мираж

Валера знакомится с этой девчонкой на дискотеке в ближайшем ДК. Её приводит Наташа, которая смущённо улыбается Вове, пока тот уводит девушку на медленный танец. Турбо мнётся, что удивительно даже для него самого, но всё же предлагает новой знакомой потанцевать. Естественно, в своей манере. — Чё это, — начинает он, неловко почёсывая затылок, — на медляк может? — Я с тобой? — выгибает тёмную бровь девушка, поправляя сползающие на нос расхлябанные старые очки, которые придавали её виду определённую строгость. Валера сам не знает, почему к ней подошёл. Она выглядела не больно дружелюбной, а вокруг него вилось много девчонок, с которыми можно не только потанцевать, но и более интересными вещами заняться. Однако что-то было в этой рыжеволосой девчушке в забавном красном сарафане. Правда Туркин пока не разобрался, что именно. — Ну типа. Она смерит его ещё одним взглядом, осматривая с ног до головы своим хитрым прищуром. — Я даже не знаю, как тебя зовут. С чего мне танцевать с тобой? — Турбо, — она склоняет голову набок, — Валера, то есть. Песня щас закончится, давай, — он протягивает ей мозолистую руку с побитыми костяшками, и девушка вздыхает, вкладывая свою маленькую ладошку в его, и позволяет вести. — Я Соня, — произносит она спустя пару минут переглядок, когда песня уже начинает подходить к концу. — Я знаю, — стремительно вырывается из его рта, и он мысленно даёт себе щелбан, пока Соня заметно удивляется — запомнил её имя, когда Наташа представляла её целой толпе универсамовских? Она ничего не отвечает, лишь чуть пододвигается к его сильному телу, но не слишком близко, оставляя между ними расстояние. Песня заканчивается, и Валера нехотя выпускает её из своих объятий. — Может это, в кафешку сходим? — спрашивает он напоследок, прежде чем Соня отправится к другим девушкам, стоящим неподалеку. — Может. Только если узнаешь мой адрес, — она подмигивает парню, разворачиваясь на носках своих чёрных туфель, и удаляется, позволяя упругим коротким кудряшкам подскакивать от её быстрого шага. А Валере кажется, что он только что втюрился в совершенно незнакомую ему девчонку.

***

Сегодня он караулит её у главного входа в общежитие, выкуривая уже третью по счёту сигарету. Соня всегда хмурила свой очаровательный носик, когда ощущала в воздухе запах никотина, а Валера просто не мог ничего с этим сделать. Даже если он не курил, вся его одежда, волосы и даже кожа давно впитали в себя пары ядовитого дыма. Сновидова стремительно выбегает из общаги, стуча каблучками своих сапожек по неровному асфальту. — Ну чё так долго, — возмущается продрогший Турбо, кидая сигарету вниз, придавливая её носком ботинка. — Да Наташке помогала с цветами этими её, прости, — виновато пожимает плечами Соня, слегка улыбаясь, и Валера тут же согревается от одного только её взгляда. — Ладно, чё уж там, покатили, — он протягивает ей свою руку, и Сновидова переплетает их пальцы, позволяя парню вести её за дом, в небольшой тоннель. После их короткого знакомства, Валере понадобилось ровно два часа, чтобы выяснить, что Соня живёт в том же общежитии, что и Наташа, учится на втором курсе педагогического, а вечерами подрабатывает нянечкой в детском саду. Пожалуй, они из слишком разных миров, и такой неотёсанный и необразованный Валера, который к своим двадцати годам имел разве что никотиновую