Слайм

      Ночь становилась всё более уютной и ласковой, не было не единого дуновения ветерка, а тишина в лесу стояла такая, что были слышны звонкие трели сверчков, видимо о чем-то активно переговаривающихся друг с другом из соседних кустов. Такие тихие ночи конечно были идеальны для несения дежурства с точки зрения обнаружения опасностей, подстерегавших ниндзя на каждом шагу, но и манили в свои объятья, соблазняя присоединиться к охраняемым сокомандникам и провалиться в сон. "Нужно чем-то себя занять, а то я отключаюсь, – подумал Наруто, когда понял, что голова падает на грудь неприлично часто. – Пойду прогуляюсь вокруг что-ли, все равно все спят." И шиноби отправился осмотреть округу возле их лагеря, тем более, он кажется, слышал периодическое шебуршание в отдалённом подлеске. Может это, конечно, зайцы устроили ночную вечеринку, но проверить не мешает, иначе для чего он несёт вахту и лишает себя такого желанного сна?       Но спали не все, точнее не совсем все. Разбуженный сам собой Саске лежал и размышлял, как же он допустил такую промашку, и, мало того, что разбудил Сакуру, так еще и дал повод поиздеваться на собой. Учиха ненавидел показывать свои слабости, и делал это крайне редко, да и поводов, по его мнению, практически никогда не было. Видимо поэтому такие моменты были очень ценными для его светловолосого друга, и тот старался выжимать из них максимум издевательств. "Теперь я неделю буду слушать об этом, и счастье, если по возвращении, болтун не оповестит всю деревню, – мысленно вздохнув, рассуждал он." Однако кроме усмешки, других эмоций это почему-то не вызывало. Другое дело, Сакура. Брюнет ощущал какое-то неприятное чувство, из-за того, что побеспокоил её, но сформулировать не мог. Ему снова было некомфортно, что он выставил себя в немного неидеальном свете перед напарницей, и, в то же время, он испытывал досаду, что она проснулась. "Хорошо, что снова быстро заснула, – подумал он, – ей нужно отдохнуть, ведь была без сознания какое-то время, и чакру потратила." Отчего-то Саске стало жаль девушку, хотя это чувство очень-очень редкий гость в его голове, и парень его почти никогда не узнавал, когда чувство "заходило в гости".       "А когда мы в последний раз спали так близко?" – задумался Учиха. Наверное это было еще до его ухода из деревни, да и ложился он всегда спиной ко всем и моментально засыпал. В тот момент его мысли были заняты только местью, обретением силы и тренировками, для исполнения одной из своих целей, которые он озвучил сенсею при знакомстве. Вторая же цель, а именно, возрождение клана, была на тот момент очень далекой и абсолютно призрачной, для тринадцатилетнего мальчика думать об этом было совершенно глупо. После убийства брата и выяснения всей правды о его жизни и убийстве семьи, цель снова была отброшена на неопределённое время, так как появилась новая – уничтожение деревни и снова месть, месть всем тем, кто был виновен в этой трагедии, по мнению самого мстителя.       После победы на войне, во время своих странствий, Учиха крепко задумался: "А нужен ли вообще миру его клан?" Увидев, сколько горя и разрушений принесли миру его дальние родственники, услышав от Тобирамы правду о проклятии ненависти Учиха и осознав, к чему это проклятье может привести, он уже не был уверен в своем стремлении вернуть былую славу фамилии Учиха. Какова вероятность появления нового Мадары или Обито? Вероятность появления обиженного на весь мир ниндзя, обладающего страшной силой своих проклятых глаз? Были ли Итачи и Шисуи исключениями, а весь остальной клан их противоположностями? Личности других членов клана он не помнил, а если и помнил, то это были радостные детские воспоминания о веселых и любящих дядюшках и тётушках, а какими они были на самом деле? Стоит ли так рисковать ради своих детских идеализированных представлений о возрождении великого клана, да и как это сделать-то в одиночку, сколько наследников нужно? Он что, должен стать новым Индрой – прародителем фамилии Учиха? А сам он, разве не был подвержен этому проклятью?       