаций физически больно в области сердца. Мужчина - доктор Дейкерс - присаживается рядом с Дамблдором, напротив Сириуса. Под подмышкой у него оказалась такая же замызганная, как и весь его общий внешний вид, папка с бумагами. Он что-то объясняет. Он смущенно извиняется. Говорит, что в это сложное для всей магической Британии время местные специалисты не всегда могут своевременно выявить нечто подобное. Никто и не думал о подобном, если быть предельно честными. Авроры и члены Ордена почти ежедневно присылают сюда новые пратии тех, кого нужно разместить, кого нужно оформить и прочее, прочее, прочее. На этом моменте Сириус хочет перемотать как на пленочном плеере чуть вперед. Если говорить покороче, то попросту проглядели. А теперь они все здесь, потому что нужно принимать решение. Потому что каким-то нелепым образом Сириус тот, кто это решение и должен принять и озвучить. И озвучить как можно быстрее, потому что в этот самый момент где-то там на другом уровне темницы Белла - его двоюродная сестра с еще кучей примесей двоюродных и троюродных кровных ветвей - рожает ребенка, в процесс зачатия которого вовлекла и Сириуса 9 месяцев назад. Сириус внезапно вспоминает, что еще тогда понял, что Дамблдор знает, что произошло с ним во время той миссии. И это воспоминание перетекает в подозрение о том, а не знал ли он и о состоянии Беллы все это время? Но сейчас его больше интересует то, зачем он им здесь? Белла - тупая идитка без царя в голове, которая заварила всю эту кашу. Работники Азкабана - тупые идиоты, которые проглядели ее состояние на момент поимки и заточения в одной из камер. Как? Как она умудрялась дурачить всех их на протяжении всех этих месяцев? Почему никто не заметил этого раньше? А если не заметили (или делали вид, что не замечают) этого раньше, то зачем всполошились сейчас? И при чем здесь Сириус? Он не имеет к этому никакого отношения. Он - жертва. Он с точностью может сказать, что спокойно прожил бы жизнь и дальше не зная обо всем этом. Дамблдор говорит, что Сириус должен принять решение по поводу этого ребенка. Ребенка, которого сейчас рожает Белла. Хочется выплюнуть одни только мысли об этом. В своем очередном припадке безумия она доказывала им, что Сириус тот, кто должен позаботиться о их совместном ребенка, ведь он его отец. Сириусу хочется сказать, что грош цена словам Беллы. Дамблдор непреклонен. Говорит, что ребенка нужно либо забирать с собой, либо…никто не захочет усыновить ребенка Пожирателя Смерти. А утаивать эту информацию от потенциальных усыновителей - нарушение закона и просто не этично. Сириусу хочется прокричать, что отдавать Гарри сестре Лили было не этичным! У него насильно отняли Гарри, но теперь с радостью пытаются впихнуть ребенка сумасшедшего Пожирателя. Белла провела в Азкабане 7 месяцев из 9 своей беременности. Каким родится ребенок от смеси (очередного) кровосмешения между Блэками, обезумевшей Беллы, еще и находясь под постоянным влиянием дементоров в Азкабане? Сириусу на мгновение становится жаль этого ребенка. Его лучшим решением в этой еще не начавшейся жизни было бы никогда не рождаться на этот свет. Он хочет было спросить, что будет с ребенком, если он так и не согласится…что? Взять его к себе? Признать? Забрать домой и растить? А вероятность усыновления равна нулю? Что они сделают с ребенком? Что будет ждать только прибывшего в этот мир человека? Но он…даже если он…он просто не сможет! Нет. Он себе это даже не представляет. Он… нет. Не так. Не в вечной привязке к ней. Зачем она сделала это? Каких целей пыталась достичь? Он хочет прямо сейчас ворваться туда, где она и схватив ее за грудки просто трясти до тех пор, пока она не расскажет, зачем все это? Зачем она сделала все это с ним? А теперь и заставляет справляться с последствиями. Дамблдор видит упрямство и внутреннюю борьбу в Сириусе. Он встает и увлекает за собой его и того докторишку в мышином костюме. Пустя 3 этажа, 5 лестничных пролетов ведущих куда-то наискось и в сторону они оказываются перед невзрачной деревянной дверью, которую приходится отпирать с помощью десятка хитромудренных заклятий. Сделав только первый шаг вовнутрь Сириус готов собственной головой проломить эту зачарованную дверь лишь бы вылетать пробкой от шампанского обратно в коридор. На них даже нет дезиллюминационных чар, а они стоят на пороге комнаты, в которой не своим голосом то ли орет, то ли хохочет во весь голос Белла. Она паспласталась по высокому столу, ее буйные кудрявые волосы рассыпалась ореолом вокруг головы, что вертится из стороны в сторону, словно темный клубок из змей как у Горгоны. Один взгляд и ты - статуя. Но он все же смотрит. Стоит там и смотрит. Он хочет отвернуться, хотя бы закрыть глаза, но пялится и запоминает. Ненавидит в это мгновение свою память, ведь она удержит этот образ и этот момент на долгие годы вперед. Белла, кажется, их даже