Гобелены и василиски

      -Интересные тут у вас бойцы, как я погляжу, - Прибывший из Москвы специальным самолётом полковник Тихонов усмехнулся, - Иду к вам, и вижу, - один на заборе сидит, другой внизу, и шипит на него, как кот!       -Это помощники капитана Виртанена, оперативника нашего, - Полковник Ропот тоже улыбнулся, - Один его фамильяр, давно с нами, и тут вроде сына полка. А другой не так давно появился, - капитан подобрал его, когда на задание выезжал. Ангелочек, бедняга, попал к немцам в лапы. Убить его, вроде бы, нельзя, но это если в идеале, а от фрицев всего можно ожидать, - они же злу продались, по самые уши. Так что, и для такого существа тоже могут быть опасны. В общем, ему повезло, что уцелел. Когда капитан его привёз, он даже говорить толком не мог, и во сне рыдал, капитан его утешал и успокаивал. Он для лейтенанта Дивинова, как мы тут это чудное дитя назвали, и отец, и брат, и нянька. А с Колей они, почему - то, не поладили. Похоже, демон наш считает, что Цаткиэль ему подсиживает, какие - то интриги плетёт. Хотя, какие там интриги? У него душа, как у малого ребёнка, - чистейшая, он несправедливости просто не переносит. Но поди, докажи это Мархосиасу, - он вредный, вот, и бесится!       Будь на месте полковника Тихонова кто - то другой, - повертел бы пальцем у виска, сочтя, что Ропот повредился рассудком, а может быть, хорошенько выпивает, вот, и несёт какой - то бред. Но удивить помощника генерала Судоплатова всем этим было невозможно, - он уже и не такое повидал. Третий отдел НКВД Судоплатов создал ещё перед войной. Он изучал то, что делали немцы, поставившие себе на службу всяческую нечисть, и, получая донесения разведки о деятельности "Аненербе", чепухой и бредом всё это не считал. Когда - то чекисты, заметив интерес иностранных спецслужб к различным странным явлениям, тоже начинали всё это изучать. Отмахиваться и говорить, что всё это бабкины сказки, было глупо, поскольку, выяснилось, что существа, которых многие считали вымыслом, не находя происходящему рационального объяснения, вмешиваются в людскую жизнь. И ещё как вмешиваются! Потом деятельность Особой Группы свернули, сочтя её бесполезной и антинаучной, но перед войной Судоплатов создал Третий Отдел на свой страх и риск, под свою ответственность. И Наверху такое решение, как ни странно, поддержали. Похоже, что Сталин, учившийся в молодости на священника, что - то во всём этом понимал. И не хотел, чтобы, в случае войны, всяческая потусторонняя хрень путалась под ногами и помогала противнику. Поэтому, Судоплатову и полковнику Ропоту были даны особые полномочия, позволявшие им привлекать на службу людей, вне зависимости от их происхождения и даже судимостей. Они имели право даже вытаскивать людей из тюрем, если таковые были им нужны.       Капитан Виртанен, сделавшийся одним из оперативных сотрудников Третьего Отдела, после того, как полковник Ропот отыскал его в госпитале, узнав, что некий отчаянный молодой офицер, лишь чудом оставшийся в живых, после перенесëнного тяжелейшего ранения, пишет повсюду письма, умоляя отправить его на фронт. К тому же, полковнику рассказали странную историю об исчезновении целой колонны немецких танков. Похоже, что юноша был очень непростой. А ознакомившись с информацией о нём, собранной контрразведчиками, полковник присвистнул. Матиас происходил из древнего баронского рода. К тому же, его прабабкой по отцовской линии была графиня Литта, дочь того самого адмирала Литты, который являлся первым министром Ордена Иоанна Иерусалимского, и был уроженцем Мальты, попавшим в Россию при императоре Павле Первом. Чудаковатый император, считавший себя рыцарем, приютил мальтийцев у себя, после захвата их острова Наполеоном, и даже был Великим Магистром их Ордена. Прадед матери Матиаса был сослан в Сибирь по делу декабристов, считался у тамошних жителей колдуном, и даже привёз из ссылки предметы шаманского культа. В общем, парнишка происходил из очень странного семейства. Было удивительно, что он, вообще, уцелел и смог, с таким - то происхождением, поступить в военное училище и ни во что не влипнуть. А потом он ещё и выжил после такого ранения, что в госпитале его поначалу сочли безнадëжным. Заинтересованный полковник выехал в госпиталь, и, увидев Матиаса, сразу понял, что не ошибся, - в молодом человеке было нечто особенное. Необычных людей полковник повидал немало, но этот паренёк его удивил. Не то, чтобы от него исходила какая - то сила, которая ощущалась сразу же, - но он напоминал сильно сжатую пружину или натянутую тетиву лука. И взгляд у него был очень внимательный и острый. Встретившись с таким, так просто его не забудешь.       Полковник Тихонов привёз с собой список агентов "Аненербе", которые могли остаться в тылу развивавшей наступление Красной Армии, и использовать, для того, чтобы наносить вред, тёмные силы.       Прочитав список, Ропот заметил: -Похоже, что среди них - личный враг нашего ангелочка. Он говорил о некоем герцоге Бруно, который хотел его убить. Пожалуй, не стоит говорить ему об этом. Он только - только успокоился. Хотя, он много чего повидал, - он, по сути дела, ребёнок. Мальчишка - подросток.       -Вижу, - Улыбнулся Тихонов, - По заборам порхает! А чертёнок за ним гоняется. Нелегко, наверное, с ними капитану!       -Нелегко, - Кивнул Ропот, - Но он как - то умеет их утихомирить. Сейчас он отдыхает, после задания. Вот, эти двое и разбаловались.       -Ещë никогда не видел, - Проговорил Тихонов, - Юных представителей светлых и тёмных сил.! Хотя, читал, что у них, как в любой обычной семье, есть и старшие братья, и младшие. А к вам сразу два младшеньких попало!       -Вот именно, - Проворчал Ропот, - Форменный детский сад! Надо бы шугануть их, чтобы не безобразничали, а то, кто знает, до чего всё это может дойти!       Ангел, действительно, устроился на заборе, и дразнил чертёнка, который сердито на него шипел, амбарным котом.       -Только слезь, сорока, - Злился Коля, - Я тебе все перья повыдеру!       -Попробуй, выдери, - Хихикал ангел, - Нос сожжëшь! -Лучше, вообще, улетай отсюда, - Огрызался Коля, - Пернатый!       -И не подумаю, - Со смехом отзывался ангел, - И капитана я тебе не уступлю, - и не надейся!       -Лейтенант Дивинов, - Окликнул Ропот, - Это что ещё такое?! Что вы забыли на заборе?!       -А где ещё, - Хмыкнул Коля, - Этой сороке болтаться? Пусть только попробует слезть, - я ему хвост выдеру!       -У меня, в отличие от тебя, падший, - Хихикнул ангел, - Хвоста нет!       -Безобразие, - Проворчал Ропот, - Где капитан Виртанен?       -Вернувшись с задания, - Отвечал ангел, - Он убирался в комнате, а сейчас отдыхает.       -Ага, - Буркнул чертёнок, - Убирались - целовались!       Ропот на него прикрикнул. Ещё не хватало, чтобы приезжий узнал о том, что Цаткиэль влюблён в Матиаса. Командование любовные отношения в армии не одобряло, считая, что это разбалтывает бойцов и офицеров. Хотя, что поделаешь, если молодость и чувства, всё равно, берут своё?       -Что вы делаете на заборе, лейтенант? - Поинтересовался приезжий, - Спасаетесь от этого юноши?       -Ещë чего! - Фыркнул Цаткиэль, - Я хотел яблок к чаю собрать. А этот кот амбарный просто ко мне прицепился!       Действительно, за забором покачивала ветвями старая яблоня, и на этих ветвях темнели маленькие, уже затронутые морозом, но ещё крепкие яблочки.       -Слезайте, лейтенант, - Проворчал Ропот, - Тут человек из Москвы приехал, а у меня офицеры по заборам лазают! Что он подумает?       -Не беспокойтесь, - Улыбнулся Тихонов, - Ничего дурного я не подумаю! А вы, лейтенант, - Обратился он к ангелу, - Слезайте оттуда! Ещё упадёте! Давайте, я подержу ваши яблоки, а вы слезайте!       -Кстати, яблоки, - Заметил Ропот, - Вообще - то, плоды запретные!       -Это не Древо Познания, - Рассмеялся ангел, - Из сада Отца!       -Он и там яблоки таскал, - Буркнул Мархосиас, - Он же любимчик, ему всё позволено! С ним все носились!       -Глупости, - Отвечал Цаткиэль, ловко спорхнув с забора, - Ты сам себя накрутил! Тебя любили не меньше, просто, ты этого не замечал! Тебе же сколько ни дай, - всё мало!       -Ну, ну, - Вздохнул Ропот, - Ещё не хватало, чтобы вы при госте начали отношения выяснять! Испортите вы капитану Виртанену репутацию!       -Вот, ангелочек, - Наябедничал Коля, - Всегда всех подставлял, а потом на меня сваливал!       -Врëшь, - Сердито отозвался ангел, - Лапшу на уши вешаешь!       А потом обратился к полковнику Ропоту: -Можно я пойду к Матиасу?       -Иди, - Согласился полковник, - Только не спорьте с Колей, а то, бедный Матти от этого всего устаёт. Всё - таки, он тяжёлое ранение перенёс!       Матиас проснулся, почувствовав яблочный аромат. Цаткиэль варил что - то в небольшой кастрюльке, которую он раздобыл у Николайчука, - шофёр постоянно находил или выменивал какие - то нужные вещи.       -Что ты там, - Поинтересовался Матиас, - Варишь?       -Компот, - Пояснил ангел, - Раздобыл немного яблок. У нас тут, за забором, заброшенный сад.       -А Мархосиас где? -С Тимофеевым в "хрюшки", - Насмешливо отозвался ангел, - Играет. Чему я очень рад, - надоело уже его шипение! Кстати, к полковнику Ропоту какой - то дядя из Москвы прибыл. Так что, похоже, у вас будет возможность побольше отдохнуть, мой капитан!       -"Товарищ капитан", - Проворчал Матиас, - Хотя, похоже, ты это нарочно. Тебе просто нравится так меня называть! Чудушко ты моё! Кстати, я давно хотел спросить, - правда, что твой старший брат, архангел Михаил, взвешивает на весах все поступки людей, чтобы узнать, каких больше, - хороших или плохих?       -Правда, - Кивнул Цаткиэль, - Но у вас больше хороших поступков!       -Откуда ты знаешь? Считал, что ли? -Для меня это узнать несложно. Я же всё вижу. И для меня вы тоже сделали очень много доброго! Вы настоящий рыцарь!       -Ты такой наивный, мой ангел! Мой хороший! Тебе не надо так ко мне привязываться!       -Вы ничего не понимаете, - Ангел, явно, обиделся, - Вы не понимаете, что я люблю вас, и хочу спасти вас от договора с этим чëртовым фамильяром! Я ни на что не претендую, и не хочу разлучать вас с вашей девушкой. Я просто хочу, чтобы вы были счастливы!       "С девушкой". Матиас только вздохнул. С Мариной у него что - то не клеилось, ещё с тех пор, как началась война. Ей не нравилось, что он уехал на фронт. А после того, как он был ранен, её стало беспокоить только то, что когда - нибудь ей придётся мотаться с ним по больницам. Она даже с тёткой Матиаса это обсуждала. Софья Фёдоровна сообщила Матиасу, что Марина постоянно пишет ей об этом из Ташкента, куда уехала в эвакуацию. Сама Софья Фёдоровна никуда не уезжала, опасаясь, что дом растащат. В сорок первом, когда немцы были совсем близко от Москвы, нашлись непорядочные люди, которые грабили, а то, и сжигали чужие дома, оставшиеся без присмотра. Поэтому, Софья Фёдоровна дом не бросила. И даже всерьёз собиралась его защищать, хоть от самого Гитлера. К счастью, ни немцы, ни грабители дом не тронули, а Мариной Софья Фёдоровна была очень недовольна.       -"У нашей соседки Кати муж без ног остался", - Рассказывала она в одном из писем к племяннику, - "Так, она помчалась к нему, в госпиталь. И молилась, чтобы он, после такой операции, выжил, - хоть без ног, - лишь бы живой! И я за тебя молилась, чтобы ты жил, ведь, своих детей у меня нет. С кем бы я, старуха, осталась? С нашей старой зелёной лампой? А эта всё про болячки твердит! Любые болезни можно вылечить! Конечно, если ты её любишь, - дело твоё. А мне она никогда не нравилась! Сомневаюсь, что она тебя дождётся".       Матиас тоже не был уверен, что Марина будет его терпеливо ждать. Она не Пенелопа. Да и её отец, директор военного завода, который теперь находился, с этим заводом, в эвакуации, только не в Ташкенте, а где - то за Уралом, тоже никогда не был доволен, что дочь нашла себе парня непролетарского происхождения, да ещё с финской фамилией Виртанен. Хотя, какая разница? Ну, да, такая у него фамилия, её носили предки, и Матиаса она вполне устраивала.       -В том, что вы рыцарь, - Матиас уже привык к тому, что ангел умеет понимать его мысли, но, всё - таки, улыбнулся, когда тот опять поймал то, о чём он думал, - Нет ничего плохого. Наоборот, - такие отважные люди всегда были первыми, кто защищал свою страну. А если я попал к вам в оруженосцы, то обязан быть с вами рядом, потому, что бой монсеньора - мой бой, честь монсеньора - моя честь. Если я нарушу клятву, - да будет моя шпага сломана, а имя забыто!       Господи, откуда он всего этого поднабрался?! Оруженосцы, шпаги, монсеньоры! Какие у них там времена? Коля тоже втирает про легионы, маркизов и герцогов! Похоже, что у них там, что на Небесах, что в Преисподней, век, этак, семнадцатый. Обычай называть офицеров в такой манере, вроде "мой капитан", примерно, времён Тридцатилетней войны. Уже при Петре Первом, в армии офицеров называли "ваше благородие", или "ваше высокоблагородие", а оруженосцев сменили сначала порученцы, откуда, кстати, и пошло звание "поручик", а потом адьютанты. Интересная у них там неразбериха, с ходом времени, званиями и титулами! Хотя, если бы Цаткиэль начал называть его "ваше благородие", - их бы, точно, приняли за диверсантов и первый же подвернувшийся комендантский патруль не посмотрел бы ни на какие корочки НКВД, поскольку, в некоторых немецких разведшколах, - в особенности, там, где преподают русские эмигранты, подобные проколы с воинскими званиями случаются. На них, и так, косятся, - оба светловолосые и на простых людей совсем непохожи. Матиас не раз пытался вести себя попроще, - но хоть убей, не выходит, - он такой, какой он есть! А Цаткиэль, и, вовсе, причудливый мальчишка. И приходится списывать то, что он слегка блаженный, на перенесённый им нервный срыв.       Отхлëбывая их кружки горячий компот, Матиас опять задумался о своих отношениях с Мариной. Даже тогда, когда она начала представлять его повсюду своим женихом, она, всё равно, иногда, кем - то увлекалась, объясняя всё это "творческими исканиями", а он даже особо и не сердился. Гораздо больше ему не нравилась её манера влипать в какие - то истории, из - за которых, даже её старшая сестра считала её вертихвосткой.       -Из тебя, явно, получится серьёзный и приличный человек, - Говорила Оля Матиасу, - А она так и будет дурить! И, в конце концов, подцепит какого - нибудь себе подобного бестолковщину, из тех, кто не стесняется прийти в гости без приглашения, к знакомым какого - нибудь общего приятеля, устроить немыслимый кавардак, а потом сказать, что так и было! Приходил к нам, однажды, какой - то Юрик, которого привёл с собой Миша, - ну, ты знаешь, - Мишка врач - хирург. И этот самый Юрик заявил моей подруге Полине, что её муж - старый зануда! Потом он ещё назвал наши блюда на столе "буржуйскими", и начал бренчать на пианино "Цыплёнок жареный, цыплёнок пареный"! Мы не знали, куда деваться, а Маринка была в восторге! К нам заявляется какая - то случайная личность, потом про нас неделю гуляют сплетни, а она вспоминает об этом, так, как будто у нас, как минимум, граф Калиостро побывал! А моего мужа Гришу назвала старым занудой, который ничего не понимает в современных нравах! И в этом она вся! Что - то, я не очень надеюсь, что ты сможешь её перевоспитать! Похоже, в этом твоя тётушка права! И лучше бы ты нашёл себе какую - нибудь серьёзную девушку! Когда ты учился в университете, там же были вполне приличные девчонки! Тебе пора бы жениться, пока их не расхватали, и не пришлось потом выбирать из того, что осталось!       Но о женитьбе Матиас тогда как - то не думал. Возможно, потому, что сам ещё был молод и недостаточно серьёзен. Похоже, что он и на войне не сразу повзрослел. А потому, его, перед тем, последним для него, танковым сражением, и понесло посмотреть, что там блестит, под колёсами разбитого немецкого грузовика. Глупое ребяческое любопытство, из - за которого к нему и прицепился демон Мархосиас, которого немцы, каким - то образом, и упрятали в большой стеклянный шар, что Матиас там и подобрал. Кстати, похоже, что история повторяется, - прадед его матери тоже где - то подобрал чертёнка, из - за которого и познакомился с некиим магом и астрологом, а этот маг, потом, и поспособствовал тому, что он стал первым министром Мальтийского Ордена, и его знакомству с императором Павлом Первым, чудаком и рыцарем, который сделал уроженца Мальты российским графом.       -На Мальте спрятана голова Иоанна Крестителя, - Проговорил Цаткиэль, - Которую рыцари привезли из Святой Земли. И немцы её тоже ищут, поскольку, она может отвечать на все вопросы. Но они её не найдут. Потому, что вопросы у них очень глупые. Они все хотят только одного, - власти и побольше нахапать. Святые на такие идиотские вопросы не отвечают! И даже падшей братии уже давным давно неинтересно исполнять такие дурацкие желания. Исполнить - то, может быть, они такое и исполнят, но, в конце концов, всё равно, надуют! Кстати, - Он тихо хихикнул, - Предупредите тех, кто играет с Мархосиасом в карты, что он жулик! И если даже плутовать научит, - возьмёт за это очень дорого! Такой уж у него вредный характер! Хотя, как ни крути, - он мой брат, хотя и падший, и я был бы очень рад, если бы он вернулся к Отцу. Братья говорили, что он, когда - нибудь, вернётся. И я продолжаю в это верить.       Матиас сомневался, что Коля захочет стать послушным сыном, - уж слишком тот гордится своей независимостью, и тем, что может вытворять всё, что угодно. Хотя, Цаткиэль упрямец, и, возможно, что - нибудь, для того, чтобы вернуть зловредного братца домой, всё - таки, придумает!       -Ваша девушка, - Проговорил Цаткиэль, - Она к вам по - своему привязана, но ещё не понимает, что такое любовь. И даже не задумалась над тем, что когда вы были ранены, она могла вас потерять. Она не осознаёт, что такое потеря, хотя, у них в семье такое случалось, - ей просто не позволили это осознать, считая, что это для неё ещё рано. Она всё осознает, но потом, позже. Есть люди, которые даже старше, но не хотят осознавать происходящего, отодвигают его. Ну, как дверь закрывают или делают вид, что всё, что сейчас происходит, их как бы и не касается. Они никого не потеряли, - ну, и ладно. Я не понимаю этого. Знаю, что такое есть, но не понимаю. Ведь, каждая душа кому - то должна быть очень нужна. Даже душа котёнка.       -А немцы? - Спросил Матиас, - Они тоже кому - то нужны?       - Их родным или друзьям, - конечно, - Отвечал Цаткиэль, - И у Отца нашего на счету любая жизнь, любая душа. И Он очень сожалеет, что они увязались за злом. Когда - нибудь они это поймут. Не все, конечно. Но многие. И тогда им будет очень нелегко, но без осознания никуда не денешься. Даже среди святых были те, кто сначала вёл далеко не праведную жизнь, но потом понял и осознал, что дальше по этой скользкой дорожке идти нельзя. Тот же апостол Павел был, сначала, человеком далеко не праведным. Но потом он встретил Спасителя и устыдился своих поступков. Так что, и среди немцев есть те, кто устыдится.       В этом Матиас очень сомневался, и подумал, что ангел, по сути дела, ребёнок, добрая душа, и думает, что все вокруг тоже, в общем - то, добрые, только временно оступились, а дальше всё наладится.       -Зря вы не верите, что когда - нибудь всё будет хорошо, - Улыбнулся ангел, - Ведь, Отец хочет этого. Он, правда, бесконечно милосерден. Просто, люди об этом забыли и перестали в это верить.       -Ты дитя, - Улыбнулся Матиас, - Чудесный ребёнок. И я никому не позволю тебя обижать. Я не против того, чтобы стать твоим рыцарем!       Интерес полковника Тихонова к Цаткиэлю Матиасу, почему - то, не нравился. А приезжий полковник в аметистовых глазах ангела, явно, утонул. Ходил за ним, болтал с ним, улыбался, и даже стихи ему читал.       -Да что со мною?! - Сердито думал Матиас, - Ревную, что ли? Что за чушь?! Зачем мне ревновать? Просто, не хочу, чтобы он пудрил мозги наивному мальчишке! Тем более, что полковник женат, его супруга, - известный военный корреспондент, у них двое детей, которые сейчас с бабушкой в эвакуации. Жена полковника пишет для газеты "Правда". Не хочется, чтобы о Цаткиэле пошли дурацкие слухи, что Тихонов им увлёкся, и это до жены полковника, и стало, чего доброго, источником скандала!       А тут ещё Коля принялся масла в огонь подливать, шипя в ухо:       -Полковник - то стишками балуется, даже в газетах печатался! Ангелочки же такое любят, им нравится поэтов - художников вдохновлять! Уведёт он у тебя ангелочка, помяни моё слово, уведёт! А что ему жена, если тут маршалы с телефонистками балуются? Все себе походных подружек позаводили, даже те, у кого дома семеро по лавкам! Ваша коммунистическая партия - не церковь, за всеми не углядит. Да и за ангелочками не её дело приглядывать! Они во всё это не верят! Да ты и не коммунист, капитан!       Матиас партийным, действительно, не был, в политике не очень разбирался, и штудировать Маркса на фронте было как - то некогда. Политрук Андреев пытался что - то ему втолковывать, и даже ангела пытался чему - то учить, как - то даже заявил:       -Так и Христос ваш был коммунистом, - для него все были равны, - что эллины, что иудеи, что бедные, что богатые! А кто его преследовал? Буржуйская римская власть! А что, не буржуи они были? Деньги копили, как не в себя, жили, как хотели, сидя на шеях у рабов и трудового народа! Так что, ты тут не хихикай! Давай, думай над всем этим, чудушко!       