Не-свидание

      Наруто объявился спустя пару дней после похода в кино, вероятно, вдоволь насладившись пребыванием дома в кругу семьи. И для Саске это так же было идеальным временем. Они с Итачи успели побыть вдвоём, наговориться, обсудив все произошедшие за несколько месяцев события, и даже перемыть косточки дяде Обито за то, что тот укатил на Бали, не позвав никого из них с собой. Не то чтобы кто-то согласился, но посплетничать за парой бокалов красного сухого холодным поздним вечером для обоих братьев было что-то вроде традиции, игнорировать или пропускать которую никто не мог, да и не хотел. Они даже успели устроить марафон «Звёздных воин», на котором настоял Саске, с боем вырвав из цепких пальцев старшего брата возможность насладиться «Гарри Поттером» вместе с Наруто.       И потому, когда около шести вечера на телефон поступила смс с лаконичным предложением пойти обгуливать центр вот-прям-щас, Саске с лёгкой улыбкой ответил: «Буду готов через полтора часа», и со спокойной душой пошёл собираться спустя ещё тридцать минут, когда обсуждение: кто круче — Энакин Скайуокер или Оби-Ван Кеноби — закончилось обоюдным согласием. Мастер Йода, и никто кроме.       Наруто оказался во дворе четы Учих через два часа, и Саске, покидая дом и поплотнее кутаясь в пуховик в надежде спастись от покалывающего голую кожу мороза, облегчённо выдохнул. Всё возвращалось на круги своя.       — Собираешься, как принцесса, — прокомментировал Наруто с улыбкой, топчась на месте и похрустывая снегом своими массивными тёплыми ботинками.       Саске лишь смерил его нечитаемым взглядом и прошёл мимо, направляясь к узкому тротуару.       — Чем занимался? Как там Итачи? Не устал ещё от него? — посыпались вопросы от пыхтящего рядом Наруто, что усердно старался удержать равновесие на заснеженной дорожке и не толкать Саске в плечо лишний раз. Но Саске не обращал внимания.       Погодка снова благоволила своей безветренностью и не слишком низким минусом. И даже нескончаемо ниспадающие хлопья снега уже не раздражали, а наоборот — удивительно хорошо добавляли баллов к новогоднему настроению. Соседи понемногу начали украшать свои дома, развешивая километры гирлянд на фасадах и окнах, отчего тёмная улица освещалась теперь не только немногочисленными фонарями, но и сотней разноцветных огоньков. Засыпанные снегом дворы пестрели небольшими туями, аккуратно украшенными ёлочными игрушками, и чёрт знает ещё какими низенькими деревцами, определённо не предназначенными для круглых шаров разномастных цветов.       И в любой другой год Саске обязательно бы высмеял подобный подход к украшательствам, но сейчас, когда их город накрыло небывалым до этого снежным циклоном, всё смотрелось органично и по-настоящему… празднично? По-новогоднему.       — Обсудили дядю Обито, — произнёс Саске приглушённо, уткнувшись носом в тёплый ворот выглядывающего тёмно-серого свитера.       — Он опять куда-то укатил и никого не позвал? — спросил Наруто, улыбаясь. Саске не видел, но точно слышал насмешливость в голосе, и от этого губы сами собой разошлись в лёгкой улыбке. Что бы Наруто ни говорил, но сам любил перемывать косточки оставшимся немногочисленным членам клана Учиха. Что, в общем-то, справедливо с учётом того, какой послужной список дружбы затаился за их плечами.       — Ага, но мы бы и так не поехали. В нём энергии больше, чем в тебе. Это слишком, — ответил Саске, на что Наруто глупо хохотнул и, всё-таки толкнув Саске плечом, произнёс:       — Да если б не я, ты бы так и оставался заносчивым молчаливым засранцем. Я вдыхаю в тебя жизнь и социализиру… — он на секунду запнулся, — социальн… короче, социализирую тебя как несмышлёныша. Вот.       — Не уверен, что в нашем дуэте несмышлёныш — это я, — парировал Саске, но Наруто лишь громче рассмеялся, внезапно спотыкаясь о ком снега и начиная заваливаться вбок, на проезжую в нескольких метров часть. Саске, мягко обхватив его за локоть, притянул обратно. — Что и требовалось доказать, — выдохнул он с улыбкой на губах.       — Вот вроде зима на дворе, а душно как летом. Не знаешь, почему?       — Этой шутке тысяча лет.       — А она всё равно актуальна как никогда.       Саске ничего не ответил, лишь поправил сползающую на лоб шапку и поплотнее натянул перчатки. Мороз сегодня всё же был чуть колючее, чем несколько дней назад.       Дальше их путь продолжился под аккомпанемент рассказов Наруто о том, чем он занимался эти пару дней вместе с родителями. И в целом их времяпрепровождение не особо отличалось от двух братьев. Поиграли в настолки, посмотрели «Один дома», обсудили успехи Наруто в учёбе и передали Саске благодарность за то, что он не бросает их недоразумение на произвол судьбы и помогает подтягивать успеваемость по некоторым предметам. Саске на это лишь понимающе хмыкнул и про себя подумал, что у него просто не было выхода. Это недоразумение в оранжевой парке и красном шарфе достало бы его из-под земли, лишь бы только не готовиться к зачётам по гуманитарным предметам одному.       А ещё Кушина агрессивно — собственно, в своей манере — зазывала Саске на его любимый яблочный пирог, наварив вкуснейшего глинтвейна, который Саске просто обязан попробовать, даттебане! Как понял Саске — это была прямая цитата. И от этих слов в груди заметно потеплело, а щёки слегка обожгло.       Он искренне любил родителей Наруто, да чего уж скрывать — всех его родственников. Один только дядя Пейн чего стоил — с виду молчаливый и серьёзный, но, как только в его организм попадает хоть капля того самого знаменитого Узумаковского глинтвейна, из него фейерверками начинают сыпаться каламбуры вперемешку с цитатами древнейших философов. И за этим наблюдать — сплошное удовольствие. Только-только ты сдерживал рвущийся наружу смех — для Учих, кстати, абсолютно несвойственный — от какой-то заурядной шутки, а сейчас ты уже с каменным лицом пытаешься осознать смысл завуалированной цитаты, с умнейшим выражением потягивая глинтвейн. И не ты один. Саске, сколько себя помнил, посещая подобные семейные сборища Узумаки, в такие моменты всегда искал спасения в других представителях, но находил лишь идентичные задумчивые лица. Кроме, разве что, Джирайи и Цунаде — сладкой парочки. Они в то время доходили уже до определённой кондиции и никогда не обращали внимания на заумные высказывания, продолжая в голос смеяться над предыдущим пёрлом.       — Кстати о глинтвейне, — внезапно вырвал из воспоминаний хрипловатый голос Наруто. — Я слышал, в центре открылась новая кафеха, и поговаривают, глинтвейн у них отменный. Зайдём?       Саске несколько минут молчал, взвешивая все за и против. В принципе, через время они в любом случае подмёрзнут, и упасть куда-нибудь, чтобы отогреть окоченевшие конечности — идея разумная. Единственное, Саске не всегда хорошо переносит горячие алкогольные напитки, а глинтвейн, вообще, его ахиллесова пята.       Это он выяснил несколько лет назад на очередных посиделках в доме Узумаки, когда без зазрения совести выглушил около пяти кружек и даже глазом не моргнул. Потом, правда, вырубился прямо на диване в гостиной, и Наруто пришлось тащить его непослушное тело в свою комнату, а затем ещё и ютиться с ним на полуторной кровати. Но это Саске вообще старался не вспоминать. И то, как проснулся утром, прижатым к крепкой груди, в одном нижнем белье и широченной футболке идиота, и по рассказам идиота — Саске сам с силой заграбастал её себе и не отдавал (очень сомнительно, конечно). Как умирал от жара, исходящего от такого же полуобнажённого тела, только Наруто был без футболки, в одних лишь боксерах. Как пытался выкарабкаться из длиннющих и тяжеленных конечностей, обхватывающих его, как панда бамбуковое дерево. И как потом, стоя в душе, умолял собственный стояк сгинуть и никогда больше не появляться на глаза, особенно в присутствии его лучшего друга. К слову, стояк не послушался и позорил Саске ещё не единожды. Но это уже совсем другая история…       И именно поэтому Саске крепко задумался, стоит ли идти на дегустацию глинтвейна и не опозорится ли он снова. Потому что копилка самых неловких и смущающих моментов в его голове была уже полна, как считал Саске. Однако всё же рассудил, что ничего страшного от одного стаканчика не должно случиться, и потому произнёс:       — Веди, попробуем.       