Бракованный товар

Облегчив душу, побитый жизнью бывший глава знаменитой Тени закончил играть в молчанку и стал пиздеть не затыкаясь. За два дня Аен сказал больше слов, чем за все время нашего «замечательного» знакомства. Не зная, как еще его заткнуть, я заставляла его петь, а когда мне это окончательно осточертело, пользуясь тем, что он стал немного здоровее, стала раздавать подзатыльники. Это несильно помогало. Но, удостоверившись, что после его рассказа мое отношение к нему не изменилось, Аен утихомирился и начал вести себя, если так вообще можно сказать по отношению к этому психу, более-менее нормально. Хотя, на самом деле, оно изменилось еще как. Я всегда знала, что за этими невинными глазами скрывается интересная история. Но не такая же. Внутри меня проснулась одержимая фанатка, встретившая своего кумира. Я давила ее в себе как могла, но теперь каждый раз глядя на Аена мое сердце начинало бешено колотиться. Мне приходилось бороться с практически непреодолимым желанием подползти к нему и, глядя на него влюбленными глазами, задать миллион мучавших меня вопросов. Я отложила их на потом, но один все-таки задала: – Слушай, как так получилось, что у тебя даже температуры не было? – Не знаю, – пожал плечами Аен. – Переломы, гангрены, че-то там с внутренностями, и что? Ни жара, ни лихорадки? – удивилась я. – С хуя ли такой доходяга – такой живучий? – Меня любовь бережет, – сохраняя совершенно серьезное выражение лица, заявил Аен. – Чего?! – я подавилась мармеладным мишкой и закашлялась. – Невероятно сильная любовь к тебе, – продолжил он нести херню, – поддерживает во мне жизнь. Я даже отвечать на этот бред ничего не стала, просто запустила в него подушкой. Аен театрально откинулся на свою кушетку и прикинулся убитым. – Вот скажи, – я решила ударить по его ахинеи жестокой правдой, – ты же специально это делаешь. Пытаешься разозлить меня, чтобы я отыгралась на тебе. Тебе нравится такое отношение к тебе. Аен потупил взгляд. Все было ясно без слов. Не в моих правилах лезть в чьи-то девиации, но мы все больше прирастали друг к другу, и рано или поздно пришло бы время выяснить это. Впрочем, надолго серьезности у него не хватило, потому что он сказал очередную хуйню: – Только если это ты, – заявил Аен, чем окончательно поставил меня в тупик. – Почему именно я? – я вся напряглась, ожидая, что в ответ он скажет что-то такое, что я не выдержу и просто убью его на хрен. Но тут в дверь постучали. Приперся лекарь. Он осмотрел Аена со всех сторон. Сказал, что тот идет на поправку. И что если не обрабатывать, как он велел, задний проход, то мой раб не сможет потом выполнять главную функцию, для которой он мне, собственно, и нужен. Я же все это время так старательно держала себя в руках, чтобы не сорваться и не трахнуть его, что совершенно про это забыла. Лекарь ушел. Мы втроем: я, Аен и банка с лечебной мазью. – Я сам могу, – невинным тоном заявил падший криминальный гений, но я на его фокусы не повелась. У меня не было никакого желания смотреть, как он корячится, пытаясь дрожащими руками смазать свою задницу. – Тебе крайне повезло, – сказала я, натягивая резиновую перчатку, – потому что засовывать что-нибудь в мальчиков я не только умею, но и очень люблю. Краснея как девственница, но при этом взволнованно облизываясь как грязный извращенец, которым он, собственно, и был, Аен перевернулся на живот, задрал зад и развел руками ягодицы. Стараясь не акцентировать на этом внимание, я погрузила в него смазанный палец. Он вошел так легко, словно его там ждали. Я поводила им размазывая лечебную мазь, и эта падла застонала в