Музыка

      Музыка лилась отовсюду. В унисон с сердцем дрожал и вибрировал воздух в такт, как живое существо. Потусторонняя мелодия окутывала коконом, отрезала от мира любого, кто внимал ей. И музыка не отпускала. Вязкая, безвыходная западня, из которой нет возврата. Чистая, концентрированная меланхолия. Медленная, тяжёлая, она затягивала в транс и кружила голову.       Наверное, именно это ей и было нужно. Слушать. Думать. Слушать. Думать.       Страдать.       Опасения и страхи отступили с шелестом морской пены. Смущение забылось. Блум и сама не поняла, в какой момент это случилось. Она просто хотела развеяться, ничего более.       Будь рядом с ней Стелла, солнечная принцесса бы забавно сморщила носик и пожаловалась, что этот клуб – самый скучный во всём Магиксе. Может, Муза бы поняла её настроение, почувствовала стихию музыки. Но отчего-то Блум казалось, что та сощурится с насмешкой, ничуть не злой, и назовёт это место тухлой дырой. Просто чтобы растормошить подругу. По-своему, как она умела. Немного обидно и даже грубовато, но Муза – это Муза.       Ледяной морс из местных ягод был до слёз кислым, и каждый крохотный глоток давался с трудом. И это было потрясающе. Контраст с приторно-сладкими коктейлями с алкогольной горчинкой, которые всегда выбирала им Стелла.       Блум малодушно порадовалась, что этой ночью она была здесь одна. Подруги спали в своих постелях, пока Блум, забившись в угол малоизвестного клуба, тянула морс через серебристую металлическую трубочку и просто сидела, покачивая ногой в такт музыке.       Стелла точно бы сказала, что с такими развлечениями она зарастёт паутиной к двадцати годам. Но Стеллы здесь не было. Зато была потрясающая музыка, пробирающая насквозь, до костей, выворачивающая наизнанку душу. Хотелось одновременно плакать, смеяться, умереть здесь и сейчас и воспарить над вселенной, слиться с нею в единое целое.       Дьявол.       Ей казалось, что в её треклятом морсе тайком залит самый крепкий спирт. Не может так бить по голове смесь ягод со льдом. Виной всему музыка.       Блум закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана. Никто не тревожил её покой. Никому не было дела. И это прекрасно.       Мелодия без слов, глубокая, душная, болезненно-мать-её-близкая, нужная, окружала со всех сторон и заливалась в черепную коробку. Блум выгнула спину и застонала. От переизбытка чувств кружилась голова. Музыка рвалась в сердце и вдохновляла пережить саму Жизнь. Без конца, без начала, она тянулась бесконечно долго, натягивая струны души до сладкой боли.       Кто-то с тихим шорохом сел напротив, без единого слова. Блум осталась неподвижна, растворяясь в трансе мелодии.       – Неожиданно, – с лёгким прищуром молвил Валтор, пододвигая к себе её стакан ягодного морса. Блум вздрогнула и выпрямилась. Мышцы протестующе заныли; тело требовало немедленно расслабиться и отдаться во власть мелодии.       – У воспитанных людей принято начинать разговор с приветствия, – нахмурилась она и бросила быстрый взгляд в сторону, высматривая пути отхода.       Иллюзия покоя со звоном осыпалась осколками стекла.       – Разве мы прощались, Блум? – всё с той же усмешкой проговорил маг. И правда, с последнего боя они с Винкс попросту сбежали. Перевес сил был отнюдь не в их сторону. А Валтор, смеясь, позволил им уйти, наслаждаясь триумфом.       – Ты хочешь продолжить сегодняшний бой? – сглотнула фея. Она была напряжена и уже слишком заметно поглядывала в сторону выхода.       – А ты этого хочешь?       Блум зажмурилась и сглотнула. Валтор был сильнее. С ним был опыт многих лет, тогда как она открыла в себе магию три года назад. И не имело значения, что в её руках сильнейшее волшебство во вселенной. Потому что Валтор тоже жил огнём дракона и управлялся с ним куда увереннее. Как виртуоз, как влюблённый в своё дело музыкант. Поэт, почитающий свою музу.       У неё не было ни шанса.       