***
Каково это умирать? Если это проходит в глубокой старости, когда окружают близкие тебе люди, то и бояться нечего, а когда это происходит в одиночестве, под завалинами некогда родного города, где рядом с тобой только трупы каких-то крыс и больше ничего, то да, вот это действительно страшно. И Кайе действительно сейчас страшно, вот вроде это такое знакомое и родное чувство, но что-то не так, от чего-то так паршиво на душе, что хочется выть, орать, плакать и рыдать. Ох, он столько много не успел сделать: помочь Ноэлль стать настоящим рыцарем, научить Кли играть в шахматы, сдать Джинн отчет, в конце-то концов! От него действительно одни проблемы. Обещание зайти к Аделинде на чай так же теперь не выполнено. Он даже не поговорил с Дилюком. Досадно. Вокруг слишком много всего происходит, сложно за что-то ухватиться. Где-то сбоку стало слышно копошение других людей и чей-то громкий, немного басистый голос, Хоффман, ты ли это? Кто-то просит бинты, кто-то кричит, чтобы тащили носилки, видно, кому-то действительно было плохо, раз не может встать. Бедолага. К своему же удивлению, тем бедолагой был сам Кайа, ну надо же. Его с такой аккуратностью перетаскивали на носилки, что сердце начало щемить от всего этого коктейля чувств других. Кайю катят к разведённому лагерю, там их уже ждет Барбара, бедняжка, совсем замучалась со всем этим наплывом. Пока другие рыцари докладывали обо всем Джинн, что произошло с Альберихом, взор его устремился на звёздное небо. Сегодня оно ещё чище, несмотря на всю поднявшуюся пыль от разрушенных зданий. На тёмно-синем своде можно даже разглядеть некоторые созвездия! Вот там рисунок клевера, чуть выше можно рассмотреть очертания песочных часов, недалеко от них же созвездия Джинн… Как же всё-таки красиво. *** Пришлось какое-то время подождать дабы от Гуннхильдр отлипли, лишнее внимание ни к чему. -Джинн? - Пастор звучала уж слишком тихо, это явно не к добру, - я… я не уверена, что ему можно помочь – дрожь в голосе начала предательски проскакивать с каждым новым словом, но Барбара права, ему не помочь, - я проведу о-осмотр, но даже так всё понятно, я-я… – старшая лишь положила руки на хрупкие плечи, ей самой очень больно осознавать то, что скорее всего с Альберихом придется прощаться. -Всё хорошо, пойдем к нему, а дальше… - что дальше? Что именно? Джинн понятия не имела, что делать дальше: город разрушен, сотни пострадавших! Что делать с этим всем?! Варка будет, дай Архонт только через неделю, если не позже! Барбатос… да они в полном дерьмище и где вообще этот бард, когда он так нужен?! Эти несколько десятков метров дались просто, ну с титаническим усилием, было очень страшно, само его состояние стабилизировали, но вытянуть его из лап смерти… Об этом думать даже не хочется. - Кайа? – Джинн немного склонилась к нему, – сейчас Барбара осмотрит тебя и – - Нет. - Что? – Не надо, пожалуйста. - Я не хочу жить, я не могу ,- голос Альбериха хрипит, вначале было не так больно, роль сыграл резкий выброс адреналина, но сейчас, с каждым малейшим движением, становится всё больнее и больнее. Джинн не понимает, сначала её губы складываются в одну очень тонкую линию и с них же срывается истерический смешок. Он не хочет жить? Но почему? Они всегда делились всеми секретами, что у них были, как она не могла не заметить хоть какой-то намёк. - Я не... - Тебе и не надо понимать, я уже всё решил, - он наконец-то перевёл взгляд на её лицо, - лучше дайте мне побольше обезболивающего и мы посидим да поговорим по душам... Только не плачь, прошу... - даже улыбаться больно, Кайе мерзко с самого же себя даже сейчас, но уж лучше играть свою роль, чем без неё сейчас и заставить всех плакать, ему больно видеть, как дорогие ему люди плачут, но при этом отказываться от помощи, да вы эгоист, Сэр Альберих. - Как в старые добрые? - слёзы стало невозможно держать, но надо потерпеть