С рождеством, придурок
20 января 2024 г. в 14:28
Примечания:
«ψ» («Пси») | Йонас, Лу и Ко. На стих, но драббл, поэтому оставлю здесь. Написан на конкурс и даже победил, за что получил самый теплый на свете арт в подарок от группа-организатора <3
Рассказ и арт на стене группы: https://vk.com/wall-196853589_98143.
– Хочешь увидеть что-то отпадное?
– Если ты сейчас ткнешь в свою физиономию, я сваливаю, – флегматично морщится Йонас.
Вечно Лу вот так. Без предупреждения. Со шлемом своим еще дурацким, в цветочках, брр. Каждый раз передергивает, но ведь хрен ей откажешь. Вытащила-таки. Ирма и Тома тоже тут, сияют как двести неоновых вывесок.
– Во-первых, пошел ты, – не позорили бы инструкторов, мадемуазель Рид. – Во-вторых, бегом, пока я не передумала.
Он позволяет троице увлечь себя за руки. Снаружи дрыгота настоящая: пытаешься хлебнуть воздуха, а внутри шпарит ледяным. Надо было хоть куртку застегнуть, что ли. Йонас философски терпит, хапает ботинками снега, но молчит. Поверх глаз лежит чья-то теплая варежка. Идут минуты две.
– Готов?
Его останавливают.
– Ну, типа.
– Открывай.
Открывает. Ирма – полторы соломинки, откуда такая сила? – перестает вжимать переносицу в мозг. Йонас моментально слепнет. Сначала ему кажется, что эти придурки сперли откуда-то небольшой такой атомный реактор. А что, могли. Лу вообще не пойми где шарится целыми днями, да и напарничек у нее будь здоров. Потом он как-то без предупреждения, махом догоняет. Перед ним из сугроба торчит куча переплетенных гирлянд, а под ними… Блин. Настоящая елка, в снегу. Настоящая.
Он смотрит на нее, как на чудо. Огоньки сверкают, бегают туда-сюда, забавные такие. Какие-то вон конфеты разложили. Синтетика, ясное дело. Но фантики крутые. Яркие, как в детстве. Они же развлекались так в интернате, каждый год: копили все до последнего, чтобы купить какую-нибудь пластмассовую страшилу и поиграть в праздник, а тут… Хвоей пахнет. Обалдеть.
– С Рождеством, придурок, – Лу толкает его в плечо своим. У Йонаса на лице расплывается такая глупая улыбка, что самому непривычно.
Сзади шуршит, Тома пихает ему в ладонь открытый термос. Черт знает, что там, но алкоголем пахнет так, что под курткой сразу отмерзает, хотя может, и не в этом дело.
Он падает в снег и так и сидит, обняв колени в тонких джинсах, отхлебывая самый забористый из дешевых глинтвейнов, и зачарованно пялится на огоньки. Остальные устраиваются рядом. Ирма натягивает ему на голову капюшон. Термос перемещается по кругу, а они сидят молча, изредка сталкиваясь продрогшими пальцами и такими же продрогшими улыбками. В глазах у каждого – что-то настолько забытое, настолько ценное, что собрать это можно только вместе.
Надежда, что ли. Или любовь.