Сам Матиас думал о том, что Христос вряд ли размышлял о противоречиях между трудом и капиталом, - Спаситель полагал, что всё зависит от совести человека. И Матиас приходил к выводу, что, да, от этого многое зависит. Без совести и вчерашний революционер запросто может превратиться в хапугу. Но этими мыслями он с Андреевым не делился, - ещё не хватало, чтобы тот вообразил, что Матиас сомневается в правильности партийной линии. У политрука, и так, в голове не укладывалось, что их отдел какой - то странный, - тут вам и священник, и ангел, и демон. Андреев просто решил, что так надо, для борьбы с врагом, да ещё и пытался проводить среди них воспитательную работу. Но бесëнок над всем этим лишь посмеивался, ангел же старательно доказывал политруку, что без веры и совести даже самое умное политическое учение работать не будет, и даже понятие справедливости, без добра и честности, можно с ног на уши перевернуть. Ведь, те же самые римские императоры считали себя справедливым, но справедливы они был только со своими воинами, остальных же за людей не считали, примерно, как фашисты. Андреев только вздыхал:       -Я ему про коммунизм, а он мне про императоров! Горе луковое!       Колины сплетни до чутких маленьких ушек Цаткиэля дошли, и он крайне возмутился тем, что тот нашëптывал Матиасу.       -Да ты кем меня считаешь?! - Вспыхнул он, - Потаскухой?!! Это вы, падшие, любите кого - то искушать, а заодно, - и ссорить! А ты, явно, хотел рассорить меня с капитаном, а заодно, и натравить его на полковника! Погубить его хотел, да?!!       -Хотел предупредить его, - Хохотнул Коля, - Что вы, ангелочки, любите возле поэтов крылышками трещать!       -Да ты, ты, - Не выдержал Цаткиэль, - Мерзкий провокатор!       Матиас, чтобы препирательства между ангелом и демоном не переросли в потасовку, схватив ангела, прижал его к себе.       -Ну, ну, - Проворчал капитан, - Успокойся! Коля тебя нарочно заводит. Искушать он, действительно, умеет. И не следует на всё это поддаваться!       -Он негодяй, - Шмыгнул носом Цаткиэль, - Даже ангела может разгневать и в грех ввести!       -Ой, боюсь я твоего гнева! - Хмыкнул Мархосиас, - Плакса, папашин любимчик!       -А ты, - Откликнулся Цаткиэль, - Провокатор, мошенник и кот амбарный!       -Плаксивая девчонка, - Ответствовал демон, - Катись обратно, на небеса, на арфе бренчать! Больше ты ни на что не годишься!       -Уймитесь, оба! - Прикрикнул Матиас, - А то, пойдёте к поварихе, картошку чистить!       -Вот, пускай ангелочек идёт, - Отозвался Коля, - Он же у нас любит быть Золушкой!       -Бездельник, - Не остался в долгу ангел, - Только кур таскать умеешь! Вот, и топай разорять курятники, только патрулю не попадись, или немцам, - никто не будет тебя вытаскивать!       -Детский сад, - Вздохнул Матиас, - И что мне с вами делать?       Коля только опять плечами передëрнул, а Цаткиэль взмолился:       -Не выгоняйте меня, пожалуйста! Очень прошу вас!       -Да катись, - Повторил демон, - К папаше, на небеса! Кому ты тут нужен, плакса и девчонка?!       -Не выгоню, - Улыбнулся Матиас, ощущая, как рядом отчаянно бьëтся сердечко Цаткиэля. Странное чувство. Как будто птенец в руках, - Иначе, ты опять в какую - нибудь историю влипнешь!       -Оно тебе надо, капитан, - Взбрыкнул Мархосиас, - С ангелочком нянчиться?       -А ты его до слëз не доводи, - Спокойно отозвался Матиас, - Нечего над ним издеваться!       -Кто виноват, - По - кошачьи профырчал чертёнок, - Что он избалованная барышня? С ним же все нянчились! Чудо, мол, какое! Ага! В перьях! Кстати, а ты, капитан, забавно с ним выглядишь, - такой благородный вояка, с принцессочкой на ручках. Как на старинных витражах, с картинками из сказок!       -Завистник! - Не остался в долгу Цаткиэль, - А капитан, действительно, настоящий рыцарь!       Матиас тихо рассмеялся. Похоже, что не препираться эти двое не умели, просто физически.       Цаткиэль, успокоившись, что капитан его не бросит, тоже развеселился, и смех его, в отличие от шипящего хихиканья чертёнка, был похож на звон хрустального колокольчика.       К счастью, приезжий полковник вскоре отбыл, и Матиас облегчённо вздохнул, да и Цаткиэль тоже. Ему совсем не нравилось быть источником конфликтов. И даже отец Даниил заметил:       -Уехал, - да и слава Богу! Нечего мальчишке нервы трепать! Цаткиэль добрый и доверчивый. Недаром ангелов милосердия всегда прекрасными детьми изображают, - они такие и есть. Самые юные, самые добрые и отзывчивые. А этот попёр, как танк. Нельзя так себя вести. Грех это!       -Мне этому приезжему, - Сознался Матиас, - Морду набить хотелось!       -Да вы с Цаткиэлем, - Усмехнулся священник, - Оба мальчишки! Кстати, мне удалось кое - что про отца твоего узнать.       -И что с ним случилось? - Спросил Матиас, - Расстреляли, наверное, как "бывшего"?       -Не расстреляли, - Отвечал отец Даниил, - Он увлёкся одной дамой и уехал с нею во Францию. Но они долго не ужились, - она пить начала. Вдобавок, у неё младшая дочь была психически больна, - избили на улице, и, видимо, голову повредили. В общем, они с этой дамой разошлись. Потом он пытался практиковать, как частный доктор. Заодно, и с эмигрантскими газетами сотрудничал, - публиковал воспоминания о русской природе, об охоте, под псевдонимом "Ветров". Потом забросил медицину, и пошёл работать в парфюмерную фирму "ИрФе", которую открыли князь Юсупов с супругой.       Матиас вспомнил, что среди подруг Марины была Соня Лихарева, в семье которой кто - то работал в Наркомате Иностранных Дел. И Соня иногда получала какие - то вещи из - за границы. Вслух об этом не распространялись, но Марина и другие девочки из их компании пользовались Сониными возможностями, чтобы раздобыть модные блузки, шляпки, чулки, духи и украшения. И однажды Соня подарила Марине, как раз, те самые духи, "ИрФе". Если бы Матиас знал, что в их изготовлении участвовал его отец!       -Потом твой отец вступил в РОВС, - Продолжал отец Даниил, - Это Русский Общевоинский Союз. Его организовал барон Врангель. А после того, как Врангеля не стало, там начался разброд. Когда в Италии и в Германии появились фашистские организации, и руководство РОВСа начало с ними сотрудничать. Мол, хоть с чëртом - дьяволом, - лишь бы против большевиков. Так ещё сам Врангель как - то сказал. Только вот, со злом добрых дел не сделаешь. И часть офицеров от них отошла. Некоторые начали с нашими дипломатами искать контакты. А когда началась война в Испании, - и вовсе пошёл раскол, - одни бывшие офицеры оказались на стороне франкистов, другие - у республиканцев. И твой отец, как раз, пошёл к республиканцам. И не просто пошёл, но и других, через радио, тоже к этому призывал. А потом его убили, в Мадриде, в гостинице "Фанда ди Луна". Убил его какой - то сумасшедший мальчишка, сын бывшего офицера, который служил на стороне фалангистов.       -Если бы мне, - Задумчиво проговорил Матиас, - Удалось попасть в Испанию! Возможно, что мы с отцом могли бы и встретиться! Но меня туда не пустили, - мол, слишком молод, учиться надо!       -И правильно сделали, - Отвечал отец Даниил, - Что толку было бы, если бы тебя там тоже убили?       -Значит, вы считаете, - Спросил Матиас, - Что отец погиб зря?       -Может быть, и не зря. Но лучше бы он сына растил, чем по всему свету мотаться!       -Наверное, он так не сумел бы, - Вздохнул Матиас, - Тётя говорила, что жить, как все, он не мог. Что - то с ним такое было. Вроде бы, он это от наших предков - мальтийцев унаследовал. Мальтийцы же такие же, как итальянцы, - очень темпераментные и подвижные. А я, по характеру, в маму удался. И он, как рассказывала тётя, не видел во мне ничего такого, чтобы со мной нянчиться!       -Ну и глупо, - Проворчал отец Даниил, - Что не видел! Не разглядеть в ребёнке никакого дара Божьего, - это кем надо быть?       -Отец Небесный дарует таланты всем детям, - Заметил Цаткиэль, - Но, почему - то, не все взрослые хотят это разглядеть!       -О, вот и милое дитя, - Улыбнулся отец Даниил, - Повсюду с тобой!       -Это он от Коли скрывается, - Матиас приобнял ангела, - Тот его постоянно изводит, вредина!       -Цаткиэль и за тебя беспокоится, - Отвечал священник, - Вот и ходит рядом. Ты на него не сердись, - он тебя оберегать старается, как может!       -Да я и не могу, - Признался Матиас, - На него сердиться! Он такой, что и не рассердишься! Не знаю, как сказать.. На него рассердиться, - всё равно, что ребёнка обидеть!       -Я не ребёнок, - Обиделся Цаткиэль, - И много чего в жизни повидал!       -Много повидал, а сердце чистое, - Отец Даниил ласково потрепал его по золотистым волосам, - Ты не капризничай, и с Колей тоже не скандаль. Он тебя нарочно заводит. Падшие, - они такие!       -Я не хочу, - Ангел вздохнул, - Чтобы этот контракт, который они заключили, был подписан!       -Срок положен до конца войны, - Отвечал священник, - А за это время многое может измениться. Да и ты неглупый. Может быть, и найдëте какой - то выход. Опускать руки никогда нельзя. Да не мне это тебе объяснять, - сам понимаешь!       Полковник вызвал Матиаса вскоре после отъезда московского гостя. Цаткиэль, несмотря на недовольное шипение фамильяра, как всегда отправился вместе с Матиасом.       -Бегай, бегай за капитаном, ангелочек, - По - кошачьи нахохлился чертёнок, - Все уже сплетничают, что у вас "аморалка"!       Ангел хотел что - то ответить, но Матиас поскорее вытащил его из комнаты. Прекрасно понимал, - ангел, всё равно, пойдёт за ним. Поспешно поправил воротник его гимнастёрки. Ангелу и военная форма была к лицу. Недавно лейтенант Дивинов получил медаль "За отвагу", чем очень гордился. Заслужил, - спас Матиасу жизнь, во время очередного выезда на задание. Хрупкий мальчишка ринулся в бой с чудовищем, убивавшим детей в школе, куда они прибыли, чтобы выяснить причину пропажи школьников. Обычный, казалось бы, шишига, который, наоборот, должен был оберегать тех, кто в школе находился, оказался кровожадным монстром. Похоже, что немцы даже безобидных существ превращали в чудовища. Чем таким они завладели?       Ангел, который, как всегда, почувствовал, о чём Матиас думает, тихонько проговорил:       -Ими командует сам глава падших. И это даже не Гитлер, - тот просто кукла, марионетка в его руках. Они все его марионетки. И многие даже не понимают, что творят, как сумасшедший не понимает, что он безумен. Если даже ему говорят, что он творит ужасные вещи, - он в это не верит. Он не связывает эти дикие поступки с собой. Не видит и не чувствует, что он делает. Как человек, который ходит во сне, - он может взять нож, кого - то убить, а потом он не поверит, что это сделал он. Когда они очнутся, тоже не будут верить, что это сделали они.       