Твари в Тумане

Морозный воздух слегка обжёг ноздри, а облако пара с блаженным выдохом растворилось в воздухе. Зима пришла, сугробы по колено, топь замёрзла, живность притихла, но молодой отец не унывал. Зима – это время, когда природа обновляется, затихает, засыпает для того, чтобы по весне вновь проснуться и подарить очередную жизнь этому миру. Но до того, как придёт весна, перед ним стоит огромная задача – сохранить жизнь, которая уже есть, и ту, которая появится на свет до первой зелени. Он шёл весьма довольный собой, за пазухой он тащил молодого оленёнка и пару зайцев, а это значит, что целых две недели, а быть может и больше, они смогут жить не впроголодь, и быть может, даже можно чутка облениться. Так или иначе, в его положении лучше больше, чем меньше, ибо сейчас его ненаглядная ела за двоих, да и два сына тоже ели как вне себя, только батька и успевал урвать себе хоть малейший кусочек. Выйдя из чащи, молодой отец окинул взглядом их скромную временную обитель и улыбнулся. Вообще они жили в горах: там много еды и безопасно, но зимой там становилось настолько холодно, что жизнь уходила с тех земель, а потому они были вынуждены уходить со своей обители к подножью. Топь промерзала насквозь, дичь паслась, и в целом жизнь была тут не так уж и плоха, если не считать одного… Туман. Истошные радостные визги раздались с двух сторон, и почти сразу батьку чуть не снесло двое отпрысков. Погодки пяти и шести лет, любимые сыновья, которые не могли поделить, кто батю любит больше, и пусть мужчина и был рад такому вниманию, а всё же была особа, которая волновала сильнее, и отнюдь не в том плане, в котором хотелось. Дав наказ детям разделать зайца, мысленно похоронив тушку в земле и осколках костей, парень пошёл в их обитель и увидел не самую приятную для себя картину. Она лежала на боку, лицом к стене и тяжело дышала, а голубые пряди промокли насквозь. Она спала чутко, тревожно и постоянно просыпалась, дёргаясь во сне, а порой даже вскрикивая или что-то бормоча. А самое ужасное, что он никак не мог ей помочь. - Леви. – тихо позвал мужчина, от чего девица резко вздрогнула и в ужасе повернулась. – Всё хорошо, это я. - Гажил. – устало выдала измученная мать, поджала ноги и словно снова начала засыпать. – Ты меня напугал. - Леви, с Лили и Роугом такого не было. – брюнет осторожно прилёг рядом и обнял жену, украдкой погладив огромный живот. – Может давай я схожу до Полюшки. - Она ничего не сможет сделать. – обречённо выдохнула девица, повернулась лицом к любимому и не без труда заправила выбившуюся чёрную прядь за ухо. – Первые травы появятся только когда снег сойдёт, а все запасы она отдала Венди. - Я так понимаю, Венди тоже не здоровиться. - У Венди первенец, так она вообще чуть ли не у Полюшки поселилась. – тут Леви осторожно поджала ноги и юркнула головой под шею мужчины. – Всё хорошо, Гажил. Двоих уже родила и с этим всё будет замечательно. Просто… Я очень устала. - Хм. – усмехнулся парень, осторожно прижимая любимую к себе. – Жирненькая моя. - Не издевайся! Меня раздуло, как жабу! - Ты моя любимая Жабка. – Гажил не удержался, приподнял это недовольное личико и украдкой коснулся носом к носу уже готовую цапнуть Леви. – Ты у меня самая красивая на свете. И этот пузик тебя совсем не портит… Как этот выйдет, заделает четвёртого. - Ты неисправим. – Леви лишь устало положила голову и начала медленно проваливаться в сон. – Я всё время хочу спать, меня всё время тошнит, а Лили и Роуг бесконечно что-то выясняют между собой. - Давай я заберу их на охоту, а ты поспи. – Гажил в очередной раз погладил своего неродившегося последыша, поднялся и уже собрался уходить, как вдруг Леви ухватила его за руку и тихо шепнула. - Не задерживайтесь… Я волнуюсь. - Туман рассеялся, Леви. – успокаивал мужчина. – Он натянется либо к завтрашнему дню, либо к вечеру. А до тех пор тебе стоит поспать. Мы вернёмся засветло. Девица не стала упорствовать, а лишь улыбнулась, отвернулась к стенке и попыталась забыться тревожным сном. Глава же семейства лишь тоскливо вздохнул, смерил любовь всей своей жизни грустным взглядом, и пошёл брать бразды воспитания отпрысков в свои руки. Искромсав зайца в непонятную субстанцию, отпрыски с гордостью вручили папе тушу. «Крепись, Гажил, это твои сыновья, и теперь ты являешься их полноправной нянькой, пока Леви не станет легче»: эту мантру он читал себе каждый раз, когда детвора распугивала всю живность в округе. Понятное дело, что охота была лишь предлогом утянуть молодняк подальше от мамы, дабы та смогла нормально поспать, да и еды у них было достаточно, а потому парень не сильно горевал, что они распугали всю живность в округе… Честно говоря, он на это надеялся. Озеро заледенело достаточно, чтобы по нему можно было ходить, а потому ребятня очень быстро убежала покорять просторы и снова сцепилась из-за очередной детской фигни. Что поделать? Мальчишки. Гажил на это смотрел с умилением и не торопился их разнимать, но стоило алым глазам метнуться в сторону… Холодок пробежался по спине, приятное настроение резко улетучилось, а глаза так и продолжили таращиться, как лёгкая дымка тумана тянется из леса на ледяную гладь. Туман. Не сказать, что он его боялся, но его появление сильно омрачило «день Отца и Сыновей». - Папа. – тихо окликнул Лили, от чего Гажил вздрогнул и глянул на старшего. Тот украдкой указывал в сторону подступающей белой мглы. – Туман подступает. - Всё хорошо, Лили. – силясь скрыть дрожь, Гажил слегка замялся и попытался улыбнуться. – Туман далеко, он дойдёт до нас к ночи. Давайте, доигрывайте свои игры и пойдём домой. И чтоб выбесились здесь, а то маме плохо, а вы кричите целыми днями! Надо признать, тревога отца передалась и сыновьям, но дети есть дети, а потому очень быстро забыли об опасности и принялись играть дальше, пока глава семейства немного нервно отступил в лес. Детвора на открытой местности и хорошо просматривалась, но он очень хотел узнать с какой стороны идёт мгла и как быстро. Но, как на зло, он нашёл ответ куда быстрее, чем планировал. Уже через двадцать метров лес заволокло густым белоснежным облаком, но так уж заложено природой, идти наперекор своему страху, а потому Гажил лишь украдкой глянул на сыновей, рвано выдохнул и шагнул в белоснежную мглу. Туман – страх всего их поселения, всех и каждого, но даже не сам он вызывал ужас. Вглядываясь в молочную пустоту, и силясь прислушаться к каждому шороху, Гажил пытался одновременно слышать возню своих детей, и прочие звуки. Туман глушит любые шумы, в этом его самая большая опасность. Хотя нет, есть куда большая. Шипение раздалось в паре метров от молодого отца, от чего он оцепенел, боясь повернуть голову, но всё же смог себя пересилить. Шипение повторилось вновь, но в нём было что-то странное, оно не