⋇⋆✦⋆⋇
Сон окутал Миюки тяжёлым мраком, унося её в странное, пугающее место. Открыв глаза, она обнаружила себя в царстве густого тумана, окутывающего всё вокруг непроницаемой пеленой. «Где я?» — прошептал испуганный голос в её сознании. Она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, рассекая своим телом мглу, и почувствовала, как сердце забилось в тревожном ритме. Тяжёлая, давящая тишина царила вокруг, пробирая до самых костей. Кошка поёжилась, выйдя на небольшую поляну, усыпанную фиолетовыми цветами, которые казались ещё более тёмными и зловещими в этом призрачном свете. Слабый лунный луч скользнул по её волосам, освещая путь перед ней, и Миюки замерла от ужаса, увидев в нескольких шагах свою точную копию. На коленях которой лежал он… Кадзуто. Вздох застрял в горле, скованном страхом и непониманием. Миюки стояла как парализованная, не в силах сделать ни шагу. Она наблюдала за своей копией, которая сидела среди цветов, опустив голову, и тихо плакала. Её тоскливые рыдания эхом разносились в тишине, разрывая сердце Миюки на части. Боль, словно острый кинжал, пронзала грудь. Каждая секунда казалась вечностью, а тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами, наполняла воздух невыносимой тоской. — Тебе снова плохо? — заговорила копия, и Миюки вздрогнула. — Нет, моя драгоценность, всё хорошо, — хриплым голосом ответил мужчина. Ноги настоящей наико задрожали, и она шумно осела на землю, не в силах подавить собственные рыдания. — Не волнуйся обо мне, лучше думай о себе. Миюки и не думала, что снова ощутит, какого это — вспомнить старую боль, вызванную любовью к человеку. — Но я не могу так, — судорожно шептал силуэт прошлого. Он с трудом приподнял руку и слабо коснулся влажной щеки призрака Миюки, та только сильнее затряслась, прильнув к мужской ладони. — Моя радость, моя великая хозяйка, я хочу, чтобы ты была эгоистичнее. Хозяйка гор поджала губы. Знакомая, невыносимая боль пронзала её плоть ядовитыми иглами, отзываясь эхом в самых тёмных уголках сознания. Это была боль не только от происходящего, но и от нескончаемых упрёков, которыми женщина терзала себя. Человек, которого она любила больше собственной жизни, медленно угасал у неё на глазах, и каждое его слово отдавалось в голове бесконечным кошмаром. Судьба не щадила никого — ни детей, ни стариков, ни её, несчастную хозяйку гор. Тот, чью жизнь должна была отобрать Миюки, стал её погибелью. Человек, с кем она заключила контракт, медленно угасал, а вместе с ним и она, жертвуя своими хвостами, чтобы хоть немного продлить его недолгий век. Она не помнила, когда именно перестала воспринимать его как свою игрушку. Их встреча произошла в месяц цветения сакуры. Окутанный холодным лунным светом, он с нежной улыбкой попросил исполнить его заветную мечту — наделить талантом, о котором он грезил всю жизнь, чтобы на короткий миг стать любимым братом и сыном, а не позором семьи. Миюки согласилась, сочтя это очередной забавой, не подозревая, насколько сильно обычный человек повлияет на её судьбу. Слово за словом, взгляд за взглядом — и он завладел её сердцем. Она не заметила, как закрыла глаза на обязанности хозяйки гор, пав к ногам человеческого мужчины. Возможно, они любили друг друга. Но чувства нечисти и людей разнились, как небо и земля. Если у первых это вообще можно было назвать чувствами. Нелюди выбирали себе спутников на всю жизнь, и эти союзы часто носили как дружеский, так и более глубокий характер. Это был выгодный союз для обеих сторон — защита во время охоты и внимание. Привязавшись однажды, нечисть с трудом открывалась кому-то ещё. И потеря партнёра часто означала смерть, ибо нелюдь не знала, как существовать дальше. Такие союзы напоминали человеческие