Лунный свет Маэстро

      Камра стояла перед своим домом и разглядывала заброшенный сад. Её не было здесь почти полгода — спасибо Ванессе, что регулярно присматривала за ним. Место, где она хотела обрести покой, перестало быть её убежищем. Но сейчас ситуация изменилась — побег помог ей избавиться от надоедливой прессы. Только вот она убежала не только от пристального внимания мира, она так же покинула человека, который бесконечно стал дорог её сердцу.       Стряхнув пыль с дороги, девушка первым же делом направилась в Неверленд. По пути она несколько раз набирала номер Майкла, но тот по неизвестной ей причине не отвечал. Камра беспокоилась всё больше и больше, ведь ранее певец охотно разговаривал с ней. Неужели снова сменил номер? Но тогда, почему сам не позвонит и не напишет? Множество вопросов витали в голове девушки, но ни на один из них не было точного ответа.       Одолжив автомобиль у Ванессы, девушка приехала в Неверленд. Она ожидала всего, что угодно, но только не сборище полицейских автомобилей у ворот страны детства. Рядом крутились телохранители, мужчины и женщины в погонах. Камра начала беспокоиться еще сильнее: что если с Майклом случилась беда? Она вылезла из авто и подошла к воротам, но и шага не успела сделать, как её остановил мужчина в черном. — Извините, мисс Диас, но вам туда нельзя — Вы меня знаете? — удивилась девушка. — А вы не помните меня? Меня зовут Билл. Это я нёс вас на руках, когда вы появились у ворот Неверленда тогда...полтора года назад... — О, значит это вы, благодарю за помощь — поблагодарила Камра. — Извините, как-то не довелось вас тогда поблагодарить. — Не страшно. У меня хорошая память на лица, к тому же, приходилось видеть вас по телевизору. — Билл, скажите, что здесь происходит? — перевела тему разговора Диас, разглядывая обстановку вокруг. — Почему здесь столько полиции, и...врачи? Майкл болен? — Его...— телохранитель замялся, не зная как корректнее ответить на вопрос девушки. — Его приехали осматривать. — Осматривать? В чем дело? Что с ним случилось? — в глазах Камры отразился испуг. — Майкл не болен. Полиция и медики приехали осмотреть его...его...гениталии. Это для судебного разбирательства. — Что вы сказали? — Камра вытаращила глаза на Билла, не веря в услышанное. — Майкла разденут? — мужчина молча кивнул. — Они должны получить фотографии его тела, чтобы доказать невиновность...— выдавил Билл, всем нутром сочувствуя своему боссу. — Нет! Это можно остановить? — глаза Камры заслезились. Она сверлила взглядом телохранителя, надеясь, что тот что-нибудь предпримет, но тот лишь с сожалением качал головой. — Билл, прошу вас, позвольте мне пройти... — Мисс, вы ничем ему не поможете — ответил мужчина. Тут девушка увидела своего Маэстро, заходящего в дом вместе с полицией и врачами. Его вели на осмотр. — Майкл...— прошептала она его имя себе под нос. Сердце разрывалось на части, ей хотелось снова украсть его. Но увы, такой возможности не предоставлялось. Злость и обида на весь мир прожигали в груди огромную дыру, и это чувство дало ей мощный толчок. Сорвавшись с места, Камра, что есть мочи, побежала к своему Маэстро. — Майкл! — выкрикнула она его имя. Охрана и полиция сиганули за ней. Джексон, находясь всё это время в некой растерянности, мгновенно ожил, как только до его слуха долетел знакомый голос. Певец не верил своим глазам. Камра бежит к нему. Двое полицейских и врачи расступились, не понимая, что происходит. В следующую секунду Камра накинулась на Майкла с объятиями. — Не трогайте его! Не трогайте! Оставьте его! — её голос надрывался, крупные капли слёз царапали лицо. — Кто вы? Отойдите немедленно! — говорил кто-то за спиной. Но Камра не слышала их. Певец обнимал возлюбленную и на мгновение поверил, что её неожиданное появление спасёт от унизительного осмотра. Но не тут то было. Их стали растаскивать в разные стороны. — Камра...