было похоже на угрозу или опасность, оно было больше похоже на вздох, и тут несчастный отец осмелел и посмотрел в глаза не только своему страху, но и страху всего его несчастного вида. День был довольно ясный, лучи солнца пробили кроны заснеженных деревьев и подступивший туман. Он был небольшим, хотя сказать было сложно, ведь он сидел на поваленном бревне и внимательно глядел на брюнета. Вытянутая зеленоватая морда, с какими-то непонятными наружными, толи жабрами, толи чёрт знает чем, с огромными пустыми чёрными глазами. Непонятный окрас, толи грязи, толи мха, чёрные лапы, огромный горб в складках, вокруг шеи оно был покрыто шерстью, и кожа. Непонятная кожа, словно она вот-вот лопнет, свисала с этой мерзейшей твари на земле! Но, насколько бы отвратительной эта дрянь не была, Гажилу вдруг показалось, что он зашипел не спроста. Эти чёрные пустые глазницы смотрели на молодого отца, как вдруг тварь отвернула голову и посмотрела в другую сторону. Медленно, существо поднялось на свои ноги и очень громко, словно силясь себя обнаружить, поковыляло куда-то в туман. Намёк был понят сразу, от чего Гажил стремглав кинулся к озеру, сгрёб детей в охапку и понёсся домой. Поведение папы напугало до одури, но спрашивать не стали, а мама не докучала. К моменту, когда Гажил прибежал домой с молодью, Леви спала, как убитая, а потому, запрятав детвору и замаскировав вход в их обитель, мужчина сложил детей поближе к маме, а сам уселся ближе к выходу и начал вслушиваться в тишину. Туман подошёл к их дому, а на землю опустилась ночь. Луна светила ярко, тишина умиротворяла, на пару с сопящими детьми и любимой женщиной, и где-то через пару минут его потянуло в сон. Лучи лунного света едва пробивались через щели их, может и не самого крепкого и тёплого, но всё же хорошо замаскированного укрытия. Леви, Лили и Роуг спали вместе, им более чем тепло, да и Гажилу не привыкать, так как они всегда жили в холоде. В холоде хорошо спится, хорошо дышится, хорошо жить… Он не заметил, как уснул, но проснулся он от тяжёлых шагов рядом с дверью. Они здесь. Украдкой глянув на детей и любимую, брюнет затаил дыхание и просто молился, чтоб эта тварь тупо ушла, правда та не торопилась исполнять желание семьянина. Очень осторожно на той стороне что-то погладило дверь, не поцарапало, а именно погладило, словно оценило её на прочность, как вдруг послышался шипящий вздох, и удаляющиеся шаги. Это были две самые страшные минуты в жизни Гажила, и почти два часа лютого оцепенения, после чего он отключился, силясь не заорать в голос. К утру туман рассеялся, а хлопья снега опускались на землю, но даже они не могли скрыть следы, который парень всеми силами пытался затоптать, пока не увидела Леви. Зачем эта тварь приходила? Что ей нужно от них, и почему не вынесла дверь? В том, что эта мразь знала, что они там, Гажил не сомневался, но тогда почему? Детвора рвалась на улицу, а рассеянный туман давал мимолётное спокойствие, от чего Гажил дал наказ детям сидеть дома, да и Леви сегодня было сильно лучше. Сказать по правде, ему нужно было побыть одному, правда этого ему не дал внезапно нарисовавшийся сосед. Вакаба был уже в возрасте, своё отжил, на охоту ходил редко и кормился с подачек своих детей, но всё же мужик он был неплохой, правда слегка побитый жизнью. - Здорово, Гажил! – окликнул мужчина. – Давненько тебя не видел! Как жизнь? - Бывало и лучше. – молодой отец огляделся по сторонам и рвано выдохнул. – Да вот, Леви на сносях, детвора беситься, ночь длинные и холодные… - Твари из Тумана, я прав? – даже не пытаясь скрыть своей уверенности выдал Вакаба и лишь тяжело вздохнул, увидев, как Гажила передёрнуло. – Видел их? Понравились? - Не смешно. - Тебе повезло. - Мне повезло?! - Ты на нужного нарвался, иначе бы не вылез. - Я не понимаю, что… - Пойдём, пройдёмся до ручья. – коротко велел поживший охотник и сразу развернулся в сторону, пока брюнет медленно поплёлся за ним. – Твари из Тумана – напасть этих мест долгие-долгие годы. Только на моём веку они утащили в Туман около пяти моих знакомых, но знаешь… Это не так уж и много, если подумать. От другого зверья, болезней и роковых случайностей умерло гораздо больше. А теперь давай так, только между нами, что случилось? - Я видел эту тварь у озера. – парень пытался сдержать дрожь в голосе. – Он просто посмотрел на меня, развернулся и ушёл, а ночью я слышал, как он ходит возле двери моего дома. - Кто-то ещё это слышал? - Нет. - Хорошо. Ничего им не говори, им не нужно это знать, тем более что теперь он будет приходить до Весны. - В смысле?! - В прямом. – холодно и почти в приказном тоне выдал Вакаба. – Я же говорю, тебе повезло. Ты нарвался на того. - А есть другие?! - Есть, Гажил, и их много. – Вакаба исподлобья глянул по сторонам и начал говорить тише. – Я на своём веку повидал их немного, но они все разные. Они ведут себя как тупые животные, и как правило, нападают стаей, но есть и те, которые ведут себя очень даже разумно. - Откуда они вообще вылазят?! - Никто не знает, откуда появился этот Туман, но ходят легенды, что он был не всегда. Мой отец его застал, мой дед, мой прадед, но Твари приходят только с ним. Почему – я не знаю, но ещё мой дед рассказывал, что на этих землях «Сторожила» есть, не добрый и не злой. Он за порядком следит, чтоб ни те, ни другие бесчинства не творили. - Вакаба, ну это же сказки! – почти с жалостью выдохнул Гажил. - Знаешь, Молодой, с возрастом в сказки верить начинаешь. – Вакаба поднял голову на заснеженные вершины и тоскливо вздохнул. – Дух ли это местного болота, или разумная Тварь из Тумана, я не знаю, и, если честно, не сильно хочу знать… Но он ходит. Он всегда один. Он находит дома, но никогда не заходит внутрь. Он никогда не нападает первым, и мне иногда кажется, то он обходит свою территорию. - Ты думаешь, он не опасен? - Я думаю, что, когда я увижу Тварь в Тумане, я буду орать на всю округу и бежать наутёк, вообще не разбираясь, та ли это Тварь, или не та! Держись от них подальше и лишний раз не высовывайся, особенно, когда она крутиться вокруг двери в твой дом. Может это та Тварь… А может не та. Повисла тишина, от которой табун мурашек пробежался по спине брюнета. Твари из Тумана – это то, чем мамы пугают детей, а папы боятся их по умолчанию. Никто не знал, что это такое, откуда они берутся, и почему приходят только с Туманом. Были храбрецы, что отчаянно бились с этими мразями, но их странную кожу не пробить, а о их когтях гласят легенды. Те немногие, кому удалось выжить после схватки с ними, говорят, что они могут ранить не касаясь. Звучит как-то фантастически, но с другой стороны, откуда ему знать? После разговора с Вакабой вопросов стало только больше, и всё же Гажил решил, что дома он нужнее, а потому вернулся в свою обитель ещё