семьи. Хотя не все нелюди проявляли эмоции подобного рода, считая это зазорным и смешным — людским. Однако некоторые закрывали глаза на осуждение, создавая подобие браков и даже мирно сосуществуя с людьми. Как правило, это были те, кто не питался человеческой плотью. Но никто и никогда не осмеливался заключить союз с человеком. Такая связь считалась противоестественной для обеих сторон. Человек рисковал быть съеденным, а нелюдь обрекала себя на погибель, связываясь с недолговечным партнёром. Хоть Миюки и не желала этого признавать, но в глубине сознания всегда считала себя человечнее большинства нелюдей. Несмотря на то, что многие чувства оставались для неё загадкой. Временами она не понимала, что именно испытывала, но рядом с Кадзуто она чувствовала себя живой. Его мудрые речи сделали её жизнь ярче. Так бы беззаботно она и жила, если бы не роковой звон колокольчика, от которого её сердце едва не остановилось. Тогда она без раздумий отдала свой первый хвост, уверенная, что закрыла сделку и всё будет хорошо. Но она ошибалась. Судьба раз за разом пыталась разделить их, отнимая у Кадзуто жизнь. В какой-то момент у Миюки остался единственный хвост, а Кадзуто стремительно угасал. Она умирала вместе с ним, скрывая от возлюбленного, чем грозила потеря последнего хвоста. — Я и так самая настоящая эгоистка. — Миюки, — заговорил Кадзуто неестественным голосом, неожиданно оторвав взгляд от копии и устремив его в сторону настоящей наико. — Пора отпустить меня. По спине женщины пробежался жуткий мороз. — Что, Кадзуто? — воскликнула она. — Нет, постой! Не бросай меня снова! В отчаянии девушка попыталась броситься вперёд, к своей копии, но с каждым шагом она лишь отдалялась. Всё вокруг стремительно блекло, как и родной образ возлюбленного. Миюки понимала, что просыпалась.⋇⋆✦⋆⋇
Незримая тень опасности скользнула по сердцу Миюки, заставив её резко открыть глаза и приподняться на локтях. Взгляд её метнулся по комнате, судорожно выискивая юного Ренгоку. Предчувствие надвигающейся беды сдавило грудь ледяной хваткой. — Уже проснулась? — раздался тихий голос Руки. — Где Кёджуро? — вырвался из горла хозяйки гор хриплый, почти истерический вопрос. — На улице… Не дожидаясь полного ответа, Миюки вскочила на ноги и бросилась прочь из комнаты. Ворона, лис, да и вся местная нечисть, несомненно, были заняты поисками змея. Его поимка была в интересах всех обитателей, ведь, оставаясь на свободе, он нёс угрозу каждому. И всё же, несмотря на весомую защиту нелюдей, необъяснимый первобытный страх сковал сердце хозяйки гор. Хоть нелюди непременно предупредили бы кошку о любом шаге змея, сейчас Миюки чувствовала, что всё висело на волоске от катастрофы. Знакомая жажда крови, исходившая от змея, витала в воздухе, и больше всего наико боялась, что эта жажда коснётся её драгоценного Кёджуро. С бешено колотящимся сердцем, хозяйка выскочила на крыльцо. Душный ночной воздух, до сей поры неподвижно окутывавший поместье, внезапно пришёл в ярость. Буйный ветер, словно разбуженный появлением наико, закружил опавшие листья в безумном танце, поднял столб пыли и заставил зловеще скрипеть могучие ветви деревьев. Миюки в страхе прижала руки к груди, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь плотную стену пыли. — Кёджуро, где ты! — отчаянно выкрикнула она. Раздались приглушенные голоса — детский и мужской. Прикрывая лицо рукой, Миюки двинулась сквозь неестественную пыльную бурю. «Только бы всё обошлось…» Внезапно резкий вскрик хозяина поместья пронзил воздух, заставив кровь хозяйки гор заледенеть. На миг всё замерло в зловещем молчании. Миюки, выискивая глазами светлые волосы Кёджуро, маленькими шагами продвигалась вперёд. И тут, сквозь вой ветра, до