Матиас и сам замечал, что у немецких солдат пустые глаза, и что действуют они, как машины. Пустые, не живые и не мёртвые.       -И что же, - Спросил Матиас, - Со всем этим делать?       -Не знаю, - Вздохнул ангел, - Только Отец может со всем этим справиться. Он великий и сильный.       -И как же Он за тобой недоглядел, что ты здесь очутился?       -Это я сам. Я хотел помогать людям, так же, как мои братья. Они ведь тоже здесь. Поэтому, я и отправился сюда. Но Он всё понимает. И это Он направил вас ко мне, когда мне было трудно и страшно. Вы вернули Ему Его меч, чтобы этим мечом не завладело зло. И Он понял, что вы отважный и честный.       -И решил доверить мне присмотр за сбежавшим, вслед за братьями, на войну ребёнком? Хоть бы объяснил мне, что с тобой делать. Я же всего лишь человек, и могу что - то сделать не так!       -Я не больной младенец, - Улыбнулся ангел, - Конечно, я не такой мудрый, как мои старшие братья, но очень хочу хоть в чëм - то помогать!        Полковник Ропот, по поводу того, что с Матиасом пришёл Цаткиэль, ворчать не стал, - уже привык к тому, что лейтенант постоянно рядом со своим командиром. Пригласил к чаю. А когда все уселись к столу, проговорил:       -Пришлось из - за вас с газетчиками разбираться. Есть один не в меру болтливый репортёр Сима Веткин. Так, вот, этот Сима, посмотрев спектакль одной агитбригады, про кавалерист - девицу, накатал заметку, что, мол, прототип героини пьесы, - некий лейтенант Д, который сопровождает повсюду офицера - контрразведчика, и, на самом деле, этот лейтенант, - дочь какого - то высокопоставленного лица, которая сбежала из дома, а теперь стала боевой подругой некоего капитана НКВД. Пришлось мне вправить редактору мозги, чтобы у него чушь не печатали. Но вы поаккуратнее с этой пишущей братией. Тем более, что всё, чем мы занимаемся, - государственная тайна. Негоже контрразведчикам в газетах светиться.       -Я знаю, кто этого Симу, - Вспыхнул Цаткиэль, - Приваживал! Я ему устрою, скотине такой!       Понятно, что речь шла о Мархосиасе. Он и сам любил покрасоваться перед репортёрами, как героический сын полка.       -Я бы этого Симу, - Заметил Матиас, - За его длинный язык прибил. Он чуть не сорвал наступление на одном из участков фронта, растрепав о нём заранее. Удивляюсь, почему командование его всё ещё терпит.       -Мало того, что командование терпит, - Вздохнул Ропот, - Нашёлся один поэт, и, кстати, не из последних, который объявил его героем, благодаря которому у нас газеты без опоздания выходят. О, глупость людская!       -Попадись мне этот герой, - Прошипел Матиас, не хуже Коли, - Следующую награду он получит посмертно!       Полковник рассмеялся, а Матиас продолжал:       -Значит, по мнению этого трепла, я какой - то пошлый идиот, за которым бегают влюблённые девицы?! Ну - ну, пускай он мне только подвернëтся! Всё - таки, на дуэль я его вызову!       -Ещë чего! - Отвечал Ропот, - Не хватало мне тут только дуэлей! И, к тому же, он не ровня тебе, чтобы его вызывать. Ты барон, а он не пойми кто! Таких не убивают, а бьют, и на порог не пускают. И я его сюда тоже больше не пущу!       -Как мне все эти сплетни надоели, - Вздохнул ангел, - Хоть справку у отца Даниила, то есть, товарища Ломова, проси, что я не девчонка!       -А потом будешь эту справку, - Расхохотался вновь полковник, - Всем предъявлять? Глупышка ты, глупышка! Да не обращай внимания! И, вообще, кому какое дело? Может быть, они бы и женскую эскадрилью разогнали бы, умники?       -Не разгонят, - Отвечал Цаткиэль, - Там, с ними, мой брат Гавриил, за пилота - инструктора. А он посильнее меня!       Матиас вспомнил крепкого белокурого парня, командовавшего лётчицами, которых немцы боялись и называли "Ночными Ведьмами". Значит, ангел с ведьмочками летает? Может быть, если лётчицы ещё как - нибудь окажутся рядом, поговорить с ним, что делать с Цаткиэлем? Старшенький, конечно, братцу уши надерёт, за побег на войну, но хоть объяснит, как с ним обращаться, чтобы не навредить ему, ненароком.       -А у меня для вас вновь есть дело, - Сменил улыбку на свой обычный сосредоточенный вид полковник, - Тут, в одном посёлке, не так далеко, - в десяти километрах, какие - то странные вещи начали происходить. Какие - то огненные птицы местным покоя не дают. Конечно, можно было и пилотов отправить, с ними разобраться, - но, вот, вопрос, - не сожгут ли они самолёты? Были случаи, когда ребята погибали из - за каких - то непонятных шаров в небе. И что это такое, - никто не знает. Предполагают, что немцы чего - то намудрили. Но точно никто сказать не может. А теперь вот ещё и птицы какие - то появились.       -Шары - это черти - солдаты, - Проговорил Цаткиэль, - Низшие сущности, без разума и собственной воли. Их создал Мефистофель, чтобы пугать и дурачить людей. Многие фашисты тоже одержимы этими тварями. Поэтому, и сеют зло, сами не зная, что делают. Возможно, что этот падший и ещё чего - то настряпал. Или это Асмодей постарался, - он тоже любит с огнём развлекаться.       -Вот и разберитесь, что это такое, - Отвечал Ропот, - Времени больше двух суток дать не могу, - армия идёт вперёд, сами понимаете. Если понадобятся пилоты, - отправляйте радиограмму. Я им передам. Николайчук вас до места, как всегда, подкинет. Так что, действуйте. Ну, и берегите себя, пожалуйста!       Собрались в дорогу быстро. Матиас, как всегда, взял с собой саквояж, подаренный отцом Даниилом, Цаткиэль, - трофейный рюкзак со своими мелкими сокровищами, которые он повсюду возил с собой.       -Опять, - Прошипел Коля, - Ангелочек с нами едет! Капитан, ты не забыл, что договор тебя со мной, а не с ним?       -Позволишь ты забыть, - Усмехнулся Матиас, - Как же!       Чтобы ангел с фамильяром хоть в машине не спорили, Матиас усадил Колю рядом с шофёром, а сам устроился позади, рядом с Цаткиэлем. Ангел начал тихонько рассказывать ему о сплетнях, которые распускал о нём бесëнок.       -Даже этот приезжий полковник поверил, что я девчонка, - Возмущался ангел, - И выспрашивал: - "Лейтенант, вы девушка? Не страшно вам здесь?" А всё из - за этого паршивца!       -А ты бы ответил, - Улыбнулся Матиас, - "А вам какая разница?" Волнует всех, кто ты! А будут приставать, - всегда обращайся ко мне. Я никому не позволю к тебе приставать, малыш!       Коля, услышав это, зловредненько захихикал, но Матиас только рукой на это махнул. Бесëнок ничего не понимает. И не поймёт, как трудно этому милому существу на войне. Он не такой, как другие, кто до войны занимался спортом, прыгал с парашютом, осваивал танки и самолёты. Похоже, что он жил, как в сказке. Он видел вокруг только доброту и заботу. И, похоже, что старшие братцы ему отправиться на войну не разрешали, и он сам смылся, как и те мальчишки, которые бежали на фронт, уходили в партизаны, боролись с немецкими оккупантами на свой страх и риск.       -Не выдавайте меня, пожалуйста, - Жалобно попросил Цаткиэль, - Гавриилу. Я знаю, что он тут, по соседству, воюет.       -Возьмëт за ухо, - Мягко усмехнулся Матиас, - И отправит к Отцу?       -Он вредный, - Доверчиво сообщил ангел, - И считает меня маленьким и легкомысленным. Он такой взрослый, что вы даже себе представить не можете, какие времена он помнит. Я его намного младше. Поэтому, они с Михаилом привыкли считать меня маленьким. А я уже не маленький, и хочу быть рядом с вами, хочу помогать людям бороться со злом!       -Ты куда перчатки свои подевал? Посеял? Или Коля стащил?       -Не знаю! Матиас, вздохнув, открыл саквояж. Там, среди прочих необходимых вещей, лежали шерстяные перчатки с вышивкой: - Дорогому бойцу! . Такие приходили из далёкого тыла, вместе с другими тёплыми вещами, сухарями, табаком и чаем. Перчатки Матиас получил, когда устроился в Третий Отдел. И теперь натянул их на руки ангела.       -Не беспокойтесь, - Смущённо опустил ресницы ангел, - Я не мëрзну!       -Ну, да. А носом шмыгаешь! -Вы как мои братья!       -Вот, вот, - Ввернул бесëнок, - Они с ним тоже нянчились! Только и делали, что бегали за ним! Наш общий папаша его и создал, чтобы старшеньким скучать некогда было!       -Тебя, - Сердито отозвался ангел, - Не спросили, кого создавать, а кого нет! Ты, кстати, один из самых младших, и с тобой носились не меньше. Но ты наслушался того, что тебе напел Азазель, и покатился по кривой дорожке.       -А это, - Поинтересовался Матиас, - Ещё кто?       -Один из наших братьев, - Объяснил Цаткиэль, - Очень красивый, умный, но возгордившийся. Он был одним из заговорщиков, которые готовили бунт против Отца.       Вот, как? Значит, и там, у них, в Раю, тоже покоя не было? Всё как в обычной семье. Часть братьев была на стороне Отца, а часть взбунтовалась. И чего им там - то не хватало? Казалось бы, - живи да радуйся, всё вокруг прекрасно.       -Отец даровал всем свободу, - Пояснил Цаткиэль, - Слишком много свободы. А она такая вещь, которой не все могут разумно распорядиться. Как тот блудный сын, - вы же читали притчу? Отец ничего ему не запрещал. А в результате, сын ушёл, проматывать наследство, в пьянстве и пакости. Так он распорядился своей свободой. И гулял, пока не промотался. Так же и некоторые из наших братьев. Но среди них есть те, кто понял, до чего докатился. И они мечтают вернуться. И Мархосиас тоже хочет. Но он слишком гордый, чтобы в этом открыто признаться.       -А ты сам, ангелочек, - Ехидно ввернул фамильяр, - Не отправился сюда, болтаться среди грешников?       -Я отправился не болтаться, - Отозвался Цаткиэль, - А бороться со злом, спасать заблудшие души и отпускать на Небеса души погибших. Я знаю, что Отец опечален. Но он ведь чувствовал, что по - другому я не могу. Вот, Гавриил, пожалуй, будет сердиться. Он же меня вырастил, всегда за мной присматривал.       -Он ещё и Деве Марии устроит кипеж, - Захихикал Коля, - Что за тобой недосмотрела. Он доверил чудушко няньке, а чудушко взяло да и смылось!       -Я попрошу его, - Отвечал Цаткиэль, - На неё не сердиться!       -Тебе лучше, - Хмыкнул чертёнок, - Ему на глаза не попадаться. Уши оборвёт!       -Я б оборвал, - Заметил Николайчук, - Да обратно домой отправил. Детишкам на войне не место. Она дурная, злобная, всех подряд косит, - и взрослых мужиков, и баб, и детишек малых!       -А откуда, - Спросил Матиас, - Взялось зло? Ведь, вроде бы, не Бог его создал?       -Оно жило где - то в Предвечной Тьме, - Отвечал Цаткиэль, - И о нём никто не знал, а потом оно пробудилось и выползло. И даже часть наших братьев смутило.       