Наруто натурально просиял и даже подпрыгнул на очередном шаге, заставляя Саске закатить глаза. Точно ребёнок, которому дали согласие на покупку дорогущего подарка.       Они добрались до вышеупомянутой «кафехи» спустя минут сорок неспешного прогулочного шага. И Саске к этому времени не чувствовал не только собственного лица и пальцев ног, но и всё, что находилось ниже пояса. Всё-таки Итачи был прав: игнорировать подштанники в минус — плохое решение. Даже Наруто на середине пути напялил шапку, хранящуюся в одном из многочисленных карманов парки. И Саске до сих пор задавался вопросом: то есть носить вырви-глазного цвета куртку и шарф — это «модно и вообще вы ничего не понимаете», а надеть шапку в минус — это «я не хочу потом выглядеть прилизанным идиотом»?       Саске вот, например, шапки никогда не игнорировал, потому что, во-первых, берёг собственную шевелюру, а как известно — на морозе волосы иссыхают и становятся ломкими и не такими шелковистыми. И, во-вторых, без ушей он остаться не хотел, да и менингит где-то там недалеко ходит. Так что да, шапки зимой для него — это обязательный элемент аутфита, как бы прилизанно потом ни выглядела причёска. Но вот до идиота эта информация никак доходить не хотела — хорошо хоть, что с собой брал. Саске уверен, что Кушина-сан ни за что не выпустила бы его из дома без шапки и перчаток, но… Саске уже говорил, что Наруто точно ребёнок? Поскольку он, в лучших традициях подростковых бунтов, выходил из дома экипированный донельзя, а зайдя за угол, тут же раздевался. Но! Как говорил сам Наруто в своё оправдание: «Ты хоть помнишь, когда я болел последний раз? Вот то-то же!», и в принципе Саске этот аргумент немного, но убеждал, потому что идиот болел действительно редко.       Оказавшись внутри заведения, Саске оглядел обстановку вокруг. Это кафе оказалось совсем не таким, каким он себе представлял. Скорее, оно напоминало уютную милую кофейню с небольшими круглыми столиками, расположенными на приличном расстоянии друг от друга и огороженными тонкими невысокими ширмами для уединения. На столиках стояли живые мини-ёлочки в кашпо, украшенные гирляндой-проволокой с жёлтыми огоньками, и пара свечей на длинных подсвечниках. Внутри играла тихая ненавязчивая музыка, состоящая из мелодичных спокойных ремейков рождественских и новогодних треков. В зале царил уютный полумрак, и только барная стойка, напоминавшая кассу в тривиальных кофейнях с несколькими полками, заставленными множеством десертов, выделялась приятным приглушённым жёлтым светом.       Саске стоял в проходе, с замиранием сердца оглядывая всю эту «красоту», и не мог поверить собственным глазам. Если это не свидание, тогда он Папа Римский.       И в подтверждение собственных мыслей он оглядел посетителей. Те самые столики занимали только парочки. Ни одной семьи с детьми, ни одной компании подростков или студентов — лишь сплошная грёбанная романтика. И как это называть?       Однако возразить он не успел, потому что Наруто положил руки на его плечи и повёл в глубь кафе, к одному из свободных столиков, что, к слову, были заняты практически на девяносто пять процентов. Но это и неудивительно. Как место для свиданий оно подходило прекрасно, а в такой мороз вообще — идеальнее не найдёшь.       — Так, ты пока падай здесь, а я пойду сделаю заказ, — произнёс Наруто, избавляясь от собственных вещей и оставляя их на находящейся неподалёку напольной вешалке. Саске, пребывая в полной прострации от увиденного, даже не запротестовал, когда Наруто помог снять с него пуховик и повесил рядом со своим, тут же испаряясь к барке.       