её слуха донесся звук, от которого кровь застыла в жилах — злой, протяжный смех, исполненный нескрываемой угрозой. — Кавасаки, прячься! — отчаянный крик Шинджуро потонул в новом витке рёва ветра. Кошка проигнорировала предупреждение мечника — сейчас её волновало кое-что другое. Резко остановившись, кошка замерла, устремив взгляд в одну точку. Он уже пришёл к ней. — Давно не виделись, хозяюшка, — сладким ядом пролился в её сознание чужой голос. Ветер завывал с удвоенной силой, но голос проникал в самую глубь разума, минуя преграды из посторонних звуков. — Пока тебя не было, я успел заскучать. — Змей! — вырвался из груди Миюки рык, полный ярости. Глаза её сверкнули опасным, демоническим огнём. — Выходи, презренный трус! Незримый враг ответил издевательским хохотом. — Кажется, маленькая кошечка начинает показывать коготки, — прошелестел его голос, эхом разлетаясь по воздуху. Волна пыли со свистом закружилась вокруг Миюки, грозя поглотить её в своём опасном водовороте. — Знаешь, я даже немного разочарован. Связь с людьми сделала тебя только слабее. Позволила себе привязаться к человеческому созданию… Внезапный скрежет и треск разорвали воздух, за которым последовал детский крик. Тело Миюки пронзила судорога ужаса. Она снова бросилась вперёд, пытаясь вырваться из ловушки, но порывы ветра с неистовой силой отбросили её назад. — Подожди, мерзавец, как только я выберусь, скормлю тебя обезумившим нелюдям на окраине, — прорычала Миюки, оскалив зубы. — Какой прекрасный боевой дух, — почти мурлыкнул змей. — Надеюсь, ты сохранишь его, когда найдёшь меня. Только поторопись. Не уверен, что твой мальчишка доживёт до рассвета. Руки Миюки вспыхнули фиолетовым пламенем. — Не смей трогать его! Змей не ответил. Буря стихла так же внезапно, как и началась. Ни змея, ни Кёджуро не было рядом. Лишь в отдалении лежал без сознания Шинджуро. Самое страшное, чего боялась Миюки, сбылось. Змей не просто вернулся, но и нанёс удар, воспользовавшись её слабостью. Миюки не могла дать достойный отпор.⋇⋆✦⋆⋇
Истребители, не заставив себя долго ждать, бесшумно появились из лесной чащи. Оказав помощь Шинджуро и бережно перенеся его в дом, они строжайше запретили всем остальным покидать пределы поместья. Но Миюки и без их наставлений понимала, что было опасно. Убедившись, что Рука, Шинджуро и маленький Сенджуро в безопасности дома, она, воспользовавшись суматохой, незаметно выскользнула из дома, растворившись в ночной мгле. Мир, казалось, рушился под натиском злодеяний змея. Руки Миюки тряслись при мысли о том, что нечисть, обитатели её леса, стали жертвами врага. Но отчаиваться было нельзя. Нужно действовать быстро, решительно и осторожно. Взяв с собой алый шарф, Миюки набросала в голове план — отчаянный и рискованный, готовый рассыпаться в любой момент, но… дарующий надежду на спасение. Тихо ступая по мягкому ковру из опавших листьев, Миюки пробиралась сквозь чащу леса, окутанную зловещей тишиной. Лунный свет едва проникал сквозь густую листву, окрашивая лес в зловещие тона. Наико чувствовала присутствие змея, его готовность напасть, но страх отступал перёд решимостью кошки. Настало время исправить ошибки прошлого, ошибки, которые преследовали её долгие годы. Она помнила тот день, когда, ослеплённая гордыней, решила запечатать змея в камне. Тогда ей казалось, что это самое верное наказание для того, кто посмел нарушить покой её владений. Вечное унижение, заточение в каменной темнице — вот удел того, кто бросил вызов хозяйке гор. Но время показало, насколько ошибочным было её решение. Змей вернулся, став сильнее, коварнее, опаснее. А Миюки чувствовала, как её силы таяли. Взгляд Миюки был устремлён вперёд, сердце сжималось от боли при виде бездыханных тел