Она боялась. Этот его нарочито расслабленный вид, словно насмешка над нею, ухмылка, прищуренные глаза. Валтор издевался, и Блум ненавидела его всем сердцем.       Их противостояние было игрой для него и борьбой за выживание для неё. И сейчас, в эту самую минуту, все карты были на руках Валтора.       Новый виток мелодии прогнал по коже упругую волну мурашек. Блум зажмурилась и выдохнула.       – Нет.       – И что же образцовая любимица Фарагонды забыла в таком месте? – не унимался Валтор. Блум приоткрыла один глаз и смерила его преувеличенно безразличным взглядом.       – Расслабляюсь, – буркнула она и задохнулась от негодования, когда Валтор с хитрой улыбкой нагло поднёс к губам её стакан. – Чего ты добиваешься? Что бы ты ни задумал, я не позволю тебе это сделать. Ты не навредишь этим людям.       – Да ладно, Блум, не только феям нужен отдых, – демон поморщился и отодвинул стакан. – Жуткая кислятина.       – Я тебе не верю.       – Твоё право. А знаешь, я предлагаю на одну ночь забыть, кто мы с тобой такие, и просто побыть простыми людьми. Незнакомцами, – его взгляд пронизывал насквозь, накладываясь на гипнотическую мелодию.       – И зачем тебе это? – отрешённо спросила Блум, просто чтобы что-то сказать. Музыка вновь манила в свои объятия, и противиться ей не было желания. Даже перед лицом главного злодея вселенной.       – Расслабляюсь, – просто пожал плечами он.       Каждый мускул в теле был напряжён в ожидании атаки. Или подвоха. Блум сохраняла внешнее умиротворение и следила за Валтором из-под полуопущенных ресниц. Глубокие, тягуче-медленные звуки гитарных риффов прогоняли мурашки по коже. Вступали клавиши, затягивая тревожную мелодию. Кружилась голова.       Валтор наблюдал молча.       Блум не сдержала вздоха, и взгляд упёрся в потолок, когда в плетение мелодии ворвался надрывный, исполненный агонии вопль вокалиста. Дрожь прокатилась по всему телу. Блум не понимала, то ли это песня так подходит её настроению, то ли она сама заразилась атмосферой тяжёлой, колючей меланхолии. Хотелось рвать волосы на голове и кричать в голос, пока грудь рвало на части бушующее сердце.       Экстаз. Оргазм.       Обессилев, фея перевела подслеповатый взгляд на Валтора, не меняясь в лице. Она дышала хрипло, часто, через рот. Лицо пошло красными пятнами. Блум чувствовала себя выжатой до нитки, будто пробежала марафон. Под рёбрами болезненно грохотало. Фея залпом осушила стакан и не поморщилась. Кислый вкус ягод не чувствовался на языке.       – Клубом управляют две сестры, – негромкий голос Валтора ворвался в затуманенное пеленой эйфории сознание. Маг не сводил с неё пристального взгляда. Кончик языка мелькнул меж губ. Голос был чуть хриплым, и за грохотом музыки этого было почти не заметить. Но Блум заметила. К ней начало возвращаться самообладание, и она словно вырвалась из транса. – Ведьмы. Пожалуй, именно этот элемент их биографии и отпугивает публику. Предрассудки. Мало кто хочет якшаться с ведьмами, когда перед глазами до сих пор стоит пример Прародительниц. Так что основные постояльцы – это ведьмы и, не побоюсь этого слова, эстеты.       – И себя ты, конечно, причисляешь к последним, – чуть склонила голову набок.       Протяжный стон гитары оборвался, песня сменилась следующей, но мелодия больше не трогала глубин души, словно Блум сумела успешно отгородиться и поднять защиту. В теле разливалась приятная истома, и даже присутствие Валтора больше не нагоняло ужас. Блум всё ещё не понимала себя и постичь свои поступки логикой ей было не под силу.       – Почему нет? Я умею ценить комфорт и наслаждаться прекрасным. Это место по-своему уютное. Без фей и их сладких мальчиков на побегушках.       Блум прищурилась, взгляд заледенел.       – Не низковаты ли критерии оценки, господин эстет? – голос зазвенел сталью. Валтор, подняв брови, растянул губы в полуулыбке и откинулся на спинку дивана.       – Не говори, что не заметила, – насмешливо выговорил Валтор. Взгляд остался серьёзным, изучающим, и никак не вязался с располагающей улыбкой. Блум привыкла совершенно к иному и не успевала перестраивать линию поведения. Она знала, что Валтор начал какую-то свою игру, в которой Блум отведена роль пешки, но выхода из сети интриг она пока не видела. – Не можешь управлять собой, чувствуешь растерянность, – так точно и чётко перечислил он, будто видел Блум насквозь. Или знал, что происходит. – Тебя это пугает, но сделать ты ничего не можешь.       – Они добавляют что-то в коктейли, верно? – бросила фея в полной уверенности, что её опоили, и чувствуя подступающую злобу.       – Дело в музыке, – спокойно ответил маг. Его голос странно накладывался на мелодию, и вкупе всё звучало причудливым сплетением и врастало в мозг. Блум вновь начала проваливаться в волнительное полузабытье и даже помотала головой, чтобы прогнать это ощущение.       Ей не хотелось, чтобы Валтор снова увидел её такой. Но взгляд уловил едва заметный румянец на точёных скулах и чуть рассредоточенный взгляд.       Блум прищурилась и даже подалась вперёд от внезапной догадки. И если бы сама не ощущала то же самое, что чувствовал Валтор, она бы даже позлорадствовала.       – Ведьмы управляют здесь всем, – как ни в чём не бывало, продолжил Валтор. Блум видела, что он понял её догадку. – Ведьма эмоций читает здесь каждого. Ведьма музыки усиливает мелодией чувства. Или, как это часто бывает, они внушают нужные эмоции, и человек не может сопротивляться.       – Даже ты, – Блум подняла голову, глядя на Валтора исподлобья. Маг ответил ей тем же взглядом и промолчал.       Она старалась игнорировать навязчивую дрожь по телу, от которой хотелось потянуться и сладко застонать. Блум сосредоточила всё своё внимание на собеседнике, рассматривая его открыто. И всё больше она замечала, что Валтору тяжелее держать себя в руках. Его глаза горели, пока он смотрел на неё.       – Зачем они это делают? Разве это не насилие?       – Защита, – просто ответил он. Валтор упёрся локтями в стол и пристроил на переплетённых пальцах подбородок. Поддавшись непонятному порыву, Блум села на самый краешек дивана и сложила руки на столе. – Здесь никогда не было драк или ссор. И не будет. Старшая из сестёр чувствует каждого, все эмоции и намерения. И рубит на корню всё, что может принести вред.       По какой-то причине она не могла отвести взгляд. Они больше не разглядывали друг друга, а просто смотрели в глаза. Блум становилось всё тяжелее контролировать своё тело. Ей хотелось вновь погрузиться в омут мелодии и забыться.       – И виноват… ты, – кивнула Блум, и в груди что-то шевельнулось, едва он улыбнулся на её слова. – Ведьма почувствовала, что ты задумал что-то злое. И пытается тебя остановить.       – То же можно сказать и о тебе, – он, явно развлекаясь за её счёт, поднял бровь и довольно оскалился. – Хранитель, будь он тёмным или светлым, по определению считается угрозой. Ты пока не поняла всей своей силы, и уйдут годы, прежде чем ты раскроешь свой потенциал хотя бы на треть. Но уже сейчас твоей силы хватит, чтобы принести достаточно хлопот.       – Бред, – мотнула головой фея и, перегнувшись через стол, приблизила своё лицо к Валтору. Тот даже подался вперёд, не унимая довольной ухмылки. – Все знают, что я сражаюсь за добро.       – Человеческая душа – потёмки, – откровенно забавляясь, ответил Валтор. – Никто не может сказать, когда тебе взбредёт в голову поменять сторону. И помешать тебе не сумеет никто.       Блум обдумала его слова за несколько мгновений. Она появилась здесь ещё до того как показался Валтор, да и подобные чувства захлёстывали её не только сегодня, но и в каждый визит сюда. Блум была убеждена, что подвох в напитках, но не видела в этом ничего предосудительного, ведь последующие обследования у школьного целителя не выявляли отклонений. Значит, ведьмы всё это время считали её угрозой и обезвреживали сразу, не разбираясь, несёт она опасность или нет.       