Бракованный товар

Подписанный контракт мы хорошенько отметили. Мы – это кто остался торчать там до самого конца: я, Ален, юрист и уборщица. Короче говоря, вернулась я домой под утро пьяная в хлам и вместо того, чтобы идти в свою комнату, отправилась прямиком к своему дорогому ненаглядному гарему. Мои котики жили все вместе в просторной комнате, которую почти полностью занимала одна безразмерная заваленная подушками кровать. Я сбросила ботинки и поползла по этому гигантскому плацдарму удовольствий, с твердым намерением сделать первого на кого наткнусь жертвой моей животной похоти. Ей оказался Агай. Ощутив на себе хозяйские руки, он тут же проснулся и стянул с себя шелковую пижаму, давая мне больший доступ к своему шикарному телу. Я не стала лишать себя такого удовольствия и понаставила на нем засосов, прежде чем приступить к главному действию. Принимая меня в себя, Агай заключил меня в объятья и издавал свои сводящие с ума стоны. Двигаться в нем было так хорошо, что, растворяясь в этих ощущениях, я просто уткнулась ему в шею и ни о чем больше не думала. А потом повернула голову. На расстоянии вытянутой руки от нас за мной наблюдали огромные серые глаза. Я не стала это терпеть, не выходя из Агая, схватила первую попавшуюся подушку и накрыла ей бесящую рожу. Немного подумала, взяла еще несколько подушек, которые здесь кругом валялись, и завалила эту ошибку природы так, чтобы его совсем не было видно. Это меня немного успокоило, и я вернулась к своему занятию. Мне в голову пришло пару подходящих поз, но я была такая пьяная и уставшая, что решила ничего не менять. Тем более, что мальчик подо мной был так горяч, что как его ни положи, ни поставь, ни посади – он все равно унесет тебя на седьмое небо. Так и было. Я снова легла на него и, наслаждаясь его ласками и стонами, входила так глубоко, как только могла. До тех самых пор, пока не кончила, дергая его за волосы на затылке. Вся мокрая от пота, я вышла из него и села на пятки, наслаждаясь моментом. Теперь все было хорошо и все было не важно. Ради этой легкости и ради этого пронизывающего насквозь удовольствия я делала все остальное. Просто чтобы получить то, чего так сильно хочу. Отдышавшись, я просунула руку под сооружённую мной гору подушек, выудила оттуда тощую мелочь и повела за собой. Одна из главных радостей рабовладения – не нужно никому ничего объяснять. Захочу ударю, захочу по головке поглажу. И никто не посмеет спросить меня зачем и почему. Зайдя в комнату, я заперла за нами дверь. Незачем, просто так чувствую себя спокойней. Я посмотрела на Аена – он был почти на голову ниже меня. Стоял напротив и смотрел снизу вверх своим жалобным взглядом, словно готовился к ожидающей его участи. Мне стало смешно. Я читала его как открытую книгу и в тоже время не могла понять или поверить, что такие люди существуют. И точно, Аен перестал сверлить меня взглядом и начал снимать с себя пижаму. Я остановила его: – Не раздевайся, – своим удивлением он мог выбесить меня окончательно, но я слишком хотела спать, чтобы злиться. – Лезь в постель. Не переодеваясь, я, наконец, улеглась, и, прижав его к груди, уснула. Когда проснулась эта бесячая морда была все там же, между моих сисек, и вопрошающе смотрела на меня. Ну, конечно, Аен не вкалывал всю ночь и давно выспался. Из окон в комнату, игнорируя шторы, ломилось яркое полуденное солнце. Я знала, что он не спросит, но, чтобы терпеть эти его взгляды тоже, знаете ли, нужны стальные нервы. – В детстве, – хриплым с похмелья голосом я начала свой очередной увлекательный рассказ, – я спала с плюшевым медведем. Ужасно потрепанным. У него не было уха, глаз болтался на веревочке, а из дырки в боку торчала вата. Продолжая находиться в моих объятьях, Аен захихикал своим звонким девчачьим смехом. Интересно, что его так веселило: истории про мое нищее детство или мои неуклюжие попытки поддеть его? Выяснять это у меня не было никакого желания. Вместо этого я спихнула его с кровати. Аен поднялся на ноги, потирая ушибленный зад. Я еще тогда подумала, что, если так продолжится – отобью ему задницу раньше, чем доберусь до нее. Потом он приволок мне кофе, хотя мог бы быть посообразительнее и принести чего покрепче. С тех пор спать с ним вошло у меня в привычку. Шли дни. Мой гендиректор пропадал на запуске новых телепортных боксов в Средних мирах. Обычно я заключаю только крупные контракты, со всем остальным возится он сам, но тут пришлось его подменить. Могу поделиться как все устроено: работники на своих местах контролируют процесс и самих себя естественно; их непосредственные начальники: бригадиры, мастера, менеджеры– контролируют процесс и работников; начальники цехов, участков, узлов контролируют процесс, работников и их начальников; начальник производства контролирует процесс, работников, их начальников и начальников их начальников. Генеральный директор, в свою очередь, контролируют процесс, работников, их начальников, начальников их начальников, начальника производства, работу экономистов, бухгалтеров, юристов, планового отдела и чето ещё, я забыла. А я уже контролирую все то, что они там наконтролировали. Никто не контролирует только уборщицу в офисе, но она молодец, единственная кто работает на совесть. Такая вот невообразимая гора контроля. И при этом обязательно постоянно происходил какой-то пиздец! Что-то ломалось, взрывалось, груз теряли, отправляли не туда, в офис то и дело ломились недовольные клиенты, которых приходилось умасливать. Довольных, конечно, было больше. Но говно приходилось разгребать