нечисти, встречающихся на её пути. Все они стали жертвами змея. И Миюки, осознавая свою вину за произошедшее — была готова на всё, чтобы победить змея и спасти свои владения. Она недооценила своего врага. Поверила, что он остался прежним, слабым и побеждённым. Но змей вырвался из заточения, набрав силу. А Миюки, погружённая в иные заботы, упустила момент, когда хрупкий баланс сил качнулся в сторону тьмы. Тяжесть собственной беспомощности давила на кошку. Природа, словно чуя зловещую силу, окутавшую лес, замерла в безмолвном ужасе. Старые деревья скрипуче тянули к небу корявые ветви. Птицы и лесные обитатели умолкли, напуганные злом, витающим в воздухе. Даже луна в ужасе пряталась за облаками. Лишь ветер, пропитанный холодом и отчаянием, завывал у вершин гор, возвещая о надвигающейся беде. Миюки знала, где логово змея, хотя тот и не пытался скрываться. Его целью было увести её подальше от людей, чтобы расправиться без помех, не отвлекаясь на проблемных истребителей. Конечно, хозяйка могла позвать на помощь охотников, но терять время на уговоры было нельзя. К тому же, кто даст гарантию, что истребители справятся со змеем, не зная его слабостей? Шинджуро, обездвиженный одним ударом, был ярким тому подтверждением. «Хотя, пожалуй, змею помог эффект неожиданности. В честном бою тот человечишка мог бы дать ему отпор». Долгие убеждения охотников были роскошью, которую Миюки не могла себе позволить. На кону стояла жизнь Кёджуро, а змей не бросал слов на ветер. Ей, может, и поверил бы Шинджуро, но другие истребители — вряд ли. Все были против любой нечисти, как и хозяйки гор. Оставалось полагаться только на себя и на свои силы. Словно маленький зверёк, Миюки пробиралась сквозь лабиринт из массивных валунов, ведущий в пещеру змея. Сырость пробирала до костей, и даже Миюки, привыкшая к холоду горных вершин, поёжилась. Морозный воздух обжигал горло, царапая лёгкие. Стараясь не шуметь, она затаила дыхание. Наконец, наико оказалась в небольшом гроте, освещённом таинственным свечением фиолетовых кристаллов, вросших в стены. Хозяйка гор замерла, притаившись за одним из валунов. Сердце бешено колотилось в груди, но решимость не покидала её. Наико быстро коснулась тёплого шарфа, который всё ещё был при ней. Сжав его покрепче в руках, она почувствовала, как мистическое тепло разлилось по телу — кончики её пальцев слабо заискрились, почти незаметно. Фиолетовые огоньки промелькнули по волосам и рукам кошки, окутывая нежным свечением шарф. После чего всё быстро потухло, словно и не было никакой магии. «Осталось подобраться к змею». Осторожно выглянув из-за своего укрытия, Миюки почувствовала, как лицо её стремительно бледнело, а под глазами проступили тёмные круги усталости. В центре пещеры, на возвышении из камней, лежал Кёджуро. Серое лицо и гримаса боли не оставляли сомнений — змей уже лишил юного Ренгоку сил. Медлить было нельзя. Враг играл её чувствами, и Миюки прекрасно понимала это. Змей наслаждался чужими страданиями, будь то человек или нечисть. Говорили, что его сущность зародилась из сгустка боли и отчаяния. Ведомый внутренней злобой, он никогда не мог найти общего языка ни с кем, кто был рядом. Единственное, на что змей был способен — это сеять раздор и ненависть. Поначалу его выходки были безобидными, но, вкусив сладость чужой боли, змей не смог остановиться. Его злодеяния становились всё кровожаднее, пока не посягнули на самое ценное — владения хозяйки гор. Мириться с этим Миюки не собиралась — ни тогда, ни сейчас. И тут, нарушив тишину, раздался голос, полный злобы и коварства: — Так-так, кто же пожаловал в мои скромные владения? Из тени выступила фигура врага, от вида которой Миюки брезгливо сморщила нос. Вместо ног у