Во времена нахождения на тёмной стороне, Саске был уверен, что делает все правильно, и, даже не дрогнув, пытался убить своих друзей, двух самых близких ему людей, которые всегда верили в него и пытались спасти. Он отлично помнит, как чувствовал себя в эти моменты – он убил бы Сакуру не мешкая ни секунды, если бы ему не помешали. Но, к счастью, лучший друг не позволил взять такой грех на душу, их там и так предостаточно, и теперь она лежит рядом, живая, невредимая, такая беззащитная и красивая... "Стоп! Красивая?" – Саске моргнул, поражаясь своим собственным мыслям. Он никогда раньше не размышлял о людской красоте, особенно женской. Нет, конечно он знал, что существуют определенные стандарты, по которым решается, красив человек или нет, но для шиноби это совершенно бесполезная характеристика. Она не говорит о внешности ровным счётом ничего. Конечно, он всегда внимательно рассматривал людей и старался запоминать лица, это профессиональная необходимость, но вычленял только отличительные моменты внешности, например – глаза светлые или тёмные, волосы красные или зелёные, тело толстое или худое, ведь если ниндзя получит задание пойти и захватить самого красивого мужика-шпиона соседней деревни, кого хватать?       Но сейчас, лёжа на расстоянии вздоха от своей напарницы и имея возможность смотреть на её лицо, освещаемое слабыми бликами обновлённого Наруто костра, он заметил, что ему очень приятно наблюдать за ней. Это чувство чего-то тёплого в груди, умиротворяющего, схожее с ощущением успокоения. Мститель внимательно разглядывал девушку, её волосы отливали какими-то красновато-оранжевыми бликами в свете костра, были такими яркими и, казалось, мягкими, в отличие от собственной чёрной и колючей гривы. Ресницы Сакуры чуть подрагивали, значит она видит какой-то сон, интересно, приятный?       Сам Саске хороших снов не видел уже давно, видимо долгое одиночество вкупе со всеми пережитыми ужасами, не оставили ему таких шансов. Он почти никогда ни с кем не обсуждал свои душевные терзания, и подсознание пыталось поговорить во сне хотя бы с самим собой, выливая всё в такую извращенную форму, как просмотр ночных кошмаров. Поэтому Учиха был рад, когда ему вообще ничего не снилось. Но ведь Сакура тоже пережила немало горя: предательство сокомандника, войну, смерть близких, покушение на свою жизнь от любимого человека и его отказ, однако сумела как-то справиться с этими ломающими мозг эмоциями, и не мучается по ночам так, как он. Сумела же...? Или воспоминания и мысли о прошлом и есть причина её задумчивости и отстранённости после его возвращения?       Придя к, по его мнению, абсолютно верным выводам, Саске принялся дальше наблюдать за девушкой. Какие у нее всё-таки милые щёки, чуть розоватые, слегка загорелые за прошедшее жаркое лето, и выглядят такими приятными и гладкими, хочется прикоснуться и проверить свои догадки. Губы чуть приоткрыты, совсем не яркие и немного пухлые, и на вид очень нежные и мягкие... Продолжая рассматривать мягкие черты лежащей рядом Сакуры, Саске понял – если смотришь на девушку и испытываешь теплоту в груди, а также сильное желание к ней прикоснуться или даже куснуть, это и значит, что она красивая. Когда не хочется отрывать взгляд, а лишь разглядывать дальше, подмечать малейшие нюансы внешности и запоминать их. От такого приятного и успокаивающего занятия Саске отвлекло какое-то шевеление в волосах девушки, и он, скользнув туда взглядом, заметил маленького чёрного муравья, который деловито шагал куда-то прямо по голове розоволосой, видимо сбившись с дороги на своем лесном пути. Парень поднял левую руку и потянулся к голове подруги, с целью ликвидации нахала, как услышал шипение Наруто за спиной. "А ну, лапы убери, скотина..." – глухо проворчал Узумаки. Учиха испытал большой шок от такого хамского обращения, да и за что? Что он такого сделал? Просто хотел снять с подруги муравья и больше ни-че-го! Да даже если и чего, этому балбесу-то какое дело? Зачем он так опекает Сакуру, как наседка цыплёнка?       