я не виновен! Я не виновен! — надрывно прохрипел Джексон, цепляясь за девушку, словно за спасительную нить. В его голосе Камра услышала отчаянное желание доказать, если не всему миру, то хотя бы ей одной, что он не совершал того, в чем его обвиняют. — Я знаю, Майкл! Я знаю! — кричала Диас. Она так же всеми силами цеплялась за артиста. Ей казалось, что если она отпустит его, он свалится на дно пропасти и погибнет. Майкл цеплялся за надежду. Камра — за его жизнь. Оба рвались друг к другу и плакали, их боль, их душа в этот миг стала единой, и разорви её — погибнут сразу два человека. — Я не виновен! — еще раз выкрикнул мужчина, после чего их растащили. Объятия разорваны. — Угомонитесь, мисс! — дёргал за руку полицейский. Но Диас не слышала, она мысленно следовала за своим Маэстро. Как только Майкла завели в дом, от бессилия Камра упала на колени. Беззвучный крик вырывался из груди. Невиновного вели на распятие, а она ничего не могла сделать. — Оставьте его...Он не виновен...Оставьте! — вторила девушка, всеми силами сжимая пальцы в кулак. Сейчас её убивала сколько не сама ситуация, а сколько собственное бессилие. — Мисс Диас, прошу вас, поднимайтесь — вежливо проговорил Билл, приподнимая её за локоть. — Земля холодная, вы заболеете. — Не трогайте меня! — огрызнулась Камра и сама кое-как поднялась с земли. — Остановите это! Что вы тут стоите? Вам за что платят? Немедленно остановите это! — гнев и слёзы заполонили глаза Шехерезады. — Мы не можем, мисс — мягко проговорил мужчина. — Мы не можем мешать следствию... — Следствию? Его унижают и втаптывают в грязь! Боже! — Камра хваталась за голову. Что делать и чем помочь любимому человеку? — Не нервничайте так...Его не убивать ведут — Не убивать? — Камра истерично рассмеялась. — Это хуже чем убить! Чёрт! Какие же вы...— девушка полезла в карман и незамедлительно набрала номер Ванессы. Подруга как на зло не отвечала, но через минуту перезвонила сама. — Да, Камра. Привет — Ванесса, мне срочно нужна твоя помощь...Твой Николас...он...Он ведь, кажется, юрист? — Да, а в чем дело? — Можешь дать мне его номер? Нужно срочно проконсультироваться... — Он сейчас рядом со мной. Я передаю телефон — через секунду Камра уже разговаривала с бойфрендом подруги. Она обрисовала мужчине ситуацию и спросила — законно ли подвергать человека такому унизительному осмотру. На что Николас разъяснил ей, что Майкл Джексон вполне имеет право отказаться от такой процедуры. — Чёрт бы вас побрал! — вспылила вновь девушка и бросилась к дверям дома. Она успела войти только в коридор, как её вновь остановили. — Вы не имеете права! Не имеете! Майкл, ты можешь....— неожиданно чья-то ладонь захлопнула ей рот, а сильные руки обхватили и оттащили подальше от комнаты, где проходила процедура досмотра. — Выведите эту ненормальную отсюда! — отдал приказ полицейский. — Нет! Майкл! — Камра всеми силами упиралась и изворачивалась, рвалась к Джексону, чтобы прекратить его пытку. Однако, мужчины были сильнее и в лёгкую вывели бунтарку обратно на улицу. — Вам лучше остаться здесь! — озлобленно ответил один из полицейских. — За всё зло приходится платить — мужчина оскалился на девушку, ясно давая понять, что он думает о певце. — И мистер Джексон еще наплачется! — Ах, ты сукин сын! — огрызнулась Камра, и замахнулась рукой на полицейского, желая отвесить ему пощечину. — Полегче, детка! — дал отпор мужчина, схватил девушку за запястье и вывернул руку. От боли Диас глухо застонала. — Не размахивай ручками, не то наручники надену. — Ублюдок!       