засветло. Поскольку они вели кочевой образ жизни, а главным источником пропитания была Охота, их дома располагались далеко друг от друга, но всё же соседи поддерживали связь между собой, силясь предупредить о грядущей угрозе всех своих и не только. Прошло несколько дней с того разговора с Вакабой, очередная ночь легла на землю, но Гажилу не спалось. Последнее время он стал плохо спать, сказывалось не только состояние Леви, но и Туман. Страшно. Не за свою шкуру страшно, а за любимую и сыновей… Страшно. Он проснулся от тяжёлых шагов возле двери, но вместо привычного ужаса ощутил лишь тревогу и как-то нездоровый интерес. Нет, открыть дверь этому неведомому чудищу он не собирался, но… Быть может… Только одним глазком… Любопытство присуще всем живым организмам, и Гажил не исключение, а потому, мысленно проклиная себя за всё на свете, брюнет припал к щели и попытался что-то разглядеть. Эта Дрянь стояла прямо возле двери и что-то прощупывала, но не было похоже, что она пыталась пролезть внутрь. Что оно делает и зачем?! Но вдруг чудище замерло, тихо зашипело, а чёрная лапа медленно взяла снег и, как бы невзначай, залепила льдом щель, в которую глядел брюнет. Сказать, что Гажил чуть не обделался – это промолчать. Сердце колотилось, грозя выбить рёбра, всё тело оцепенело от ужаса, а Тварь за дверью лишь ещё немного потопталась и ушла по своим делам, как ни в чём не бывало. В этот раз Гажил заснул быстро, хотя, скорее всего, просто упал в обморок, а проснулся он от того, что детвора повскакивала и требовала кушать, на ручки, по писать и можно всё сразу! Причин запрещать детям всё это не было, однако стоило ему открыть дверь, как холодок пробежался по спине. Туман. Густой и плотный непроглядный Туман накрыл всё болото, но даже он не смог скрыть огромных следов у двери. Глубокие и непонятные, такие следы не оставит ни один зверь, а потому, не шибко церемонясь с детьми и вымаливая прощение у Леви, Гажил запер дверь и сказал, что сегодня на улицу никто не пойдёт! Запереть двух мальчишек в замкнутом пространстве с беременной женщиной – это самоубийство, причём в первую очередь для того, кот это сделал. За эти несчастные сутки, Лили и Роуг разнесли в доме всё, а Гажил выслушал от любимой, что «он самый лучший муж на свете»! О да, это был просто ужасный день, но только на утро, когда рассеялся Туман, и он дошёл до ручья, он узнал, что ещё никогда прежде его чутьё не оказывалось настолько верным. У ручья сидел Макао, отрешённо глядя в воду, пока по щекам текли слёзы. Он был уже не молодой, а потому видеть его в таком состоянии было страшно, но на вопрос: «Что случилось?», он лишь попытался проглотить ком и рвано выдохнул: - Они её забрали… Они забрали её. Косить под идиота Гажил не умел, да и не пытался, а лишь отскочил и, силясь собрать мысли в кучу, продолжил: - Как «Забрали»?! - Вчера был Туман. – уже открыто плакал Макао. – Мясо кончилось, я думал выйти, попробовать подбить зайца недалеко от дома… Я ушёл недалеко… Моя мне говорила, чтоб я не уходил в Туман, боялась за меня… - тут мужчина просто завыл от отчаяния. – Она за меня боялась, понимаешь?! Я в километре от дома был!!! Я домой шёл с куропаткой, когда ко мне Ромео в слезах навстречу бежал, крича навзрыд, что маму забрали Твари из Тумана!!! Гажил резко сгрёб мужчину в охапку и прижал к себе настолько крепко, насколько мог. Он рыдал не в силах остановиться, бесконечно коря себя за то, что это по его вине погибла его жена, а сын остался без матери. Брюнет лишь слушал, пока слёзы ужаса и отчаяния наливались на алых глазах. Почему-то сразу вспомнились слова Вакабы: «Может быть это та Тварь, а может не та», но больше всего пугало другое. Он был уверен, что Макао закрыл двери и замёл следы, а значит эти сволочи могут войти вне зависимости от чего-либо. - Где Ромео? – тихо спросил брюнет. - У Вакабы. – рвано выдохнул мужчина. – Они нас приютили до весны, да и Ромео сейчас лучше находиться в большой семье. – тут Макао снова заплакал. – Мы прожили с ней пятнадцать лет… Пятнадцать лучших лет в моей жизни… Иди домой, Гажил, и будь дома… Ты не знаешь, когда эти Твари придут за тобой и твоей семьёй. На эти слова молодой отец ничего не ответил, а лишь украдкой кивнул и направился домой. Мысль о том, чтобы поститься до самой весны крепко засела в голове, и, если бы не беременная Леви, он бы так и сделал. Почему эти Твари лезут к ним и своего грёбанного Тумана? Что им от них нужно? Они же ничего плохого не делали, не суются дальше своей территории, а с весны до зимы вообще живут в горах! Нет, по весне они уйдут с этих проклятых земель, пересекут злосчастный хребет и найдут новое место для зимовки, подальше от этих мерзких Тварей и их проклятого Тумана!!! Не без труда найдя в себе силы поймать куропатку, Гажил планировал накормить только Леви, и быть может что-то останется детям, ему же кусок в глотку не лез совсем. С наступлением темноты семья отправилась спать, а вот главе сон не шёл, но вместо того, чтобы таращиться в дверь не смыкая глаз, брюнет аккуратно подвинул Роуга, улёгся рядом с Леви и обхватил её руками так крепко, насколько мог. - Гажил? – тихо шепнула девушка. – Ты чего? - Я люблю тебя. – рвано выдохнул глава семейства, силясь сдержать дрожащий голос. – Если бы ты знала, как сильно я тебя люблю… Я не переживу, если с тобой что-то случиться. - Ты чего, Гажил? – опешила женщина, и не без труда повернулась к мужчине. – Что случилось? Гажил ничего не ответил, а лишь вглядывался в эти родные карие глаза и такое любимое личико. Она не была первой красавицей, но в ней было прекрасно всё: овал лица, скулы, даже то, как падали её голубые локоны. Он словно пытался запомнить это лицо, пока внутри нарастало чувство лютого страха. - Жену Макао утащили Твари из Тумана. – голос предательски дрогнул, а улыбка на лице приобрела черты отчаяния. – Они вошли в дом, когда он был на охоте… Просто обещай мне… Если вдруг ты почувствуешь хоть намёк на их присутствие… Беги и не оглядывайся. С этими словами он прижал к себе женщину и почти сразу провалился в тревожный сон, а Леви лишь как-то отрешённо выдохнула и прислушалась к звукам за дверью. Тишина. Пусть так и останется. А пока молодая семья в страхе переживала зиму, а безутешные Вдовец и Сын кантовались у сердобольных соседей, разорённая лачуга не пустовала. Он стоял там довольно долго, минут сорок, украдкой вглядываясь в выломанную преграду и перевёрнутую обитель. Явные следы борьбы, кровь по стенам, она была не из робких и защитила своего ребёнка. Мальчишка успел убежать, именно поэтому её и убили. Они не думали, что она будет так отчаянно бороться. Опустив безобразную зеленоватую морду вниз, чёрные провалы глаз глянули на снег. Она не боялась умереть, она боялась только за ребёнка. Ей хватило сил