существа был мощный змеиный хвост, покрытый зелёной чешуёй. Извиваясь, хвост оставлял на земле глубокий след. Грудь и руки змея были человеческими, но кожа — сероватая, трупного оттенка — это выдавала его неживую природу. Длинные чёрные волосы обрамляли лицо, на котором выделялись глаза — чёрные, как бездна. Тонкие губы, растянутые в жуткой улыбке, обнажали ряд острых клыков. «Самое главное оружие змея — его хвост. Если нанесёт удар, мне несдобровать. Но сегодня это мне на руку…», — решила Миюки, с кривой ухмылкой разглядывая синеватый узор на животе мужчины. — Твоя погибель! — прорычала она, гордо выпрямив спину. — А я уже надеялся, что ты приползёшь молить о пощаде, кошечка. — Если только в твоих скользких мечтах! В ответ раздался звонкий скрип зубов. — Досадно, что тебя не обучили манерам. Тихий смех Миюки эхом разнёсся по пещере. Враг, не выдержав подобной дерзости, издал гневный шипящий звук и бросился к кошке, взмахнув своим мощным хвостом. Секунда — и сокрушительный удар обрушился на камни, за которыми пряталась наико. Она, увернувшись, скользнула за другой валун, не сводя глаз с противника. «Нужно подобраться ближе и ударить по метке, усмирив перед этим бдительность. Но так, чтобы увести его подальше от Кёджуро…» — пронеслось в голове Миюки. — И это всё, на что ты способен? — с вызовом воскликнула она, перескакивая с места на место. Ослеплённый яростью, змей позабыл о Ренгоку, бросившись на хозяйку с новой силой, позволяя ей увести себя подальше от мальчика. Очередной удар хвостом — и кошка отлетела в сторону, больно ударившись спиной о стену пещеры. Не теряя ни секунды, змей обвил её тело своим чешуйчатым хвостом, сдавливая с невероятной силой, и поволок по земле. Змей словно намеренно тащил кошку по острым камням, наслаждаясь её шипением от боли. Он не спешил убивать её или наносить смертельные раны — Миюки отчётливо понимала это. Его целью было не уничтожить, а сломить её, растянуть унижение и боль. Змей прекрасно знал, что для хозяйки гор подобное отношение хуже смерти. И он не ошибался. Вот только он не учёл, что ради спасения Кёджуро Миюки была готова вытерпеть любые муки. «Твоя главная ошибка в том, что ты недооцениваешь меня». Насладившись её бессилием, змей остановился. — У тебя всё ещё есть шанс спасти свою шкуру. Достаточно признать поражение, — протянул он мелодичным голосом, полным злорадства. — Ну же, скажи, что я лучше тебя, — с жаром прошептал змей. — Склони голову и признай свою никчёмность. И тогда я пощажу тебя. «Ты так смешон в своей гордыне. Думаешь, что лучше и умнее всех… Как и я когда-то…» Подтащив её к себе, змей заглянул наико в глаза, ожидая увидеть страх и мольбу о пощаде. Но вместо этого он наткнулся на праведный гнев, который обжигал его, словно пламя. — Повторяю, — прошептала она одними губами, — мечтай, змеёныш. Я никогда не покорюсь тебе. Злость исказила лицо змея. Воспользовавшись моментом, Миюки незаметно скинула шарф на землю. — Я давал тебе шанс, — процедил он. — Ты могла бы лежать у моих ног, став верной подданной. Видимо, я ошибался, проявив к тебе милосердие. — Пошёл ты… — Хозяйка гор смачно плюнула змею в лицо. Тот хладнокровно стёр слюну со своей щеки. Схватив Миюки за горло, он крепко сжал его, вынудив наико захрипеть. Глаза змея загорелись зелёным светом, и он начал вытягивать из кошки жизненные силы. Миюки почувствовала, как её тело слабело. Кожа покрылась паутиной чёрных трещин. Силы покидали её с каждой секундой, а змей, ликуя от победы, издавал торжествующие звуки, похожие на зловещий смех. В какой-то момент Миюки и вовсе затихла, не подавая виду, что что-то шло не так. — Вот и всё. Настал твой конец, — торжественно провозгласил змей. — Как ничтожно пала хозяйка