19 декабря

Сегодня весь мир решил сделать вращение в обратную сторону. По-другому Ханма не может объяснить явление, когда всем и сразу что-то от него понадобилось именно в тот единственный важный день в году, в который он никак не может разорваться для каждого. — Я же говорил вам не писать, не звонить, забыть о моём существовании 19 декабря! — злость в его голосе так и кипит, он еле держится, чтобы не выкинуть телефон в окно, а заодно и человека, который осмелился отвлечь его от важных дел. — Чёртов Кейске Баджи. — Мало по роже давали, упырь? — выплевывает тот, так же злостно сжимая мобильный. — Тебе напомнить из-за кого мы здесь собрались? Кто вчера устроил драку внутри банды? Если бы Ханма знал, что его будут так нудно донимать, то треснул бы там всех разом, хоть на день бы отстали. Он ведь не просит многого, всего лишь, чтобы всё мешающее ему человечество исчезло с лица земли до завтрашнего утра. В чём проблема? Но вместо этого Шуджи спокойно продолжает выслушивать своего товарища по банде, параллельно делая сервировку стола, что получается без проблем даже под бесячий бубнеж Баджи. Всему есть конец, в первую очередь минутному терпению Ханмы, поэтому справившись со столом, он выпаливает ему грубо! — Заткнись, вы можете отчитать меня в любой день, но сегодня идите нахуй, — дразняще протягивает последнее, чтобы под конец вывести Кейске. — Ублюдок, я лично надеру тебе задницу! — Мою задницу может трогать только мой парень, так что пока! — удачно добившись желаемого, Ханма прощается с ним и бросает трубку, даже не думая слушать ответ. Совсем нет на это времени. У Ханмы ни на что нет времени, кроме своего парня, который спит в своей комнате, укутавшись в несколько одеял. Мацуно болеет четвёртый день, поэтому ни о каком празднике не могло быть и речи. Вся тосва уже решила, что праздновать будут только когда Чифую полностью поправится. Но Шуджи не может оставить его без тортика и подарка, это ведь его день. Кроме того, сегодня температура упала и он чувствовал себя лучше, поэтому хотелось немного порадовать. Очередной звонок, из-за которого Ханмы чуть не раздавил торт собственным кулаком. — Какого дьявола? — Ханма-а! — наигранно плаксивым тоном произносит Казутора на другой стороне, отчего названный нервно потирает переносицу. — Байк заглох, помоги дотащить до дома, будь другой! Это всё сейчас звучит и выглядит, как самая отвратительная и абсолютно не смешная шутка. Поэтому первые две минуты Ханма пытается осознать услышанное, а потом дослушать всю ситуацию, которая приключилась с Ханемией, чтобы в итоге выдать: — Я пять минут назад послал твою собаку, чтобы прибежать к тебе? Ты не охуел? Звони своему Баджи! — Шуджи подходит к холодильнику, чтобы взять коробку с тортом, уже собираясь отключиться, но молитвенное "Нет, стой!" его на секунду останавливает. Казутора рычит, смотря на свой байк, опять пытается его поднять и включить, но всё бестолку. Сам он дотащить не сможет, оставлять на обочине нельзя, украдут мигом, а помочь ему больше никто не сможет, все на собрании. Однако Баджи бы он итак не позвонил, за его очередное "Байк сдох" он точно открутит ему голову, ведь каждый раз именно Кейске его чинит. Ханемии уже действительно стыдно перед ним. — Ханма, пожалуйста, как брата прошу, это в первый и последний раз, — звучит он уже более серьёзно, как будто в самом деле надежды больше ни на кого нет. — Мы с тобой быстро со всем справимся, делов-то на 15 минут максимум! — 15 минут? — 15 минут, даю слово томана! Разрешилось всё быстро, но, к сожалению, не в пользу Ханмы, с чем ему пришлось смириться, поэтому схватив ключи и куртку, он