Стоя на платформе совершенно обнаженный, Майкл Джексон с ужасом зажмурил глаза. Эти минуты, когда кучка врачей, фотограф окружного прокурора и детективы рассматривали интимные части его тела, казались вечностью. Певец мечтал провалиться сквозь землю. Выдумки прессы, всяческие оскорбления в его адрес казались сущими пустяками в сравнении с тем, что сейчас с ним делают. Абсолютно чужие люди ворвались в его дом, его единственное убежище на этой Земле, и теперь не только нагло шарятся по комнатам, но и раздели его самого. Осталось лишь распороть ему живот и посмотреть, какие у него внутренности. Каждый щелчок фотоаппарата заставлял мужчину вздрогнуть. Он всегда стыдился показывать своё изувеченное кожной болезнью тело, не то что бы интимные части. На мгновение артист открыл глаза: стены и потолок, казалось сужались, давили на него, комната виделась душной клеткой, в которой не умещалась его душа. — Обрезан? — Нет, не обрезан — выдавали предположения врачи. Майкл сжал пальцы в кулак, ему становилось дурно от высказываний своих мучителей. — Пожалуйста, мы можем уже закончить? — процедил он умоляющим голосом. Из хрустальных глаз стекала скупая слезинка. Но его мольбы никто не слышал. Фотограф то и дело вертелся перед ним, и, кажется, унижения ради делал всё новые и новые снимки. — Хватит! Достаточно! — выпалил вдруг Джексон, соскочил с платформы, накинул халат и бросился бежать. Вполне объяснимое поведение для любого человека. Однако, выпускать зверька из клетки пока никто не собирался. Майкла догнали и насильно заставили вернуться на свой "пьедестал". На этот раз врач достал линейку... — Боже...— простонал артист, и жадно глотнул воздуха. Его честь и чувство собственного достоинства растоптали. Внутри он был сломлен.       Камра сидела на полу, прижавшись спиной к стене. Не обращая внимания на людей, которые маячили из сторону в сторону, она мысленно молилась Богу. Вперемешку с молитвой девушка просила прощения у Майкла за то, что не смогла помешать проведению унизительной процедуры. С одной стороны, она понимала, что вряд ли кто-то был в силах изменить ситуацию, — разве что только стихийное бедствие, но всё равно не могла снять с себя чувства вины. Быть может, если бы она приехала раньше, то спрятала бы Майкла или оттянула время для того, чтобы убедиться в незаконности такого осмотра.       Дверь распахнулась, выпустив из комнаты группу людей. Камра, ранее безучастная ко всему происходящему, резво поднялась на ноги. — Оставайтесь на месте, мисс — остановил её полицейский, опасаясь, что девушка выкинет что-нибудь эдакое — набросится на врачей или разобьёт камеру фотографа. Как только команда мучителей ушла, Камра поспешила в комнату к Майклу. Но не успела она войти, как дверь захлопнулась с обратной стороны прямо перед носом. — Майкл! — позвала она. — Это я...Камра. Открой мне... — Уходи, Камра...— требовал Джексон безжизненным голосом. — Я...понимаю...тебе сейчас тяжело...Если не хочешь, я не стану входить...Но только разреши мне... — девушка прильнула щекой к двери, намереваясь хотя бы таким образом стать к возлюбленному на пару сантиметров ближе — разреши посидеть здесь, за дверью...Я хочу побыть с тобой...       Джексон молчал в ответ. Он не знал, что ей ответить. Он не хотел сейчас кого бы то ни было видеть — то что он пережил сегодня, оставило на его ранимой душе глубокую рану. Приняв молчание за знак согласия, Камра уселась обратно на пол, прижавшись спиной к двери, за которой находился Майкл. — Я здесь, Майкл. Слышишь? Если захочешь что-нибудь сказать, я слушаю — сообщила Диас.       Прошло больше двух часов. Камра продолжала безропотно сидеть на полу, изредка меняя положение, чтобы привести в чувство окаменевшее тело. Несколько раз она слышала в комнате тихие шаги и звук перелистывающихся страниц книги. Это несколько успокаивало. Майкл жив и ничего с собой не натворил. — Майкл — вновь обратилась к нему девушка, надеясь завести беседу. — Быть может, ты чего-нибудь хочешь? — Ответом снова было молчание. Маленькая слезинка прочертила след на её щеке. Её душа была похожа на зеркало — в ней отражалась его боль. Близился вечер. Желудок Камры уже мучительно ныл, но она не сдвинулась ни на метр. Джексон по-прежнему с ней не разговаривал.       