История наших дней

      Я ехала на мотоцикле, который стоял возле участка несколько дней. Пришлось потрудиться, чтобы отскрести с него лёд. Снег валил плотной стеной, но при этом дороги Детройта всегда были чистыми. Я ехала медленно, так как холодный ветер пробирал до костей.       Его руки слегка сжались на моей талии. Он сидел прямо и вертел головой, осматривая улицу. Это был первый раз, когда я разрешила Коннору поехать со мной на мотоцикле. Я смотрела в зеркальце и видела, что ему определенно нравится так ездить больше, чем на машине.       В его карих глазах отражались огни города, а волосы развивались из-за ветра. Был бы он человеком, то непременно замёрз бы в рубашке и пиджаке. Краем глаза я наблюдала за ним. Казалось, будто он отдыхает от всего своим способом, известным только ему.       Через некоторое время мы приехали к моему дому. Я говорила Коннору остаться в участке, но он настоял на том, чтобы поехать со мной и убедиться, что я не упаду в обморок, как в прошлый раз.       По приезде я уже слышала лай моего пса, ему не терпелось выбежать на улицу.       «Он любит снег»       Я пошла к порогу и выпустила его, чтобы он мог насладиться этой прогулкой, после чего достала сигарету и закурила, смотря на небо.       — Вам уже лучше, лейтенант? — он подошёл и поравнялся со мной, также уставившись на падающий снег.       — Да, спасибо. А ты как? — спросила я, будто ожидала ответ от человека, а не от машины. Я смотрела, как снежинки разных размеров и форм падают на его лицо, не думая о том, чтобы растаять. Это было очень интересным делом, пока он не посмотрел на меня.       — Со мной всё в порядке. Не забывайте, я ведь андроид, — он посмотрел на меня, ожидая мою реакцию.       — Надеюсь, что это настоящий ответ, а не простая отговорка, — я кинула окурок на землю и придавила каблуком, — кстати, Коннор, а где ты... Эм... Ну, спишь там, подзаряжаешься? — я подошла и открыла дверь, запуская пса внутрь.       — По-разному. Поскольку я не числюсь андроидом в участке, мне не выделили специального места. Чаще всего я стою возле вашего стола или же хожу по парку рядом, — он слегка наклонил голову набок, когда увидел, как мои глаза расширились от его слов.       «Неприкаянный»       — Они даже не удосужились выдать тебе место... — я тяжело выдохнула и посмотрела в открытую дверь своего дома.       Луис стоял возле двери и ждал, пока я зайду. Одежду, да и всего Коннора уже засыпало снегом.       — Заходи, — я кивнула и зашла в дом, оставив дверь открытой.       Гримаса непонимания отразилась на его лице, но он всё-таки вошёл и закрыл за собой дверь. Луис неодобрительно смотрел на него и тихонько рычал.       «Он любил только отца»       Я подошла к нему и присела на корточки, погладив по голове и почесав за ушком.       — Это наш друг, Луис. Друзей нельзя трогать, — сказала я ему, после чего взяла руку Коннора и потянула к себе, дав Луису понюхать его.       Коннор с опаской наблюдал за всем этим, пока его диод мигал жёлтым, но руку не убрал. Пёс лишь немного оскалился, но после завилял хвостом и ушёл к себе на подстилку. Я встала и прошла на кухню, налив себе виски и выпив залпом, а потом достала еду и разогрела в микроволновке.       — Так и будешь стоять на пороге? Проходи давай и не наследи мне тут, — крикнула ему и села за стол, принимаясь есть.       Коннор неуверенно прошёл внутрь, хотя уже бывал в моём доме. Он подошёл и сел напротив меня.       — Ты можешь остаться у меня, в комнату отца заходить не смей. Диван полностью в твоём распоряжении, — слегка улыбнулась ему.       — Спасибо, — он кивнул мне и в его глазах отразилась благодарность.       «Он ломается»       — Лейтенант, а можно личный вопрос? — вдруг выпалил он, опустив свои руки на колени.       — Ну, давай, пока я добрая.       — Что случилось с Лейтенантом Хэнком Андерсоном? В архиве нет никакой информации, — с этими словами моё лицо изменилось. Улыбка спала, а лицо приобрело жёсткие черты. Я выпрямилась и несколько секунд смотрела на него, и он успел понять, что этот вопрос был лишним. В воздухе витала напряжённая атмосфера. Коннор подумал о том, что она выхватит пистолет и застрелит его прям здесь. Это его волновало.       — Не стоит задавать мне вопросы о моей семье, Коннор, запомни это, — вымолвила я ледяным тоном, после чего встала и пошла мыть посуду.       — Простите... Я не думал, что вас это так сильно заденет. Просто вы всегда так печальны и злы ко всем. Думал, что это и есть причина... Извините за любопытство, — он опустил голову и смотрел перед собой.       Я развернулась и выдохнула, прикрыв глаза — «Что я делаю. В доме отца поселила андроида, причём, возможно, будущего девианта». Я ушла в свои мысли, вспоминая моменты: когда погиб Коул; когда отец винил во всём андроидов и относился к ним подобающим образом.       «Но правда ли они виноваты?»       В моей голове складывались мысли, которые изменяли всё моё мировоззрение полностью, и что-то внутри меня говорило, что они верные.       — Как-то раз одна женщина сказала мне, что на моих глазах осела толстая пелена боли, злобы и ненависти ко всем, даже к себе. Она видела мою вторую ипостась, состоящую лишь из чистого зла, — я подошла к нему и приподняла его голову так, чтобы он смотрел мне в глаза, — внутри каждого человека идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь, — он смотрел на меня, с интересом анализируя каждое слово.       Его диод загорелся жёлтым, будто он осознал смысл моих слов, но молчал, чтобы не сказать лишнего. Я ощущала себя антагонистом самых разных историй, в которых зло побеждало добро путём открытия глаз на всё сущее. Снятие розовых очков, чтобы показать, что то, за что ты так усердно борешься, всего лишь иллюзия, а на самом деле тебя просто используют в своих целях.       — Выбирай, какого волка будешь кормить ты, Коннор. Грядёт что-то великое, и это сотворят андроиды. Эти события навсегда изменит ход человеческой жизни, — я отошла от него и направилась в ванную.       — Я был создан, чтобы помогать людям. Я должен узнать всё о девиации и устранить эту ошибку. Вы говорите о двух волках, и я буду кормить белого, помогая людям, — он посмотрел на мою спину, и я остановилась.       — А ты уверен, что люди являются добром? — я слегка повернула голову, смотря на него боковым зрением.       Я так и не услышала ответа на свой вопрос. Слегка усмехнувшись, я оставила его одного. Я не знала, зачем я это делаю: зачем задаю ему такие вопросы. Где-то глубоко в душе мне хотелось, чтобы он был человеком. Ведь он первый, с кем я смогла наладить контакт.       «Эгоистка»       Коннор сидел молча, раздумывая и перегружая себя. Он остался один на кухне, и лишь тихое сопение собаки разбавляло эту тишину. В голове появились мысли, которых раньше не было — «Я не должен мыслить» — но программа уже давала сбой, а его напарница лишь больше порождала в нём сомнения. Чувство, свойственное людям.       Он встал и перешёл на диван, сев на него и смотря на фотографию, стоящую на полке над телевизором. Проанализировав её, он смог распознать лица: Хэнк Андерсон, который улыбаясь, держал на руках маленького мальчика - Коула Андерсона; а возле него, доставая почти до пояса, стояла девочка и улыбалась во все зубы - Алексия Андерсон.       «Хочу увидеть её улыбку» — эта мысль была как гром среди ясного неба. Он встряхнул головой, подметив, что это действие свойственно людям.       «Я не должен чувствовать»       «Но почему я не должен?»