гор! Пещера содрогнулась от безумного, зловещего хохота. Разжав свои пальцы, враг пренебрежительно отбросил неподвижное тело Миюки, которое с глухим звуком упало на землю. Враг, преисполненный надменностью, окинул взглядом неподвижное тело наико и самодовольно хмыкнул, словно не веря до конца в свою победу. Он высосал из неё все силы, а это означало лишь одно — скорую гибель Миюки. Если для прочих созданий тьмы потеря сил сулила лишь глубокий сон, то для хозяйки гор — неминуемую смерть. Без своей магии она превращалась в прах. И вот, конец был уже близок. Всё завершилось так глупо, так нелепо… Чёрные трещины полностью покрыли тело Миюки, волосы поблекли, а сама она словно стала меньше, будто высыхала изнутри. Налюбовавшись вдоволь поверженной кошкой, змей заговорил: — С самого начала ты сделала неправильный выбор, выступив против меня, — провозгласил он, наслаждаясь своим триумфом. Но едва враг закончить свою речь, раздался тихий, но полный яда смех Миюки. В тот же миг алый шарф, лежавший на земле, вспыхнул ярким светом и рассыпался на тысячи искрящихся частиц, окутывая кошку фиолетовым сиянием. Змей непонимающе дёрнулся, но было уже поздно. Фиолетовое пламя моментально пронзило его живот — самое уязвимое место, до которого было практически невозможно добраться. Врага отбросило в сторону. — Это ты сделал неправильный выбор, — раздался завывающий властный голос Миюки. — Кажется, ты забыл, кто здесь истинная хозяйка гор. — Тело наико медленно поднялось в воздух. Она смерила змея опасным взглядом, паря над ним, и продолжила суровым, леденящим голосом: — Думал, что можешь безнаказанно творить зло? Ты ошибался. Алые кудри кошки развевались в воздухе, а фиолетовые глаза пылали яростью. В ту секунду всё в пещере содрогнулось перед величием могущественной владычицы гор. Кто бы мог подумать, что вещь, которую Миюки сотворила для защиты Кёджуро, поможет ей в самый важный момент. Обычный шарф, хранящий в себе энергию наико, стал сосудом для её магии. Передав незаметно магическому предмету большую часть своих сил, Миюки намеренно позволила одолеть себя змею. Сейчас, когда она восстановила свою энергию, враг был загнан в угол. Самая большая беда была в том, что они оба знали о слабостях друг друга, и змей даже не учёл, что наико сможет нанести ему ответный удар. — Хах… — змей, разом лишённый сил, лишь сдавленно захрипел. — Я даже немного восхищён. Но неужели ты правда решила, что на мне всё закончится? Обернись вокруг — всё меняется. Всё, что когда-то было твоим, тает на глазах. И когда-нибудь злой рок явится на твои земли. Это не конец, хозяйка, всё только начинается! — бессвязно бормотал бред змей безумным голосом, цепляясь за последнюю надежду. «Что за чушь он несёт». На лице Миюки не отразилось ни капли эмоций. Её руки окутало с новой силой пламенем, всё вокруг опасно затрещало и зашипело. Змей попытался дёрнуться и воспротивиться, кинувшись на наико, но поражённый участок тела пронзила острая боль. Враг содрогнулся, судорожно схватился за живот, кашлянув чёрной кровью. — Исчезни, — прогремели слова наико, словно приговор. Новый порыв фиолетового огня вновь пронзил тело мужчины, и существо сгорело за считанные секунды. Тяжёлый выдох сорвался с уст наико. Вся энергия, окутывавшая тело хозяйки, резко растворилась, словно её и не было. Обессиленная кошка повалилась на землю. Трещины начали медленно исчезать с её тела, но энергии почти не осталось. Собрав последние силы, она подползла к Кёджуро, который всё это время лежал без сознания. — Живой, — тихо пробормотала Миюки, ухватившись за его руку, желая передать хоть каплю своего тепла. Теперь уже сама Миюки не имела права отрицать перед самой собой, что желала защитить юного Ренгоку. Он был нужен ей, и в будущем это с ней сыграет злую шутку. Но сейчас Миюки было всё равно. Самое главное, что её Кёджуро оказался сейчас в безопасности. Теряя сознание, хозяйка гор почувствовала, как детская рука в ответ сжала её пальцы. Сквозь пелену забвения до неё донеслись чьи-то голоса…⋇⋆✦⋆⋇