Артист сидел в кресле, поджав под себя ноги. Детали мучительной процедуры, что поначалу стояли перед глазами словно застывший кадр из фильма ужасов, постепенно стали отходить на второй план. Мужчина старательно пытался подумать о чем-нибудь другом — пусть даже бессмысленном или не нужном — например, что если вместо ёлки на Рождество нарядить пальму? Присутствие Камры не сильно облегчало его состояние — он в принципе о ней сейчас почти не думал. Только лишь совесть раз от разу напоминала ему, что под дверью, словно верная собачка, сидит дорогая ему женщина. Он поймал себя на мысли, что совсем не хочет её объятий и поцелуев, и ещё он не осмелиться посмотреть ей в глаза. Джексон стыдился себя, словно он стоял обнажённый не перед толпой людей, причастных к следствию, а перед Камрой. На миг певец представил, что её заставили рассматривать его интимные зоны, — от этой мысли у него закружилась голова. Нет! Лучше пулю в лоб и дело с концом!       Мягкая вуаль ночи укрывала Неверленд. Майкл понемногу стал приходить в себя. Пододвинув кресло к окну, он уставился в звездное небо. Но главенствующая роль принадлежала луне — сегодня виднелась лишь её половинка. Вот и он здесь один, половинка его сердца временно изгнана. Так он сидел еще с полчаса, размышляя о своей жизни и людях, что его окружали и каждый раз возвращался к сегодняшнему моменту. Как с ним такое могло произойти? За что мир так с ним обошелся?       Дверь открылась. Камра дремала, прижавшись головой к косяку. Услышав скрип двери, она мгновенно пришла в себя и взглянула сонным взглядом на своего Маэстро. — Почему ты всё ещё здесь? — мягко и негромко спросил артист. Диас поднялась на ноги, разглядывая Майкла растерянным взглядом. Он выглядел разбитым, будто бы постаревшим на тысячу лет и еле держался на ногах. — Возвращайся домой...Ты устала... — Я в порядке — ответила девушка. — Я иду спать — выдал певец и с лицом, лишенным всякой эмоции, прошел мимо Камры. — Ты совсем ничего не ел сегодня...— брякнула та первое, что пришло в голову, лишь бы остановить Майкла. — Я не хочу ничего — ответил мужчина, продолжая удаляться по намеченному пути. — Майкл, так нельзя... — Нельзя?! Почему нельзя! — огрызнулся он, устало поднимаясь по лестнице на второй этаж. Какой-то незримый демон вдруг вселился в него. — Почему все мне указывают как жить, лезут туда, куда не следует? — Камра замолчала, сраженная неожиданным всплеском злости. — О Боже...Камра...прости — Джексон одной рукой прикрыл лицо, сгорая со стыда, а другой схватился за перила. Она ничего плохого ему не сделала, и не виновата в произошедшем. — Майкл, дорогой мой — девушка поспешила подняться к нему на несколько ступеней и слегка приобняла, боясь, что он рухнет. — Я просто о тебе волнуюсь. Не злись, пожалуйста — она заглянула ему в глаза, но снова не увидела эмоций, словно смотрела в пустоту. На миг ей показалось, что музыкант в ней не нуждается. — Если хочешь побыть один, я уйду... — Нет! — остановил он, коснувшись холодными пальцами её щеки. На этот жест нежности певец, казалось, потратил последние свои силы — Не уходи. Останься. — Майкл, ты сейчас упадёшь. Идём, я отведу тебя в спальню. — Можно я для начала выпью немного апельсинового сока? — певец попытался улыбнуться, но вышло криво и неестественно. — Конечно. Я принесу. Идем. Ложись в постель — Скажи Уильяму, он приготовит — Я сама справлюсь. Не нужно никого беспокоить.       