до конца. - Как в старые добрые. К их дружеской беседе подключалось всё больше и больше людей, каждый хотел напоследок поговорить с любимым капитаном, были все. Они говорили обо всём, вспомнили каждый момент, каждый праздник, в этот день они вспомнили всё, что только происходило. Что-то нелепое, глупое словно детская шалость или нечто серьёзное. Вспоминались даже самые грустные моменты жизни. Под конец уже невозможно было сдерживать слёзы, все держались лишь бы не отвлекаться и до последнего видеть эту, моментами хоть и наигранную улыбку, но улыбку же. -Д-джинн, - больно, очень больно,- передай Дилюку, что я-я...я его люблю,- голос уже не слушается, говорить больно, дышать больно, ужасно, просто ужасно больно. Джинн взяла его руку и сжала в своих ладонях, это последние его слова, она знает. -Обязательно, - она улыбается, выходит плохо, уголки рта подрагивают, - Знай, мы все тебя любим и будем любить. В ответ слышится хриплый полусмешок-полустон. На этом его рука в ладонях Джинн ослабевает. Он не чувствует боли, странно. Не чувствует хоть чего-то, лишь веки с каждым вздохом тяжелеют. Через пару вздохов-выдохов наступает... Умиротворение? Больше ничего не важно и ничего не имеет значение. Больше нет проблем. Нет долга. Нет никакой «надежды». Нет ничего.Так вот какая она смерть.
Как же хорошо и спокойно.
Он закрыл глаза, в этот раз навсегда, каждый, кто присутствовал будто по команде пролили слёзы. Это очень и очень больно. Невыносимо. Малышка Кли тихо плакала куда-то ему в грудь, Диона зарылась к нему в шубку на плече, поджав под себя хвост и ушки. Вечно холодные Розария и Эола вместе отошли, это было слишком. Джинн не смогла отпустить руку, лишь опустила голову. Лиза не плакала, она смотрела куда-то на небо, она слишком устала, все слишком устали.***
Так быстро Венти никогда ещё не летал. Ему срочно нужно найти Дилюка. Срочно. Ветра несут его мимо "Каменных врат", мимо Постоялого Двора "Ваншу", нужно в Ли Юэ, как можно быстрее. Ещё немного и он в столице, ночью тут очень красиво, но сейчас ой как не до этого, он в панике кружится и осматривается в поисках рыжей макушки, спасибо его генам и найти будет куда легче, но даже так не видно. Времени нет даже чтоб отдышаться, бард бежит сквозь толпу, в свой адрес слыша лишь трехэтажный мат, в любой другой ситуации он бы извинился, но времени нет от слова совсем. Ох, если бы только они знали, что произошло, то все бы сидели в домах дрожа от страха, молясь Мораксу за спасение своих шкур. Наконец-то. Рагнвиндр нашелся между магазинчиков, рядом с похоронным бюро, ну что за блядское совпадение, он о чем-то разговаривал с ювелиром. - ДИЛЮК!- на этот ор обернулись все зеваки, не доходя до самого Магната, что стоял рядом с ювелирной лавкой, бард на последнем дыхании начал выпаливать всё, как есть. Точнее... пытался. - Там! Мон-Мондштадт, с Рифа, в-все..! - дышать получалось через раз,- я- я не смог и-и Ка- Дилюка бросило ни то в жар, ни то в холод, в руках была маленькая коробочка,что сразу запихнули в карман сюртука. Он не помнит как он взял Венти под руку, как они вместе с эти же бардом бежали просто с нечеловеческой скоростью к выходу из столицы, как Дилюк брал поводья в руки. Он очухался только когда местность стала приобретать родные черты. Они уже едут мимо Винокурни, это их первая остановка. - Почему остановились? - Венти очень нервничает, им надо успеть. - Аделинда и Эльзер. Без лишних слов, быстро спрыгнув с коня, он побежал ко входу, двери закрыты. Пришлось стучать ладонями по двери, вдогонку крича, что этон он - Дилюк. Долго ждать не пришлось минута-две и дверь открыта, но как же тянулось время. -Гос,-Аделинда не успела договорить, её тут же перебили. - По коням, быстро! Мокки, Хилли, Вы остаетесь здесь, - голос начал дрожать, пожалуйста, лишь бы они успели, лишь бы всё было хорошо. Теперь, полным квартетом, осталось