Пробуждение Миюки было странным. Очнулась она в знакомом тёплом доме — поместье Ренгоку, где прежде находила необычный покой. Сквозь полупрозрачную пелену сна, окутывавшую разум, доносились обрывки чьих-то голосов. Смутно вырисовывалась картина вокруг. Тело ломило после тяжёлого сражения, каждая мышца ныла, напоминая о недавней битве. Собрав остатки сил, кошка попыталась приподняться на локтях, желая сбросить с себя оковы сна, но лишь слабо зашевелила руками и ногами, издав тихий стон. В тот же миг голоса рядом стали громче, и чужие руки нежно коснулись пылающих щёк наико. — Она очнулась, — раздался приглушённый голос Шинджуро. — Что… происходит… — прохрипела Миюки. — Не поднимайся, — заговорила где-то совсем рядышком Рука. — Ты в безопасности… — А Кёджуро? И сразу после её слов чьи-то мягкие пальцы сжали холодную ладонь наико, будто пытаясь вселить в неё спокойствие. — Я здесь, здесь, Миюки! — голос Кёджуро был полон тепла и заботы. После чего хозяйка гор слабо задрожала. Голоса вокруг начали смешиваться в непонятное месиво. Миюки сморщилась, не в силах разобрать слова, её разум всё ещё был туманен. — Куда вы всей толпой завалились в комнату? — раздражённо отозвался хозяин дома. — Девчонка только пришла в себя! «Я победила? Но что тогда со всеми остальными нелюдями? — пронеслись мысли в голове Миюки, и кошка заворочалась в постели с новой силой. — Нужно поскорее разобраться в происходящем!» — Теперь всё закончилось, всё хорошо… — всхлипнула рядышком ворона. Наико изумленно моргнула, широко открыв глаза и обводя присутствующих шокированным взглядом, не веря в происходящее. От удивления кошка окончательно пришла в себя. Прямо сейчас в комнате были все члены семьи Ренгоку и… ворона в человеческом облике. Видимо, удивление Миюки глава дома счёл в совершенно ином ключе и поспешил пояснить происходящее: — Тебя похитила нелюдь… Выкрала как-то из поместья, когда ты вышла на улицу. Как только всё произошло, сразу сообщили обо всём твоим родным. — Он кивнул на ворону. — Твоей тёте, — он продолжил говорить. — Тот, кто тебя похитил, уже мёртв. Видимо, с ним расправились другие нелюди… — мужчина забормотал чуть тише, встретившись с сердитым взглядом Руки: — Не бойся. Наико резко закусила нижнюю губу, сдержав порывистый смешок. — Тётушка, да… — слегка иронично произнесла Миюки, взглянув на ворону, которая подмигнула ей одним глазом. Как всё удачно обернулось. Хоть наико и не сомневалась, что ворона со всем справится. Всё-таки она не только мастерица маскировки, но и умела забалтывать других своими сладкими речами. Ворона склонилась к хозяйке, как бы случайно поправляя её волосы, и едва слышно прошептала ей на ухо: — Всё в порядке. Этих слов было достаточно, чтобы объяснить многое. Миюки тяжело выдохнула. Она ещё какое-то время сидела в уютном обществе присутствующих, наслаждаясь теплом и заботой. После чего все резко закопошились и последовали по внезапным делам. Ворона и Рука отправились на кухню, Кёджуро — проверить младшего брата. Оставшись наедине с Шинджуро, Миюки ощутила необъяснимую неловкость, не зная, куда деть глаза. Кажется, подобное смущение испытал и сам мужчина, отведя взор в сторону, словно избегая взгляда девочки. — Мелкая, — неуклюже заговорил он, и кошка вздрогнула от неожиданного звука. — А? — только и смогла вымолвить Миюки. Мечник вздохнул, словно пытаясь подобрать слова. — Ты такая глупая, — ответил он уже с