Саске резко приподнял голову и уставился черным смертельным взглядом на своего друга, и только он открыл рот, готовясь почти обматерить товарища за такую наглость, как увидел, что Наруто обращался совсем ни к нему. Рядом со сваленными в кучу рюкзаками сидел средних размеров енот, и с очень любопытным настроем обнюхивал их, одновременно пытаясь пролезь лапками в один из них. Он-то и стал жертвой оскорблений и гневного ворчания со стороны Наруто, который старался по-тихому, не поднимая шума, и, боясь разбудить напарников, отогнать вторженца от вкусно пахнущих рюкзаков.       Узумаки понял, что взывать к совести мохнатого бесполезно, и решил унести того подальше в лес, пока он своим шуршанием не перебудил весь лагерь. Саске же вернулся к своему занятию и снова начал вглядываться в волосы напарницы в поисках злосчастного насекомого, но то, похоже, решило не испытывать судьбу и скрылось в неизвестном мстителю направлении. Дабы удостовериться в этом, брюнет провел рукой по волосам девушки, отметив про себя их удивительную гладкость и мягкость. Пропустил несколько прядок сквозь пальцы, наслаждаясь приятными ощущениями на коже. Потом он провёл костяшкой пальца по щеке девушки, и удостоверился, что кожа и вправду нежная и гладкая. Боясь разбудить подругу, Саске вновь вернулся к её волосам, и снова осторожно погладил их ладонью, с удивлением отмечая волну тепла разливающегося в груди. "Красивая... – думал парень. – А все остальные девушки значит не красивые, раз не вызывают таких ощущений?" – размышлял он. Никогда раньше он не испытывал таких чувств, смотря на девушку, а повидал он их немало, начиная от ровесниц-куноичи, заканчивая гражданскими жительницами в деревнях, в которых побывал. Да даже Карин, которая липла к нему, как рамен к подбородку Наруто, ничего не могла расшевелить в груди черноволосого шиноби. Или вот Ино. Все всегда говорили и говорят, что она очень красивая девушка, но он никогда так не считал, и никаких эмоций при виде неё не испытывал. Так в чем же дело?       Ошарашенная, но не подававшая виду Сакура, лежала и боялась лишний раз шевельнуться, чтобы не выдать своего пробуждения. А она проснулась, когда сквозь сон услышала споры Наруто с бессовестным енотом, как бы парень не старался быть потише. "Что происходит??? – вопило сознание девушки. – Зачем он меня гладит? Что ему нужно?" – размышляла она. Хотя это было, конечно, приятно до дрожи в ногах и пресловутых бабочек в животе, Сакура отчаянно пыталась отказаться от этих завораживающих ощущений, тёплыми волнами прокатывающихся по её телу, и снова заснуть. Но, к несчастью, или к счастью, поняла, что это очень непросто. Поэтому, слегка приоткрыв глаза, прошептала единственное, что пришло в сонную голову: – Саске-кун?       Саске мысленно ругнул себя, что всё-таки разбудил подругу своими прикосновениями, чего сделать совсем не хотел. Но не хотел он и отрываться от своего приятного занятия, поэтому, когда Сакура приоткрыла глаза и позвала его, решил не будить её еще больше и лишь прошептал: – Всё хорошо, спи.       При этом он неосознанно опустил руку ниже, на талию девушки, и закрыл глаза, проваливаясь в сон. Молодой человек уже забыл, когда в последний раз спокойно спал, его окутывало такое сладкое чувство комфорта и умиротворения, несмотря на затекающую правую руку и холодную землю под спальником, что просыпаться совершенно не хотелось. Однако его заклятый друг был другого мнения. Наруто заканчивал своё дежурство, и заплетающимися ногами крался к своим лежащим почти в обнимку, спящим сокомандникам. Осторожно пихнув Саске в плечо, он хрипло пробормотал: – Подъём, Саске, иди дежурь, с ног валюсь.       Тот же, нехотя открыв глаза, молча кивнул, и стал будить улыбающуюся во сне Сакуру. Конечно, делать этого он не хотел, дежурят всегда по одному, чтобы у всех была возможность поспать побольше, но в их ситуации другого варианта не было, и друзьям придётся вдвоём охранять сон одного бешенного блондина. – Там енот, кстати, воровать приходит, следите внимательнее, я его вроде утащил, но он настырный... – уже сквозь сон пробубнил Узумаки.       