зависимость, вечно побитое тело, статус старшего в Универсаме и, дай Бог, два рубля в кармане, не мог даже расчитывать на её внимание. Но отчего-то Сновидова согласилась сходить с ним погулять в первый, второй, а потом и в третий раз. Разрешила себя поцеловать через месяц постоянных свиданий и со смущением на смуглых щеках отдалась ему ещё через три месяца. Туркину думалось, что никогда он так долго не ждал девчонку, не бегал за ней, даря ворованные цветы и чересчур сладкие жвачки с названием «Turbo». Но, признаться честно, ему и не нужен был больше никто. Лишь эта рыжеволосая очаровашка, способная одним своим взглядом заткнуть вечно вспыльчивого Валеру. Да, возможно они и действительно слишком разные, но они вместе. Турбо подводит её к чёрной машине, скрытой от чужих глаз, и галантно открывает дверь на переднее пассажирское сиденье. — Откуда она у тебя? — Соня с прищуром смотрит на Валеру, который шумно вздыхает, прекрасно ожидая такого вопроса от слишком проницательной девушки. — Да не так важно, — отвечает он. — Садись. — Ты её угнал? — Туркин молчит, смотря в её тёмные карие глаза в упор. — Валер, я не сяду в неё. — Блять, да не угнал я ничё. Одолжил у друзей, — конечно, он немного лукавит, но не будет же он говорить при Соне, что эту тачку Вова взял как неуплату за долг и дал Валере погонять. — Точно? — Да клянусь. Садись давай, у меня жопа уже отмёрзла, — Сновидова глаза закатывает, но в машину садится, предварительно отряхнув свои сапоги от снега. Март был в самом разгаре, но отчего-то весна кажется позабыла прийти в Казань в этом году, поэтому минусовая температура отказывалась подниматься даже на пару градусов. Валера захлопывает дверь и поворачивается всем корпусом, доставая с задних сидений небольшой букет тюльпанов, завёрнутых в газетную бумагу. — Тебе, — улыбается во все тридцать два, передавая цветы в руки Сновидовой. — Снова украл? — Да ну Соня! — возмущается Турбо, взмахивая руками. — У бабульки на остановке купил, бля буду. Ничё я не ворую, чё ты из меня кого строишь. — Это ты из себя строишь, Туркин, — девушка улыбается, пока Валера обидчиво, как никогда не предстаёт перед пацанами, смотрит на Соню. — Ой, ты. Я шучу. Спасибо, мне очень приятно, — смеётся Сновидова, целуя своего парня в щёку. Турбо в секунду расцветает, прямо как бутоны несчастных жёлтых тюльпанов, которые он таскал с собой весь день. Он трогается с места, включая магнитолу, настраивая радио. Автомобиль сразу же заполняется звуками приятной мелодии, и Соня почти что взвизгивает. — Оставь! Я обожаю эту песню! — Валера укладывает обе руки на руль, смотря вперёд, поглядывая на довольную Сновидову.

Музыка нас связала, тайною нашей стала, Всем уговорам твержу я в ответ — нас не разлучат, нет

— Те чё, нравится такое? — спрашивает Турбо, пока Соня напевает давно выученные наизусть строки. — Это «Мираж», Валер. Запомнить пора, — улыбается Сновидова, покачивая головой в такт музыке. Туркин задумывается, притихая. Он знал, какие цветы любила Соня, во сколько она уходила на занятия, во сколько приходила, когда у неё были смены в детсаду, какой чай она пьёт, и как очаровательны её улыбка и звонкий смех. А вот о любимых песнях он никогда её не спрашивал. — А чем она тебе нравится?

Я забыла всё, чему нас учили столько лет, Неужели я сама не найду на всё ответ?

