карп, обратившийся драконом

Основная проблема в Содзе, как знает Сиба — тот осторожный говнюк, которого очень сложно подловить. Если Содзе надо, он будет следовать своей цели до конца, и обычно это приводит либо к жертвам, либо… либо эти жертвы сопровождаются массовыми разрушениями, ведь личное чародейство Содзе крайне мощно, а еще опасно. Плюс он знает, как бить больно, поганец на этом собаку съедает. Камунаби от такого только зубами скрипят, и Азами спешно собирает отряд, направленный лично на его устранение. Умно, думает Сиба, но крайне самонадеянно — что-то ему подсказывает, что Содзе к такому готов, и вскоре от элиты не останется и следа. Проще говоря, основная проблема в Содзе — он очень хорошо выживает. И потом выясняется, что он достает «Пронзающее Облако»… Можно бесконечно много злиться на Содзе, как и делает Азами, но Сиба знает, что он — всего лишь продукт войны, порожденный ее бедственным окончанием. Закономерный исход, где окончившаяся война — там и тонна оставшегося оружия, а там — и его продавцы. Если бы не раскрытие чародейства как такового перед гражданскими, может, с Содзе было бы проще работать, ведь он опасался бы прогневать правительство и действовал бы менее открыто, в основном теми средствами, которые можно контролировать и прятать. Продажа оружия — проблема, но не такая, как сам Содзе. Он — как чума, идущая на поводке у «Хисяку», и они буквально дают ему индульгенцию. Когда он втягивает Тихиро в обреченный бой, сердце у Сибы пропускает удар. В тот момент он не беспокоится о гражданских жертвах, ни о чем, думает только о том, что Тихиро выбирает себе противника не по зубам, а уже потом, когда Содзе сбегает, а Тихиро теряет сознание, размышляет: вот оно, столкновение двух последствий войны. Торговец смертью и сирота. Прямо эталонный пример. Два владельца меча, два способных чародея, два совершенно бешеных бойца. Они оба охотятся за клинками Кунисигэ, они оба убивают одним взмахом. Содзе — это то, во что может превратиться Тихиро, если продолжит идти по избранному им пути. В какой-то момент он легко может предать старые идеалы и выстроить нечто новое и ужасающее, но уже свое, прикрывая эталоном справедливости. Что отличает заигравшегося в крови героя от злодея? Лишь восприятие общества, а Тихиро уже как страшилка для Камунаби — в этом смысле, самое ужасное, он ближе к Содзе, чем к правительственным чародеям. Сиба знает, что это его задача как старшего, смотреть за тем, чтобы с Тихиро все было в порядке, чтобы он был под надзором, но Сиба не всемогущ, а Тихиро то и дело оказывается в ситуациях на грани. Он убивает, окропляет руки в крови, позади него остаются горы трупов. Это не та слава, что должно сопровождать героя, сына Кунисигэ, Сиба знает, как и то, что Тихиро делает это не ради зла — но кому он это докажет? Для простого обывателя Тихиро и Содзе ничем не отличаются. Когда-нибудь эта тонкая грань сотрется, и вот тогда начнется хаос, ведь нет противника страшнее, чем тот, кто знает каждую слабость зачарованного клинка. Восемнадцать лет назад именно зачарованные мечи завершили войну, но велика вероятность, что они же и развяжут новую. И если тогда Кунисигэ поставил точку, то в этот раз первым выступит Тихиро. В больнице между ними был короткий разговор: — Представляешь? Сказал, что он фанат отца. Что его клинки созданы для убийств… Голос Тихиро низок, угрожающе близок к рычанию, и он исподлобья смотрит на Сибу угрюмым взглядом. Кунисигэ — ветеран войны, естественно, что на его действия будут разные точки зрения. Содзе в чем-то прав, Тихиро — тоже. Правда у каждого своя, но истина остается скрытой за занавесом тени. То, что было тогда, в войну, теперь не имеет значения. Сиба не собирается спорить, он лишь качает головой и похлопывает Тихиро по плечу, прося отдохнуть. Ну какие разговоры на такие темы сразу после пробуждения? Но мальчишку буквально трясет от мысли, что думает Содзе о его отце, и эта фиксация пугает. Обоюдная, наверное. Если Содзе — последователь Кунисигэ, он наверняка заинтересуется в Тихиро, кто знает столь много. Не переманит ли он того на свою сторону? Это сейчас Тихиро четко делит черное и белое, сам оставаясь где-то посередине. Но в какой-то момент ему придется принять решение, и Сиба знает, что между озлобленными Камунаби и Содзе, искренне восхищенным творчеством отца, Тихиро выберет второго. Просто потому, что тот протянет руку, а Камунаби предложат шипастый ошейник. В какой-то момент черная рыбка может обратиться драконом облачного меча. Сиба знает, что это его задача — не дать Тихиро пуститься по темной дорожке, ведь тот не контролирует себя полноценно, слишком поддается эмоциям. Это так кажется, что он спокоен и рассудителен, но Сиба прекрасно знает, что Тихиро себе все пальцы переломает ради цели, и что может взбеситься — как было в итоге в последней схватке. Его рука искалечена, он сам едва в сознании, но самая четкая эмоция даже в этом состоянии — жажда мести, за Шаль, за отца, ведь Содзе повязан с «Хисяку», и, значит, с убийцами. — Я убью Содзе, — булькает кровью Тихиро, прежде чем теряет сознание. Разве о таком должен думать юноша его возраста? Сиба смотрит на него, но видит крушение поезда. Обреченная поездка в один конец. Единственное, что может остановить Тихиро от падения в бездну — присутствие Шаль. Она простой ребенок, прямолинейна, глуповата, но рядом с ней Тихиро отходит от образа убийцы, становится таким же, как был с Кунисигэ — пытается о ней заботиться, предлагает сводить на обед. Это тот Тихиро, что умирает в день гибели своего отца. Этого Тихиро Сиба еще может спасти с темного пути. Остается только постараться и схватить карпа на перепутье, прежде чем тот не стал драконом. Разбить зеркало, прежде чем Тихиро взглянет на Содзе, и увидит себя. Это будет сложно, Сиба уверен, и он теряет целых три года… Но теперь у него хотя бы появляется мизерная надежда. Он садится рядом с Тихиро на постель и сжимает его тонкое плечо пальцами, вздыхает. Потом пытается придать голосу обнадеженный тон: — Мы справимся. Не переживай. С тобой все будет хорошо, я присмотрю, не поясняет он. Тихиро смотрит на него, но, кажется, будто не верит.