Дрожь

Мелкая дрожь в руках. Она, еле заметная краем глаза соседского мальчишки, как и ссадина на правой щеке. Школьник опустил глаза и припустил мимо парня изо всех сил и с единственной мыслью: - «Хоть бы не поймал. Пожалуйста, только не сегодня».. Через минуту Турбо слышал лишь отголоски тяжело открывающейся входной двери подъезда и сбитое дыхание мальчонки. Нет, он его не тронул. Почему? Сам не понял. Реакция на привычную ситуацию в момент дала сбой. То, что мысли в этот момент витали в другой стороне – глупая отговорка, не более. Он далеко не комсомолец чтобы спокойно пропускать мимо дрожащих чушпанов, еще и со звенящими в карманах копейками. - «Копеек 20, может 30». На секунду мысль мелькнула и почти сразу растворилась, лишь как дань мелочи, что он упустил. Кривое подобие смешка исказило его рот и ключ повернулся последний раз в тяжелой двери. Турбо скинул шапку почти сразу как зашел, лишь на секунду сделав шаг в сторону кухни и увидев отца, в компании дружков и стопки. Вперив взгляд в дверь ванной напротив он достаточно стремительно зашагал к ней, все еще делая слабые попытки унять мелко подрагивающие пальцы и игнорируя брань и ворчание летящие за ним следом. Лишь подойдя к раковине и взглянув на облупившуюся краску на раме зеркала, он стремительно развернулся и силой захлопнул дверь, закрыв на защелку. Теперь никто ему не помешает. Никто не увидит. Никто не почувствует то, что чувствует он. Никто не узнает. Несколько дней прошло как спрыгнула. Вышла погулять. Копна непослушных волос лежала в разные стороны. Он запустил пальцы в завитки, потягивая их в разные стороны. Легкий тремор. Никто ведь не узнает. Лихорадочные мысли одна за одной сменяли друг друга. Слегка отшатнувшись он сделал шаг и еще, приземляясь на край ванны и запуская руки в карманы спортивок. Руки двинулись, нервно теребя кожу бедер через карманы. Никто не узнает. Это звучало как дебильные попытки самоуспокоения. Видимо такими они и были. Взгляд устремился на стенку напротив. Щелчок. Тяжелый удар. Щелчок. Крики Айгуль. Щелчок. Кровь на лице, которая скоро вновь запечется и останется рваным воспоминание момента. Щелчок. Девчонки нет, видика нет. Он склонил голову вбок, выпуская тяжелый выдох. Протер глаза. Вспомнил последний дискач в ДК. Убежала она шустро. А как по другому? На что рассчитывала? Думала из Маратика помазка спокойно сделает? Нет. Пацан пацаном должен остаться. Его так улица воспитала и он скорлупу этому учит. Он не должен был чувствовать вину за произошедшее. Не будет ее чувствовать. Была бы это его девчонка – так же поступил. Руки сползли на колени легонько переминая их. Так легко все оборвалось, а могла ведь….да нихера она не могла после такого. Правильно сделала. И он правильно сделал. Турбо тряхнул головой, слегка привстал и оперся плечом о стенку, кинул взгляд исподлобья на отражение в грязном зеркале. На секунду в нем мелькнули глаза, но нежные, девичьи. Губы, сложенные в робкую улыбку. Она бы возможно ему даже понравилась, при других обстоятельствах. Легкая шальная мысль к девчонке, которой уже даже нет. Да и не по - пацански все это – подбирать чужую бабу, тем более после такого. Желваки заходились под кожей, он резко опустил голову. Но теперь мысли стали еще резче, воспоминания появлялись в голове и мелькали словно фары. Он лишь представил как она сделала тот шаг. Сжал кулак, унимая вновь появившийся тремор , сделал вздох и выпустил нервный смешок. На сегодня еще есть чем заняться. Никто не узнает. Он дернул задвижку и распахнул дверь.