Немного вздремнувшая, но на удивление отдохнувшая, Сакура сидела и молча рассматривала искорки костра, которые с треском отлетали в её сторону. Видимо, Наруто подложил сырые дрова. Ей не хотелось думать о Саске, но в голову настырно лезли мысли о недавнем поведении любимого. Что он с ней делал? Зачем? Может спросить напрямую? Да нет, как-то неудобно. А может это ей приснилось, и, не до конца проснувшись, девушка решила, что все происходило наяву? "В любом случае, нужно выкинуть эти мысли из головы и прекратить думать об этом, ведь чувства лежат глубоко, далеко и всё-такое," – напоминала она себе.       Саске хорошо переносил одиночество, да глупо будет сказать, что он не любил его. В путешествиях парень неделями мог находиться в дороге, встречая по пути только птиц и животных, с которыми и словом не перекинуться, поэтому сидеть молча и разглядывать костёр было для него делом привычным. Но сейчас почему-то тишина тяготила, то ли мозгу не хватало внешних раздражителей, то ли ещё почему, но он решил, что разумнее будет попробовать поболтать с розоволосой хоть о чём-нибудь, а точнее послушать её. Сам-то Саске, по правде говоря, собеседник так себе, кивать головой и хмыкать – вот, в основном, его вклад в беседы.       Он помнил, как до его второго ухода из Листа, Сакура часто находила его на улицах и шла рядом, якобы ей с ним по пути, при этом она постоянно щебетала о какой-то ерунде, пересказывала деревенские сплетни, вспоминала забавные случаи из своей работы, и ещё что-то, о чем парень помнил очень смутно, так как всегда слушал её краем уха. Девушка была для него как радио, вроде и убиваешь окружающую тишину, но в смысл не вслушиваешься. А вот сейчас, отчего-то, ему хотелось снова послушать её милое бормотание, как будто он по этому... соскучился? Но Харуно давно уже прекратила это делать, точнее, не делала ни разу с момента его возвращения. Вот и сейчас она молча сидела и смотрела на огонь, не показывая абсолютно никакой заинтересованности в его сногсшибательной персоне. "Да что с ней случилось, пока меня не было?" – спрашивал у себя Саске. – Ну, как ты поживаешь? – прочистив горло после сна, начал он. – Да ничего, у меня всё хорошо, – спокойно ответила девушка, даже не поворачиваясь в его сторону. – Слышал, ты теперь главная в больнице? – спросил Саске, пытаясь придумать тему для разговора. – Ну, не совсем так, я руковожу одним из отделений. – Нравится? – Нравится... – тихо отвечала девушка.       Осознав, что беседа как-то не клеится, Учиха решил зайти с другой стороны и попытался вытянуть её на желанные для себя разговоры. – Ну, а что интересного происходит в больнице? – Да всё как всегда, болезни, ушибы, переломы, операции, всё по плану. Учеников вот новых дали мне... – устало пробормотала девушка, явно не нацеленная развлекать парня, которого такая ситуация не устраивала. – Ты изменилась за два года, – выпалил брюнет, – что с тобой случилось? – Да как ты... - вспыхнула Харуно, резко повернувшись к напарнику, коря себя за то, что её выдержка начинает давать трещину. И осеклась. "Нет, нет-нет-нет, мы второй раз на эти грабли не наступим! Нечего тут эмоциями своими брызгать, быстро собралась, шаннаро!" – осадила сама себя розоволосая. – У меня всё по-старому, ничего не изменилось, – пряча глаза, заключила она твёрдым голосом.       Что она могла ему ответить? Правду? "Да, Саске-кун, я чуть не сошла с ума после твоего ухода из деревни первый раз, практически сошла, когда ты меня дважды чуть не прикончил, и сошла бы точно после второго ухода, если бы не работа! Я столько сил и времени потратила, чтобы быть к тебе ближе, обратить на себя твоё внимание, стать тебе хотя бы другом, а не дальней знакомой! Я очень старалась выдернуть, вырвать с корнями свои чувства к тебе из своей души, но у меня это никак не получается! Я сдалась и пустила всё на самотёк, стараюсь лишний раз не пересекаться с тобой, чтобы сердце не разрывалось! И теперь, когда я так близка к победе сама над собой, ты позволяешь себе гладить меня и обнимать? Зачем ты это делаешь? Зачем издеваешься? Ну не можешь ты быть настолько непробиваемым и не видеть моего реального состояния?" – так ей нужно было ему ответить? – За что злишься на меня? – решил выяснить отношения парень, не понимая, что своими вопросами смачно поливает бензинчиком огонь, бушующий сейчас внутри Сакуры.       