Бракованный товар

В тот год рабов на рынках было столько, что стоили они буквально копейки. Дела в моей транспортной компании шли более чем хорошо, и я, естественно, хотела порадовать себя новой покупкой. Смотритель моего гарема, хмурый мужчина по имени Гарац, по традиции сопровождал меня, хотя права голоса в этом деле у него, разумеется, не было. Мы прошли мимо кварталов боевых и рабочих рабов, даже не заглянув туда. Мне раб нужен был исключительно для плотских утех. В соответствующем квартале рынка глаз радовало разнообразие красивейших особей. Хоть, признаться, не все из них были людьми, а мне такое не особо по душе. Никакого расизма, просто всякие рога, хвосты, чешуя и другие скрытые прелести, меня никак не воодушевляют. Конечно, по работе мне приходится иметь дело со всякими видами полудемонов, а иногда и с самими демонами, но смею заверить, в моём имении этой братии никогда не было и не будет. Сияние и аромат цветов распространялись вокруг загона с Неприкосновенными. Эти куда поприятнее и спрос на них большой, но как я и сказала, всякие странные мне не очень интересны, даже если они практически ангелы. Люди мне милее. Тем более они не просто так называются Неприкосновенными. Пару раундов грязных развлечений и все их божественное сияние теряется. Видела я таких в бордели: несчастных, измождённых и потасканных, их полные тоски глаза потом приходят в кошмарах. Их погонщица, одетая в соответствующую ливрею с открытым плечом, с сожалением наблюдала, как я прохожу мимо. Такие алчные особы за версту чуют у кого достаточно денег для покупки ее товара. Неприкосновенные и правда стоили бешенных денег не зависимо от ситуации на рынке. У соседствующего ей торговца девочки были прямо на любой вкус. Прям загляденье. И с аппетитными формами, выставляющие свои округлые сочные бедра на показ, и лишенные сисек, но не обаяния, тонкие изящные особы, своим гипнотическим взглядом, приковывающие к себе всеобщее внимание. Я с удовольствием насладилась видом этого прекрасного розария, но все-таки пошла дальше. В тот день меня интересовали исключительно мальчики. Еще пару прилавков спустя, представленный ассортимент в конце концов удовлетворил меня, и я решила выбрать одного из них. У меня уже имелись некоторые соображения, какого именно раба я хочу, но, все-таки, когда смотришь в живую, все немного иначе. Иногда взгляд или запах, может привлечь к тому, кого бы иначе не представила под собой. Помнится однажды, я купила раба потому, что мне понравилась родинка у него на шее. Продавец радушно позволил их всех потрогать. Я с радостью приняла его предложение. И хоть и пришла за мальчиком, но девочек тоже полапала с удовольствием, не за чем, просто чтобы развлечься, потискала упругие ягодички, помяла мягкие груди. В общем, приятно, когда такое отношение к клиентам. В одну засунула палец и пошевелила там, девушка мило застонала, такая узенькая. Миана хоть и красотка, но уже довольно раздолбанная, может в скором времени отправлю ее на покой, а на ее место возьму такую милашку или даже несколько. Гарац достал платок и старательно вытер запачканный палец. Ну хотя бы какая-то польза от него. И так мальчики. В моих фантазиях это должен был быть высокий стройный парень помоложе, с красивым лицом. Здесь было пару вариантов, и я никак не могла выбрать между ними. Тем более, что мой взгляд все время цеплялся за него. Не знаю, чем он привлек мое внимание. Не люблю коротышек. И большие губы мужчинам не идут. К тому же он был явно старше двадцати. Я даже трогать его не стала. Наверное, все дело в том, что он неотрывно смотрел на меня своими огромными серыми глазами, хоть и не подходил, как остальные, а сидел в стороне на низенькой табуреточке, будто его это не касается. А ведь все мы слышали эти жуткие истории о том, что делают с рабами, которых никто не покупает. – Что за чучело? – не выдержала я и спросила продавца. – Такой мелкий. – На таких тоже есть спрос, – пожал плечами продавец. – Этого почему-то никто не берет. Ношусь с ним уже много лет. Жалкий он какой-то. Но я уже не могу его и дальше содержать. Это его последний год, если его никто не купит..., – он многозначительно