не видит. Она вся вовлечена в процесс…чего бы там ни было. Сириус хочет спросить Дамблдора, зачем они здесь, но не успевает и рта раскрыть, как его неозвученную фразу перебивает звук, прорезавший этот момент словно раскат грома. Сириусу же кажется, что в него долбануло молнией. Крик - детский плач - затмил даже дикие крики и стенания Беллы. Сириусу кажется, что это был не крик, а звук рассекающей воздух стрелы, попавшей ему прямиком в сердце. Он просто смотрит, смотрит, смотрит. Кто бы это ни был - настоящие врачи или же просто охранники Азкабана, которым не посчастливилось оказаться на смене в такой момент - крутятся вокруг маленького, только что родившегося существа, которое орет во всю мощь своих маленьких легких. Оно маленькое, перепачканное в том, о чем Сириус не хочет даже думать, на голове топорчатся маленькие черные волосики, больше похожие на лебединый пушок. Взгляд против воли быстро устремляется к Белле, которая, кажется, окончательно рехнулась, ибо та просто смотрит в потолок, хохочет своим сорванным голосом и бубнит что-то о ее великой преданности Темному Лорду. У людей, копошащихся около новорожденного, нет даже крохотного полотенца или одеяла, чтобы замотать его во что-то. Это не первые признаки заботы, а просто констатация факта, который подмечает Сириус наблюдая за всем этим. Белла все еще выкрикивает что-то на своем безумном. Ее руки и ноги (даже шея. Сириусу удалось заметить это совершенно случайно, когда она мотала головой) прикованы к столу ремнями. Она орет и просит дементоров поцеловать ее. Сириус думает, что ребенок, который своим появлением на свет в первые же секунды жизни, подарил такие муки такому монстру, как Белла, точно заслуживает на шанс лучшей жизни. Как жаль, что он не сможет ему это обеспечить. Нет, нет, нет. Но его внутренние монологи не в силах остановить реальность, которая живет и движется вперед. И вот уже к ним подходит один из тех, кто справлялись с его сестрой. В руках все еще орущий ребенок. Мужчина и сам, словно бы, в шоке. На лице гримаса непонимания, что только что произошло. Но он упорно вытягивает вперед свои руки, держащие ребенка, тычем им, почему-то, в сторону Сириуса и говорит, что это девочка. Это - девочка. Это - его… Нет, нет, нет. У Сириуса замирает сердце, от страха или от ужаса. Список скуден. Выбирать приходится из этих двух эмоций. Он не хочет даже прикасаться. Он не хочет вообще принимать факт рождения этого…этого ребенка. Девочки. Девочка. Маленькая и орущая. Все еще без какого-либо покрывалка. В Азкабане. На задворках сознания Сириус подмечает, что здесь до безобразия холодно. А еще, что сегодня 13 декабря. Как в один момент обычный день мог стать чьим-то Днем рождения? Еще более безумно, что он лично присутствовал на Дне рождения человека! На Дне Рождения своей…. - Дай сюда! - Он резко делает шаг вперед (сейчас он готов назвать это шагом в бездонную черную пропасть, потому что понятия не имеет на что он подписывается в этот самый момент), при этом снимая с себя свой вельветовый пиджак, - здесь собрались одни идиоты? - Взгляд цепляет Беллу, Дамблдора, этих работников Азкабана… Жалкое зрелище достойно презрения во взгляде Сириуса. - Нет, не отвечайте! Просто давайте побыстрее покончим со всем этим. Дамблдор удовлетворительно мычит себе что-то под нос. Он отводит в сторону одного из мужчин, чтобы с радушной улыбкой, как он умеет, шепнуть тому на ушко пару фраз. Все происходящее здесь явно не для всеобщей разгласки. Нужно позаботиться о том, чтобы данная информация была надежно сохранена в пределах этой комнаты и людей, находящихся в ней. Сириус в данный момент даже думать боится о том, как круто изменится его жизнь, когда он переступит стены Азкабана с…с еще одним человеком на руках. В это самое время мужчина напротив него все же отмирает и передает все еще кричащую девочку в кокон из пиджака в руках Сириуса. Она хрупкая. Первое, о чем он думает, держа ее в своих руках. Маленькая. Крохотная. Теплая. И до невозможности хрупкая. Сириус к своим 21 годам успел закалиться в битвах, а до этого был дом Блэков, поэтому он знает, что его хватка всегда цепкая и жесткая, руки больше привыкли к древку его волшебной палочки, изредка - к кинжалам, к крови его врагов или товарищей, иногда и его собственной. А сейчас в них самое маленькое и беззащитное существо во всем мире, которое смел лицезреть за всю свою жизнь Сириус. Если раньше он почти не дышал с того самого момента, как ему обо всем сообщил Дамблдор, то сейчас он практически не дышит, потому что боится нарушить покой крохи, которая почувствовав мягкость и человеческое тепло уютно устроилась и затихла. Кто бы ему еще сегодня утром сообщил, что за какие-то 24 часа его жизнь превратится в жалкий фарс. А теперь он возвращается домой с ребенком (со своим!) на руках. Но теперь это его ноша и он постарается научиться ее нести.