Осознание неприятно кольнуло, но Блум оставалось только проглотить обиду.       – Они боятся меня, – растеряв изрядную долю настроения, мрачно подытожила Блум. Валтор чуть склонил голову, и взгляд его расфокусировался ещё сильнее.       – Мир не крутится вокруг тебя одной, милая.       Несколько секунд она рассматривала его с удивлением, а затем нахмурилась и зашипела, цапнув ногтями стол:       – Ты сам только что сказал, что…       – О, Блум, ты совершенно не умеешь следить за нитью повествования. Разве я утверждал, что именно ты стала причиной атаки ведьм?       – Но… – она помялась. Прокрутив в голове диалог ещё раз, она вспомнила, что Валтор лишь предположил, что такой вариант может существовать. – Значит, изначально я была права. И проблема в тебе.       – И снова нет, – он усмехнулся и подался вперёд. Их губы едва не соприкасались. Блум чувствовала на коже слабое прохладное дыхание, а льдистые смеющиеся глаза, полные странного блеска, оказались ровно напротив. Блум могла пересчитать все ресницы и разглядеть каждую морщинку у глаз. Но она не отводила взгляда от неподвижных обсидиановых зрачков. – Проблема в нас.       – Они… боятся разрушений, если мы начнём сражаться здесь, – не моргая, Блум заворожённо наблюдала за гипнотическими светлыми радужками. – И пытаются это предотвратить. Даже если битвы и не должно было быть. Но это не имеет смысла.       – Объясни.       Она выдержала его требовательный, твёрдый взгляд и зачастила, с трудом ворочая сухим языком и чувствуя ужасную жажду. Как будто на уроке, под наблюдением строгого преподавателя, Блум говорила быстро, перейдя на шёпот.       – Их магия накрывала меня каждый раз, когда я была здесь. И даже сегодня, до того как ты тут появился, ведьмы уже делали это.       – Может, в твоей версии есть изъян?       – Например?       – Что я пришёл сюда раньше.       Блум отпрянула и наконец смогла вздохнуть спокойно, словно морок спал, и пронзительный взгляд льдистых холодных глаз отпустил её.       – Что?       – И все те дни, когда ты появлялась тут. Я уже был здесь.       Его признание опоило горьким послевкусием опасности. Блум поморщилась и даже помотала головой. Бессмыслица. Побег с Омеги не был лёгкой увеселительной прогулкой, нападения на беззащитные миры, бесчисленные сражения, шантаж, боль, разруха – никак не вязались с вечерними посиделками в клубе. Ночь музыки за коктейлем сомнительного состава – не то, чего ожидаешь от демона, жаждущего могущества и разрушения вселенной.       Волну злости накрыло и затушило знойным порывом выворачивающей наизнанку истомы. Жар прокатился под кожей, расслабляя узлы напряжённых мышц. Блум ахнула, покачнулась и царапнула длинными ногтями стол, задев пальцы Валтора.       Они едва не столкнулись лбами, и сквозь пелену слёз на глазах Блум разглядела, что не одна сломалась под натиском чар. Валтор пытался бороться, но его глаза блестели, а зрачок почти вытеснил бледную радужку.       Музыка пьянила и кружила голову. Разомкнув заалевшие губы, Блум прерывисто вздохнула и опустила плывущий взгляд ниже, на впалые щёки, на прикушенную губу. И снова встретилась глазами с горящим взором Валтора. Стало жарко. Плавный перебор струн ласкал натянутые нервы, и Блум поддавалась капризам разлитого в воздухе волшебства. Невесомые цепочки нот вплетались в живое полотно души, ломая и выкручивая. По щеке побежала слеза. Подняв невидящий взгляд вверх, на хоровод огней и океан вспышек, Блум тихо всхлипнула и поджала пальцы на ногах. Она дрожала, как от холода. Приятная слабость в руках и ногах так и просила сдаться и окунуться в этот омут с головой – всего разочек. Этого будет достаточно.       Вдруг на её ладонь опустилась горячая рука.       