спасти чадо. Они забрали её, и труп одного из своих тоже. Действительно, не пропадать добру же даром. Он присел, чёрные лапы зачерпнули кровавый снег, после чего послышалось грозное шипение, а пальцы сжали ледяной ком в руке до хруста. Они скоро вернуться, и сделают это куда быстрее, чем хотелось бы. Последующие несколько дней были, как на иголках. Макао не мог отойти от смерти жены, Ромео не мог поверить, что мамы больше нет, Вакаба и его семья всеми возможными способами пытались поддержать убитую горем семью, а Гажил пытался не сойти с ума. В очередной день Леви стало реально плохо, а дети всё съели и надо было идти за пропитанием. Мысль накопать в земле замёрзших червей и улиток стала казаться не такой уж и абсурдной, но пугал не объём работы, а скорость её выполнения. Того, что ему удастся достать не хватит даже Роугу, а он совсем не первый в очереди. Честно говоря, Гажил выходил из дома, как по минному полю. Сегодня день был ясный, а значит Твари из Тумана ему не грозят, но это не помешало брюнету велеть Леви чуть что – кричать и бежать наутёк. Страх – основополагающий инстинкт, он может стимулировать тебя к выживанию, а может парализовать. Брюнет ловил себя на мысли, что он медленно переходит от первого ко второму, а это значило, что пора взяться за ум и начать выполнять свои прямые обязанности. Сегодня ясный день, ему и его семье ничего не грозит, да и Вакаба прав! Хворь, зверьё и несчастные случаи уносят куда больше жизней, чем Твари из Тумана! Он охотился довольно долго, за процессом он потерял счёт времени, и обратил внимание, когда солнышко клонилось к закату. Ещё светло, но лучше возвращаться домой, чтобы быстрее покормить любимую жену и детей, тем более что мяса им хватит на неделю точно. И с этими весьма позитивными думами молодой отец развернулся в сторону дома… Душа упала в пятки, дичь выпала из рук, а алые глаза почернели от ужаса. В совершенно чистом и светлом лесу, средь бела дня, как фазан, красующийся перед самкой, шла Тварь. Уверенно так шла, шипя себе что-то под безобразную зеленоватую морду, утопая в снегу по колено, явно игнорируя до смерти перепуганного отца, она даже не пыталась скрываться. Она шипела и словно куда-то торопилась, а Гажил припал к земле, силясь сдержать внутреннюю истерику. Тумана нет, но тогда почему эта сволочь здесь шатается?! Что происходит?! Но тут осознание укололо ещё сильнее, из-за чего Гажил бросил дичь и кинулся сломя голову домой. Он забрёл довольно далеко, на то, чтобы добраться ему понадобиться минут пятнадцать, и вот когда до дома оставалось всего ничего, на весь лес раздался неистовый крик Леви. Она кричала, что было сил, а Гажил забыл про боль и то, что ветки сейчас ему выколют глаза. Слёзы ужаса и отчаяния затмевали всё вокруг, страх и истерика заставляли мужчину сбиваться с ног и дороги, пока к горлу подкатил ком. За что? Они же ничего не сделали? Лили и Роуг – всего лишь дети, а Леви и вовсе дальше дома нос суёт только когда они кочуют! Да пусть эти Твари делают с ним всё, что заходят, только пусть не трогают его семью!!! Он вылетел из леса, как кипятком ошпаренный, уже не веря, что может испугаться сильнее, но он ошибся. Их было трое: безобразные горбатые чудища, разных окрасов, с вытянутыми мордами, зажали Леви к стене их дома. Толи она сама вышла, толи её вытянули оттуда, но они всячески кидались и отскакивали. На ней были лёгкие порезы, неглубокие, били когтями, но словно играя. Она еле стояла на ногах, одной рукой прикрывая огромный живот, второй – закрывая детей. Лили пытался как-то защитить хотя бы брата, а Гажил просто потерял рассудок от ярости. Их шкуру не пробить, но ему это и не нужно было. Не отдавая себе отчёта, на адреналине, мужчина ловко подхватил с земли огромную глыбу льда и кинулся на Тварей. Одна замешкалась, но этого хватило, чтобы Гажил разнёс в дребезги глыбу о безобразную голову, повалив ублюдка на землю, но ярость слегка отступила, когда чудище рухнуло замертво. С одного удара? Они такие хрупкие? Их так легко убить? Взгляд алых глаз бегло прошёлся по твари, и тут он заметил, что он не очень-то крупный. Он меньше его на голову точно, но процесс изучения закончился так же быстро, как и начался. Острая боль пронзила плечо и ногу, настолько сильная, что в глазах потемнело, а две оставшиеся тварюги что-то зарычали и начали наступать на парня. Гажил пятился назад, украдкой глянув на Леви. Казалось, она родит прямо сейчас, дети плакали, а он ничего не мог сделать. Как его ранило?! Они же стояли далеко! И, вообще, что они тут делают, если нет Тумана?! Эти мерзкие безобразные карлики что-то рычали и шипели, но даже Гажил понял, что ему кранты. Это конец, однако стоило набрать воздух в лёгкие, чтобы крикнуть Леви, дабы та хватала детей и бежала наутёк, как резко раздался какой-то хлопок, а одну из Тварей шатнуло в сторону, и она резко рухнула на землю. Снег под упавшим существом окрасился в красный, а вторая тварюга только повернула свою безобразную морду, как её лапы словно разорвало изнутри. Она громко взвыла, но тут её словно что-то толкнуло, и она тоже рухнула на землю. Как и Гажила, её ранило, правда в грудь, и тут случилось то, чего брюнет и его семья ожидали меньше всего. Он узнал его. Та Тварь из Тумана, которую он видел, про которую говорил Вакаба, и которая украдкой залепила щель, в которую подглядывал Гажил. «Сторожила». Он шёл медленно, но, уверенно, пока его горбатый собрат захлёбывался собственной кровью. Подойдя и нависнув над истекающим кровью нечто, Тварь из Тумана вскинула лапу, что-то прошипела или прорычала, как вдруг раздался хлопок, и ублюдок резко затих и перестал дёргаться. Повисла гробовая тишина, Гажил оцепенел от страха, Леви жалась к стене, дети жались к Леви, а вытянутая морда как-то неоднозначно глядела на присутствующих, слегка задержалась на беременной девице, и остановилась на главе семейства. Бездушные чёрные провалы глаз не выражали абсолютно ничего, но вдруг существо украдкой присело на корточки и выставило вперёд руки. Этот жест поставил в ступор, он словно спрашивал разрешения, и, не встретив агрессии, существо медленно подползло к раненному отцу. Первым из ступора вышел Лили, который едва ли не с боевым кличем кинулся защищать отца, но Гажил резко вскинул здоровую руку, чем пресёк попытки сына его спасти. - Всё хорошо. – сам не веря тому, что говорил, выдал мужчина и с ужасом глянул на нечто перед собой. – Этот… Не такой, как все. Тихое шипение, которое почему-то походило на смешок, раздалось из непонятных наружных жабр, как вдруг вообще началась какая-то непонятная психоделика. Существо юркнуло под складку кожи где-то на поясе, резко выудила чёрную лапу и легонько стукнуло мужчину кулаком по ноге, от чего Гажил почувствовал неприятную боль, похожую, словно