Саске умостился в удивительно мягкое и уютное кресло тёплого винного оттенка и попытался взять себя в руки. Ладно, наверняка он всё придумывает и идиот даже не знал, куда его ведёт. Наверняка так же, как и с кинотеатром, он просто решил опробовать, а Саске согласился, даже не подозревая, на что подписывается. Наверняка здесь должно быть объяснение! И, как только Наруто вернётся, он его потребует!       Пока Наруто возился у стойки, неслышно переговариваясь с барменом и над чем-то тихо посмеиваясь, Саске испепелял его левый бок взглядом. И, вероятно, ощутив это, Наруто с улыбкой повернулся к нему и, самодовольно подмигнув, вернулся к разговору. Саске был готов испепелить не только этого придурка, но ещё и всё заведение, а уж тем более того долбанного бармена. О чём можно так долго трепаться? Ещё и смеяться! Здесь, вообще-то, романтическая атмосфера должна царить, а не стендап-шоу устраиваться! И это Саске не за себя переживал, вот ещё. Это ему было жалко тех бедолаг-влюблённых-парочек, которым идиот портил всю атмосферу своим приглушённым хриплым смехом и яркими широкими улыбками.       Привлекательный засранец.       Однако вот на этом самом месте Саске остановил себя от дальнейших мыслей, тряхнув головой, и перешёл к разглядыванию помещения со своей стороны. На потолке, как он заметил только сейчас, были прикреплены искусственные пышные ветви ели, украшенные свисающими вниз красными и золотыми шарами разных размеров. Из-за полумрака не очень хорошо видно, но кажется, там даже затесались ливитирующие свечи, как в пресловутом «Гарри Поттере» и ещё какие-то игрушки.       Что же, либо у Саске в этом году действительно располагающее новогоднее настроение, либо люди, наконец, научились подобающе украшать помещения к праздникам. И даже тривиально свисающие гирлянды на окнах и приклеенные или чем-то нарисованные снежинки не вызывали отчуждения, а наоборот — дополняли антуража и праздничности.       Наруто вернулся спустя минут пять, такой же улыбчивый и довольный, с подносом двух стаканчиков глинтвейна, от которых исходил лёгкий пар и приятный аромат корицы и цитруса, а также двумя сэндвичами. Он плюхнулся на рядом стоящее кресло и перевёл сияющие глаза на Саске, и Саске, самодовольно ухмыльнувшись, взял один из стаканчиков.       — И здесь ты тоже скажешь, что это не свидание? — задал мучавший его вопрос Саске, делая глоток. Неплохо, однако, очень даже.       Наруто, тянувшийся к собственному стаканчику, остановился на мгновение, а улыбка слегка погасла. Он смерил Саске хмурым взглядом, но, сделав глоток и довольно промычав, произнёс:       — Мне уже начинает казаться, ты только и ждёшь, что я приглашу тебя на свидание. — Саске от этого заявления перевёл на него злобный взгляд из-под ресниц. — Я просто провожу время с лучшим другом, и всё. Смирись уже. Либо скажи прямо, что хочешь свидания.       Саске едва сумел удержать пошедший носом глинтвейн в себе. Что?! Если бы Саске хотел, он бы давно сам предложил. Ну или ладно, если бы был уверен, что Наруто не пошлёт его в ту же самую секунду и что их отношения не развалятся через месяц, а следом и дружба. И вообще, он даже не задумывался об этом, ясно?       — Можно подумать, ты бы согласился, — вместо колкого ответа произнёс Саске скорее своему глинтвейну, чем Наруто, но тот всё равно услышал.       — А ты скажи, и мы посмотрим.       Но Саске ничего больше говорить не собирался. Лишь откинулся спиной на стул, удобнее устраивая в руках стаканчик и отогревая замёрзшие ладони.       — Вот и поговорили, — надулся Наруто и обиженно забрал один из сэндвичей.       Между ними повисла липкая тишина, разбавляемая только звуками ненавязчиво тихой «Last Christmas», и Саске, продолжая неспешно потягивать горячительный напиток, наслаждался этой уютно-приятной атмосферой. Всё-таки заведение и вправду неплохое, да и контингент в виде влюблённых парочек не так уж напрягал. Все вели себя прилично, никаких прилюдных поцелуев и обжиманий, лишь невинные держания за руки и тихие перешёптывания.       