вздохнул и перевел тему. – Так Вы будете кого-нибудь брать? Решайтесь, товар хороший. – Да, я возьму вот этого, с ямочками, – я ткнула пальцем в высокого блондина, немного подумала и добавила. – И этого тоже давайте. Продавец не сразу понял о ком я, потому что похоже не сразу поверил. А когда до него дошло пулей бросился к мелкому, за шкирку поднял с табуретки и поволок ко мне. Гарац с удивлением посмотрел на мою покупку. Я сама была удивлена не меньше и по сей день не понимаю, что в нем такого увидела. Продавец дал большую скидку, видимо боялся, что я передумаю. И когда деньги уже оказались в его руках, поведал, что мелкому целых тридцать четыре года. Где он подцепил эту рухлядь и зачем мне такой древний старик, оставалось только гадать. В прочем выглядел он довольно молодо и соблазнительно. Просто не в моем вкусе. Я заглянула в документы на право владения. И правда тридцать четыре. Аен. После всего этого утомительного похода на рынок рабов я чувствовала себя исключительно измотанной, но все-таки, оказавшись дома, в родном любимом имении, купленном мной за баснословные деньги, я тут же увела двоих только что купленных рабов в свою комнату и заперлась там с ними. Сил не было даже чтоб раздеться. Я камнем рухнула на мягкую постель. Высокий раб, которого, как оказалось, звали Латей, тоже сел на кровать и принялся игриво перебирать мои волосы. Аен опустился на кушетку рядом и, сложив руки на коленях, молча наблюдал за нами. Несмотря на то, что его глаза все время были грустными, его лицо выражало безмятежность, что страшно раздражало меня с первого момента, и раздражает по сей день. Ларей заботливо снял с меня модный в Темных мирах пиджак с лампасами. Потом опустился на колени у постели и принялся стаскивать с меня сапоги. Я оценивала этих двоих, пытаясь понять, не прогадала ли с покупкой. Точнее это касалось только Ларея. То, что Аен – выброшенные на ветер деньги, мне было ясно с первых секунд. Покончив с сапогами Ларей, взял со стола корзину с виноградом. Я положила голову к нему на колени, чтоб удобнее было есть с его рук. И вообще, теперь он мой. Захочу им пол буду мыть, захочу – забью розгами, а захочу просуну руку под его рубашку и буду ласкать спрятанные от глаз одеждой мышцы. Он сладко застонал, и я принялась шарить по карманам в поисках одного из новеньких амулетов, купленных мной сегодня. Без этих вещей, к сожалению, девушки такие, как я не могли заниматься таким сексом, каким им хотелось. – Раздевайся! – приказала я. Ларей расстегнул рубашку, выгнул спину, выпятил грудь вперед, позволяя рубашке соскользнуть с плеч. Так быстро, но без лишней суеты. Очень сексуально. Все-таки погонщик обучил его как надо. Я не стала ждать, когда он проделает подобный фокус и со штанами, и одним резким движением стянула их с него. На секунду остановилась, чтобы хорошенько рассмотреть его возбужденный член, который, конечно же, проверяла и на рынке перед покупкой. Это Аена я купила даже не осматривая, буквально вслепую. Словно по какому-то наитию. Насмотревшись, я принялась судорожно расстегивать свои штаны. Ларей помог мне справиться с молнией, и, спустив их вместе с трусами до колен, я активировала амулет. То, что появилось на моем паху по форме напоминало член. В зависимости от амулета они все были разные. Этот из черной кожи был очень даже ничего. Понравился. Я чувствовала им все, словно он был частью меня самой. Смазка ему была не нужна. Этот юркий лазутчик мог проникнуть куда угодно, чем я и собиралась воспользоваться. Я задрала вверх стройные ноги Ларея, и, перехватив их ниже колен, с удовольствием вошла в него. С невероятным удовольствием. Не знаю, что чувствуют мужчины обладая настоящим членом, но, если кто-то вам скажет, что он был когда-либо более счастлив, чем я когда кого-то трахаю – можете смело плюнуть в морду пустозвону. Хоть я и устала за сегодня, но на это мне сил хватило. Я отжарила его от души. Да так, что пол поместья слушало его сладкие визги. Весьма довольная я кончила, закатив глаза от наслаждения, и потная от упражнений устроилась у него на груди. Захотелось курить, но сил пошевелиться не было. И тут Аен услужливо протягивает