мигом выбежал к своему байку. В мыслях уже шёл обратный отсчёт. Как только мотор издал мощный рёв, Шуджи мгновенно отправляется в 15-минутный путь, давая мысленно обещание вернуться как можно скорее своему парню. Пока Чифую, всё ещё укутанный с головы до ног, смотрит со своего балкона, как фигура Ханмы исчезает на байке, чуть шмыгая носом из-за морозного воздуха, точно не из-за болезни, как убеждает он себя сам. — Уехал, даже не поздравил меня, — бормочет Мацуно недовольно, надувая губы, и уже конкретно замёрзнув, идёт обратно в тёплую постель. Вальяжно разлегшийся на снегу Казутора находится сразу. Ханма припарковывает свой байк рядом и спрыгивая с него, направляется к другу, пока тот в свою очередь продолжает валяться, игнорируя всё вокруг. В очередной раз в голове вертится мысль, что даже на поваляться времени у Шуджи нет, поэтому он даёт Ханемии пинок в бок, а сам подходит к его заглохшему несчастному транспорту. — Подними уже свою задницу, твой кусок железа надо как-то закрепить. — Сам ты кусок железа, грубиян! — ворчливо кричит на него Казутора и всё-таки встаёт потом, отряхивая свою куртку от снега. — У меня есть верёвка, просто вруби свою жестяную банку и мы поедем. Ответка засчитана. Ханме пришлось оставить это грубое оскорбление без комментариев, потому что сейчас не то настроение. Справляются они со всем, конечно, не за 15 обещанных минут, только сейчас Шуджи понимает, что стоило догадаться насколько хрупкое это свастоновское слово. Он обещает себе, что в следующий раз вместо всяких громких слов молча заблокирует всю тосву. Болеть в свой собственный день рождения не входило в грандиозные планы Чифую. Письменные поздравления от всех друзей уже получены, поэтому день проходил слишком нудно, особенно сидя в четырёх стенах круглосуточно. Но все жалобы исчезают, когда он вспоминает, что всё это больничное время проходило в окружении Шуджи, который взял на себя полную ответственность за выздоровление Чифую, убедив даже его мать, что он будет под полным контролем. Сначала отслеживание каждого малейшего движения сильно раздражало, Мацуно возмущался из-за чересчур серьёзного надзора, но сегодня ему очень даже хотелось, чтобы Ханма о нём позаботился, а не уезжал с утра пораньше. Температура наконец спала. Чифую не может описать своё счастье, когда получилось наконец встать на ноги, теперь хоть человеком себя чувствует. Но больше он рад тому, что банально может пойти на кухню и самостоятельно поесть. — Ой... — Мацуно от удивления открывает рот и оглядывает всю кухню, набитую шарами, а когда подходит к столу, замечает аккуратный свёрток и небольшую коробку с лежащими рядом свечками. Губы непроизвольно расплываются в улыбке, заставляя Чифую закрыть лицо руками, будто стоит от кого-то скрываться. Пальцы сами скользят по свертку, который ещё даже не до конца запакован, совсем нечаянно бумага раскрывается и Мацуно уже может рассмотреть свой подарок. «Глупец...» — думается Чифую, когда он чувствует свои горящие щёки. Чужой байк отцепляется за секунды и Ханма уже, не слушая благодарности Казуторы, собирается сваливать. Однако внезапно появившийся Баджи заставляет его остановиться и громко выдохнуть. — Ты меня подставил! — Да я и сам не знаю откуда он! — Заткнулись оба! Кейске раздраженно потирает виски и с тяжёлым вздохом метает взгляд от одного к другому, не зная о чём поинтересоваться в первую очевидно: о том, что здесь делает чертовски занятой Ханма или о том, почему Казутора ничего не сказал ему? Но подзатыльники обоим он всё равно даёт. — Слушай, если ты сейчас собираешься меня... — Иди к Чифую, — перебивает Ханму Баджи, заставляя