— Какой же ты иногда балбес, Валер, — беззлобно произносит девушка, поворачиваясь на него. — Эта песня играла на дискотеке, когда мы познакомились. — Так мы же танцевали-то не под неё, — всё ещё не понимает Турбо, хмуря брови. — Не под неё. Но её включили после нашего танца, так что я запомнила только то, как без конца думала о каком-то универсамовском гопнике, с которым танцевала медляк. До Туркина наконец доходит ассоциация его девушки, и он расплывается в своей фирменной улыбке Чеширского кота. — Так ты думала обо мне? — Да никогда, — отвечает Сновидова, закидывая ногу на ногу, пока песня подходит к своему логическому завершению. — Временное помутнение рассудка, видимо. — Временное помутнение рассудка, которое уже полгода длится? — Валера переводит быстрый взгляд на Соню, а потом снова обращает внимание на дорогу. — Так куда мы едем? — нарочито громко произносит девушка, тем самым очевидно меняя тему. Турбо лишь усмехается на это, отвечая: — В лес везу убивать. — Валер? — Сновидова округляет свои большие карие глаза, и парень прыскает. — Сонь, ну ты чё. Я шучу, — смеётся Туркин, и Соня вспыхивает с небывалой яростью. — Не смешно. Не будь ты за рулём, я бы тебя ударила. — Вечно ты меня отпиздить хочешь, — улыбается Турбо, наблюдая за точёным профилем девушки. — В этом и пацаны твои преуспевают, — закатывает глаза Сновидова, отводя взгляд с уже еле заметного синяка на скуле Валеры. — Так на вопрос-то ответишь? — Да в лес реально едем. Мне Пальто прикол такой рассказал, ну про эту, как её…— он на секунду тупит, пытаясь вспомнить слово, — астрономию, во. Короче звёзды за городом ярче, вся херня. Устроим романти́к. — О Боже, — усмехается Соня, уже предвкушая тот самый Валеркин романти́к. Они доезжают через полчаса без препятствий, лишь изредка споря по пути, как это было у них по обычаю. — Сейчас не лучшее время для пикников, ты понимаешь? — вздыхает Сновидова, кутаясь в тёплое пальто, согревая пальцы в карманах — не взяла перчатки, что было довольно-таки опрометчиво. Валера, который достаёт с заднего сиденья два больших тёплых пледа, переводит свой взгляд на неё. — Так это не пикник. Я хавчика не взял, — он виновато разводит руками, на которых висит ткань, и Соня мысленно благодарит себя за то, что поела перед выходом. Туркин кладёт один плед прямо на капот машины, и рукой подзывает Сновидову к себе. — Прямо здесь сидеть будем? — Валера кивает, и Соня пожимает плечами, потому что в сущности прекрасно понимает, что парень к этому автомобилю не имеет никакого отношения, и даже если уж они что-то и сломают, то единственной проблемой будет дорога обратно домой. Она садится на чёрный капот, свешивая ноги, и Турбо укутывает её во второй плед, а сам вновь открывает дверь машины, забирая оттуда звенящие бутылки. Валера ставит одну на авто, а вторую открывает, передавая пиво в руки Сони. Она пробегается глазами по бутыльку и читает надпись — «Жигулевское» — гласят буквы на этикетке. Хмыкает, а после делает небольшой глоток. — Фу, горько, — она высовывает язык, морща нос, и Туркин хохочет, легко забираясь на автомобиль, отпивая из своей бутылки. — Привыкнешь, — отвечает ей Турбо, прижимая ближе к себе. Они молчат какое-то время, наслаждаясь лёгким дуновением ветра и друг другом. Валера перехватывает свободной рукой её ладонь под пледом и мягко поглаживает нежную кожу, пока Соня укладывает голову на его плечо. — Ну чё, красиво? — Туркин дёргает головой, показывая наверх, и Сновидова делает ещё один глоток, чувствуя хмельное послевкусие. — Красиво, — отвечает ему девушка, смотря на звёзды. Она любила астрономию в школе, знала все созвездия наизусть и уж никогда не могла подумать, что Валера отвезёт её за город просто посмотреть на ночное небо. Соня усмехается собственным мыслям. — Чего