Харуно охватило жгучее желание высказать ему сейчас всё, что творилось у неё в душе в последнее время, да и последние десять лет. Десять! Это почти половина её жизни, и, можно сказать, вся сознательная жизнь! За эти годы любовь к Саске настолько глубоко проросла внутри неё, что казалась неотъемлемой частью её самосознания. Однако от скандала девушку ограждало нежелание своими криками (а без этого, похоже, не обойдется!) разбудить Наруто, и невозможность после этого самого скандала уйти, хлопнув дверью. Ну, не в прямом конечно смысле, свалить парочку деревьев от злости тоже подойдёт. Вариант поссориться с возлюбленным, а потом сидеть к нему впритык и делать вид, что всё в порядке, казался розоволосой издевательством, поэтому девушка решила сменить тему, заболтать напарника и отвлечься. – Я не злюсь Саске-кун, просто работы много, устаю, а как твои дела? Чем занимался в путешествии? – пробормотала она.       Упрямство, упёртость и стремление идти к своей цели, будь то желание убить старшего брата, умереть от руки младшего, развалить весь мир или довести до истерики напарницу, были отличительными чертами всех Учиха. И если Сакура думала, что сможет отвлечь товарища от его попыток получить ответы на интересующие его вопросы, то просчиталась. – Дела нормально, в путешествии путешествовал, – скороговоркой ответил Саске на вопросы девушки и продолжил давить, – мне не нравится, как ты стала себя со мной вести, – нахмурившись отчеканил он. – Что именно тебя не устраивает? – выдохнула слегка удивленная такими откровениями девушка. – Не знаю, – отрезал брюнет, – раньше ты вела себя по-другому. Ты избегаешь меня?       Харуно злилась, что напарник не может или не хочет нормально донести до неё свою мысль, и вместо этого клещами вытягивает из неё то, что она так старательно прятала. Больше всего на свете ей хотелось сейчас встать и уйти, избежать этого неприятного разговора, не видеть этот обвиняющий взгляд. Но, по понятным причинам, сделать это было невозможно, а значит придется как-то разруливать ситуацию, пока пожар не вспыхнул ярким пламенем. Тогда Сакура, чтобы снизить напряжение между ними, решила сообщить ему, так сказать, полуправду. – Ты отчасти прав, – улыбнувшись начала розоволосая, – я... как бы это сказать... Ты не чужой для меня человек, я всегда считала тебя своим другом и ты был дорог мне, поэтому, когда ты ушел, я... скучала и волновалась за тебя, – осторожно подбирая слова начала она. – И мне, эм, было обидно твое отношение, ведь, по моему мнению, я ничего плохого тебе не сделала, – шептала Сакура, стараясь сдержать подступающие слёзы. "Только не разревись, девочка! Держись, закончи мысль, и он отстанет! Не показывай свои чувства! Твои усилия не должны быть напрасны!" – мысленно подбадривала она себя. И, снова уставившись взглядом в искрящийся костер, продолжила. – Поэтому, я не хочу опять грустить, когда ты снова уйдешь, и я... веду себя так, чтобы не привыкать к тебе, – устало выдохнула девушка, не поворачивая головы в сторону возлюбленного.       Саске сидел, нахмурив свои идеальные чёрные брови, и сверлил розоволосую взглядом. Так вот оно что! Она отдаляется, потому что ждёт, когда он снова уйдет. Но он же не собирается! С чего вообще она это взяла? Во время своих странствий он постоянно думал о деревне и друзьях, в глубине души скучал по ним, и, очистив наконец свой разум и сердце от всех чёрных мыслей, решил вернуться домой. Ему не хотелось продолжать свою жизнь отшельника, это только на первый взгляд она очень привлекательна и интересна, тогда как, на самом деле, это довольно выматывающее занятие. Учиха часто вспоминал свою семью и своё детство, вспоминал аники и время проведенное с ним, когда он ещё был спокоен и счастлив. Это было поистине беззаботное время, когда главной проблемой считался отказ брата провести тренировку, или страх вызвать неодобрение отца. Но что такое эти проблемы перед теми, которые возникли в его жизни потом? Так, мелкие неприятности.       