Водяная лилия

Посмотрев на себя в зеркало, Куроко на секунду зажмурился, опасаясь, что у него помутилось сознание. Но когда он снова открыл глаза, то увидел ту же самую картину. Единственное, что остались неизменным – небесно-голубые глаза. В остальном же… Идеально прямые волосы ровной волной ниспадали до самой талии. Контур тонких губ был подведен так, чтобы они казались полнее. Помада цвета коралла, пожалуй, единственное, что было ярко в его облике. В остальном, ресницы высветлили, тональный крем скрыл загоревшую кожу, делая ее на несколько тонов бледнее. Белое платье, вызывавшее у Тецуи странную ассоциацию со сливками, потому что оно крепилось на едином каркасе из нескольких колец разных размеров, у талии было перехвачено широким серебристым поясом. Воздушная шаль, ткань которой была столь тонкой, что напоминала паутину, была наброшена на плечи. На руки Тецуе надели тонкие лайковые перчатки, а ноги укрыли в балетках. Правда, тех было не видно из-под слоя белоснежных юбок. Куроко никогда еще не видел себя настолько бледным. Но, по замыслу режиссера, он должен был произвести впечатление девушки–фантома, легкое и мимолетное. Они рекламировали новый аромат от Версачи. Смысл ролика был в том, что Кисе – спящий принц, который проснется от легкого аромата проходившей мимо красавицы. Новые духи так и назывались — «Пробуждение». И Куроко, сделав несколько неловких шагов, вспомнил о собственных тренировках на выносливость и гибкость, и быстро справился с тяжестью своего необычного костюма. Когда Тецуя вышел, наконец, из фургона, где над ним работали стилисты, вся съемочная площадка замерла. И, в том числе, Кисе Рета. Кажется, на долю секунды с него слетела привычная маска избалованного парня. В его взгляде Тецуя прочитал восхищение, но именно это ему и не понравилось. Конечно, Куроко сразу понял, что Рета, предложив ему шанс сняться в рекламе, просто решил поиздеваться. Но, зачем же, сейчас так пялиться и пускать слюни? Тецуя нахмурился, но решил не обращать внимания. В конце-концов, это должно быстро закончиться. Да и Рета должен был спать по задумке режиссера, проснувшись только на счет семь. — Рета, съемка началась, ложись! – Озвучил его мысли режиссер после первого неудачного дубля. Потом было еще пять, во время которых Куроко спотыкался на ровном месте, забывал, что ему не следует глядеть в сторону «спящего принца», или делал «слишком земное выражение лица». …Но вот работа была закончена. И когда режиссер крикнул в громкоговоритель: «Снято!», Куроко собирался быстро исчезнуть, чтобы поскорее снять с себя женскую одежду. Но его вдруг резко схватили за локоть и дернули в сторону. Горячее дыхание опалило краешек уха: — А ты – шикарная штучка. Приходи ко мне сегодня, в семь вечера, в отель Риз-Карлтон. Номер 306. Получишь в четыре раза больше, чем за эту съемку. Взгляд Куроко потемнел. На секунду ему сделалось больно и обидно. Во-первых, его покупали, как женщину легкого поведения. Во-вторых… для парня это было вдвойне унизительно. Он высвободил руку, чуть наклонился, делая вид, что ему жмет туфля, после чего резко выпрямился, одновременно поднимая правый кулак и, вложив всю свою силу в удар, заехал обидчику по подбородку, так что, у того звездочки в глазах засверкали. А после Тецуя, никого не слушая, бросился в фургон, снимать с себя женские шмотки. Все же, никто в мире не умел исчезать лучше, чем он.