хихикаешь? — Турбо бросает заинтересованный взгляд на свою девушку, и та поднимает голову с мужского плеча, улыбаясь. — Просто я рада, что мы здесь с тобой, — проговаривает Сновидова и прикасается губами к бутылке, выпивая чуть больше, чем до этого. Соня алкоголь не любила и пила его строго по праздникам, либо, как в последние месяцы — в компании Валеры. Тот никогда не наливал ей много, потому что от бутылки пива или стопки водки у девушки уже заметно розовели щёки, а руки начинали касаться уже совсем запретных точек. — Я тоже, солнце, — Туркин щёлкает её по носу, и Сновидова заливисто смеётся от этого действия, и Турбо понимает, что пиво чуть дало Соне в голову. — Ну всё, уже напилась? — ехидничает он и делает глоток. — По себе людей не судят, Вале-ра, — она произносит его имя гортанно, чётко, тянет гласные, и от этого звука у парня начинают потеть руки и напрягаться мышцы живота. На самом деле, ему много и не надо — один взгляд на Сновидову уже заставлял его организм полыхать. Он не отвечает на её колкий выпад, лишь пододвигается ближе к лицу девушки, касаясь большим пальцем смуглой щеки. Делает несколько лёгких движений по чужой нежной коже, разделяя с Соней одно дыхание на двоих. Когда Сновидова уже совсем не выдерживает, она сама подаётся вперёд, прикасаясь своими губами к шершавым и ободранным Валеркиным. Приоткрывает рот, впуская туда язык Туркина, полностью отдавая ему инициативу, плавясь от ласковых прикосновений, совершенно несопоставимых с типичным образом участника уличной группировки. Соня запускает пальцы свободной руки в кудри Валеры, стягивая их на загривке, пока Турбо перемещает свою ладонь на её талию, сжимая с силой. Девушка проводит языком по корочке ранки на чужой губе, чувствуя отдалённый железный привкус, и углубляет поцелуй, касаясь пальчиками шеи парня, после находя его сильное плечо. Она разрывает поцелуй, когда Туркин почти что валит её на лобовое стекло, и Сновидовой становится совсем неудобно, а из бутылки прямо на плед выливается пиво. — Ну что ж ты как, — вздыхает Соня, слизывая языком капли пенистого, которые стремительно стекали по горлышку. У Валеры от такой картины расширяются зрачки, а штаны начинают значительно натирать. Он тяжело дышит, подхватывая Сновидову на руки, забирая у неё бутылку, которую ставит рядом со своей на землю. — Мы куда? — негодует девушка, когда Турбо помогает ей сесть на задние сидения, а сам забирается следом, захлопывая дверь. Парень тяжело дышит, нависая сверху, вновь приникая к губам Сони. В такой позе целоваться было совершенно неудобно, учитывая, что они находились в узком автомобиле. — Мы не будем, Валер, — отрывается от него Сновидова, чувствуя разрастающийся жар внизу живота. — Всё хорошо? — он сразу приподнимается, заглядывая в карие глаза. — Я думал, ну…у тебя же кончились эти…ну ты поняла, — Соня закатывает глаза, потому что никогда не могла понять, почему в их обществе так боятся слова «менструация». Всё-таки она жила с Наташей, которая иногда рассказывала про вещи куда страшнее, чем простой биологический процесс, происходящий в организме женщины. — Закончились. И всё хорошо. Просто не буду я с тобой спать в машине, — отвечает девушка, выпрямляясь, поправляя растрепавшиеся волосы. Она снимает с себя очки, быстро откладывая их на переднее сиденье. — Боишься? — Валера никогда её ни к чему не принуждал и прекрасно знал, что «нет» значит «нет». Особенно от Сони. Но кроме того, он любил бросать ей вызовы, наблюдать за тем, как её образ этакой хорошенькой девочки рушится, показывая всю подноготную. Потому что он знал настоящую Сновидову. Ту, которая не стеснялась проявлять инициативу, забирать лидерство, показывать Туркину, насколько ей с ним хорошо. — Я только пауков боюсь, — выгибает бровь девушка. — Забыл, в