его укололи чем-то острым. Ужалив свою жертву, существо каким-то неведомым образом сняло с себя свой горб, и стало в нём копаться. Достав оттуда нечто по типу мотка паутины и острого кривого когтя, что был в десятки раз тоньше еловой иголки, существо осторожно, внимательно глядя за реакцией всей семьи, надавило на рану, и в этот момент Гажил понял, что он не чувствует боли. Заметив удивление в алых глазах, чудище словно усмехнулось, и начало затягивать раны главе семейства. Процесс занял всего пару минут, но напуганной ячейке общества они показались вечностью. Существо осторожно выполняло свою работу, как вдруг Гажил заметил то, чего не видел раньше. Серые глаза. За чёрными провалами безобразной морды, покрытые прозрачной перепонкой, были добрые серые глаза. Он не мог их видеть, потому что наблюдал за этим чудовищем только со стороны… Хотя… Взгляд юркнул на убитых Тварей, а до слуха донеслось тихое всхлипывание Роуга, и тут в смоленой голове мелькнула мысль, что это чудище только снаружи. Закончив с главой семейства, остановив кровь и затянув рану, Тварь из Тумана вновь глянула Гажилу в глаза, и почему-то ему показалось, что она улыбнулась. Такие добрые серые глаза за такой безобразной мордой. Так вот, что значит: «внешность обманчива». Само же нечто поднялось на ноги, потянуло свой «горб» в сторону убитых собратьев и начало стягивать с них шкуру. Так легко и ловко, она отходила от них, словно за эти пару минут они сгнили вусмерть! От этого зрелища было крайне некомфортно, но Тварь из Тумана собрала всё, что ей было нужно, запихала в свой «горб», накинуло «горб» себе на спину, в последний раз смерила взглядом перепуганную семью и направилась прочь. Темнеет, а ему ещё надо вернуться домой. Гажил сидел в ступоре минут семь, когда к нему подполз Лили, схватил папу за шею и зарыдал во всю глотку. Вскоре к первенцу подключились Роуг и Леви, а ошалелый папаша смотрел в след ушедшей Твари. - Что, мать твою, только что произошло? – не стесняясь в выражениях выдохнул отец, прижимая ревущее семейство. – Я нихера не понимаю. Минут двадцать Гажил пытался выудить хоть намёк на информацию, и спустя почти полчаса он собрал кривую мозаику случившегося. Роуг подумал, что пришёл папа и кинулся встречать. Увидев не папу, да и вообще, черти что, закричал, из-за чего Леви выбежала на улицу вместе с Лили. Ну а дальше понятно. Гажил глядел вдаль, солнце уже садилось, но тут взгляд упал на трупы, и надо признать, мужчина не знал, что думать. - И всё так они – нереально странные твари. – парень попытался встать на ноги, удивляясь, что не чувствует боли. – Вроде не тупой, вроде даже что-то понимает, и при этом собрал с собой какой-то непонятный мусор… А мясо оставил. - Может они не едят себе подобных? – нервно предположила Леви, придерживая живот. - Не понимаю таких. Он же умер! Так чего… А ну отошли!!! – закричал глава семейства, глядя как мандраж сыновей прошёл и пробило на покушать. – Одного я завтра отнесу Вакабе! У него там два лишних разбитых рта! - Но папа! – забухтел Лили. - Не папкай! Тащите мясо в дом! Первой ест мама! - Тут на всех хватит! - Я сказал: «первой ест мама»! Что не понятно?! Тащите мясо в дом, темнеет! Не дай боже ещё Туман ляжет. И с этими словами, недовольный молодняк вцепился зубами в труп и в две хари потащили три трупа в своё логово. Вход у них маленький, но пещера большая, места много, да и тепло тут, ниже нуля температура не опускается, а значит мясо не заледенеет. Измученная и уставшая всякими приключениями, Леви хотела только спать, а потому, вспоров живот одной из Тварей и целиком заглотив ещё тёплую печёнку, несчастная дородная мама, отправилась на свой излюбленный настил из сена, веток и сухих листьев, свернулась калачиком, поджав короткий голубой хвост и почти сразу забылась тревожным сном. Роуг и Лили чуть не подрались за почки, но благо их две, а значит делёжка закончилась быстро. Гажил же вновь окинул территорию взглядом, достал заготовленные кучу веток и начал «запирать дверь» в его обитель. Каждый день выстраивая баррикады из веток, камней, грязи и снега, «дверь» спасала его семью не только от сильных морозов, но и от Тварей, которые норовили добраться до них. Закончив с дверью, Гажил поймал Роуга за хвост, а Лили взял зубами за шкирку и потащил в стороны настила. Хватит с них приключений на сегодня, пора спать, и с этими словами, мужчина положил сыновей между ним и Леви, свернулся кольцом вокруг своего семейства и уткнулся носом в голубую макушку. И пусть Тварям не нужен Туман, чтобы явиться в его дом, а почему-то он был уверен, что сегодня его семье ничего не грозит. А пока многодетная семья силилась отойти от произошедшего, Тварь из Тумана, утопая в снегу по колено, упорно направлялась к себе домой. Стемнело, ночь была ясная, но он всё равно шёл громко, силясь распугать всю живность в округе. Живность и так не рискнула бы за ним пойти, ведь его следы могли напугать кого угодно. Ни одно животное не оставляет такие огромные следы, а даже если и оставляет, то рифлёный след протектора горных сапог уж точно не повторит ни одна тварь даже в этом радиоактивном болоте! Он устал, он тащил на себе почти тридцать килограммов экипировки, но благо дом недалеко, сейчас он всё это скинет и пойдёт спать! Прекрасный план на вечер, хотя нет, был ещё один, и пусть она сегодня приготовит курочку! Войти в его обитель – та ещё задача, открывался только изнутри, но благо его всегда там ждали, а потому он вошёл без проблем, снял с себя всю экипировку: рюкзак, куртку, сапоги, чёрные перчатки, серо-зелёный противогаз, прошёл химический душ, хряпнул пятьдесят грамм для профилактики радиации, и ещё пятьдесят для настроения, после чего направился в свой любимый дом. - Папа! – кричал семилетний сын, едва не снеся мужчину с ног. – Ты сегодня поздно. Видел Болотных Гаргулий?! - Да, видел. – тяжело выдохнул молодой парень, немного нервно почёсывая короткие розовые пряди, украдкой погладил сына по голове и тяжело выдохнул. – Стинг, папа очень устал. Давай завтра я тебе всё расскажу. Не сказать, что Стинг обиделся, но явно предпочёл бы, если бы папа отвёл его посмотреть на Болотных Гаргулий прямо сейчас. Спровадив сына, мужчина прошёл на кухню и настроение слегка поднялось. За плитой ворковала сногсшибательная блондинка, которая встречала мужа сытным ужином и не только. Однако лицо благоверного её напрягло. - Нацу? – немного стушевалась женщина. – Что-то случилось? - Да. – парень даже не пытался скрыть своего настроения. – Я совместил приятное с полезным. У нас появилось три комплекта недурной экипировки для дальних походов. - Откуда? – блондинка резко переменилась в лице. – Нацу, только не говори мне… - Я застрелил троих и совесть меня не мучает. – спокойно, но тоном, твёрдым, как