Ореол светлых чуть лохматых волос вокруг заострённого красивого лица мужчины. Блум впервые увидела в Валторе не только угрозу волшебному миру. Вздёрнутые тонкие брови, прямой нос, скульптурные скулы и ямочка на подбородке, по которой вдруг так захотелось провести подушечками пальцев… Погладить по щеке и узнать, такая ли она гладкая, как выглядит, или уколет светлой щетиной.       Сердце болезненно затрепыхалось под рёбрами.       Дьявол!..       – Потанцуем? – кончик языка провел по верхней губе, и Валтор склонил голову набок. Блум ловила его дыхание, и мятежное сердце пело в унисон с колдовской мелодией. Тревожный плач клавиш сменился громом гитарных риффов, и Блум, громко застонав и мотнув головой, без слов приняла руку.       Как она оказалась на ногах, фея не помнила. Ощущение широкой ладони между лопаток на обнажённой спине едва не затопило паникой, но взрыв струнных усмирил порыв. Ветер скользил вдоль тела, обнимал лентами тягучих нот. Он перебирал её влажные волосы, следовал за Блум и кружился вместе с нею.       Невесомое прикосновение пальцев к затянутым в перчатки ладоням – Блум расправила руки-крылья и выпорхнула из клетки. Она отступала, и Валтор следовал за нею. Энергия наполнила каждую клеточку тела. Уверенный шаг навстречу распахнутым объятиям под бой барабанов. Жёсткий плащ хлестнул по лодыжкам. Она опустила ладошку на покатое плечо и вложила вторую в сильные пальцы.       Мир кружился и цвёл огнями немыслимых оттенков. Блум вдыхала музыку и жадно пила её, засыхая от жажды. Мало, мало! И быстрые, резкие движения не несли усталости. Фея преследовала мелодию, словно могла её поймать, ухватить за хвост. Застыв от ощущения мурашек на спине, Блум вновь очутилась в тёплых сильных руках и на горящий хищный взгляд ответила тихим рыком.       Прогнувшись в пояснице, она позволила поддержать её и запрокинула голову. Волна огненных волос коснулась пола. Свобода – безграничная и пьянящая. Рывком Валтор поднял её и впечатал в свою грудь. Не дав приблизить ему лицо, она отбросила его руки и вновь закружилась. Его участие ощущалось каждым нервом. Он был везде.       Блум шумно выдохнула, когда Валтор провёл губами по её шее. Вихрем грохочущий бас вымел страх из мыслей. Невольный стон сорвался с пересохших губ. Поцелуй в плечо, и Блум затрепетала в плену рук. Кожу жгли прикосновения, и фея выгнулась им навстречу, доверчиво подставляясь под ласку.       Музыка не кончалась. Укачивая раскатами и переливами, она овладевала сознанием и инстинктами.       Не сдержавшись, фея запустила пальцы в светлые волосы и царапнула кожу головы. Почувствовала пальцами другой руки бешеное биение жилки на шее и ощутила дыхание на своём лице.       Это омут, из которого не выбраться. Блум оставила сопротивление, и они пропали. Оба.       Губы встретились. От кончиков ушей до пят прошиб электрошок, и фея распахнула глаза. И наперекор скребущему на подкорке страху поддалась – впустила его. Разомкнув губы, Блум смежила веки. Словно только так было правильно.       Гармония.       Симфония родственных душ.       Вокруг неё порхали мотыльки, лаская каждую частичку тела язычками пламени. Время остановилось. Всё наполнилось светом и теплом, внутри стало легко и приятно, а несмелые касания кончика языка к её губам казались самым чудесным волшебством из возможных.       Необыкновенный восторг и робкий голосок неверия сплелись воедино и растворились в буйном потоке музыки.       Всё глубже и глубже невидимые руки затягивали её в пучину. Тихий стон. Тепло. Нежность, трепет, с каким он касался её губ – Блум разомлела и подалась навстречу. Приятная дрожь разогнала кровь, каждый нерв в теле зазвенел мелодией безумия.       Блум открыла глаза.       Перед нею был Валтор.       Музыку заглушила пульсация крови в ушах, а липкий страх окатил как ушат ледяной воды.       Блум замычала, оттолкнула Валтора от себя и прижала тыльную сторону ладони ко рту. Дрожащие горячие губы ещё хранили вкус запретного поцелуя и огня чужой-родной магии.       Отшатнувшись, Блум врезалась в кого-то в толпе, оступилась, запуталась в ногах и не глядя бросилась прочь.