Матиас вспомнил, как в детстве он боялся заглядывать в кладовку. Это было, когда ещё была жива мама, и они жили в старом доме, в Батово, где родители потихоньку поселились, после Гражданской войны. В кладовке было темно и пахло затхлостью. И маленькому Матти казалось, что в темноте обитает что - то злобное, что там затаилось. Похоже, что зло обитало в такой же темноте. А потом взяло, да и вылезло. Похоже, что дети боятся темноты, поскольку, чувствуют, что в ней живёт что - то злобное. Или потому, что у них есть некая память, которая подсказывает им, что случилось в незапамятные времена. И Цаткиэль, с его детским восприятием мира, тоже боится тьмы. После того, как Матиас подобрал его в разорённом нацистами городе, он долго не мог уснуть по ночам, и Матиасу приходилось сидеть рядом и тихонько его успокаивать. Как будто с младшим братишкой нянчился. Сидел рядом, рассказывал о чëм - нибудь, поил подогретым молоком. И тогда ангел начинал тихонько дремать, и Матиасу тоже передавалась его дремота. Отец Даниил подарил Матиасу походную Библию, со со всеми евангельскими повествованиями, псалмами и молитвами. Фамильяр был этим недоволен, но Матиаса чтение успокаивало, и Цаткиэль тоже с удовольствием слушал, как он читает. И это было так тихо, так близко, и звëзды, казалось, прижимались к окнам, чтобы отгонять живущую во тьме злобу.       Прибыв на место, Матиас внимательно осмотрелся. Вроде бы, ничего необычного. Небольшой посёлок. Некоторые дома сгорели, - то ли немцы сожгли, то ли от пожаров. На заборах некоторых домов ещё болтались болтались обрывки немецких приказов. На одном из них было указано, что подходить к некоему Поворотному Камню запрещается, под страхом смертной казни. Вероятно, это был тот самый камень, который лежал у въезда в посёлок. И что только немцы там такое нашли, что запретили местным жителям к нему подходить? Опять представители "Аненербе" что - то мутили? Ну, да, без них у немцев нигде не обходится!       У двухэтажного дома, с табличкой "Правление колхоза", их встретил молодой ещё мужчина в шинели без погон. Правой руки у него не было, и он поздоровался с Матиасом левой.       -Басаргин, председатель колхоза, - Представился он, - Недавно демобилизован по инвалидности, вот, и назначили тут председательствовать. Тут же старики да бабы остались.       -Капитан Виртанен, - Матиас протянул ему удостоверение, - НКВД, Третий Отдел.       -Интересная у вас фамилия, - Басаргин, заглянув в документ, вернул его владельцу, - Из финнов, что ли?       -Отец был из финского рода, - Пояснил Матиас, - Погиб в Испании, на стороне республиканцев.       -Понятно, - Кивнул председатель, - А это что за мальчик и барышня с вами?       -Я не барышня, - Обиженно бросил Цаткиэль, - Лейтенант Эмиль Дивинов! И нечего меня барышней называть! А мальчик - это Коля, мой младший брат. Он у нас сын полка. Приходится его повсюду с собой брать, - он контуженный, один оставаться не хочет, - у него сразу же припадки начинаются. Но, в общем - то, он тихий, даже не говорит почти, только с капитаном шепчется.       -Лейтенант у нас совсем не барышня, - Улыбнулся Матиас, - Он настоящий герой. Пришёл на службу добровольцем, до этого был подпольщиком. Он мой помощник. А мелкого с собой возит, потому, что девать некуда. В детский дом не устроишь, - мальчик болен. Да и как потом отыскать, если даже и возьмут?       -Понимаю, - Кивнул Басаргин, - Ну, проходите. На улице - то холодно. Тут у нас, когда - то, барский дом был, потом музыкальную школу открыли. Сейчас же детишек тут человек пять, музыке учить некому, вот, правление здесь и устроили. Недавно тут немцы стояли, от них куча документов осталась. Я немецкий знаю, изучаю потихоньку. Такой дурью тут маялись!       -Какой, - Мгновенно заинтересовался Цаткиэль, - Дурью?       -Да каких - то птиц мифических разводили, вроде, - Усмехнулся председатель, - Это надо ж такое придумать! Вроде бы, немцы - народ серьёзный, а тут ерундой какой - то мучились. Вот, население теперь и жалуется, что, мол, летают, сено жгут, таскают всё, что не приколочено. Ну, вот, я к командиру вашему и обратился, чтобы он кого - то прислал, разобраться, что тут людям чудится.       -А вы сами, - Не унимался Цаткиэль, - Ничего такого не замечали?       -Да некогда мне по сторонам зевать, - Отмахнулся председатель, - Вот, сейчас из районного правления стройматериалы выбиваю, - надо жильё людям поправлять, да колхозные постройки в порядок приводить, - там немцы всё пожгли да попортили. Ну, видел, как трава у леса горела. Так чего тут странного?       Матиас потихоньку улыбался. Обиженный лейтенант решил быть строгим и придирчивым. А кто просил председателя называть его барышней? И молодец, - сразу узнал немало. Учится. А то, при первом выезде на задание стоял в сторонке, не зная, куда деваться.       В доме было тепло. На стене, напротив двери, висели картина, изображавшая выступление Ленина перед рабочими, и фотография Сталина. На других стенах, - карта района и какой - то гобелен, на котором раскинула крылья странная птица, похожая на петуха, но, почему - то, - со змеиным хвостом.       -Коврик этот, - Заметив интерес Цаткиэля, проговорил председатель, - Тут от немцев остался. Генерал какой - то здесь обитал, чудила. Похоже, что он ерунду эту и привёз. Ещё наверху такие имеются, и гравюра старинная.       Коля, подойдя к стене, где висел гобелен, приложил к нему руку, и Матиас заметил, что ногти мальчика потемнели. Похоже, что немецкий генерал оставил по себе какой - то след. Ангелу же изображение и вовсе не понравилось. Он поджал губы и поморщился.       -Что тут, - Тихонько спросил Цаткиэля Матиас, - Такого?       -Похоже, понятно, - Отвечал юноша, - Каких птичек тут немцы разводили. И, кажется, я знаю, кто этим занимался. Это мерзавец и грешник такой, что вы и представить себе не можете!       -Ты его знаешь? -Он и хотел меня убить, - Отвечал ангел, - За то, что я отказал ему в любезности.       -Бедняжка, - Матиас сжал руку ангела в своей руке, - Не бойся. Ты со мной, и он до тебя не доберётся.       Оказывается, ангел пережил немало неприятного. Как те ангелы, которых хотели обесчестить разнузданные жители Содома. Понятно, почему ангел, в отчаянии, жёг фашистов. Пережить, когда к тебе пристаёт какая - то сволочь, нелегко. Ангел никому потом не позволял к себе прикасаться, и даже в лазарете сорвался в истерику. И только ему, Матиасу, почему - то доверился. Держался за его руку, и даже позволял целовать себя в щëку. И смотрел на него доверчивыми, сияющими глазами. Привязался, буквально, с первого взгляда. И что только в нём такого разглядел?       На втором этаже были такие же странные гобелены и болталась на одном гвозде гравюра, изображавшая такого же петуха, со змеиным хвостом.       -Уж не знаю, - Проговорил председатель, - Что это за ерунда такая!       -Это василиски, - Отозвался Цаткиэль, - Уродливые создания, смесь птицы и змеи. Зловредные служители зла.       От его прикосновения, гравюра с треском упала на пол.       -Они выводятся из петушиных яиц, - Заметил Коля, - И способны всё поджигать!       -Разве петухи, - Удивился Матиас, - Способны нести яйца?       -В мире всё бывает, - Хихикнул Коля, - И петухи яйца несут, и куры кукарекают!       Матиас вспомнил, как одна из соседок его тётушки рассказала, что у неё одна из куриц внезапно запела петухом. Тётушка нахмурилась, и сказала соседке, что курицу надо зарубить и сжечь. Мол, такое ничего доброго не сулит. Матти не знал, зарубила ли соседка курицу или сочла тётушку просто суеверной старухой. Но слышал, что потом соседкин муж сильно пострадал в пьяной драке. Было ли это как - то связано с запевшей петухом курицей, он не знал. Но, похоже, что тётушка оказалась права, - ничего хорошего это не предвещало. А провожая Матиаса на фронт, пожелала:       -Ангела - хранителя тебе, Матти! И вот, пожалуйста, - рядом с ним появился ангел! Рассматривает комнату, и, похоже, что ему изображения василисков ужасно не нравятся.       -Вы тут устраивайтесь, - Проговорил Басаргин, - Здесь тепло, вам удобно будет. А эту ерунду немецкую и выкинуть можете. Я сейчас трактор получать еду. В случае чего, обращайтесь к тёте Зине, - её дом на том краю улицы, - Он указал в окно своей единственной рукой, - Она тут и за секретаря, и за бухгалтера. И зубы больные заговаривает. Суеверие, конечно, но помогает. Вода внизу, в кадке, самовар там же, на столе, дрова в сенях. Там ещё щи, тётя Зина утром принесла. Хлеб на столе, немного, правда. И соль с сахаром там же. Сахар неважный, сырой, но чем богаты, тем и рады.       После того, как он вышел, Коля сердито прошипел:       -Слышь, ангелочек, ты тут главного из себя не строй! Без году неделя в отряде, а ведëшь себя, как важная шишка! Это дома, у папочки, с тобой все носились, а тут ты никто, и звать тебя никак! И, кстати, это ты у нас истеришь, что капитан не может тебя без присмотра оставить! Так что, лапшу людям на уши не вешай! И, вообще, валил бы ты, лучше, домой, на небеса!       -И не подумаю, - Отозвался ангел, - И капитана тоже тебе не оставлю!       -Чего ты к нему прицепился, как девка?! -Не твоего ума дела, мелкий!       -Втрескался по уши?! -Не твоего ума дело, - Повторил Цаткиэль, - И не лезь, куда не просят!       -Это ты взял манеру куда не просят лезть, ангелочек!       -Ну, хватит уже, - Вмешался Матиас, - Давайте тут устраиваться, потом пойдём, посмотрим, что тут происходит!       Гобелены с изображением василисков, ангел бросил в печку. Раздобыв где - то чистую тряпку, смахнул пыль с мебели и подоконника. Он всегда старался помогать по дому. Матиас, чтобы не доставлять ему лишние хлопоты, взяв, веник, подмëл в комнате пол, нашёл в сенях гвозди и молоток, и починил шаткие стулья. Выкинул валявшиеся в углу бутылки из - под какой - то немецкой выпивки. И подумал, вскользь, что обитавший в комнате немец был неряхой и пьяницей.       Коля ничего не делал, только вертелся под ногами, рассматривая комнату. Но кое - то полезное он, всё - таки, нашёл. Некий лист старинной бумаги, где было написано что - то непонятное.       -Взгляни, капитан, - Фамильяр протянул странный документ Матиасу, - Знаешь, что это такое? Это заклинание, которое может заставить василисков таскать сокровища и драконьи яйца.       -Драконьи яйца? - Переспросил Матиас, - Так, тут, что, драконы водятся? Этого нам только и не хватало!       -Драконы, конечно, порождение зла, - Заметил Цаткиэль, - Но не все они жрут людей и устраивают пожары. Среди них есть довольно безобидные существа. Если здесь на них никто не жаловался, возможно, здесь обитает какой - то не особо вредный дракон, который никакого вреда никому не причиняет.       -И которого наш капитан, - Захихикал Коля, - Конечно, должен победить, ради тебя, ангелочек!       -Мне не нужны победы, - Отвечал Цаткиэль, - Над безобидными существами. Я, в отличие от тебя, не кровожадный, и мне не нужно приносить жертвы.       -Ну, да, зато, ты обожаешь подарки, как избалованная принцесса!       -Я люблю подарки не только получать, но и делать. А вот ты всё только требуешь, - и тебе всегда мало, и ты постоянно всем недоволен!       -И когда только, - Вздохнул Матиас, - Вы перестанете спорить?       -Мелкий не перестанет спорить, - Отвечал Цаткиэль, - Никогда. Он вечный спорщик. И постоянно на всё возражает.       -Просто, в отличие от тебя, любимчика, - Прошипел Мархосиас, - Меня создали криворуко, - абы хоть что - то ещё создать, даже не думая, что получится, и никогда не любили! Это тебя сделали хорошенькой куколкой. Но ты, кстати, потом забрался на яблоню, навернулся с неё, а затем, с тобой все носились, - мол, бедняжечка, маленький, слабенький!       Матиас представил себе малыша, который свалился с яблони. Похоже, что мальчику было очень больно, если старшие, потом, так за него беспокоились!       -Я был ужасно непоседливым ребёнком, - Улыбнулся Цаткиэль, - И, действительно, доставлял немало хлопот. Но я вовсе не куколка. Я всегда был очень подвижным, любопытным, и следую велению сердца. Так что, для братьев я горе луковое.       -Ну, хоть это признал, - Хмыкнул Коля, - И сто лет не прошло!       -В отличие от тебя, - Отозвался ангел, - Я всегда признаю свои недостатки!       -Не сказал бы, - Улыбнулся Матиас, - Что это недостатки. Ты такой, какой ты есть, и ты чудесный!       Ангел, действительно, был чудесен, несмотря на свои споры с Мархосиасом и на свою ребячливость, которая иногда доставляла Матиасу хлопоты. Когда они занимались расследованием пропажи детей в школе, пока Матиас беседовал с директором, Цаткиэль заигрался с мальчишками в классе тряпкой, весь перемазался мелом, и потом пришлось чистить его гимнастёрку. Хорошо, что у уборщицы нашлась чистая щётка. Но выглядел он таким весёлым, что Матиас просто не смог на него даже поворчать. Похоже, что детям игра с лейтенантом запомнилась куда больше, чем лекция его командира о борьбе с диверсантами.       -Тебе самому место ещё за партой, - Вздыхал потом Матиас, - Потому, что ты, по сути дела, совсем мальчишка. И когда ты повзрослеешь?       -Примерно, никогда! - Фыркнул Коля, - Ему и так неплохо! Все с ним носятся, нянчатся!       А отец Даниил заметил, что повзрослеет Цаткиэль ещё весьма нескоро. Он один из младших братьев - ангелов, так что, и впрямь, совсем ещё мальчишка. Повзрослеть он должен к тому времени, когда Отец Небесный будет судить живых и мёртвых, чтобы свидетельствовать о том, сколько добрых поступков совершил каждый человек на Земле, чтобы свидетельства тёмных сил о поступках нехороших не переполнили чашу терпения Господа. На то он и архангел милосердия. Поэтому, пока он остаётся таким милым и добрым ребёнком, у людей есть ещё время научиться вести так, как заповедано Отцом Небесным.       -И ведь, вести себя по - человечески несложно, - Говорил священник, - Но многие обленились и загордились. Настолько, что перестали понимать простые вещи.       А Матиас с сожалением думал о том, что люди, как раз, смотрят на добрые дела, как на какое - то чудачество. А иногда, - и как на проявление слабости или на попытку прослыть добропорядочным. Однажды он случайно услышал, как наведывавшаяся в гости к его тётке поэтесса сказала одной из их с Софьей Фёдоровной общих подруг:       -Спрашивается, зачем Сонечка, вместо того, чтобы заниматься творчеством и жить в своё удовольствие, взяла к себе этого мальчишку? Чтобы показать, какая она святоша?       Матиас тогда подумал, что он для тётки, действительно, обуза, и, потихоньку, сбежал из дома. Куда он хотел податься, - он и сам не знал. Сидел на станции, под холодным осенним дождём, весь вымок и продрог. Нашла его милиция. После этого он долго болел. А Софья Фёдоровна его выхаживала, и, потихоньку, заглядывала в церковь, - маленький храм Иверской иконы Божьей Матери в их посёлке каким - то чудом уцелел, чтобы поставить свечку о выздоровлении болящего племянника. Матти тогда в Бога не верил, но чувствовал что - то, что помогло ему поправиться. А позже то же ощущение было в госпитале, после ранения. Его считали безнадёжным, - ещё бы, - сломанный позвоночник, осколочное ранение лёгкого и черепно - мозговая травма. Выжить с таким "букетом", учитывая, что лёгкие у него были слабые, а голова пробита в двух местах, было, практически, невозможно. После того, как он очнулся и начал медленно поправляться, доктора говорили, что ему неслыханно повезло, и такого не бывает. Возможно, что тëтушкины молитвы и поставили его на ноги. А может быть, и кто - то из братьев Цаткиэля постарался. Ангел говорил, что его братья помогают врачам.       -Если это они, то почему они меня спасли? - Спрашивал Матиас ангела, - Зачем я им нужен?       -Возможно, что у вас есть какая - то очень важная миссия, мой капитан, - Отвечал Цаткиэль, - Вообще, узнать, что они задумали, нелегко. Но, похоже, что какие - то замыслы у них есть. А может быть, они просто подумали, что вы молоды, и можете сделать много хорошего. Кстати, я тоже так думаю.       -Но как же этот дурацкий договор с Мархосиасом?       -Всë ещё может очень сильно измениться. К тому же, вы заставили его, пускай и по договору, бороться против порождений Преисподней. Так что, не факт, что падшие, после этого, будут ему рады. А значит, у нас есть шанс повернуть его к свету.       -У тебя есть, на сей счёт, какие - то планы? -Я совсем не умею что - то планировать. Меня, вообще, забавляет привычка всё рассчитывать наперёд, потому, что во все расчёты всегда влезают какие - то досадные мелочи. Может быть, конечно, это у меня так получается, потому, что опыта у меня ещё недостаточно. Но я очень надеюсь, что всё получится, как сказали мои старшие братья, - а они считают, что бродяжничать ему надоест, и он вернётся домой. Просто, я хочу, чтобы он одумался не когда - то, не пойми когда, а пораньше. Мы же были друзьями, пока он не начал дурить. И мне очень грустно, что он забыл о нашей прежней дружбе.Это те из братьев, что присоединились к мятежу, нашептали ему, что, мол, я любимчик, а ему не уделяют внимания, не любят его за привычку спорить и задавать множество вопросов. Хотя, я всегда спрашивал не меньше. Я гораздо любопытнее, и постоянно вертелся у всех под ногами, повсюду совал нос. Но он, наслушавшись глупостей и гадостей, решил, что мне позволено гораздо больше, и на меня обозлился!       Ах, вот, в чëм дело! Цаткиэль печалится о детской дружбе, а Мархосиас, под чьим - то дурным влиянием, решил, что его брата любили больше, и до сих пор на него обижается! Если бы как - то доказать зловредному мальчишке, что его брат по - прежнему его любит, и хочет, чтобы они были друзьями, как и раньше! Ведь, иногда, у него, всё - таки, прорывается какое - то сочувствие к брату. Если на Цаткиэля нападает какое - то чудовище, он может броситься на помощь, - и, явно, не из - за договора. Так, может быть, ничего ещё не потеряно?       Пройдя по улицам посёлка, где местное население посматривало на них с любопытством, они дошли до леса. Лес был не очень густым, с берёзок ещё опадали золотистые листья, а трава пожухла от заморозков. Среди неё Матиас заметил почерневшие полосы, как будто по траве прошёл огонь.       -Это следы василисков, - Проговорил Цаткиэль, - Они передвигаются по земле, как змеи, поскольку, василиск - это помесь змеи и петуха. Они, как на тех гобеленах, похожи на петухов со змеиными хвостами. Они могут летать, а когда садятся в траву, то, передвигаясь по ней, её поджигают, поскольку, они очень ядовиты.       Среди сгоревшей травы, Матиас заметил перо. Оно было зелёным с рыжеватыми крапинками. Он хотел взять перо, чтобы потом отправить в лабораторию для изучения, но фамильяр прошипел:       -Не прикасайся к нему, капитан! Василиски страшно ядовиты! В древних легендах говорится, что один воин убил василиска копьём, но потом умер, поскольку, держал копьё в руках, а оно очень быстро пропиталось ядом!       -А как же, - Спросил Матиас, - Немцы их разводили, если они такие ядовитые?       -Наверное, - Отвечал фамильяр, - Использовали пленных. Их немцам не жалко. Они же считают всех, кроме себя, любимых, расово неполноценными.       -Что тоже очень большой грех, - Заметил Цаткиэль, - Отец Наш не делит людей по языкам и национальностям. Это сами люди рассорились и поделились. Для Отца же нет ни эллина, ни иудея. Если вы читали, что говорил об этом Спаситель, мой капитан, вы должны это знать. Фашисты же возвели расовую теорию в абсолют. И возомнили себя превыше других. На самом деле, никто, для Отца, ни выше, ни ниже других. И самый отверженный из людей может воссесть рядом с Отцом. Он бесконечно милосерден. Когда - то, в незапамятные времена, все люди были единым народом. Ведь, все вы - дети одних прародителей, созданных Отцом, чтобы населять Землю. Все понимали друг друга. Но потом и на Землю пришло зло, которое людей и разделило.       -Люди, - Заметил фамильяр, - Это слабаки, папашина халтура. Поэтому, их так легко было разделить.       -Ты говоришь глупости, - Отвечал Цаткиэль, - Вы, те, кто отпал от Отца, не были, как ты выражаешься, халтурой, - но вы взбунтовались против Него. Так что, люди не лучше и не хуже.       -А почему же, тогда, - Не унимался упрямый фамильяр, - Жизнь человека так коротка?       -Жизнь в земном теле, - Проговорил ангел, - Коротка, но душа бессмертна. А как распорядиться её судьбой, - это выбор самого человека.       Для Матиаса было удивительно, что в Цаткиэле сочетаются беззаботная юность и мудрость. Похоже, что он, действительно, был очень любознательным, и легко запоминал всё, что говорили его старшие братья. А они учили мальчика всему, что знали сами.       -Если василиска не убьёшь холодным оружием, - Спросил Матиас, - Пули их берут?       -Не слыхал о таком, - Отвечал фамильяр, - Но они боятся зеркал, поскольку, взглянув туда, могут окаменеть от отражения собственного взгляда. Кстати, если увидишь василиска, - не смотри ему в глаза, - от его взгляда можно окаменеть. Ещё они боятся хорьков, крика петуха и запаха руты.       -Петухов тут, насколько понимаю, - Заметил Цаткиэль, - Немного. Похоже, что немцы их у населения поотбирали. Не знаю, водятся ли тут хорьки. А вот, настойку руты кто - то, наверняка держит. Тем более, что это средство от воспалений и заражения крови. И, к тому же, - Он улыбнулся, - Это ещё и приворотное зелье.       -Ну, да, ты же у нас специалист по зельеварению, - Хмыкнул Коля, - Вот, только, не вздумай подсунуть эту дрянь капитану. Ты же глаз с него не сводишь! Думаешь, этого не видно?       -Я никогда не буду, - Обиделся ангел, - Добиваться расположения при помощи мошенничества!       -Да тебе это и не нужно, - Улыбнулся Матиас, - У тебя глаза такие, что взглянëшь, - и утонул!       -Вряд ли, - Отвечал Цаткиэль, - У меня глаза, как у василиска!       -У тебя глаза очаровательного ребёнка, - Отозвался Матиас, - Да ещё и такого необычного цвета!       -Он же покровительствует всяческим самоцветам, - Пробурчал фамильяр, - Поэтому, у него глаза, как аметисты. Он всегда любил играть с цветными камешками. Ему легко было уговорить вашего полковника оставить его у вас в Отделе. Ваш полковник родом из Сибири, он один из потомков Горной Хозяйки. Слыхал о такой? Великая колдунья, дочь Великого Полоза. А он был создан одним из наших падших братьев. Так что, ангелочку легко было уболтать потомка Горной Хозяйки.       Вот как? Значит, полковник - не совсем человек, и он в дальнем родстве с фамильяром и Цаткиэлем? А Цаткиэль - покровитель самоцветов? Недаром, у него такие удивительные глаза и он носит маленькое колечко с аметистом, а среди его вещей - какой - то загадочный шар синего цвета, внутри которого как будто мерцают звëздочки.       -А ведь, петуха, - Заметил Цаткиэль, - Можно купить на рынке. А потом записать его голос и усилить, при помощи громкоговорителя. Наверняка, где - то найдётся трофейный немецкий магнитофон. А настойка руты может быть в аптеках, в лазарете и у местной знахарки тоже.       -А потом, что, - Придирчиво спросил фамильяр, - Бегать по лесу с лейками?       -Можно попросить пилотов, - Отвечал Матиас, - Распылить настойку с самолётов. Ну, как огороды от вредителей опрыскивают. У нас, по соседству, пилоты стоят. Только вот, как объяснить им, зачем всё это нужно?       -Там мой брат Гавриил, - Отозвался Цаткиэль, - Он поймёт. Только вот, - Он ужасно смутился, - Боюсь ему на глаза попадаться. Он такой..       -Надерëт уши, - Мягко усмехнулся Матиас, - И домой отправит? Ладно, я сам к нему съезжу. А ты поговоришь с отцом Даниилом, где раздобыть нужное количество настойки. А за петуха отвечает Коля. Он любит такие штуки. Только чур, - петуха не съедать, во всяком случае, - без разрешения владельцев!       Цаткиэль ехать к пилотам побоялся, и Матиас отправился к ним один, распорядившись, чтобы ангел и фамильяр занялись тем, что им было поручено.       Пилот - инструктор был занят, вместе с механиками, ремонтом самолёта.       Поздоровавшись, Матиас вежливо представился.       -Здрасьте! - Кивнул высокий парень, вытирая перепачканные маслом руки ветхой тряпкой, - Майор Светлов! А вы, значит, из Третьего Отдела будете? Это не у вас там мой беглый братишка пристроился?       -У нас, - Кивнул Матиас, - Я его, когда - то, нашёл. С тех пор, он у нас.       -А чего сам не приехал? -Боится, что за побег влетит, и домой отправят. Он у нас пригрелся, и не хочет нас покидать.       -Вот, вредный мальчишка! - Усмехнулся небесный пилот, - Отдел - то ваш ещё на уши не поставил? Это у него на "раз - два" получается!       -Он тихий, - Отвечал Матиас, - Напугали его немцы. К тому же, он добрый мальчишка. И хороший помощник.       -Похоже, он к вам привязался. Слыхал я про офицера, за которым он хвостиком ходит. Так, это вы, значит? Вот, что с ним делать? Надо бы, конечно, домой отправить, - так, ведь, опять смоется! Он упрямый! А сбежит, - может ещё в худшую беду попасть, чем пережил! Опыта никакого. И доверчивый очень. У нас ему никого бояться не надо было, он привык, что никто его не обидит. Да кто мог его обидеть? Все его любили, баловали. Он ни про какое зло раньше и не знал. Его от этого оберегали. Это случайно получилось, когда на Небеса начали попадать души погибших. Брат Наш Спаситель их принимал. Малыш всё и услышал, - случайно очутился у ворот. А их очень много было, и все о своих страданиях рассказывали. Он и решил людям помогать, и смылся сюда, потихоньку. За ним проглядывали, но он ведь такой егоза, - Архангел улыбнулся, - Ну, вот так и получилось, что он здесь.       -Я тут тоже за ним присматриваю, - Проговорил Матиас, - А он мне помогать старается. Он храбрый и много чего знает.       -Много знает, - Усмехнулся Гавриил, - А в голове туман. И сердечко горячее. Вскружили вы ему голову.       -Я ничего такого, - Смутился Матиас, - Понимаю, что он ещё мальчишка. Это всё слухи. Мало ли, что люди болтают! Пройдёт это всё у него. Закончится война, - он вернётся домой, и про меня забудет!       -Не всё так просто, - Покачал головой архангел, - Это падшие легко всё забывают. А такие, как он любят долго и верно. Если он так о душе вашей беспокоится, - а я слышал, как он воюет с Мархосиасом, - значит, к вам сердцем тянется.       -Я ничего лишнего, - Повторил Матиас, - Себе не позволю. Как те рыцари - монахи, которые ангелам служили!       -Рыцари - монахи, - Гавриил покачал головой, - Ангелы ведь очаровывать умеют. Конечно, он ещё неопытный. Но, ведь, голова бедовая, научится. Да ещё и падший нашепчет чего не надо.       -Они про всё это ещё не говорили, - О том, что разговор насчёт приворотного зелья уже заходил, Матиас рассказывать не стал. Хотя, чувствовал, что Гавриил может и об этом узнать, - если Цаткиэль умеет понимать мысли, то его старший братец, - тем более, - Они всё больше спорят. Даже чуть не подрались. Я прихожу от полковника, а всё вверх дном, и эти двое в фехтовании упражняться надумали!       -Вот, как? - Гавриил рассмеялся, - Мечом владеть мы его учили. Руки у него, конечно, тонкие, но он быстрый и ловкий. Ох, бедовый мальчишка! Это он вам доказывает, какой он храбрый.       -Да я уже и так знаю. Он, действительно, отважный, и оружием владеет неплохо.       Внезапно, откуда - то из деревьев, выскочило какое - то странное существо. Нечто среднее между медведем и обезьяной, заросшее густой бурой шерстью. На голове у него болталась помятая немецкая каска. Глухо рыча, оно очень резко прыгнуло на шею ангела - пилота. Матиасу это напомнило, как однажды на Цаткиэля напал гоблин. Это существо тоже напоминало гоблина, только вместо лягушачьих наростов и пупырышек, заросло шерстью. Выхватив пистолет, Матиас выстрелил в мохнатый загривок. Чудовище, дëрнув головой, оставило свою добычу, выпрямилось и ринулось уже на самого Матиаса. Когти, сорвав погон, больно оцарапали плечо. Возле уха заскрипели длинные зубы, а от смрадного дыхания сделалось плохо. В этот момент ангел, вскочив, бросился вперёд. Матиас увидел, как сверкнули бело - золотые крылья, а на чудовище обрушился сверкающий меч. Сам Матиас, выхватив "финку" всадил её куда - то в шею чудища.       Очнулся он лёжа на траве, и увидел склонившегося над ним архангела.       -Что это ещё, - Спросил Матиас, борясь с тошнотой, - Было?       -Да ничего особенного, - Отозвался брат Цаткиэля, - Кикимора. Только здоровенная. Похоже, что на останках пленных жировала. Фашисты тут, на окраине села, пленных держали. Почти все погибли. Немцы продались злу, идиоты. И пробудили всякую дрянь. Вот, выпейте, - Он протянул Матиасу флягу, - Полегче будет!       Во фляге была чистая и какая - то необыкновенно вкусная вода. Ощущение мути прошло, и плечо очень быстро перестало болеть. Матиас с удивлением заметил, как раны на плече затягиваются. Ангел же, опустив руку на его голову, провёл по волосам, и Матиас невольно прикрыл глаза.       -Голова у вас болеть теперь не будет, - Тихо проговорил архангел, - Всё прошло. Всё будет хорошо. Бедняжка, как же вы натерпелись!       -И зачем только, - Вырвалось у Матиаса, - Я вам нужен?       -Вы братцу моему нужны! - Усмехнулся архангел, - Что тут поделаешь, если малыш так к вам привязан?       Вернувшись в расположение Третьего Отдела, Матиас узнал, что его подопечные, раздобыв трофейный немецкий магнитофон, переполошили все окрестности громким петушиным криком.       -Иерихонская труба, - Ворчал полковник Ропот, - И они ещё громкоговоритель просят! Не дам! Ещё порушат тут всё!       -А мы его тут, - Отвечал Матиас, - Включать не будем. Он нам в другом месте нужен!       -Нужен так нужен, - Вздохнул Ропот, - Только смотрите, там всё не разнесите! Мальчишки вы все ещё, вот, и любите похулиганить!       А Матиас вдруг подумал о том, что китель полковника НКВД носит древнее и очень мудрое существо. Однажды он слышал, как полковник рассказывал школьникам, как однажды множество блистательных элементов взметнулись, а потом слились между собой, превратились в каменные глыбы, металлы и сверкающие кристаллы, и затвердели. Так возникли горы. Ропот повествовал об этом так, как будто для него всё это было вчера. И Матиасу уже тогда пришла в голову мысль, что Ропот намного старше обычных людей. И к Цаткиэлю он относился, как к ребёнку. И отец Даниил, похоже, был намного старше и мудрее, чем простой человек. И что только они нашли в нём самом? Если бы ему как - то дотянуться до их мудрости!       -Во многом знании, - Услышал он шёпот Цаткиэля, - Много печали!       Ангел, пристроившись на краешке стола, рассматривал карту местности, обводя карандашом окрестности посёлка, где поселились василиски.       -А я с твоим братом побеседовал, - Сообщил Матиас, - Он очень умный и за тебя беспокоится.       -И хочет, - Встревоженно осведомился Цаткиэль, - Спровадить меня домой?       -Он был бы не против, - Отвечал Матиас, - Но опасается, что ты опять сбежишь. Поэтому, решил, что ты пока можешь остаться тут. Под мою ответственность!       -Правда? - Цаткиэль просиял так, что в полутёмной комнате сделалось светло, - Урааа!       Тонкие руки обняли Матиаса, а сам капитан, чтобы ангел не свалился со стола, осторожно его подхватил. Ангел был совсем лёгким. Такой изящный, такой нежный. Так легко и тихо дышит.       -Достоин ли я, - Смутился Матиас, - К нему прикасаться?       А сам Цаткиэль негромко проговорил: -Вы хороший, мой капитан. Вы даже сами не знаете, какой вы хороший. И вы.. Вы такой! Я люблю вас! Нет, нет, пожалуйста, ничего не говорите. Я уже слышал, что вы считаете меня маленьким, опасаетесь вскружить мне голову, что мы разные, что мои братья будут недовольны. Но я не хочу об этом думать, и не желаю, чтобы вы об этом думали. Я знаю, чего вы боитесь. Того, что Мархосиас заберёт вашу душу, и нас разлучит. Но это так не работает. Никакие договоры с падшими ничего не значат. К тому же, он вам обязан. Вы спасли его, не позволив фашистам использовать его в своих интересах. Ведь, тогда, он мог бы пасть окончательно. А значит, он уже получил своё! И теперь его дело выбирать, куда вернуться, а не вам условия ставить! А я, как бы он там ни шипел, буду с вами. Тем более, что мы не чужие.       -Не чужие, - Согласился Матиас, - Кажется, я ещё никем так не дорожил. Чудо ты моё!       