Ночь молчания.

Время близилось к двенадцати ночи. За окном была холодрыга, что за день можно было встретить только до пяти человек на улице. В доме Шиноды, как всегда, царил порядок и уют. Приглушённый свет обнимал кухню с гостиной, создавая некую ‘интимную‘ ауру. Эмси сидел, нависая над экраном компьютера, который больно светил ему в глаза, выжигая последние силы. Пока парень ломал голову над новым проектом на кухне, раздался звонок в входную дверь. Кто пришкандыбалит в такой поздний час, дак ещё и в такую отвратную погоду? Вариант один. После маленькой разминки, Шинода направился к входной двери, слыша то, что стуки становятся то громче, то тише. Перед ‘решающим‘ моментом он сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох. Отворив дверь, Майк увидел следующее: тощая фигура в тонких штанцах и майке, облокачивалась на висящий перед входом горшок, полного снегом и земли; кожа была покрасневшей от холода, зубы трещали, глаза были еле-еле приоткрыты, губы синие, прямо как пламя на руках фигуры. Честер. Опять под чем-то. Без слов, Майк взял его за руку и втащил в дом, быстро накинув на него первую попавшуюся куртку на вешалке, и так же быстро обхватив фигуру руками. Спустя пару секунд, парень обхватил рукой другого свои плечи, и потащил в гостиную. Притащив обездвиженное и ледяное тело, Майкл положил его на диван перед пламенем огня в камине, накрыв первым попавшимся теплым одеялом. Оставив Честера, парень ушел на кухню и схватил горячий чай, который сам же только что себе заварил. Придя и протянув чашку, которую Честер благополучно чуть не повалил на пол, Шинода с глубоким вздохом направился на второй этаж в свою комнату. Зайдя в комнату, Эмси залез в свой большой белый шкаф, который был в его же рисунках. Бывали скудные времена, и отвлекать себя приходились подобным образом. В шкафу у Майка все по полочкам. Все красиво, стерильно. Он просунул руку в отделение, которое было специально отведено для одежды Честера. Никогда не знаешь, когда и в каком виде это чудо может приволочиться. Он достал свитер и теплые штаны карго, которые носил Чез со времён динозавров. Спустившись вниз по ступенькам, Майк наблюдал подобную картину: Честер, совладал со своими силами и, уселся прямо перед камином. С теплого дивана сел на холодный до жути пол. Умно. Ближе же к камину, так почему нет? Без лишних слов, Майк посадил Честера обратно на диван и помог бедолаге переодеться. Шинода не задавал вопросов, а Беннингтон и не отвечал. После Эмси потрогал лоб второго. Ничего болезненного не было. После проверки горла так же выяснилось, что все в порядке, пока что. Они молча сидели, слушая звуки метели, которая только начинала бушевать. Честер сидел сжавшись в клубок, навалив на себя толстое одеяло. Майк ровно сидел рядом, наблюдая за каждым действием приятеля. Спустя какое-то время Беннингтон кинул свой взгляд на товарища, который на тот момент глядел в окно. После взгляды обоих встретились, и Шинода дружелюбно и любезно кивнул на умоляющие глаза Честера. Парень постарался улыбнуться кончиками рта, но сил тому не хватило, и он повалил свою голову на плечо Майка. Тикали часы, висящие над камином, создавая в какой-то момент неловкое чувство. Чеззи закрыл глаза и старался ни о чем ни думать, будто б мир остановился. Ишь какой. Майки последовал примеру и откинул все свои мысли восвояси, мирно отправляясь в дремоту. Время было пол третьего ночи. Честер оклемался из царства снов, чувствуя себя уже получше. Правда горло начало болеть, эх. Он аккуратно встал с дивана, укладывая Майка, чтобы не разбудить. Потянувшись, парень веселым шагом направился на кухню, чуть не разгромив пол первого этажа по пути. Главное - аккуратно. От весьма осторожного шума пробудился Шинода, который уже стоял на кухне и грозно смотрел на Беннингтона. Тот в ответ развел руками и улыбнулся, мол, «так надо». Эмси вздохнул и кивнул в сторону холодельника, на что получил кивок согласия. Спустя десять минут на кухне царил запах супа из пакетика и экстракт ванили из-за мороженного, которое урвал Честер из холодельника, пока Майк не видел. Вскипел чайник, кипяток разлился по двум кружкам (на чае настоял Беннингтон, неясно зачем). Включилось радио, которое играло какое-то дурное кантри. Они молча наслаждались едой и компанией друг друга, зная, что утром будут выяснять в чем-же причины такого поведения Чеза. Сидели они неимоверно долго, после чего, с сытым желудком рассусолились по двум сторонам одной теплой кровати.