Камра довела своего Маэстро до спальни и помогла расположиться в постели. Физически мужчина был вполне здоров, но вот морально раздавлен. Он облокотился на мягкие подушки и прикрыл глаза. — Я принесу тебе сок — сообщила девушка. Майкл кивнул. Камра спустилась на кухню, спросила у дворецкого, где можно взять продукты и принялась готовить свежевыжатый апельсиновый сок. Заприметив на столе домашнее печенье, девушка положила несколько штук на блюдце, в надежде, что мужчина хотя бы немного закинет себе в рот. Конечно, пища не для ночного пиршества, но вреда большого от нее не будет. — Вот, Майкл, я принесла тебе сок, как ты и просил. И еще печенье...Не буду насильно в тебя пихать, но, может быть, ты хотя бы съешь немного? — О, спасибо, мой Лунный свет — в этот раз улыбка была более оживленной, но всё равно таила за собой печаль. — Но, как то не очень хочется. — Ты сегодня вообще ел что-нибудь? — Не помню — ответил Джексон и сделал пару глотков своего любимого солнечного напитка. — Боже! — жалобно всхлипнула Диас, еле сдерживая слёзы. — Скажи мне, чем я еще могу тебе помочь? — она присела рядом и взяла певца за руку. Майкл допил сок и поставил стакан на прикроватную тумбочку. — Сотри мне память — тяжело вздохнул артист. — Хочу всё забыть... — Ах! — Камра жадно вдохнула глоток воздуха. — Прости меня, Майкл. Я не смогла им помешать...Не смогла остановить это безумие. — Что ты делаешь? За что извиняешься? — процедил вымученно Джексон. — Твоей вины здесь нет... — минуту он пристально рассматривал девушку, гадая, почему та до сих пор не отвернулась от него. — Почему ты снова пришла ко мне? — Ты не отвечал на мои звонки — пояснила Камра. — Я начала волноваться... — Разве ты не слушала интервью моей сестры? — Слушала...Но это не изменило моего отношения к тебе. Я не знаю, какая сила заставила её оболгать тебя...Это ужасно — хрустальный взгляд Шехерезады был устремлен куда-то в пустоту, пронизывал пространство. Майкл внимательно наблюдал за её мимикой, жестами и чувствовал неподдельную искренность. Её вера в его невиновность придавала сил. — Я боялся услышать обратное — пояснил Джексон. — Боялся, что слова Латойи изменят твоё отношение ко мне. Поэтому избегал общения с тобой. — Глупости — убеждала в обратном Камра. — Я не знаю Латойю. Но я знаю тебя. — Пожалуйста, обними меня, Камра — попросил мужчина спустя минуту раздумий. Девушка пересела к изголовью кровати и приобняла Майкла, прижав его голову к своей груди. — Камра...? — вновь обратился он. — Да, Майкл? — Я хочу сегодня уснуть без...без лекарств...Помоги мне — Что? — склонившись к покоящейся голове Джексона на своей груди, она попыталась заглянуть ему в глаза, но те оказались закрыты. — Майкл...Ты принимаешь какие-то препараты? — У меня не получается иначе заснуть — новость прозвучала словно гром среди ясного неба. — И как давно? Как часто? — С тех пор как меня объявили монстром, почти регулярно... — Боже...Майкл... — Камра прикусила нижнюю губу, и всеми силами старалась не заплакать. Ощущение беспомощности стало глодать её изнутри. "Что же вы делаете с ним, твари?!" — обратилась она мысленно к людям, что превратили жизнь Джексона в ад. — Ты знаешь какую-нибудь колыбельную? — поинтересовался он. — Мама пела в детстве одну — Спой мне...пожалуйста. — Она на турецком... — Всё равно спой — Конечно...Положи голову мне на колени, я тебе сделаю массаж головы — она положила на колени мягкую подушку для того, чтобы Майкл чувствовал себя комфортнее, прочистила горло тихим покашливанием и начала петь колыбельную.

Dandini dandini dastana Danalar girmiş bostana Kov bostancı danayı Yemesin lahanayı Dandini dandini danalı bebek Mini mini elleri kınalı bebek Annesi babası çok sever Uyur, büyür...nazlı bebek Dandini dandini danadan Bir ay doğmuş anadan Kaçınmamış Yaradan Mevlam korusun nazardan.