скала, выдал сталкер. – Вообще оборзели, мрази. Надо признать, девушка резко притихла и как-то даже виновато выдохнула: - Что случилось, Нацу? - Ядерная война. – интонацией «догадайся» выплюнул парень. – Половина планеты непригодна даже для тараканов, вторая половина – пригодна для тараканов. Девяносто процентов людей просто сдохло, девять с половиной – мутировало непонятно во что, а половине процента настолько скучно сидеть в бункерах, что они нашли интересный аттракцион! Отстреливают Болотных Гаргулий! - Зачем? - Челюсти. – злобно выдохнул Нацу, прошёл на кухню и начал есть прямо со сковородки. – У самцов Болотной Гаргульи нижняя челюсть, как помесь акулы и кабана, ей промёрзшую землю рыть можно. Солидный аксессуар на стенке, не находишь? – тут Нацу отшвырнул вилку и злобно уставился в стену. – Болотные Гаргульи – это одни из самых страшных и безобидных тварей во всех этих краях. Они довольно опасные хищники, но они и очень осторожные, а потому самца Болотной Гаргульи выследить очень сложно. При своих габаритах, почти в два метра, они довольно пугливые, если они тебя заметят, они с большей вероятностью убегут, чем нападут… Но они живут парами. Самка меньше, на голову точно, челюсти у неё тоже наружу, но не так эпично выглядят, но самец всегда ошивается рядом, и эти мрази придумали, как его выудить. На зимовку Болотные Гаргульи спускаются с гор, находят себе нору, маскируют её под скалу или гору веток и далеко от неё не уходят аж до весны, а потому эти сволочи находят гнездо. Если «папаша дома», то убьют сразу, скорее всего на пару с самкой, но куда интереснее, когда самца нет. Тогда эти ублюдки начинают драконить самку и молодняк, чтобы они орали, а на крик прибежал папаша… Две недели назад эти мрази нашли гнездо, задраконили самку и детёныша, но там мамаша не из робкого десятка оказалась. Зубы у неё может и не как у самца, но пол башки она ему откусила, второму разорвала противогаз, а детёныш сбежал. Один сдох, второй кровью харкать начинает, ты попробуй без противогаза этим туманом подышать. Ну а что? Третий понял, что «пранк вышел из-под контроля», застрелил самку, взгромоздил умирающего товарища и ломанулся восвояси. Уже потом вернулся и забрал трупы обоих. Уже, казалось бы, на этом пора остановиться, но нет, присралась им челюсть самца. Я сказал им: «ребята, вы нарвётесь», но они почему-то решили, что я блефую. - Нацу. – Люси подошла к мужу и тоже уставилась в стену. – Ну зачем тебе эти проблемы? - Мой отец защищал это болото. – немного отрешённо выдал парень и тяжело вздохнул. – Мой дед, а мой прадед вообще егерем этих лесов был ещё до начала ядерной катастрофы. Все они говорили, что каждая жизнь, какой бы она не была, имеет право жить, и знаешь… Они не безмозглые твари, как говорят сталкеры. Он проломил ему голову льдиной, а та девка… Господи… Они стоят, её ножами секут, раны неглубокие, но болезненные, а девка с пузом на сносях. Она рычит, когтями машет, одной рукой живот закрывает. У неё в голосе слёзы слышны, она сейчас разродиться, ей бежать наутёк надо, а она не бежит… Она детёнышей закрывает, просто малявки, лет пять, не больше… А эти уроды стоят, ножами машут и ржут, как кони. Воистину, Люси, самые страшные Твари в это грёбанном радиоактивном Тумане – это Люди! - Почему на Горгулий ходят только тогда, когда ложиться туман? - У Горгулий плохое зрение, но очень хорошее обоняние и слух, а Туман очень хорошо глушит звуки и притупляет запахи, из-за чего они дезориентированы. Горгульи вообще стали избегать тумана, и мне кажется, это из-за охотников. Я думаю, ещё чуть-чуть и они вообще уйдут с этих земель. Их стало меньше, и рождаемость тут не причём. Им страшно, они начинают реально бояться этих мест… Я думаю, к следующей зиме на болота вернуться лишь единицы. - Так говоришь, словно тебя это задевает. - Очень. Не люблю, когда живность уходит из-за всяких долбоящеров с автоматами, и искренне убеждён, что отстреливать надо именно вторых. С этими словами Нацу поцеловал жену в висок, налил себе ещё водки, опрокинул стопку и направился в свою комнату. Знал ли он, что рано или поздно, ему такая активность аукнется? Он был в этом уверен, но до одури хотел сократить популяцию браконьеров минимум в пять раз. На самом деле, он хотел, чтобы те думали, что Горгульи могут дать отпор, и воистину, у него это получилось. После того, как пятнадцатый охотник не вернулся на базу, желающие добыть себе челюсть Болотной Горгульи резко поумерили пыл, придумывая разного рода небылицы, что бешенные тварюги теперь охотятся на людей. Нацу знал, что это лютый бред, но поддерживал этот миф всеми возможными способами, сам распуская легенды и слухи. Лично его совесть не мучала ни за враньё, ни за трупы. Зима выдалась холодная и снежная, но на редкость плодородная. Нацу следил за каждым гнездом, а потому его радовало, что в трёх норах появился приплод, а в одной даже двое. Это было мило, это было многообещающе, это давало надежду на то, что местная фауна останется прежней. Жизнь продолжалась и после ядерной войны, так пусть ей не станут преградой какие-то придурки. И в этих тревожных думах парень не заметил, как снег начал таять, а весна медленно подступала к этим землям. Поселение людей располагалось не так уж и далеко от болота, но всё же пройти кусочек надо было. Это объяснялось не только ядовитым туманом, что подымался из отравленной почвы почти каждый день даже зимой, но и непредсказуемой топью. С наступлением морозов она промерзала, но до него это было настоящее логово смерти для сталкеров, а потому туда не совались. Семья Нацу жила же где-то посередине и вот совсем не собиралась переезжать, особенно Стинг. - Папа! – бесновался ребёнок. – Когда мы пойдём смотреть на Болотных Гаргулий?! - Всё тебе интересно. – обречённо улыбнулся молодой отец, натягивая на себя снаряжение и подхватил сынишку на руки. – Ладно, давай сделаем так! Как раз теплеет, Гаргульи начинают уходить в горы. Я сейчас схожу в поселение, а как вернусь, чтоб ты был уже готов! Пойдём засветло и будем наблюдать. - Хорошо! Дети. Они умеют радоваться всему на свете, а потому Нацу ещё уйти не успел, как Стинг уже натягивал на себя сапоги и куртку. Ладно, в конце концов, чем ему ещё заняться? Было утро, часов одиннадцать, путь предстоял неблизкий, но мужчина не унывал, наслаждаясь пейзажем. Всё таяло, где-то уже зеленела травка, скоро должны были появиться подснежники, а потому сапоги утопали в слякоти по голень. На самом деле в такие моменты хотелось снять противогаз и подышать свежим воздухом, но это не в ближайшие лет двести. Земля уже оправилась от катастрофы, а вот Людям предстоит тупо дожить свой век. Что поделать? Сами виноваты. Он пришёл в деревню ближе к полудню, мысленно усмехаясь местной архитектуре. Маленькие