Так вот, значит, что чувствует Сакура! Она ощущает себя так же, как пятилетний розовощекий Саске, дувшийся на Итачи за его отказы. Но ведь он вернулся, получил дом и ранг шиноби, разве этого недостаточно, чтобы понять его намерения? Тут голову брюнета прошибла такая простая догадка, что ему самому стало неудобно от своей недальновидности: "Может нужно было об этом сказать? Просто подойти к друзьям, и ртом с-к-а-з-а-т-ь о своих планах!!!" Поняв такую элементарную истину, Саске почувствовал себя самым глупым человеком в Конохе, однако гордость и самолюбие шептали ему в другое ухо: "А они сами разве не могут догадаться? Ниндзя должны быть сообразительными, им не нужно разжёвывать каждую мысль, они должны понимать обстановку с полуслова, полувзгляда!" Закончив самокопание, Учиха решил успокоить подругу. – Я не уйду, не собираюсь уходить, я остаюсь в деревне... – уверенно начал он, и смутившись добавил, – я хочу, чтобы было как тогда.       Учиха никогда не умел хорошо выражать свои мысли, он считал, что своими рубленными, короткими фразами точнее доносит до окружающих свою точку зрения, и не тратил время на долгие, пространные объяснения. К счастью, близкие давно привыкли, и смирились с такой манерой, и научились переводить с учиховского языка на нормальный, не теряя смысла сказанного. Наверное, только его бывший клыкастый товарищ Суйгецу постоянно подтрунивал над Саске и ворчал на него за это.       Вскинув брови, Сакура посмотрела на сокомандника, пытаясь по выражению лица понять, не бредит ли он сейчас. То есть, он принял твёрдое решение жить спокойной жизнью в своём родовом гнезде, ходить на тренировки, выполнять миссии, общаться с друзьями, как обычный нормальный человек? А сможет ли? Ведь простой жизнью рядового шиноби Герой Войны Учиха Саске почти никогда и не жил. Её очень удивило такое откровение, и на секунду ей стало очень приятно на душе, ведь сейчас брюнет показался ей таким открытым и... домашним? В голове начали вырисовываться картины того, как бы это всё могло быть в реальности. Да она даже не представляла как, ведь такого никогда не было, а всё время после его возвращения, девушка старалась не забивать голову бывшим напарником и не особо интересовалась, чем он там занимается в своем огромном, страшном поместье. – Ну, это хорошо... наверное... – прошептала розоволосая, всё еще пытаясь разглядеть что-то в глазах возлюбленного.       Сам же Саске пристально смотрел на девушку и опять принялся её изучать, ведь когда она спала рядом, заглянуть в её огромные, блестящие глаза у него не было возможности. Зато теперь, в темноте леса и уютном свете костра, они казались двумя драгоценными камнями, название которых брюнет не мог вспомнить. Они будто светились изнутри и одновременно отражали огненные всполохи, что делало картинку какой-то волшебной и завораживающей. Сама же Сакура молчала, и так же внимательно, не отрывая взгляд, разглядывала черноволосого шиноби.       Перемещая взгляд с одного глаза на другой, он опустил взор ниже, к маленькому курносому носу и розовым щекам, которые так притягивали его пару часов назад, затем мазнул взглядом по волосам и снова спустился, на этот раз остановившись на слегка приоткрытых губах. Они у Сакуры всегда были чуть пухлыми и бледными, можно сказать телесного цвета, лишь слегка розовели во время разговора, или когда девушка их прикусывала. Но сейчас они выглядели такими нежными и мягкими, такими притягательными, что парню захотелось в этом убедиться. Какие-то первобытные, древние, как само мироздание, инстинкты начали просыпаться в груди и животе Учихи. Видимо, манящая красота и какая-то хрупкость подруги запустили в его организме функции, которые были в него вшиты по умолчанию, но о которых сам хозяин и знать не знал. Парню очень сильно захотелось её поцеловать и успокоить, заверить, что переживать не о чем, и он никуда не уйдёт. Однако как это можно сделать? Как это вообще делается правильно? Нет, конечно, Саске видел целующихся людей, но сам процесс его никогда не интересовал. Нужно прижаться губами к её губам или что? А нужно ли перед этим её спросить или как-то объявить о своих намерениях? И почему он вообще раздумывает над этим, он ведь человек действий, а не слов, захотел – сделал, но отчего-то напирать на Сакуру юноша не желал. Она и так шарахается от него, зачем пугать еще больше.       