Водяная лилия

Решив прогулять начало занятий, Куроко пришел в указанное место к девяти часам утра. И остановился перед стеклянными дверьми огромного здания, часть фасада которого была занята плакатом, с Кисе Ретой, который белозубо улыбался с букетом в руках. Над плакатом висел экран ТВ, бесконечно транслирующий один и тот же ролик. Куроко подавил тяжкий стон – и здесь эта глупая реклама «Пробуждения». Тецуя собирался зайти в здание, когда навстречу ему выбежала розоволосая девушка, по виду – его одногодка. Схватив его руки, она начала радостно их трясти: — Куро-чан, ты наконец-то пришел! А я с самого утра бегаю как на иголках: все волновалась, что ты пройдешь мимо меня! С этого дня, я — твой личный менеджер. Поверь, с моим опытом, ты станешь настоящей звездой. — Момой-сан, — неуверенно прочитал Куроко на ее бейджике, и осторожно поинтересовался, — неужели, в твои годы у тебя есть опыт продвижения моделей? — А как же! У меня было уже два подопечных… — Было? А что, они «слились»? — Нет, просто попросили себе других менеджеров. — Это значит, они сбежали от вас? Красивое лицо Момой вспыхнуло: — Это значит, из тебя я смогу слепить «звезду», как очень опытная. К тому же, у меня нет другого выхода, или я потеряю эту работу… — Уже тише, смущенно добавила она, и Куроко был тронут ее искренностью. И тут девушка цепко ухватилась за его руку и потащила его к дверям маленького фургончика: — Мы же опаздываем! Сегодня – твоя первая работа в «Шике»! В смысле, первая официальная работа! Куроко сел на заднее сидение машины и напряженно следил, как та, отъехав от здания агентства, стала петлять по незнакомым улицам. Район Токио, в который его везли, был ему плохо знаком. Они подъехали с черного хода к зданию-высотке, этажи которого Тецуя не смог бы сосчитать сейчас, даже если бы захотел. Затем поднялись с Момои на лифте. После чего, прошли по красной мягкой дорожке, и Тецуя, глядя на хрустальные люстры, вдруг подумал, что все, что его окружает, больше всего похоже на очень дорогой отель. Такие Куроко прежде видел только по телевизору. И, когда Момой с нажимом позвонила в одну из дверей, ей открыл… Кисе Рета, собственной персоной. Несмотря на ранний час, Куроко заметил, что над ним уже потрудились стилисты, — и его медовые волосы, щедро смазанные гелем, тонкими раздельными прядями скрывали часть лица. В левом ухе мерцала золотая серьга, на плечах было накинуто махровое полотенце. А на голой груди красовался крупный золотой медальон в виде девятиконечной звезды. Кисе был в плавках, и на ногах были шлепанцы. Тецуя усмехнулся, заметив на красивых ногтях ступней — педикюр. — Гудмонинг, — сладко улыбнулся парочке вновь прибывших Рета-сан. — Монинг совсем не гуд, — угрюмо фыркнул в ответ ему Куроко, после чего они прошли в комнату. – Что это все значит? – Тецуя, прямо в присутствии блондина, накинулся на своего менеджера, который не понял этой вспышки гнева, потому что не присутствовал на съемках несколько дней назад.