подушку, доводя меня до предела. Для лечения это было ненужно, но я ввела еще один палец и снова не почувствовала никакого сопротивления. – Какого хрена ты такой растянутый? – не выдержав возмутилась я, ощущая вместе с тем какое-то иррациональное возбуждение от понимания того, какая же это на самом деле затраханная шлюха. – Прости за это, – всхлипывая извинился Аен. – Прости меня. Я решила остановиться на трех пальцах, хотя при желании можно было и ладонь засунуть. Я трахала его рукой, мокрея от его стонов. Он кончил, даже не коснувшись себя. У меня все горело огнем. Лежа весь в поту, глядя на меня пьяными от удовольствия глазами, Аен неожиданно взмолился: – Пожалуйста, – дрожащими губами, прошептал он. – Пожалуйста, позволь мне. Я не стала ничего ни отвечать, ни спрашивать. Аен уложил меня на кушетку и, стянув с меня штаны и кружевные трусики, стал ублажать меня ртом. Я даже не знала, что у людей может быть такой длинный ловкий язык. Ну, конечно же, это был не человек, а настоящий сатана, и попав в Ад он будет не гореть там, а править. Иначе как объяснить то, что Аен вытворял со мной. Это был далеко не первый куннилингус в моей жизни, но никогда раньше я не ощущала ничего подобного. После всего моря секса, которым я себя обеспечила, это все равно был лучший оргазм за все время. Я лежала, пытаясь отдышаться, после того как он заставил меня стонать как сумасшедшую. Аен смотрел на меня, вытирая рот. «Ну и что? – подумала я, постепенно приходя в чувства. – Раб отлизал своей Госпоже. Ничего такого». Сделав вид, что меня его выходка совсем не впечатлила, я с невозмутимым выражением лица поплелась в ванную. Он попытался увязаться за мной, но я захлопнула дверь перед его носом. «Сбавь ты уже обороты, – ворчала я, пытаясь мочалкой содрать с себя неприятное чувство, что Аен захватил все сферы моей жизни, кроме, пожалуй, работы. – Может если ты не будешь таким напористым и хоть иногда будешь давать мне возможность выдохнуть, то я на тебя и злиться меньше буду». – Мне кажется я уже достаточно выздоровел, – заявил он, стоило мне расточая запах шампуня выйти в халате из ванной, – чтобы спать в кровати. Вот вам пожалуйста. О чем и речь. – Ты только что кончил, – устало вздохнула я. – Тебе недостаточно? – Я совсем не это имел ввиду, – соврал Аен. Повисло долгое неловкое молчание. Я решила его нарушить. – Ты идиот, – напомнила я ему, если он забыл. – Да, точно, – резонно согласился Аен и улегся обратно на многократно скомпрометированную кушетку дальше болеть. Вопреки собственным словам ночью я сама пришла к нему. Было немного тесновато на этой узенькой кушетке, но мы поместились. Я жадно целовала его губы, исследуя тело руками. Аен содрогался всем телом от возбуждения, выгибаясь мне навстречу и постанывая. Наконец насладившись этими звериными ласками, я престала зацеловывать эту длинную шею, погладила его по голове, приобняла и, глядя в эти сумасшедше-красивые глаза, сказала: – Я не буду тебя трахать. – Но почему? – чуть не плакал Аен, ерзая от нетерпения. – Почему? – как же бесит! – А как ты сам думаешь? Потому что я твоя Госпожа, а ты мой раб – вот почему. Хочу трахаю тебя, хочу – нет. – Но я так сильно хочу тебя, – весь дрожа от желания, взмолился он. – Вот поэтому, – сухо сказала я, и Аен недовольно поджал губы. Как бы там ни было он должен был смириться со своим положением. Я готова была сдохнуть от любовной тоски, лопнуть от перевозбуждения, лишь бы не дать ему крутить мной как вздумается. Он сам своим поведением создал эту нездоровую ситуацию. Он. Глава легендарной Тени мой секс-раб Аен. Самый развратный из котиков.