будочки, штук двадцать, и только местные знали, что эти крохотные домики вели в настоящий муравейник под землёй! Уже отработанно пройдя в одну из них, Нацу направился вдоль бесконечности коридоров и подземных ходов, прямо в своё излюбленное местечко. Барчик средней степени паршивости, в которой Нацу коротал вечера и ссоры с Люси. Тут он был постоянным клиентом, захаживал регулярно, и знал его в лицо каждый, однако в этот раз его встретили не так гостеприимно. - Драгнил, мать твою! – бесновался хозяин бара, идя к сталкеру напролом. – Ты совсем охренел в край! - Грэй, что случилось?! – опешил Нацу, не понимая такой реакции, но вместо ответа, мужчина просто подхватил сталкера под локоть и потащил в сторону служебных помещений. – Да ты можешь объяснить по-человечески?! - Ты меня на бабки кинул, ублюдок! - На какие бабки?! - Я тебе сейчас покажу, на какие бабки ты меня кинул!!! – кричал Грэй, чуть ли не пинком заталкивая клиента в подсобку. – Прям сейчас мне всё отработаешь, утырок грёбанный! С этими словами Грэй затолкал парня в служебку и с грохотом захлопнул дверь. Не сказать, что Нацу не мог отбиться, но он настолько растерялся, да и реально не понял, на какие бабки кинул хозяина! Это казалось бредом, но стоило Грэю запереть дверь на засов, как тот резко переменился в лице, а в глазах появился страх. - Ты нарвался, Нацу, реально нарвался. – шептал хозяин, одним ухом прислушиваясь к звукам за дверью. – А теперь заткнись и слушай. Я не знаю, кто и как, но тебя спалили, как ты порешал шайку охотников. Я тебя сейчас выведу через наш выход, лети домой, что есть мочи, потому что эти ублюдки уже туда направились. И если что, я тебе ничего не говорил, ты меня понял?! Не понять тут было крайне сложно, а потому, не теряя ни малейшей секунды, Нацу сломя голову понёсся домой, где его уже ждал восторженный сын. Стинг уже весь вспотел, но и подумать не мог о том, чтобы снять снаряжение, а Люси на всё это смотрела с каким-то умилением. Какая же прелесть, эти дети. Стинг был похож на своего отца, и что-то ей подсказывало, что когда-нибудь он так же будет бегать по лесу с автоматом и нарываться на всякие проблемы. Звонок в дверь раздался весьма неожиданно, но девушка не успела даже повернуться, как сын тут же натянул противогаз и кинулся встречать папу. Люси лишь улыбнулась и продолжила заниматься своими делами, в конце концов, теперь это проблемы Нацу. Мальчишка летел через всю систему герм дверей, с трудом закрывая каждую, дабы не нарушить герметичность строения, а потому каких пару минут это заняло, но это было неважно! Сейчас они пойдут смотреть на Болотных Гаргулий! И с этими мыслями Стинг буквально вылетел на улицу с воплем «Папа!», вот только… Сказать по правде, ребёнок малость опешил, глядя на компанию из пяти сталкеров, что тоскливо глядели на мальчишку. Как и все дети, Стинг начал выглядывать в компании знакомый противогаз и куртку, но не найдя нужных, лишь поднял глаза на ближнего и спросил: - А где папа? - Эх. – тоскливо выдал охотник, присел на корточки, взял мальчишку за плечи и почти с болью выдохнул. – А я так надеялся, что откроет девка. А пока Стинг искал ответы и папу, Люси продолжала хлопотать по дому. Пять минут, десять, пятнадцать, и тут сердечко уколола лёгкая тревога. Странно, на Нацу не похоже. Нет, Стинг, конечно, был готов вылететь прямо сейчас, но муж всегда заходит в дом, или хотя бы передаёт по связи, что они ушли. На душе стало как-то неспокойно, внутри что-то очень сильно елозило, от чего Люси решила выйти и проверить, всё ли хорошо. Довольно быстро надев снаряжение химзащиты, девушка надела противогаз и направилась на улицу. Никого. И вроде логика кричала, что этому есть объяснение, но тут Люси опустила голову вниз и сердце остановилось. На талом снегу в слякоти была цепочка следов целой толпы, которая уводила в сторону болота, от чего девушке просто перекрыло рассудок от ужаса, и та, не раздумывая, кинулась следом. Где-то внутри она понимала, что рано или поздно, этим всё и кончиться, Нацу нарвётся, но чёрт подери! Слёзы затмевали дорогу, а под противогазом их не вытереть, но несчастная мать и не хотела. Всё, что она хотела, это вернуть своего ребёнка, но тут на весь лес раздался истошный детский крик, и ещё никогда в жизни она не бегала так быстро. Ужас перерос в гнев, казалось, она была готова кинуться на автомат, если ей это понадобиться! Она неслась, как от стаи мутантов, не разбирая дороги, а ближе к болоту начал стелиться туман. Белое марево накрыло собой следы, но это не на миг не остановило девушку, которая не заметила преграды и кубарем упала в слякоть. Честно говоря, приложилась она сильно, даже слегка перебило дыхание, но тут «преграда» схватила её за ногу, от чего она на рефлексе начала отбиваться, и у неё получилось. Послышался хруст и жалобный стон, а из тумана донёсся тихий хрип: - Помоги мне. Люси знатно опешила, вгляделась в туман, и, чёрт подери, она забыла, что её ребёнка похитили. В луже собственной крови, со вспоротым животом, содержимое которого валялось в радиусе нескольких метров, лежал человек. Шея была разодрана в клочья, одна кисть вырвана, колено вывернуто в обратную сторону, а самому парню осталось недолго. Одной рукой он силился в бреду подтянуть собственные кишки поближе к животу, но это не сильно увеличивало его шансы, да и делал он это больше от шока. Медленно, боясь даже дышать, Люси поднялась на ноги и спиной начала отступать от умирающего, когда в паре метров от неё разлетелись брызги крови, и только сейчас она услышала тихий хрип и чавкающий звук рвущейся плоти. Едва ли не со скрипом, девица повернула голову и ноги примёрзли к талой слякоти. Огромное, около двух метров, серое чудище, рьяно отрывало куски от уже бьющегося в конвульсиях сталкера. Оно стояло к Люси спиной, и всё, что смогла разглядеть девица, эта чёрная шерсть, что покрывала голову, идя по хребту по горбатой серой спине до самого копчика и заканчивалась коротким, около тридцати сантиметров, таким же чёрным хвостом. Это зрелище заставило многострадальную мать рвано выдохнуть, что не укрылось от острого слуха чудища и он повернул к Люси голову, и именно сейчас она окончательно осознала, почему их называют «Болотными Гаргульями». Если увидеть эту морду ночью в лесу, можно отдать богу душу, да и не только ночью. Серая кожа, впалые щёки, огромные глубоко посаженные алые глаза, задранный кверху нос, как у летучей мыши, но весь этот образ просто мерк по сравнению с челюстями. Нижняя челюсть выпирала сантиметров на пять, и была просто усеяна длинными острыми зубами, а основные клыки, что больше напоминали бивни кабана, доходили едва ли не до скул и были около десяти сантиметров. Именно этими бивнями он вспорол брюхо незадачливым сталкерам, и только сейчас Люси заметила, что кишки разбросаны по всей округе и свисают с веток. Они смотрели друг другу в глаза от силы секунд десять, но девице это время показалось вечностью. Она стоит в каше из трупов, крови и внутренностей, перед ней чудище с болота, а охотник под ним уже не шевелиться. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы со стороны поселения не раздался крик Нацу, и он не подбежал к своей жене. - Люси, чёрт подери, что ты тут делаешь и где Стинг?! – кричал парень, но не встретив никакой реакции жены, лишь повернулся в сторону, куда она смотрела и знатно опешил. Серая тварь же резко навострила уши и уставилась на Нацу, украдкой принюхиваясь, о чём говорили шевелящиеся ноздри. Что-то подумав у себя в голове и облизав окровавленную морду, мутант украдкой огляделся по сторонам, обнюхал уже остывающий труп, поднялся на длинные ноги и повернулся к людям. Сердце упало в пятки, казалось Люси сейчас зарыдает в голос, однако Нацу украдкой взял её за плечо и легонько отодвинул назад дабы она не наделала глупостей. Тварь не проявляла никакой агрессии, и пусть Стинг был в крови с ног до головы, Нацу был уверен, что она не его. Гаргулья держала ребёнка крепко и отработанно, просунув массивную лапу между ног, а ладонью удерживая грудь прижимая к себе. Так они носят детёнышей, и пусть этот хват отработан природой и личным опытом, а Стинг вцепился в массивную серую конечность, словно его собирались запульнуть в ближайшее дерево. Чудовище глянуло на «детёныша Твари из Тумана», снова перевело глаза на Нацу и попыталось положить ребёнка на землю, но тот не отпускал. Надо признать, мутант озадаченно глядел на Стинга, даже не зная, как реагировать. - Стинг. – шепнул Нацу, силясь достучаться до сына, не рискуя сокращать дистанцию. – Отпусти его. Отпусти руку, сынок, тебе нечего боятся, он тебя не тронет! Не тронет? Эта сволочь только что на его глазах вспорола животы пяти взрослым мужикам и поотрывала часть конечностей, а папа говорит, что ему нечего бояться! Гаргулья же не торопила мальчика, а лишь осторожно второй рукой попыталась стянуть с себя ребёнка. Получилось не сразу, но Стинг таки «отвалился» и тут же осел и сжался в комок. Ноги стали ватными, а чудище осторожно толкнуло окровавленной мордой ребёнка в спину. Надо признать, этот жест заставил Стинга широко раскрыть налитые слезами глаза и повернуться к мутанту. Тот осторожно толкал мальчика гигантскими бивнями, а Нацу присел на землю и широко расставил руки: - Стинг… Он тебя отпускает… Иди ко мне. У него не было сил встать на ноги, а потому ребёнок на карачках очень медленно и осторожно пополз к отцу, силясь не смотреть на кучу трупов и кишок вокруг. Доползя до папы, ребёнок вцепился в шею и обхватил мужчину ногами, не в силах даже плакать от ужаса, а Нацу лишь внимательно вглядывался в окровавленную морду Болотной Гаргульи. Он знал их всех, и эта была не исключением. Мутант резко повернул голову в сторону и что-то тихо фыркнул, пока его маленький любопытный отпрыск подполз к трупам и, нагло игнорируя недовольство своего родителя, подхватил молочными клыками рядом валяющуюся селезёнку и потащил куда-то в сторону. Он явно отхватит нагоняй, но Нацу вгляделся в сторону, куда убежал детёныш и под сердцем слегка кольнуло. Господи, после родов эта тварь стала ещё страшнее! Серая обвисшая кожа, с кучей растяжек и следов от порезов, голубая шерсть, что так же шла с головы по спине вдоль хребта и заканчивалась коротким голубым хвостом. Её руки были той же длины, что и ноги, а морда была под стать благоверному. Такое ощущение, что ей засунули в пасть дробовик, а после облили кислотой, чтобы скрыть преступление, но она всё равно восстала из мёртвых, дабы отомстить и сожрать твою печень! Беспорядочные клыки торчали из пасти, она сидела полу-боком и скалила зубы, крепко прижимая к себе крохотный серый комочек, который силился разглядеть всё вокруг, тихо цепляясь безобразными ручками за голубую шерсть мамы. В ногах же у неё сидел отпрыск постарше, украдкой выглядывая, как брат тащит селезёнку. - Матерь божья. – тихо шепнула девушка. – Какие же они всё-таки отвратительные. - Не говори так, Леви. – украдкой пресёк Гажил, медленно отступая спиной от напуганных «монстров». – Мы не знаем их «стандартов красоты». Не исключено, что они тоже самое думают о нас. – с этими словами брюнет подошёл к своей любимой женщине и слегка толкнул её бивнями в плечо. – Ты моя самая красивая жабка. - Не надо, я похудела! - Это легко исправить. На эти слова Леви лишь усмехнулась, прильнула к плечу своего самца, встала на ноги и горбатой походкой, удерживая малыша поплелась в сторону гор, украдкой косясь в строну опешивших «Тварей из Тумана». Лили о Роуг, пока папа не видел, оттяпали себе по ноге и побежали вперёд, а Гажил в последний раз глянул на Нацу и поплёлся за своей семьёй. Весна пришла, пора обратно в горы. Нацу и Люси стояли по голень в крови и кишках, пока семья мутантов не скрылась за деревьями, после чего у блондинки случилась истерика, а Нацу её словно и не замечал. В голове как-то это не укладывалось, но всё же… - Что вообще случилось?! – плакала Люси, обнимая Стинга. – Что произошло?! - Они забрали меня. – шепнул мальчик, что начал отходить от шока. – Унесли и сказали, что, если буду кричать, они снимут с меня противогаз… А потом появилась Гаргулья… А дальше я не помню. - Бред какой-то. - Не бред. – отрешённо выдал Нацу, пока на душе разливалось какое-то тепло. – Я застрелил подонков, что напали на его семью… Он разорвал тех, что напали на мою. Этот инцидент надолго оставит отпечаток в жизни этой семьи, а также отобьёт желание охотников стрелять по Болотным Гаргульям, на пару лет так точно. А пока Нацу пытался затащить семью в бункер подальше от мира сего, весна вступала в свои права во всех смыслах. Мутанты уходили обратно в горы, подальше от проклятого Тумана и тех, кто в нём обитает. Молодняк с интересом разглядывал пейзажи, делили урванные конечности, а вот Гажилу аппетит не шёл. Дойдя до подножья гор, брюнет украдкой повернулся в сторону болота и о чём-то задумался. Леви такая реакция несильно напрягла, ведь за годы, проведённые вместе, она знала его, как никто. - Гажил. – тихо позвала девушка. – Мы вернёмся сюда? Он молчал довольно долго, как вдруг глянул на младенца в руках своей самки, украдкой посмотрел на плетущихся вдалеке Ромео и Макао, снова уставился в сторону болота и тихо выдал: - Посмотрим. На этом разговор закончился и Болотные Гаргульи направились вверх. Логичнее всего было бы навсегда покинуть эти места, но что-то в сердце молодого отца было не на месте. Что-то внутри него хотело дать шанс этим местам, ведь у него были основания для этого. В конце концов, не все Твари в Тумане – просто Люди… Есть и нормальные.