Жадность.

      Сегодня день похорон Тома. Все его близкие и просто знакомые собрались на кладбище. Сначала была церемония в прекрасной готической церкви Святого Петра в Вестминстере, где Себастиан сказал речь о Томе. Было видно, что ему с трудом даются слова, но он всё же пересилил свою ненависть и высосал из себя несколько хороших воспоминаний о Томе. Вспомнив времена, когда они ещё были моложе и между ними не было расприй. Ноа сидела вместе с матерью, утешая её изрядно фальшивую скорбь. Мария вместе с Альмой сидели где-то вдали, на скамье. Альма, не в силах поверить в происходящее, горько рыдала в плечо Марии.       Рэнсома не было в церкви. Он всю ночь просидел на телефоне, пытаясь найти адвоката для Лиз. Он не собирался сдаваться и терять всё, чего он так долго добивался. Сейчас он был на пути в полицейский участок, куда должен был приехать адвокат. Он надеялся, что адвокату удастся выбить для Лиз освобождение под подписку о невыезде или под залог.       Приехав в участок, Рэнсом тут же нашёл Уолтера Маршалла. С ним как раз разговаривал адвокат, которого отыскал Рэнсом.       Маргарет Робертс была акулой в своём деле, и он надеялся, что она сделает всё возможное, что от неё зависит, чтобы Лиз снова оказалась на свободе.       — Мистер Эванс. Здравствуйте.       — Доброе утро, Маргарет. Есть какая-нибудь информация по поводу Лиз?       — Я как раз говорил с криминалистом. — Перевёл на себя внимание Уолтер. — На ноже не нашли отпечатков пальцев.       — И что это значит? — поинтересовался Рэнсом.       — Нож могли подбросить. — Уолтер внимательно смотрел на Рэнсома.       Ему не нравился этот ублюдок. «Очень уж скользкий тип», — подумал Уолтер. И тот факт, что именно он пришёл спасать Лиз, ещё больше склонял его к версии, что убийца Рэнсом. Ведь если бы не их роман, зачем Рэнсому искать для неё адвоката? По доброте душевной? Не похож он на такого человека. Уолтер ожидал, что именно Джульет или Ноа будут пускать все свои силы, чтобы освободить Лиз. Но это оказалось не так. Почему-то родной матери и сестре сегодня было важнее присутствовать на похоронах, а этот Рэнсом, словно принц, спасает свою принцессу из башни.       — Значит, у них нет оснований задерживать Лиз, — сказала Маргарет. — И мы можем забрать Лиз под залог.       — Это же замечательная новость. Значит, я могу забрать её?       — До выяснения новых обстоятельств, — пояснил Уолтер.       Спустя несколько часов и бумажной волокиты Лиз наконец-то оказалась дома. Измученная и напуганная, она зашла в свою комнату вместе с Рэнсомом.       — Милая, давай ты примешь душ, а я пока приготовлю тебе ромашковый чай.       — Это, конечно же, мило с твоей стороны, но, может, попросишь об этом Марию?       — В доме никого нет. Все на похоронах.       — Ах да. Сегодня же похороны. Я совсем забыла. — Лиз обессиленная села на кровать. Лицо её было бледное, а в глазах словно блеск потух, и они стали серые и пустые.       — Я сейчас. Только налью тебе чаю. — Рэнсом направился к дверям спальни.       — Рэнсом. Спасибо тебе.       Рэнсом улыбнулся Лиз мягкой тёплой улыбкой, затем подошёл и нежно поцеловал в губы.       — Я скоро.       Лиз приняла душ, выпила горячую кружку чая и, укутавшись в уютное одеяло, погрузилась в глубокий сон. Рэнсом лежал рядом с ней, тихонечко наглаживая её по волосам, пока та не заснула.       Спустившись вниз, Рэнсом застал всю семью в гостиной.       — Что ты здесь делаешь? — удивился Себастиан.       — Лиз дома.       — Что? — удивилась Джульет. — Где она? — Джульет уже было направилась в спальню к Лиз, но Рэнсом её остановил.       — Она спит. Не надо её сейчас беспокоить.       — Бедная моя девочка, — запричитала Джульет.       — Как так вышло, что она уже дома? — поинтересовалась Ноа.       — Я нанял адвоката, и её выпустили под залог до выяснения новых обстоятельств.       — Значит, ты подсуетился.       — Ты что, не рада, что Лиз дома?       — Я очень рада, что она дома, — сказала Ноа и вышла из гостиной, направляясь в свою комнату.       Рэнсом последовал за ней. Остановив Ноа на пути к лестнице, он взял её за руку и потянул за собой в ближайшую комнату. Это оказался кабинет Тома.       — Что происходит? Почему ты злишься на меня? — поинтересовался Рэнсом.       — Я не злюсь.       Рэнсом приблизился к Ноа, приобнял её за талию, нежно прижимая к себе. Убрав прядь волос с её лица, он приподнял её подбородок и заглянул в глаза.       — Ты же понимаешь, что я не мог ей не помочь.       — Конечно понимаю. Иначе ты не получишь её наследство.       — Ну зачем ты так.       — Как «так»? Я что, не права?       Рэнсом отпустил Ноа и отошёл от неё к столу. Он понимал, что она права, но после того, как она озвучила это, ему стало как-то противно от самого себя.       — Ноа, прости. Но я не могу отступить.       — Неужели деньги важнее нас? — Ноа посмотрела на Рэнсома, ожидая от него ответа. Но он молчал. — А может, она стала для тебя важна? Ты любишь её?       — Что? Нет, Ноа. Мне нужна только ты.       — Если бы тебе нужна была только я, ты бы не бегал за Лиз. Ты думаешь, мне не больно знать, что ты с ней… Что ты с ней спишь. Мне с каждым разом всё труднее верить в то, что это всё ради денег.       — Ноа, я…       — Ничего не хочу больше слушать. Хватит делать из меня дуру. — Ноа развернулась и вышла из кабинета.       Был уже поздний вечер, Себастиан давно уехал домой, а Рэнсом сидел в гостиной, ожидая, когда проснётся Лиз. С Ноа он больше не говорил. Она убежала в свою комнату и больше не показывалась ему на глаза. Как он хотел, чтобы она перестала на него злиться, но ничего не мог с собой поделать. Его чёртов упрямый характер хотел завершить то, что он начал. Но для этого нужно время. Много времени. Рэнсом боялся, что Ноа не сможет столько ждать и он потеряет её.       — Столько времени прошло. — Джульет вывела Рэнсома из мыслей. — Лиз, наверное, уже проснулась. Пойду посмотрю, как она.       — Я сам. — Рэнсом вскочил с кресла и направился к Лиз, не дав Джульет возможности увидеться с дочерью.       Зайдя в комнату к Лиз, Рэнсом понял, что она до сих пор спит. Он лёг рядом с ней на кровать и стал нежно поглаживать её по волосам. Лиз, как милый котёнок, стала потягиваться в постели и открыла глаза, посмотрев на Рэнсома.       — Ты до сих пор здесь?       — Не хотел уходить, не повидав тебя. Как ты?       — Я дома. Ты рядом. Так что очень хорошо. — Лиз улыбнулась Рэнсому, а он нежно поцеловал её.       — Мне так жаль, что тебе пришлось всё это вынести.       — Всё уже хорошо, Рэнсом. Я не думаю, что офицер Маршалл считает меня убийцей.       — Почему? Ты ему что-то сказала?       — Мне не пришлось. Он уже всё знал. Только выслушал мою версию.       — Что он знает?       — Всё Рэнсом. О маме, о Себастиане, о нас…       — Ты рассказала ему о нас? — Рэнсом был в шоке. — Ты с ума сошла? — Он стал злиться на Лиз.       — Не злись, милый. Он бы всё равно всё узнал.       — Лиз, ты дура? Я теперь в числе первых подозреваемых.       — Рэнсом, почему ты так груб со мной? — Лиз была удивлена поведением Рэнсома. Она ещё не разу не видела его таким.       — Почему я не должен злиться? Ты сдала меня. А я задницу рвал, чтобы вытащить тебя из тюрьмы. Ты так меня подставила, Лиз.       — Прости. Прости меня, Рэнсом. Я не подумала. Я такая дура. — Лиз снова начала плакать.       Рэнсом смотрел на плачущую Лиз и понимал, что перегнул палку. Нельзя вести себя с ней так. Только не сейчас, когда он снова под подозрением в убийстве. Он постарался взять себя в руки, снова натянул милую улыбку и сделал сочувственный взгляд.       — Лиз, прости. Я не хотел грубить. Я идиот. Я просто испугался.       — Ну, офицер Маршалл ведь не дурак. Он поймёт, что ты не виноват.       Рэнсом улыбнулся.       — Какая же ты милая. Ты ведь понимаешь, что я только в твоих глазах выгляжу хорошим? В глазах Маршалла я негодяй и подозреваемый.       — Это не так. Ты хороший. И офицер это увидит, — Лиз говорила, всхлипывая от слёз. — Ты, вон, спас меня из этого ужаса. Я так благодарна тебе за это.       — Потому что я не мог знать, что ты в этом ужасном месте и ничего не делать. Ты представляешь, как я испугался за тебя?       — Я так люблю тебя, Рэнсом. — У Лиз как-то потеплело в груди после этих его слов, и она не смогла не признаться ему в своих чувствах.       — Я тоже люблю тебя, Лиз. — Сложно было говорить три заветных слова одной, когда в его мыслях совсем другая девушка. Но Рэнсом был спецом по лжи. Он натянул неповторимую соблазнительную улыбку и с нежностью смотрел на Лиз.       Пока Лиз и Рэнсом нежились в спальне, признаваясь друг другу в чувствах, Ноа стояла за дверью и всё слышала. Она закипала от злости. Он ей солгал. Рэнсом любит её сестру. Ноа решила, что больше не станет терпеть такого отношения к себе со стороны Рэнсома. Она хотела как можно сильнее сделать ему больно. Ноа решила действовать и порушить все планы Рэнсома на корню.