того удивлённо приоткрыть рот, на что капитан 1 первого отряда вновь кидает на него серьёзный взгляд. — Ты оглох? Бегом! — уже более в приказном тоне говорит он, хлопая его по плечу. Просить о таком Шуджи не надо, поэтому мигом запрыгивая на свой байк, он быстро прощается с Казуторой, заодно желая ему выжить, и гоняет в своём направлении. Ханемия провожает его даже когда звук его мотора уже не был слышен, потому что поворачиваться к Баджи он пока готов и неизвестно будет ли когда-нибудь. Что Кейске, конечно, замечает сразу, хватая его за ухо и разворачивая к себе под недовольные возмущения, который приходится заткнуть поцелуем, чтобы Казутора хоть на секунду успокоился. — Я переживал, идиот, ты просто так собрания не пропускаешь. Зачем не позвонил? — Баджи звучит таким грустным, когда с такой теплотой смотрит на Ханемию и сжимает его ладони. Стыдно. Очень стыдно. Казутора чувствует себя предателем и злодеем. Не хотел нагружать своего парня, а вместо этого заставил переживать и обидел сверху. Он отпускает руки Кейске, чтобы крепко стиснуть его в объятья и громко выдать: "Прости! Я думал, что сам быстро со всем разберусь, не хотел опять доставлять тебе проблем, прости меня!", всё сильнее обнимая и прижимаясь носом в изгиб шеи. Баджи на это только вздохнул и поцеловал его в макушку. — Пошли домой, мне холодно. Холодно. Очень холодно. Но Ханма уже душой в тёплой кровати вместе с Чифую, хоть он и запрещает ему пока к себе приближаться, боясь, что может заразить. На данный момент Шуджи это мало волнует, он быстро избавляется от своего байка и подбегает к подъезду Мацуно, однако резко останавливается, когда боковым зрением замечает уж больно знакомую фигуру. «Боже, если ты есть, пожалуйста, нет...» — Шуджи! «Всё-таки нет.» Когда Мацуно подбегает к нему, Ханма расстёгивает куртку и мгновенно захватывает его в свои объятия, прижимая к своему телу и пряча от холода. — Решил сразу в гроб отправиться? — громким тоном возмущается Ханма, смотря на парня суровыми глазами. Но в ответ ему только тихо смеются, заставляя ещё больше насупиться, а Чифую лишь делает вид, будто совсем не замечает и просовывает свои горячие ладони под свитер Шуджи, обнимая. — Ты горишь, Чифую... Может быть и так, но сейчас Мацуно это слабо осознает, только чувствует неописуемо сильный прилив счастья. Голова ложится на чужую грудь, а глаза устало закрываются, однако он совсем не хочет спать, просто обниматься вот так. Стоять и ничего не делать. Погода такая красивая, Чифую очень любит тёплые снежные дни, но он сидит дома и болеет, невозможно ничем любоваться, а сейчас хотя бы на пару минут можно постоять вместе с Ханмой. — Мне очень понравился альбом, который ты мне подарил, — Чифую бубнит тихо, а Шуджи прислушивается, оставляя на время свои возмущения, ведь знает, что его парень безумно упрям. — Сначала я обиделся, потому что подумал, что ты забыл, а потом на кухне увидел твои приготовления. Я расплакался, наверное, это из-за болезни, — сказанное заставляет Ханма усмехнуться, за что он получает лёгкий щипок за бок. — Это наша первая зима вместе, давай сделаем много фоток и пополним этот альбом? Не стоило об этом спрашивать, Ханма изначально это планировал, но теперь он ещё больше воодушевлен и думается ему, что одним альбом всё не обойдётся. Вместо ответа он одаривает Чифую поцелуями по всему лицу, пропуская мимо ушей протесты и слова: "Хватит, дурак, заразишься!", уж слишком соскучился, не может себе отказать. Домой Чифую несут на руках, потому что, по словам Шуджи, сугробов много, а он маленький. Мацуно обещает, что как только выздоровеет, сломает ему колени.