каком районе я живу? Тут до магазина дойти живой — уже победа. — Никто тебя не трогает. Все знают, что ты моя, — отвечает ей Турбо, проводя рукой по бедру девушки. — Как же я девятнадцать лет до этого без тебя жила-то, — театрально вздыхает Соня, и Валера смеётся, широко улыбаясь. — Ты меня на слабо взять пытаешься? — Нет конечно, — показательно мотает головой Туркин, а Соня шумно дышит, прикрывая глаза. Потому что понимает, что её парень выиграл. Она сдаётся ему снова, потому что сама слишком хочет. Потому что уже достаточно долго она не чувствовала жара его тела, не касалась пальцами перекатывающихся под кожей мышц, не получала горячих и хаотичных поцелуев. Сновидова без лишних слов расстёгивает пуговицы на своём пальто, стягивая с шеи шарф. Валера, как и всегда, одет легко, поэтому он лишь снимает старую потрёпанную куртку и вжикает молнией на синей олимпийке, оставаясь в футболке. На Соне — длинная плиссированная юбка яркого красного цвета, которая собирается гармошкой, когда она притягивает разгорячённого Турбо к себе, целуя так, будто они не делали этого целую вечность. Туркин прижимается ближе, руками стискивает девичью талию, трогая её поверх тёплого свитера. Он выправляет шерстяную ткань из юбки, ладонями касаясь плоского живота, забираясь выше. Девушка выдыхает ему в губы, оттягивая русые волосы парня на затылке, когда тот сжимает её грудь поверх белья, после легко поглаживая. Ей кажется, что поцелуй длится до умопомрачения долго, потому что когда они наконец отрываются друг от друга, Сновидова замечает открывшуюся ранку на рассечённой губе Туркина, а в своём собственном рту чувствует привкус крови. — Прости, — выдыхает она, держа руки на плечах Валеры, стягивая чёрную ткань футболки, мечтая быть кожа к коже. — Никогда не извиняйся за свои поцелуи, — шепчет ей Турбо, прежде чем поддевает полы чужого свитера. Сновидова выполняет его немую просьбу, поднимая руки вверх, позволяя парню избавить её от одежды. Она перекидывает свои ноги через его, усаживаясь на мужские бёдра, обтянутые тканью спортивок в цвет олимпийки. Соня закусывает губу, когда чувствует промежностью масштабы чужого возбуждения. — Валер, — тихо произносит девушка, заглядывая в его светло-зелёные глаза, полыхающие ярким огнём. Она жмётся к нему ближе, в жажде горячих прикосновений, которых ей было так мало. И всегда будет мало. Туркин заводит руки за её спину, ловко расстёгивая замочек бежевого бюстгальтера, и стремительно спускает лямки с изящных плеч, открывая себе взор на небольшую грудь. Валера видел её разной — уставшей, после очередного тяжелого дня; радостной, когда Туркин дарил ей любимые цветы; расслабленной после оргазма, водящей тонкими пальцами по линиям пресса на его животе; такой желанной каждый грёбаный раз, когда Турбо находился рядом с ней. Она была его личным миражом, восьмым чудом света, благословением свыше и несбыточной мечтой. — Я надеюсь, мы на этой машине потом уедем. А то получится как с твоим кухонным столом, — шепчет Соня, когда парень проводит руками по мягким полушариям, сжимая сосок на левой груди. — Я же починил его. Сразу же, — усмехается Валера, прекрасно помня, как возился с ножкой старого стола, после того, как они со Сновидовой очень хорошо провели на нём время. — Ничё с тачкой не будет. Наверно. Девушка смеётся, а потом из её груди вырывается первый тихий стон, когда губы Туркина обхватывают бусину соска. Он оставляет влажные следы на её груди, заставляя кожу покрыться мурашками. Его пальцы находят вторую горошину, сжимая, а поцелуи переходят на шею. — Валера, пожалуйста, — шепчет она, изнывая от желания, ощущая, как внизу становится уже совсем мокро, а сердце начинает разгонять кровь быстрее. Турбо сжимает одной рукой её талию, а вторую запускает под юбку, поглаживая