Однако, как только с сэндвичем было покончено, Наруто вновь оживился и, казалось, забыл про обидки, словно это не Саске пару минут назад делал какие-то непонятные даже самому себе намёки. Он вновь затараторил, и Саске искренне вовлёкся в разговор, тоже выбрасывая из головы собственные слова. Раз Наруто сказал, что это не свидание, значит, так тому и быть.       Вечер за разговорами протекал тягуче медленно и до мурашек приятно. Вероятно, на Наруто тоже подействовала атмосфера заведения, и потому он говорил приглушённо, снизив собственную громкость до минимума, так же, как и свою активность. Развалившись в кресле со стаканчиком в руках, он рассказывал что-то о Кибе и других своих одногруппниках, что-то о том, что Шикамару планирует сделать предложение Темари, а та филигранно играет роль ни о чём не подозревающей будущей невесты. И, конечно, всё это он узнал от Сакуры, с которой Темари уже ездила выбирать платье.       Саске слушал внимательно. Однако спустя четыре глинтвейна и n-ое количество часов, проведённых в кафе, его внимательность и сосредоточенность стремительно испарялись. И ими завладевали уже ямочки и полосочки-шрамы на смуглых щеках, белозубая широкая улыбка и пронзительно голубые глаза. Саске с трудом удавалось улавливать смысл слетающих с пухлых губ слов, что то и дело увлажнялись сначала от глинтвейна, а затем от кончика юркого языка, собирающего остатки напитка.       Коже под свитером становилось жарко, щёки ощутимо пылали, а обстановка вокруг словно начинала плыть, заваливаясь то в одну сторону, то в другую. Но Саске так не хотелось уходить отсюда. Он наслаждался глубоким голосом Наруто, его шутками, которые с трудом понимал, и низким тихим смехом. А ещё Наруто был таким красивым в этом приглушённом тёплом свете, ласкающем его загорелую кожу.       — Саске, мне кажется, нам пора, — внезапно произнёс роковые слова этот самый глубокий голос, и Саске недовольно поморщился. А когда его аккуратно подхватили сильные руки, протестующе забрыкался. Ну он не хочет домой, не сейчас… — Давай, Саске, будь хорошим мальчиком, помоги мне, — прошептал Наруто, заставляя Саске замереть. Ладно, если Наруто хочет с ним что-то сделать, значит, никакого сопротивления. — Вот так, умница, — похвалил он, и Саске довольно улыбнулся. Да, он умница. Так Наруто сказал.       Внезапно по щекам резануло что-то холодное, кожа под свитером собралась мурашками, а уши неприятно кольнуло. Саске в недоумении заозирался по сторонам, с удивлением отмечая, что находится на улице. Перед ним вдруг возникли голубые глаза и те самые полосочки-шрамы, и Саске потянулся вверх, чтобы коснуться их. Провести пальцем по каждой, почувствовать их шероховатость или гладкость — он не знал, какие они на ощупь.       — Саске, перестань крутиться, я пытаюсь тебя одеть нормально, не хватало, чтобы ты заболел, — проговорил Наруто, небрежно напяливая шапку на голову Саске.       В глаза тут же полезла чёлка, и Саске попытался её сдунуть. Видимо, это вышло забавно, потому что Наруто тут же тихо рассмеялся. И Саске хихикнул в ответ.       — Я уже и забыл, как на тебя действует глинтвейн.       — З-зато я п-пмню, — пробубнил Саске, после своего хихика начиная приходить в себя. Учихи не хихикают! Вот только его всё равно штормило ужасно, зато хоть сознание медленно, но верно возвращалось.       — А чего заливал в себя тогда? — спросил Наруто, застёгивая чужой пуховик, и Саске едва успел поднять голову, чтобы не защемить нежное место на подбородке. — Так, ты же не свалишься, пока я сам оденусь?       — П-пшёл ты, я не таг-к пьян, как ты думаеш-ш-шь.       — Ну конечно, — ухмыльнулся Наруто, и Саске захотелось стереть эту ухмылку, желательно собственными губами. И уже здесь Саске задумался о своей степени опьянения. Возможно, он всё-таки слегка перебрал.       — Предлагаю прогуляться, чтобы ты хоть немного протрезвел, — произнёс Наруто, подхватывая Саске под руку. — Итачи мне голову открутит, если увидит тебя в таком состоянии.       — Он, с-крее, п-поржёт, — пробубнил Саске и позорно икнул. Ками-сама, Учихи не хихикают и не икают!       