Устанавливая в самолёте бутыли с настойкой руты, архангел Гавриил размышлял о том, что в мире всё, определённо, идёт как - то не так. Ещё недавно он спокойно занимался делами в Небесной Канцелярии и воспитывал шалопая - братишку. Теперь же он, архангел, командует ведьмочками, когда - то набожные немцы продались злу, а безбожники - большевики вдруг обратились к Богу. Хотя, такие ли уж они безбожники? Почти каждый русский солдат потихоньку носит крестик. Некоторые делали нательные крестики из чего угодно, хоть из консервной банки, подходили под благословение сельских священников и кланялись старушкам, которые осеняли проходивших солдат крестным знамением. А беззаботный шалопай Цаткиэль проникся серьёзными чувствами к молодому контрразведчику, который, являясь потомком рыцарского рода, служит в НКВД. Мир изменился, - и как - то сам по себе. Что - то было совершенно не так, вопреки всем планам. Вот, эта война, - она в планы Отца совершенно не входила. Кто знал, что когда - то сброшенное в бездну зло опять ринется в новую битву? И теперь надо его отвоëвывать у него мир, чтобы запихнуть его туда, откуда оно пришло. Но не появится ли оно потом опять? Оно такое. А люди слабы, и многие из них обращаются ко злу, глупо полагая, что оно даст им силы. А значит, потом вновь будут новые битвы. Похоже, что покоя впереди надолго не предвидится. Если он будет вообще!       -Привет! - Услышал он за спиной, - Ты не занят?       -О, святые угодники! Цаткиэль! - Архангел обнял младшего брата, - Горе ты моё луковое! Явился повидаться?       -Приехал, - Улыбнулся Цаткиэль, - Мой капитан научил меня водить машину.       -С ним, - Усмехнулся Гавриил, - Ты скоро и танк водить научишься! Чем вы тут только ни занимаетесь!       -Только не уговаривай, - Насупился младшенький, - Вернуться домой. Тем более, что я принëс клятву оруженосца. А значит, не могу её нарушить!       -Оруженосец! Чудушко! Похоже, что ты влюблён, по самые уши! И что мы с этим будем делать?       -Ничего. Я уже не маленький. Сам разберусь!       -Разберëшься ты! Хорошо, что он хоть серьёзный, а не шалопай какой - нибудь!       -Он меня спас! -И всегда будет спасать, когда ты во что - то влипаешь? Вот, бедолага!       -Я больше не влипаю. Знаешь, какая у нас дисциплина?       -Когда ты дисциплине подчинялся? Что - то, не припомню!       -Я уже не такой, как раньше! Правда! Иногда я думаю о том, что если бы я не попал сюда, и всё это не пережил, остался бы всё тем же избалованным мальчишкой, - вдруг бы я возгордился и стал бы таким же, как Мархосиас?       -Ты таким, точно, не стал бы! У тебя никогда не было склонности к дерзости и гордыне! А он, кстати, всё таким же дерзким и остался?       -Он всё такой же. Хотя, мне кажется, что он.. Что в нём ещё что - то осталось. Или, наборот, появилось. Он меня даже спасал, хотя, и шипел от досады, что я всем мешаю, что я девчонка, и у всех под ногами путаюсь. Но спасал же! Может быть, для него ещё не всё потеряно?       -Всë - таки, ты всё тот же. И даже в падшем брате видишь что - то хорошее. Так что, не спеши так уж взрослеть и меняться. Всё - таки, мы судим всех по своей привычной мере, а ты многое чувствуешь сердцем. И это иногда важнее.       -А Отец мною недоволен? -Он тебя любит и очень о тебе скучает. Он сказал, что ты самый удивительный ребёнок из всех Его детей.       -Если Он сердится, - я это понимаю. Я доставил Ему немало беспокойства. Но мне хочется, чтобы он не сердился на моего капитана. Матиас ни в чëм не виноват. И этот договор с Мархосиасом, - это не по его воле. Просто, он тогда не понимал, что всё это значит.       -Это ничего не значит. Падшие не имеют права заключать никакие договоры. Такова воля Отца.       -А как же немцы оказались всем этим повязаны?       -С теми из них, кто пожелал заключить договоры с падшими мошенниками по собственной воле, разговор будет другой. Правом быть свободным нельзя злоупотреблять. Твой же капитан просто оказался жертвой обстоятельств, и, к тому же, Мархосиас не самое большое зло. Он просто несчастный дурачок, который сам не ведает, что творит. Бесится от гордыни, от желания быть свободным. И, в то же время, надеется вернуться домой.       -Как всё сложно. -Всё очень просто. Когда он поумнеет, мозги у него встанут на место. И тоже можешь ему в этом помочь!       -Получится ли это у меня? -Что это ещё за уныние? Конечно, получится! Ты же у нас такой умница! Ну, не грусти, малыш! Всё будет хорошо!       Матиас не знал, куда деваться от досады. Мало того, что фамильяр напился, неведомо где взяв самогон, - а скорее всего, стащил у шофёра, так, ещё и Цаткиэль, без спроса взяв машину, поехал повидаться с братом. Сам Николайчук, буквально, ел Матиаса поедом, бурча, что развели тут барство, катаясь на машинах, которые трудовой народ, в поте лица своего, ремонтирует.       -Трудовой народ, - Иронически заметил Матиас, - Тут самогон, в поте лица своего, гонит, искушая несознательный элемент напиваться в дрезину.       Сам несознательный элемент был настолько пьян, что Матиас всерьёз опасался, как бы Коля, в таком состоянии, не выкинул чего - нибудь, что потом так просто не исправишь. Демон, - он демон и есть. К тому же, на самогон вполне могла и ещё какая - нибудь падшая братия пожаловать, - выпить они не дураки! Однажды к Тимофееву, служившему у полковника Ропота секретарём, пожаловала парочка чертенят, а с ними - призрак погибшего немца, притащивший за собой ещё и призрака не соблюдавшей при жизни верность обетам монашки. Всю падшую компанию привлёк аромат где - то раздобытого Тимофеевым шнапса. Шайка потусторонних пьянчуг оказалась довольно шумной, и пришлось их, вместе с отцом Даниилом, выпроваживать, - так, обнаглевшая монашка ещё и продолжения банкета требовала, да ещё и хотела изменить своему немцу с Матиасом. Но его отношения с призраками как - то не вдохновляли, - ещё всю кровь выпьет, а не выпьет, - так, начнёт и потом за ним таскаться!       А затем, позвонил сам Цаткиэль, который сбивчиво объяснил, что его не желает пропускать комендантский пост. Им, видите ли, кажется, что он, для офицера НКВД, слишком молод и на девчонку похож. Он кое - как добился того, чтобы ему разрешили позвонить, а начальник этого поста - хам и дурак.       -Он требует, - Возмущался ангел, - Доказать, что я не девчонка! По - моему, он просто . Он просто решил, что я потаскуха!       -Я сейчас приеду, - Отозвался Матиас, - Сейчас, мой хороший!       Попросив отца Даниила присмотреть за Колей, Матиас схватил трофейный мотоцикл, и помчался выручать ангела.       Мир оказался тесен. Наглым начальником комендантского поста оказался бывший сокурсник Матиаса по Университету, Пашка Гусев. Этот персонаж был известен тем, что отвечая на семинарах, начинал нести просто невообразимую околесицу. Однажды он прославился тем, что читая отчёт с археологической практики, брякнул:       -Раскапываю я, значит, курган, а там сплошной Наполеон! А вокруг него - один палеолит!       Все сползли, от хохота, под скамейки. Потом кто - то даже принёс на вечеринку тортик, с надписью "Сплошной Наполеон!"       Из Университета Гуся выперли за "антипартийные высказывания". Собственно, против партии, Гусь ничего не имел, - ему такое и в страшном сне не снилось. Но однажды он опять отличился, брякнув:       -Это было в том году, когда товарищ Энгельс убил товарища Пушкина. То есть, нет. Их отравил товарищ Шекспир! В общем, они все там померли, кроме товарища Ленина, поскольку, он вождь коммунистической партии!       Что Гусь хотел сказать, - он, скорее всего, и сам не понял. Но всю эту чушь сочли антипартийным высказыванием и контрреволюционной агитацией. И ему ещё повезло, что вся эта белиберда не вышла за двери Университета. А то, ведь, и пятьдесят восьмую могли бы припаять! В сорок первом он пошёл на фронт добровольцем, потом даже служил у кого - то в адьютантах, но его опять подвело неумение связно доносить свои мысли. Он что - то брякнул про некоего маршала, который любил свою даму, одновременно выбивая из интендантов новые сапоги для солдат, но остроту не оценили, и, с тех пор, его перекидывали то туда, то сюда. А он упорно продолжал считать виновниками всех своих бед тех, кто, по его мнению, ничерта не понимал.       Увидев Матиаса, Гусев проговорил: -О, Виртанен! А тут, у нас.. Это самое.. В общем, не знаю что!       -Гусь, я, когда - нибудь, спроважу тебя, - Отозвался Матиас, - Куда не хаживали телята, со своим почтенным Макаром! Этот мальчик и без того напуган, а ты к нему ещё и пристаëшь!       -Так, он это.. Того, - Пробормотал Гусь, - Я ему говорил, что он.. Ну, он мог бы доказать, что он не девчонка!       -Пускай тебе это местные бабы доказывают, - Резко бросил Матиас, - Если, конечно, вместо этого, коромыслом не огреют! Знаешь, сколько я с ним отваживался, успокаивал? Он только поправляться начал, а тут ты, со своим прибабахом!       Цаткиэль всю дорогу тихонько всхлипывал, а Матиас его утешал, ворча, что таким, как Гусь, место не на фронте, а где - нибудь, в далёком сибирском колхозе, - и то, бараны такого пастуха не поймут, и убредут из области куда - то. Куда, - уточнять не стал, - это не для ангельских ушек. В конце концов, Цаткиэль задремал на его плече. А Матиас думал, что не надо, впредь, отпускать бедного мальчишку никуда одного. Слишком уж он хорошенький и беззащитный!       Выслушав отчёт Матиаса, о том, как пилоты разогнали василисков, при помощи настойки руты, полковник Ропот проговорил:       -Организовано всё блестяще! А вы с лейтенантом Дивиновым уже столько сделали, что пора бы ходатайствовать о повышении вас в званиях. Кстати, может быть, более солидные погоны отпугнут от Дивинова слишком бойких любопытствующих, кто он такой! Кстати, как он там?       -Отсыпается, - Вздохнул Матиас, - Устал, после этих злоключений. Моя вина, - недоглядел!       -Бедняжка, - Ропот бросил в пепельницу окурок, - Постоянно попадает в истории, из - за того, что не такой, как все! Хотя, никто этим всем распускать языки и руки права не давал! Так что, теперь, спускать за всё это так просто не буду! Вы, оба, для меня, как дети. Так что, уж берегите себя, пожалуйста!       И, как будто устыдившись своей слабости, пыхнул новой папиросой.       Вернувшись к себе, Матиас увидел, что Цаткиэль спит, по - детски подсунув руки под щëку. Осторожно поправив сползшее лоскутное одеяло, Матиас осторожно устроился у него в ногах, с книгой, прислушиваясь к сонному дыханию. А потом сонный покой передался и самому Матиасу. Он задремал, и ему снилось, что одеяло превратилось в цветущий луг, на котором играют дети, и вокруг мир и тишина. И нет никакого зла. И Цаткиэль, сидя у озера, что - то рисует, а рядом пристроился Коля, только он уже не фамильяр, а просто очень красивый мальчик. А он сам ловит рыбу, наслаждаясь разлитой вокруг тишиной.       -Всë будет хорошо, - Пробормотал Матиас во сне, и спросил, сам не зная, у кого, - Ведь, правда? Так и должно быть?