влажное нижнее бельё. — Ты почему без колготок? — спрашивает он как бы между делом, замечая, что на Соне лишь тёплые чулки. — Да я же не думала, что ты меня в лес повезёшь, — смеётся девушка, сильнее цепляясь за крепкие плечи. — Теплее надо одеваться, — отвечает он ей на ухо, и, прежде чем Сновидова успеет что-то сказать, надавливает пальцами на клитор поверх белья, вырывая из девушки ещё один сладкий стон. Валера отодвигает полоску ткани в сторону, прикасаясь к горячей плоти напрямую, разнося по нежным складкам естественную смазку. Соня закусывает губу, смотря в глаза Турбо, пока тот размеренно поглаживает влажную кожу, периодически касаясь клитора. Девушка стонет особенно громко, когда один палец всё же проникает внутрь, растягивая податливые стенки. Туркин двигается плавно, подготавливая свою девушку к бóльшему. Сновидова нетерпеливо ёрзает, лбом упираясь в плечо Валеры, забираясь руками ему под футболку, оставляя на его спине следы-полумесяцы от отросших ногтей. — Сонь, ты такая красивая, — тихо проговаривает Валера, оставляя короткий поцелуй на мочке уха девушки. Он слышит стон, когда особо сильно надавливает на набухший клитор, потирая комочек нервов большим пальцем, и выскальзывает из приятного тепла. — Верни, — щебечет Сновидова, поднимая голову, ощущая, как влажная рука Туркина оказывается на её талии. Турбо вновь втягивает её в сладкий поцелуй, запуская ладонь в рыжие волосы, путаясь в кудрях. Соня недвусмысленно двигается на его бёдрах, проезжаясь прямо по выступающему члену, и Валера стонет ей в губы. — Тебе точно нужны только мои пальцы? — Мне нужен весь ты, — произносит девушка, приподнимаясь, позволяя парню стянуть свои штаны вместе с бельём вниз на щиколотки. Соня касается рукой мягкой кожи, чувствуя ладонью каждую выступающую венку на половом органе, пока Валера прикрывает глаза. Она пальцем надавливает на головку, пачкаясь в липком предэякуляте, и Туркин неосознанно дёргает бёдрами, толкаясь в руку Сони. Он позволяет себе выскользнуть из состояния эйфории и зашарить в кармане своей куртки, находя там бумажную упаковку. Передаёт её Соне, и та достаёт презерватив, аккуратно раскатывая его по члену. — Опять как в резиновых сапогах, — усмехается Валера, продолжая наблюдать за движением руки Сновидовой. — Дети только после свадьбы и нормальной работы, Валерка, — она щёлкает его по носу свободной рукой, как и он её до этого, и Туркин жмурится от неожиданности. В их первый раз она по незнанию была не против незащищенного секса, но когда у неё началась задержка, и Соня даже внезапно поверила в Бога, то она выставила своему парню чёткий ультиматум — покупать презервативы, потому что становиться матерью в двадцать лет она не планировала. Девушка вновь приподнимает бёдра, ощущая небольшую ломоту в коленях от такой позы, но не обращает на это внимания, а лишь берёт член Валеры в руку, пристраивая его ко входу во влагалище. Опускается на него мягко, без резких движений, откидывая голову назад от переизбытка чувств, пока Туркин не может перестать любоваться открывшейся перед ним картиной — часто вздымающейся обнажённой грудью Сони, её приоткрытыми губами, мягкими бёдрами, что сжимали его ноги, красной юбкой, так красиво и в то же время пошло смотрящейся на ней в этот самый момент. Турбо тяжело дышит, чувствуя, как блаженно жарко внутри Сновидовой, и позволяет ей сесть до основания, чтобы притянуть ближе к себе и заставить распахнуть глаза. — Сними, — хрипит она, цепляясь за его футболку, и Валера быстро исполняет её просьбу, позволяя ей провести ладонями по заживающим гематомам на груди и твёрдому прессу. Соня наконец вскидывает бёдра, начиная двигаться, задавая медленный темп. Туркину очень хотелось остановить её, начать вбиваться в податливое тело, заставляя Сновидову