Сделав пару шагов, Саске внезапно повело в сторону, но упасть ему не дала крепкая хватка на локте. Фух, это хорошо, потому что ещё Учихи никогда не падают в снег. Это у них в клановом завете написано. Саске даже показать может.       — Давай-ка ты меня обнимешь, потому что вот так ловить тебя трудно. Ты тяжёлый, знаешь?       — Я не тлстый и мгу сам… ид-дти… — вновь включил протестующие черты характера Саске, упираясь ладонями в грудь Наруто.       — Я не говорил, что ты толстый, и не выделывайся. Нам идти час, а ты еле на ногах стоишь, — серьёзно произнёс Наруто, удерживая его за плечи. — Давай, Саске, можно подумать, мы никогда не обнимались.       — Я н-не обнималсь с… с… тобй…       — Хорошо, тогда дай я тебя обниму, — в голос Наруто уже закрадывалось нетерпение, но Саске так просто не сдастся.       — А т-ты х-хочшь?       — Хочу, очень хочу, иди сюда, — Наруто притянул его ближе, однако Саске снова оказал сопротивление. Как-то неискренне звучали слова Наруто…       — В-врёш-шь, — прошипел Саске, пристально вглядываясь в голубые глаза, которых сейчас отчего-то стало на два больше.       — Не вру, — твёрдо заявил Наруто. — Давай же, иди под крылышко.       Он поднял руку в приглашающем жесте и выжидательно следил за Саске. Саске несколько мгновений не отводил от его лица взгляда, выискивая хоть малейший признак лжи, но, так ничего и не обнаружив, прильнул к левому боку и, уткнувшись носом в шею, облегчённо выдохнул. Тепло, хорошо и уютно. Наруто крепче прижал его к себе, и они аккуратно зашагали по пустынной заснеженной улице.       Саске чувствовал себя таким тяжёлым и лёгким одновременно. Голова была абсолютно пустой, а тело казалось пушинкой, вот только ноги то и дело спотыкались обо что-то и заплетались, но упасть не давала сильная рука на плечах.       Саске жался ближе, зарываясь носом в тёплую шею, и вдыхал аромат парфюма Наруто. Руки обхватывали крепкий торс в дутой парке, а голова покоилась на плече, и Саске ещё никогда не чувствовал себя более безопасно и защищённо, чем сейчас.       Наруто держал действительно крепко, не давая и шанса оказаться лицом в сугробе, хотя Саске был бы даже не против. Чтобы протрезветь. И взбодриться. Потому что равномерная медленная ходьба и тихое дыхание Наруто у уха убаюкивали. И даже мороз, покалывающий кожу рук и свободную щёку, не спасал. А ещё Саске чувствовал жар во всём теле и не понимал, с чем он может быть связан. То ли Наруто тому виной — он всегда был тёплым, а временами даже горячим, — то ли выпитый глинтвейн давал о себе знать таким образом.       Саске понятия не имел, как долго они идут и как далеко находятся их дома, но постепенно стал ощущать, что трезвеет. Сознание плавно прояснялось, а вело уже не так сильно, что было заметно по более спокойной и ровной походке Наруто. Вероятно, Саске перестал заплетаться в ногах и идти стало удобнее. Однако хватка на плечах не смягчалась, и Саске это даже нравилось.       Внезапно щёку и нос опалило горячим дыханием, а следом послышался мягкий полушёпот:       — Хэй, ты как там?       — Получше, — так же прошептал Саске, удобнее устраиваясь на груди. Если Наруто его сейчас отпустит, Саске этого не позволит. Пускай тянет свою ношу до последнего, сам же вызвался.       — Не замёрз?       — Немного, — пробубнил Саске, — и куртка у тебя неудобная, что-то колется в щёку.       — О, погоди, — Наруто аккуратно отодвинул голову Саске одной рукой, а другой что-то поправил, тут же возвращая её на место. — Так лучше?       — Вроде да.       — Хорошо, потерпи, нам чуть осталось, — произнёс он, прижимая к себе ближе. Саске лишь угукнул, тяжело выдыхая.       Наруто отвернулся, возвращаясь к дороге, и Саске ощутил мелкие холодные мурашки, устремившиеся от лица по шее и вниз, и неуютно поёжился. Было приятно, когда Наруто так низко наклонялся к нему и опалял кожу своим горячим дыханием, отдающим пряной ноткой корицы. И, словно прочитав мысли, Наруто положил голову на макушку Саске, заставляя уголки губ приподняться в довольной улыбке.       