доехать до города, он уже виднеется - это хорошо, а ещё люди столпились около чего-то, а вот это - плохо. Они ускорились. Наконец-то доехали. Буквально спрыгнув с коня, на ватных ногах Дилюк подходил к толпе, за ним же Аделинда с Эльзером. Все расступились при виде Мастера, Дилюк увидел то, что ни под каким предлогом не хотел увидеть. В голову ударила смерть отца, слёзы сразу полились ручьем, не было и шанса хоть как-то сдержать себя. Он упал на колени рядом с Джинн, на звук малышка Кли подняла свои глазки, она увидела не того сурового дядю, а напуганного ребенка. Аделинда сразу впала чуть ли не в истерику, посему пришлось её отвести в сторону, Эльзер помогал ей, чем мог, ему тоже сейчас очень больно, буквально вчера он заходил к ним, а сегодня...даже говорить не хочется. - Братик сказал, что любит Вас... -голос Кли такой тихий, до сих пор слышны отголоски того, как она плакала,- а Вы...Вы его любили? - она уставила свой взор прям на него, бедняжка, глаза опухли, белок глаз чуть ли не цвета радужки. Рука потянулась с карману, вытащив оттуда какую-то коробочку, то была длинная шкатулочка. Смотреть больно. Все присутствующие стали смотреть на Мастера. - Да, но как видишь, я не успел признаться, - Дилюк открыл маленькую шкатулочку с чем-то внутри. Кли было интересно, что же там такое. Рыцарь Искорка отлепилась от груди Братишки и подсела ко "взрослому ворчуну". - Красивые... Это же? - Парные кольца, - Дилюк даже непроизвольно улыбнулся уголками губ, щеки слегка стягивало от подсохших слёз. - "ты - моя звезда, я - твоё солнце", - прочитав надпись Джинн хихикнула - да вы, оказывается романтик, Мистер Ворчун, - Джинн немного получилось отойти и дабы помочь остальным позволила себе небольшую шалость. Многие оценили, уже хорошо. Дилюк снял свою перчатку, коснувшись своей ладонью щеки любимого, сердце опять начало ныть, он такой болван. Большой палец гладил щёку, она была еле теплой. На прощание Дилюк лишь чмокнул Кайю в щёку, будто ребенок. К этому времени уже подошли ранее ушедшие Розария и Эола, лица на них не было, но шутка Джинн добавила им хотя бы маленькую ухмылку на лица. Аделинда присела рядом с Дилюком и приобняла за плечи, она и представить не могла какого сейчас Дилюку, потерять двоих любимых людей, так ещё таким образом, просто ужас. - Я полный идиот, - смотря на то, как Кайю уносят, только это в голову и приходит. - И будете правы, - Диона как обычно в своем репертуаре, но он тот ещё болван, этого не отнять.***
После самих похорон прошёл уже ровно год, Дилюк всегда приходил сюда, каждый раз с той самой шкатулочкой, он говорил обо всём, о том, что было не только сегодня, но ещё и своих странствиях. Этот каждый раз давался очень тяжело, но со временем привыкаешь ко всему, к такому тоже привыкаешь. Его похоронили с рядом с отцом, надгробие всегда сверкало, будто новое, каждый день была тонна цветов и гостинцев, его почитали. Венти каждую ночь пел на своей лире, Кли приносила свои художества, Лиза приносила разную литературу и читала вслух, Розария частенько "выпивала" с ним после трудного дня. Каждый преподносил что-то своё. Болит до сих пор, очень-очень, но надо жить дальше, этого бы точно хотел Кайа, чтобы Дилюк жил дальше, несмотря ни на что. Шкатулочка в кармане опять в руках Магната, тот открывает её и достает одно из колец с синим камнем внутри, оно такое красивое. Сама шкатулка находит своё место у надгробия. - Это твоё,- кольцо с красным кристаллом внутри прекрасно бы сидело на пальце Кайи. Кольцо, что Дилюк держит в руке он не надевает на палец. Достав из всё того же кармана золотую цепочку, он делает из кольца своеобразный кулон. Теперь это маленькое напоминание будет всегда рядом с сердцем. Дилюк уходит, смотря ещё раз на само надгробие, где красивым шрифтом выведено "Кайа Рагнвиндр", чуть ниже "Лучший Капитан, Сын и Жених". Его жених.