умолять его быть быстрее, потому что рядом с ней весь здравый смысл отключался и оставалось лишь одно только вожделение и горячая страсть. Однако он позволяет ей руководить, создавать ритм, ведь любые его плотские желания не могут находиться даже близко с тем, как сильно он хотел доставить удовольствие своей девушке. Только она имела для него смысл. Турбо опускает руку вниз, вновь касаясь клитора, выбивая из Сони всё больше и больше грязных звуков, от которых у неё начинали краснеть щёки. — Хорошая девочка, — шепчет он ей в самые губы, потирая комочек нервов, пока она поскуливает ему в рот, двигаясь на его члене всё быстрее. Валера чувствует, как мышцы влагалища сжимают его внутри ещё сильнее, и перехватывает поцелуем самый громкий стон, когда Сновидову накрывает оргазм. Она пытается свести ноги вместе, но жаркое тело Туркина не позволяет ей это сделать, и Соня лишь прижимается к его лбу, всё ещё тяжело дыша. Когда спустя минуту девушка успокаивается, Турбо притягивает её ближе, задавая свой собственный темп, совершая более грубые толчки, задерживаясь внутри на несколько секунд, стискивая бока Сновидовой почти до боли, и Соне кажется, что там точно останутся синяки от его больших рук. Стёкла в машине давно запотели, а воздух стал совсем горячим от жара двух тел, сливающихся воедино. В автомобиле раздаются пошлые шлепки кожи о кожу и громкие женские стоны вперемешку с хриплыми мужскими. Валера обхватывает шею Сони, как делал это почти каждый раз, и втягивает её в совершенно грязный поцелуй. Он совершает ещё несколько движений и застывает, перемещая ладонь на щёку Сновидовой. Девушка шумно дышит, когда Турбо чуть отстраняется от неё, открывая глаза. Соня хихикает, слезая с его бёдер, чувствуя пустоту внутри, и поправляет собственное бельё, которое стало абсолютно мокрым от смешения смазки и пота. Натягивает на себя сбившиеся чулки и сапоги, и мотает головой в поисках лифчика. Туркин тем временем стягивает с себя презерватив, и совершенно не церемонясь, открывает дверь машины, выкидывая его куда-то вдаль. — Ну совсем о природе не заботишься! — ворчит Сновидова, надевая бюстгальтер. — И помоги застегнуть, пожалуйста, — она поворачивается к нему спиной, и Валера ловко защёлкивает замок. — А чё ты мне его с собой в кармане вести предлагаешь? — недоумевает Турбо, натягивая на себя штаны. Накидывает на голый торс олимпийку, а Соня в это время уже сидит в свитере, поправляя растрепавшиеся волосы. — Нет, просто не надо заниматься такими вещами в машине. — Молодость дана нам для экспериментов, — подмигивает парень. — Пошли покурим. Они выходят из автомобиля, и Соня даже не успевает надеть очки. Валера даёт ей свою куртку, и достаёт из второго кармана сигареты и спички. — А мне? — выгибает бровь Сновидова — А ты за компанию постоишь, — отвечает ей Туркин, и девушка лишь закатывает глаза, потому что вопрос был риторическим, а даже если бы он внезапно предложил ей сигарету, — девушка бы отказалась. Она чуть отходит от Валеры, забирая с земли у капота свою бутылку, и делает новый глоток, всё также морщась. — Нет, эту ерунду больше не покупай, — выносит свой окончательный вердикт, пока Туркин кидает лишь наполовину выкуренную сигарету вниз, прижимая её ботинком. Смеётся, подходя к Соне, и укладывает свои ладони на её талию, пока Сновидова свободной от пива рукой застёгивает его олимпийку. — Заболеешь ведь. — Мне рядом с тобой всегда жарко, — улыбается Валера, чмокая её в нос. — Дурак, — хихикает Сновидова, утопая в объятиях Туркина. — Я тебя люблю. — И я тебя люблю, Софа Сновидова, — отвечает парень, перемещая свои ладони на её щёки. — Фу, не называй меня так! — хмурится Соня, вырывая из уст Валеры смешки. Он притягивает её к себе, нежно целуя, понимая, что остался бы в этом месте с ней навсегда.