Спустя время Саске лениво приоткрыл веки, чтобы проверить, не кружится ли мир перед глазами, и заметил, что они уже идут по их спальному району с тысячью мелькающих разноцветных огней гирлянд. Снег снова закружил в воздухе, оседая своими мягкими влажными хлопьями на щеках и ресницах, но это нисколько не мешало.       Саске наслаждался этим вечером, как, впрочем, и любым другим в компании Наруто. С ним всегда было весело, и они постоянно вляпывались в какие-то передряги, что детьми, что сейчас. И Саске уже больше не злился, лишь крепко держался окоченевшими от холода пальцами за шершавую ткань парки, вдыхал морозный воздух вперемешку с терпким одеколоном Наруто и с удовольствием ощущал сильную хватку на собственных плечах.       Улицы были абсолютно пустынны, и Саске даже не представлял, сколько сейчас времени и как долго они просидели в том кафе. Как долго они вот так шли, в объятиях друг друга, по заснеженному освещаемому новогодними огнями городу. Но Саске поймал себя на мысли, что жалеет.       Жалеет, что это было не свидание, что, возможно, Наруто никогда не согласится на настоящее романтическое свидание, а Саске так и продолжит бежать от собственных чувств, запирая их глубоко внутри себя. И от этого понимания глаза предательски защипало, но он не собирался плакать. По крайней мере, не в присутствии объекта своих главных сердечных страданий вот уже последнюю кучу лет.       Внезапно Наруто остановился, и Саске с трудом отнял голову от его плеча, осматриваясь. Они стояли возле дома Саске, а это означало, что из объятий пора выбираться. Волшебство вечера, волшебство их не-свидания подошло к концу.       — Если хочешь, мы можем так постоять, пока ты не придёшь в себя, — произнёс Наруто тихо.       Саске хотел бы остаться в этих руках навечно, хотел бы никогда не покидать этих тёплых крепких объятий, но с тяжёлым сердцем он выпутался и встал напротив. Нечего лишний раз теребить свои чувства, за этот вечер этого было предостаточно.       — Нет, уже поздно, — только и ответил Саске, избегая прямой встречи с голубыми глазами. Его собственные всё ещё были на мокром месте, и он лишь надеялся, что Наруто этого не заметит.       Наруто убрал руку с плеч Саске, но глаз не отводил. Саске чувствовал это всем своим естеством, однако смотреть в ответ не решался.       Внезапно Наруто потянулся к его лицу, и Саске с замиранием ждал, что он коснётся щеки, сотрёт ненужную влажную дорожку, которая всё-таки сорвётся с нижнего века, или, может быть, притянет к себе для поцелуя… Но он просто поправил съехавшую набок шапку, убирая несколько прядей чёлки со лба. Саске замер на мгновение, но затем всё же перевёл взгляд на его лицо, которое украшала мягкая едва заметная улыбка. И сердце, словно умалишённое, заколотилось в груди. Отчего Саске поморщился. Давненько такого не было.       — Спасибо за вечер, Саске. Как-нибудь повторим?       — Ну уж нет, больше глинтвейн я с тобой не пью, — ответил Саске уже более ровным голосом, стараясь собрать себя воедино. И мечтая скрыться в собственной комнате и с удовольствием заняться самобичеванием.       — Брось, когда бы мы так ещё обнимались? — лукаво улыбнулся Наруто, прищуривая глаза.       — Я тебя ненавижу, Узумаки, — он ткнул в его грудь пальцем. — Теперь вали с этой мыслью домой.       Наруто лишь продолжал улыбаться и, покачав головой, произнёс:       — Лжец из тебя хреновый, Учиха, — и, обхватив ладонью замершие пальцы Саске, слегка сжимая их, добавил: — Увидимся, гринч.       А затем развернулся и поплёлся в направлении собственного дома. Саске зло смотрел ему вслед и пытался придумать остроумный колкий ответ, в стиле Учих чтобы. Но ничего, кроме:       — Я украду твоё Рождество! — не придумал, прокричав в удаляющуюся спину. Наруто обернулся и, широко улыбнувшись, крикнул в ответ:       — Да хоть мою жизнь! Всё твоё!       Саске удивлённо приподнял брови, однако Наруто на него уже не смотрел, медленно ковылял вперёд, растворяясь в снежном царстве. Ещё немного постояв на улице, Саске тоже развернулся и пошёл к крыльцу, не сдержав глупой влюблённой улыбки.