Собравшись с духом, Саске начал слегка наклонять голову в сторону девушки, опасаясь её реакции, но, когда он уже был на полпути к своей цели, интимный момент был разрушен... вернувшимся питомцем Наруто, а именно жадным, голодным енотом, отыскавшим дорогу к их лагерю после бесцеремонного отселения в глубины леса. Шиноби резко повернулись на звуки шкрябания по рюкзакам, удивившись, как близко к ним смог подобраться незваный гость, и как долго они не замечали его приближения. Очевидно, разговор и переглядывания так сильно отвлекли их от окружающего мира, что они не обращали внимания ни на что вокруг. – Давай его зажарим и сожрём!!! – пробасил Девятихвостый Лис, который с интересом наблюдал за разворачивающейся у костра историей. Ну, а что ему еще было делать, когда его джинчуурики спит, а развлекаться как-то надо? А тут енот портит всю интригу. – Ты чё, Курама? – прохрипел подскочивший Наруто, сильно недовольный. Мало того, что лис его разбудил, так еще и такую чушь предлагает. – А что такого, вам не надо будет думать про завтрак! – продолжал издеваться Кьюби. – Ты совсем ополоумел, Курама! Люди енотов вообще-то не едят... – негодовал Узумаки. Он конечно знал, что его лис немного не в себе, но не до такой же степени он сбрендил. Уживаться со злющим, помешанным на ненависти существом, Наруто еще был согласен, в конце концов, злющих, ненавидящих существ вокруг парня было несколько, но терпеть тронувшегося умом демона не очень хотелось. – Давай просто прибьём, ненавижу енотов, они напоминают мне Шукаку, – прорычал лис. – Слушай, тебе никуда не надо? Что-то ты разговорчивый с самого утра, – пробурчал очухивающийся ото сна джинчуурики, и сладко потянулся, вылезая из спальника. – Доброе утро, Сакура-чан, Саске! Как дежурство? Все-таки пробрался к вам этот паршивец? – улыбаясь и распуская вокруг бешеный оптимизм, весело продекламировал Узумаки.       Саске и Сакура, выйдя из оцепенения, понимали, что момент их откровений был испорчен появившимся из ниоткуда енотом, семейными разборками Узумаки со своим рыжим "квартирантом" и пробивающимися сквозь черные стволы деревьев первыми солнечными лучами. Не сговариваясь, оба поднялись с места, потягивая затекшие от долгого сидения мышцы. – Сакура-чан, что на завтрак? – весело пропел взъерошенный ото сна голубоглазый друг. – У тебя что-нибудь осталось в запасах, этот енот так усердно пытался распотрошить твой рюкзак, там наверно что-то вкусненькое! – закатив глаза, и довольно улыбнувшись спросил он. – Наруто, не наглей, я вчера отдала все свои припасы, потому что не было сил идти ловить рыбу, а сейчас-то, что тебе мешает? – выгнув бровь отчитала блондина Сакура. – У меня есть еще несколько пищевых пилюль, но это на самый крайний случай, когда совсем будем умирать с голоду! Так что, давай, как самый недавно отдохнувший, топай, ищи нам завтрак. – Я вчера вечером в тех кустах гнездо видел, можно сварить яиц или сделать яичницу, – присоединился к беседе Саске, – давай, усуратонкачи, дуй за едой, не всё же Сакуре тебя кормить, – усмехнулся он. – Эх, чего не сделаешь для друзей, ладно, пойду спасать вас от голодной смерти! – театрально вздохнув и добродушно посмеиваясь ответил Узумаки и потопал разорять птичье гнездо по наводке сокомандника. – Эм... – облизнув губы начала Сакура, повернувшись к товарищу по заключению, – не хочешь пойти умыться? Пока Наруто на речку за рыбой не пошел? – Идём, – глухо ответил Учиха, и двинулся вперед быстрыми шагами, таща за собой непоспевающую девушку.       Когда все утренние процедуры были закончены, а животы шиноби довольно урчали, переваривая свежеприготовленные яйца и жареных рыбёшек, было решено обсудить ситуацию с миссией, и ястребом отправить в Лист отчет о "проделанной работе", а также уточнить дальнейшие действия команды. Однако другой ястреб, только что прилетевший с посланием, немного изменил их планы.