кладбище под лунным светом

сейчас при любой мысли о Герберте Уэсте меня сковывает леденящий ужас, связанный с характером его исследований в последние годы жизни. мы познакомились с Уэстом, когда вместе учились в медицинской школе при Мискатоникском университете в Аркхеме. в общем, как я рассказывал раньше, он прославился своими необычными и демоническими опытами, связанными с воскрешением мертвых, но сейчас я хотел бы больше поговорить о тех временах, когда при мысли о нем в моем сердце поселялся не ужас, а согревающая все тело нежность, чтоб вам было понятнее, почему тогда, несмотря на все его изыскания, я всегда оставался его ассистентом и не желал бросать. ещё при первой нашей встрече в университете меня поразила его невероятная красота, это был стройный голубоглазый юноша с тонкими чертами лица, в добавок к тому, ещё и носил очки с толстыми линзами, потому и производил впечатление хрупкого мальчика, которого хотелось крепко обнять, чтобы защитить от всего мира. а ещё меня в некоторой степени привлекала его эксцентричная манера речи, особенно когда он доказывал лекторам, что его исследования заслуживают права на существование, она резко контрастировала с впечатлением от внешности. мы быстро нашли общий язык, потому что я был единственным человеком из всего университета, который был действительно заинтересован в его исследованиях, и быстро стал его ассистентом в них, коим и остался до самого загадочного исчезновения Герберта. пиком моих чувств к Уэсту было время, когда мы только получили наши дипломы, и решили поселиться вместе в Болтоне в уединенном доме на отшибе, рядом с которым находилось кладбище, ради удобства получения "сырья" для наших жутких опытов. но главное не это, главное - большой дом, вокруг не души (во всяком случае, живой), и лишь мы двое. почему то в ночных прогулках под лунным светом от нашего дома до кладбища я видел некую романтику, впрочем, общие дела и трудности всегда объединяют, так что удивлятся тут и нечему. я помню, как однажды, неся мешок с трупом по пути обратно домой, Уэст поскользнулся на размытой дождем земле и начал падать назад, где как раз шел я, быстро среагировав, я успел поймать его своими достаточно сильными руками, этим я в отца, и сразу же крепко прижал к себе, тогда мое сердце упало в пятки, также как при нашем первом, не слишком удачном, опыте воскрешения тела, когда воскрешенный издавал жуткие нечеловеческие крики, настолько я испугался, что Герберт мог упасть и как нибудь поколечиться, тогда, несмотря на кажущуюся обычность ситуации, я впервые по настоящему понял, как дорожу своим...другом?