привычным смешком и взглянул на наико, ухмыльнувшись, будто скрывал за этой ухмылкой заботу и беспокойство. Миюки улыбнулась в ответ, и её улыбка стала робкой и неуверенной. Отчего-то ей стало намного легче после этих слов. — Я знаю, — прошептала Миюки с благодарностью. Они ещё какое-то время молчали, наслаждаясь тишиной и покоем, царящими в комнате. После чего мечник вновь продолжил: — Чуть не погибла! — фыркнул он. — Зачем ты полезла на улицу? Сидела бы спокойно дома! Хозяйка гор ответила решительно и почти моментально: — Хотела спасти его. Мужчина нахмурился, словно ожидая подобных слов, выражая неодобрение и беспокойство взглядом. «Дурная», — различила Миюки в шевелении его губ. — Хвала небесам, что всё закончилось хорошо, — заговорил он чуть тише. — Теперь послушай меня. Никогда, слышишь, никогда не беги делать всё в одиночку. У тебя есть родные, которые о тебе волнуются, — Ренгоку задумался и дополнил уже странным голосом, словно сам не веря своим словам: — И мы. Миюки ощутила дрожь по всему телу, словно от дуновения ледяного ветра. Когда она встретила взгляд мечника, сердце её замерло от удивления. — Какое вам дело до какой-то… соседской девчонки. Кошка смотрела на главу дома и ощущала, как в её глазах вспыхнуло нечто новое, как будто мистический огонь, который никто никогда прежде не видел. — Кавасаки, не неси чепуху, — чуть смущённо заговорил Шинджуро. Всё-таки в самом начале он испытывал недоверие к этому ребёнку. — Не знаю, как ты жила до этого, но теперь ты всегда можешь рассчитывать на нас. Ты не одна. Мы рядом, — куда более уверенно добавил он. Странное тепло разлилось по груди кошки, словно первые лучи солнца согрели её после долгой зимы. Наико невесомо накрыла ладонью сердце, пытаясь удержать это странное ощущение. Так приятно. — И всё же. Почему… Почему вы так добры ко мне, я же чужая… Мужчина слабо засмеялся. — Тебе не говорили, что иногда ты слишком много думаешь? — насмешливо спросил Шинджуро. После чего он отвернулся, словно разговор был окончен, его мысли были заняты уже другими делами. Кошка с благодарностью и совершенно по-новому взглянула на силуэт мужчины, видя в нём не просто главу дома, но и человека, проявившего к ней столько заботы. Которую она не заслуживала. «Так вот… какого это… быть дома…» В этот момент в комнату ворвался Кёджуро с сияющим от радости лицом. Обогнув отца, он кинулся к Миюки, нежно её обнимая. Совсем невесомо, чтобы случайно не навредить девочке. — Миюки, матушка заварила чай, будешь? — спросил он с добротой. Кошка ласково улыбнулась, ловя на себе мимолётный тёплый взгляд Шинджуро, брошенный через плечо, и нежно прошептала: — Буду. Чувство душевного тепла и покоя охватило её. Среди этих людей, в этом доме, где царили мир и покой, наико словно обрела тихую гавань после долгих лет скитаний по горам. Всё происходящее было для неё ново, ибо привыкла она справляться с невзгодами в одиночестве, полагаясь лишь на собственные силы. Но теперь у неё появился дом и люди, к которым она могла прийти за помощью и поддержкой. И всё же, даже среди этой идиллии, чувство надвигающейся беды ни на секунду не оставляло Миюки, отбрасывая тень тревоги на её сердце. Потому что ничего не закончилось. Змей был прав. Всё только начиналось. Истинный злодей был где-то совсем рядом. Он скрывался в тени и выжидал удобный момент для нападения. Всё вокруг увядало, мир терял свои силы далеко не из-за наико, магия слабела, а это значит, что надвигалась буря опасных перемен. Поглаживая Кёджуро по голове, Миюки закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этих мыслей. «Пока со мной этот мальчишка… и все остальные, всё будет в порядке». Где-то вдалеке, у вершин гор, опасно содрогнулись небеса.