мне сигарету, дает огня, пепельницу ставит на Ларея и садится обратно на свое место, где все это время сидел тихо как мышка. Все-таки его тоже хорошо выдрессировали. Жадно затягиваюсь, выдыхаю, смотрю на него сквозь голубое облако сигаретного дыма. Таких стремных типов в жизни не встречала. Черт его знает, что у него на уме. Я еще в башке у собственных рабов не копалась. На хрен, скажите пожалуйста, они тогда нужны? Вся их прелесть в том, что они просто делают, что им велено, исполняют все твои прихоти, и ты ни о чем не думаешь. Зря я всё-таки его купила. Вот о чем я тогда подумала, да и не раз потом. Он просто сидел там и наблюдал за нами, как мы трахаемся. Словно его это на хрен не касалось, словно его вообще в этом мире ни хрена не касается. – Ты будто уже помер, – снова затянувшись, сказала я, он удивленно посмотрел на меня, но ничего не ответил. – Будто похоронили уже, да не отпели, вот и маешься. Аен опустил глаза, как человек глотающий обиду, и снова ничего не ответил. Ларей странно покосился на него. Ему явно тоже было не понятно такое поведение. Вот даже другой раб, с которым его продавали, считал его поведение странным. Меня же это просто неистово выводило из себя. Этот сучок одним своим молчанием напряг и взбаламутил всех вокруг. Как минимум Гараца, Ларея, а самое главное меня. Я страшно разозлилась. Затушила сигарету и, поднявшись с кровати, схватилась за розги, которые всегда на всякий случай держала рядом, хоть и пригождались они мне крайне редко, ведь в конце концов вся суть рабов в их безоговорочном послушании. Они должны доставлять удовольствие, а не трепать нервы. Резким движением стянула с него штаны и поставила раком лицом к кушетке. Сначала Аен испуганно вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Я ударила пару раз, оставляя на его коже красные полосы, но он не издал ни звука. Надо сказать задница у него была довольно аппетитная, но это его никак не оправдывало. В зеркале напротив я видела, что его лицо остается невозмутимым, даже каменным. Я продолжила его бить. «Даже если ты раб, – подумала я. – Ты все еще человек. Ты должен чувствовать боль. Кричи, плачь, умоляй. Даже собака скулит, когда ее бьют». Он продолжал сохранять спокойствие, сводя меня с ума, вызывая во мне неконтролируемый приступ жестокости. Я размахивала розгами, пока его круглая задница ни стала красной, как помидор. На пылающей коже выступили капельки крови. – Я выбью из тебя эту дурь! – вне себя от злости пообещала я, но все-таки заставила себя остановиться. Аен молчал. В ярости я сломала розги и бросила на прикроватную тумбу. Они упали на поднос, разбили рюмку, раздался звон битого стекла, посыпались осколки. – Гарац, забери эту тварь, глаза б мои его не видели! – крикнула я, зная, что тот дежурит под дверью. От размера гарема напрямую зависела его зарплата, так что он как никто другой был заинтересован в том, чтоб меня все устроило. Нервно задергалась запертая дверь. Ларей без подсказки бросился к ней, чтобы открыть. – Ну что? – с пониманием поинтересовался этот хмурый тип, осторожно войдя в комнату. – Того? – он сделал жест, ярко иллюстрирующий, что следует делать с такими рабами. – Попрощаемся с ним? Жаль конечно, но тут даже не поспоришь. Так куда его: в бордель или на мясо? Я внимательно посмотрела на него, потом на Аена. Его выражение лица совсем не поменялось. Ему и правда было все равно, что с ним будет. А меня это тогда какого хрена волновать должно? – Нет, пусть остается, – сказала я, и вот тогда, я вам клянусь, на его безразличной роже отразилось удивление; я пнула его по разукрашенной заднице и велела одеться. – Веди обоих в гарем, – дала я распоряжение Гарацу. – Обучи местным порядкам. А за этим, – мне даже не пришлось объясняет о ком речь, – следи внимательно и лучше держи подальше от всех остальных. Одному дьяволу известно, что у него на уме. Гарац не стал переспрашивать, а тут же бросился выполнять приказ. За что и ценю. Как только он вывел этих двоих из комнаты, я тут же завалилась спать, потому что устала, как собака. Какого черта вообще, кто мне скажет?! Я покупаю рабов, чтобы расслабиться, а не прибавлять себе проблем.