      Джексон продолжал лежать неподвижно на коленях девушки, подобно младенцу. Колыбельная приятно ласкала его чуткий, музыкальный слух. На удивление, Камра обладала довольно красивым, бархатистым голосом. Мягкие, похлопывающие движения и поглаживания по голове помогали еще больше расслабиться и забыться. — Твой голос...— пробормотал он, находясь в полудрёме. — Мне нравится, как ты поёшь. Спой ещё — над своими вокальными способностями девушка никогда не задумывалась, но ради своего Маэстро готова была петь, пока тому не надоест. Еще раз пять она спела ту же самую колыбельную, прежде чем Майкл заснул.       Аккуратно вытащив ноги из-под подушки, Диас слезла с кровати и укрыла Джексона одеялом. Перемещать его она не стала, дабы не потревожить с трудом завоёванный сон. Камра погасила свет люстры, включила ночник, прилегла напротив и стала рассматривать лицо мужчины.       "Ты такой хрупкий и беззащитный сейчас. Боль отражается на твоём лице. Мне так жаль, Майкл. Но в то же время, ты очень сильный. За свою жизнь ты столько познал предательств и унижений, и теперь еще эти обвинения...Где ты только берёшь силы?" — размышляла девушка. Она робко, почти невесомо погладила его по щеке и убрала тонкими пальцами прядку упавших на глаза волос. Бледное, замазанное косметическими средствами лицо, истончённый пластическими операциями, слегка вздёрнутый нос, — всё это результат глубоких душевных травм. Как же, вероятно, это тяжело — постоянно прятать от мира себя настоящего. А иначе просто нельзя - засмеют, навыдумывают всяческих оскорблений. Человеческая природа устроена так, что если кто-то отличается от основной массы, тот обречен стать изгоем. Но Майкл всегда мечтал быть таким же, как и все, хотел влиться в ту большую семью под названием Человечество.       Камра заснула со слезами на глазах и мечтой стать тем человеком, который был бы в силах защищать столь чувствительную душу Майкла Джексона.       Тихие, приглушенные всхлипы проникли в её неглубокий сон. Она мгновенно осознала, кому они принадлежат. Распахнув глаза, девушка уставилась в спину Майкла. Вцепившись пальцами в подушку, певец плакал, но почти не издавал никаких звуков, — лишь немой крик вырывался из его груди через насильно стиснутые зубы. Вспоминая пережитый день, он не смог сдержать боль, что словно дикий зверь терзала его душу. Разбудить Камру он стыдился, и надеялся в одиночку справиться со своими эмоциями.       С минуту Шехерезада молча наблюдала за муками своего Маэстро в надежде, что тот успокоиться. Но не тут то было. Джексон поджал ноги и сам себя обнял руками — подсознательно пытался построить иллюзию того, что он находится в чьих-то фантомных объятиях. — Майкл — сорвалось с губ Камры его имя, а рука мягко легла ему на плечо. Лёгкий испуг парализовал мужчину, ибо его застукали не в самом лучшем виде. Диас приподнялась на локоть и обняла его со спины — Что с тобой? — Понимая, что прятать свою боль нет смысла, Майкл решился повернуться к своей возлюбленной лицом. Область вокруг глаз и щеки блестели от слёз. Ничего не ответив, артист, будто маленький ребёнок, ткнулся носом в шею девушки и снова дал волю слезам. — Всё хорошо, Майкл. Я с тобой, я рядом...- прошептала Камра, легонько постукивая его по спине. — Что...что я сделал не так? — процедил он вопрос сквозь зубы. — Шш, ты всё сделал так. — Почему меня считают чокнутым? — продолжал он допрос. — Ты не чокнутый. Просто не все понимают глубины твоей души. Те, кто бросается оскорблениями, как правило сами ничего не достигли в своей жизни. — Этот ребёнок... — гнойная рана, беспокоящая Джексона, вскрылась. — Я ничего ему не сделал... Я лучше бы перерезал себе вены, но никогда бы не причинил зла ребёнку! — боль достигла своего предела, и Майкл закашлялся, жадно глотая ртом воздух. Он цеплялся за рукав Камры, захлёбываясь слезами. — Ты веришь мне, Камра? — Я верю тебе, Майкл. Я верю. Пожалуйста, успокойся — она стала обнимать его как можно крепче, желая взять часть терзаний на себя. — Всё наладится. Непременно наладится. — Я очень люблю детей — не унимался музыкант. — Но не так, как это пытаются показать. За любого ребёнка я жизнь отдам...Почему же всё так? Почему? — Правда на твоей стороне — пыталась успокоить Камра. — Мы обязательно справимся. Слышишь? МЫ справимся!       Постепенно Джексон стал затихать — слёзы и короткая исповедь Камре принесли облегчение. Весь день он изо всех сил старался держаться, но к ночи чувства внезапно разыгрались. И не будь рядом Лунного света, он снова бы не спал до утра, мучимый столь жестоким ударом судьбы.