регулярно. На удивление, в это время наступило затишье, все шло очень гладко, и у меня, наконец, появилась возможность расслабиться. Днем я ненадолго появлялась в офисе, чтобы подписать необходимые бумаги, все остальное время я проводила обложившись своими котиками, лаская их упругие тела. Это не касалось только Аена. Точнее я его не касалась. Единственное желание, которое во мне вызывала его отрешенная рожа – врезать по ней. Каждый вечер в любимой гостиной, после пары раундов жаркого секса с другими (нормальными) рабами, мы потные и утомленные любовными упражнениями слушали, как он поет. Чтобы было веселее я иногда бросала в него фруктами. Один раз мне захотелось устроить себе представление. Миану поставила на четвереньки, чтобы было погрязнее, ебарем ей выбрала гору мышц. Хэв, как шкаф, полностью загородил собой весь обзор, и честно запыхтел на ней. Я не особо волновалась, что моя любимица залетит, потому что рабская метка позволяла контролировать репродуктивные функции и некоторые другие процессу в организме раба, такие как возбуждение. Еще говорили, что можно с ее помощью подчинить сознание и даже убить. Мне такое было не особо интересно, впрочем, как и придуманная мной забава. Кроме демонстрации моей безграничной власти над ними в этом ванильном сексе ничего мало-мальски возбуждающего не было. Я дала Миане один из своих амулетов, поменяла их местами и сразу стало веселее. Я даже порядком завелась, наблюдая как моя хрупкая девочка пердолит этого здорового накачанного мужика. Я позволила Ларею засунуть голову мне между ног и ублажать меня языком, пока смотрю такое клевое порно. Скоро мне наскучило и это. Я начала ходить по вечеринкам, а после и устраивать их самой. Я не приглашала друзей, потому что у меня их не было. Если, конечно, не считать Мариса, но о нем как-нибудь потом, к тому же я не стала бы приводить этого милого доброго парня в эту помойную яму разврата и морального упадка. Тут, как говорится, мухи отдельно котлеты отдельно. Нет, моими гостями были, так сказать, люди моего круга: клиенты, конкуренты, другие бизнесмены. Мы нажирались в говно, мололи языками всякую чепуху, играли в дурацкие игры. Сначала мой горем был просто частью антуража. Отлизать, отсосать, приласкать. Такое. Потом мы начали придумывать игры с ними. Миана в этих играх почти не учувствовала, потому что ее вечно использовали, как тарелку, и пока все веселились ей приходилось голой лежать на столе, покрытой фруктами и сливками. Решили устроить гонки. Нарисовали старт и финиш, поставили голых рабов на четвереньки, вставили в них включенные на полную мощность вибраторы и делали ставки. Было разрешено пинать и бить плеткой участников забега, но не сильно, а то уважаемые гости потом разойдутся по домам, а мне рабов лечить за свои деньги. Аен, опускаясь на четвереньки, шатался, как будто пил вместе с нами, хотя в него еще даже вибратор не вставили. – Чего это с ним? – спросил меня Граг – владелец сети магических лавок. – Хилый слишком, – я зло пнула неуклюжего раба, и он повалился на бок. – Пусть не учувствует, а то все веселье испортит. Аен отполз от линии старта, я подошла к нему и сказала: – Вали к себе в комнату. Но он неожиданно отказался: – Можно я останусь? – глядя на меня своими невинными глазами попросил Аен. Мне в который раз захотелось ему врезать. Чего он добивается и на кой хрен устраивает эти спектакли? А самое главное, как научить его хотя бы говорить по форме, как полагается рабу? Я решила, что слишком много внимания ему уделяю и, запретив себе об этом думать, вернулась к гостям. В другой раз ко мне стали поступать жалобы на то, что у меня, видите ли, мало девок. Тогда мы решили переодеть пацанов, выпотрошив Мианин гардероб. Шмоток у моих рабов было три вагона не меньше. С самого начала я позволила Гарацу покупать им все чего они захотят, и понеслась. Но что нужно рабам? Наряды, косметика и парфюмы, чтобы произвести впечатление на свою госпожу. Пришлось выделить пару дополнительных комнат, чтобы вместить все это добро. Мы порядком поржали, наряжая пацанов в женскую одежду оверсайз, благо выбор был огромный, делая им прически и макияж. Самый орный видок был у Хэва, разумеется, его бицухи, угрожающе выглядывающие из кружевных рукавов-фонариков, тут же украсили собой все популярные в Темных мирах соцсети. Туфли, естественно, ни на кого не налезли, так что наши «дамы» стояли босыми, но все равно зрелище было еще то. Я завершила шикарный образ Хэва, украсив его голову гигантским розовым бантом, после чего меня скрутило от гогота минут на пять не меньше, истерика была такой сильной, что я чуть ли не задохнулась. Остальные выглядели не так смешно и даже немного сексуально. На Аена налезло обычное обтягивающее платье, которое, наверное, и на мне не сошлось бы. Накрашенные черным глаза стали еще выразительней и ничем не отличались от женских. Кто-то сделал ему прическу с эффектом мокрых волос, и они слегка закучерявились. Тощий, бледный и взлохмаченный. – На потасканную шлюху из борделя похож, – сказала я, и отдала стакан Жану, чтобы он сбегал и налил еще. Я приблизилась к лицу Аена, чтобы лучше рассмотреть. Мой взгляд упал на накрашенные ярко-красной помадой пухлые губы. «Хотя нет, – сама себе противореча, подумала я, – совсем не похож. Очень даже привлекательная девушка получилась». Похоже я и правда была в говно, потому что я положила ладонь ему на затылок и притянула к себе, в долгом страстном поцелуе. Это было огромной ошибкой, и стало причиной его дальнейшего странного поведения.