***
В этой пещере раньше жил чёрный дракон. Хитрости твари не хватило, чтобы сбежать от сильнейшего противника. Шершавая шкура с костяными наростами и затупленными краями чешуек теперь висела на стене, по ночам защищая от холода каменной тверди. Чешуя в щербинах, сколах и глубоких бороздах, – разглядывая её вечерами, проводя пальцами по матовым пластинам, Блум иногда задавалась вопросом, сколько дракон успел погубить себе подобных, сколько пережил. Пока не встретил её. И на шкуре чёрными пятнами теперь темнели подпалины. Её триумф над Пиросом. Драконы – всего лишь звери, ведомые инстинктами. И как сладостно было представлять, что драконы – тот же Валтор, что, побеждая их, она втаптывает в грязь его. Безжалостный, жестокий, беспринципный, он был ничуть не лучше этих животных, которые впадали в ярость и ревели до кровавой пены на зубах от любого посягательства на то, что они считали своим. А может, он был и хуже любого животного. Ведь зверь рождается с инстинктом убивать ради еды и защиты, а Валтор... Он шёл по мирам с видом триумфатора, неся за собой хаос и мор. Те, кто противился ему, оставались на страницах истории как назидание остальным, как пример, что случится, если они не покорятся. Сознательно он истреблял неугодных, порабощал слабых и стравливал между собой остальных, чтоб перебили себя сами. Разумное существо? Нет, Валтор был куда хуже самого примитивного зверя Пироса. Жестокость ради жестокости. Этому нет оправдания. Она не сможет заставить его почувствовать всё то, на что он обрёк тех несчастных. Нет такого волшебства, которое передало бы все боль и отчаяние, захлестнувшие волшебную вселенную. Но Блум может его остановить. Покончить с его злом раз и навсегда. Никакого искупления и раскаяния. Валтора исцелит и остановит только смерть. Быстрая и лёгкая смерть. Как и полагается бешеному животному. Ей не нравилось, что жизнь превратилась в череду взлётов и падений, наполненных постоянным риском, болью и страхом за своих близких. Она обернулась на шкуру монстра в глубине убежища. После победы Блум никакое чудовище Пироса не смело соваться сюда. Драконы чувствовали угрозу и сторонились её. Блум одолела короля – сильнейшего – и заняла его место. И вот уже два месяца никто не тревожил её покой. Единственный на планете уголок безопасности, где Блум могла расслабиться и отдохнуть. Наверное, когда-то давно пещера была местом преклонения божеству этого мира – об этом говорили руны, выбитые над сводами в глубине. Блум знала о рунах только то, что они существуют. Наука эта была древней и крайне сложной, поэтому давно отошла в прошлое. Блум потянулась. Натруженные в тренировках мышцы отозвались приятной болью по всему телу, фея застонала, разминая плечи, и вышла из пещеры. Закат багровел над Пиросом неугасимым ревущим пламенем. Шорохи, далёкий рёв, сверкающие глаза из кустов – больше ничто не пугало Блум, как в первую её вылазку на Пирос в поисках Энчантикса. Она тренировалась, сражалась, училась глубже чувствовать Пламя Великого Дракона внутри себя, осваивала тонкие манипуляции с волшебством. Пожалуй, последнее и было самым трудным: Блум побеждала в смертельных схватках с настоящими драконами, но не умела создать простейший огонёк-лучик и выжечь им своё имя. Глупо. Взгляд на темнеющую стену сухого леса. Тихо. Спокойно даже. Ночи здесь накатывали незаметно, просто в один миг становилось темно, небо окрашивалось в угольный, и тьма наполнялась тихим шелестом чешуи и смрадным дыханием погибели. Блум утомлённо повела плечами и шагнула в тень пещеры. И застыла. На кончиках пальцев заиграли искры. Пламя в груди опасливо царапнуло, и фея, за вдох призвав Энчантикс, рванула в сторону. Вовремя – то место, где она стояла секунду назад, взорвалось осколками камней. Потянуло едким дымом. Блум зашипела и крутанулась в воздухе, выискивая взглядом того, кого не желала бы видеть больше никогда. Она мечтала, чтобы Валтор просто исчез. Навсегда. Справа вспыхнуло. Воздух загудел, раскалился до рези в лёгких. Блум сотворила щит; огонь с тёмно-бордовыми всполохами растёкся по нему и брызнул во все стороны. Сдерживать смертоносный поток огня было проще, чем свой страх. Её руки тряслись так, будто она держала щит не волшебством, а силой своих мышц. И одна мысль, что лишь жалкое мгновение слабости – и она сама осыплется горсткой пепла, нагоняла животный ужас. Даже если Блум знала, что она сильнее. Чистый, сияющий светоч; первородный огонь наполнял до краёв, бился в сердце и составлял всю её суть. Воплощение огня, наследница воли Создателя. Против демона, рождённого из жалкой искры. Пламя яростно гудело, усиливаясь, от жара деревья и кусты чернели, исходили дымом и вспыхивали, как факелы. Всё больше пахло палёным. Дым резал глаза, и хотя поток огня резко прекратился, Блум не спешила расслабляться. Фея взлетела высоко над пылающим лесом, над вихрями белого дыма, но мага нигде не было видно. Вновь колючее, как игла, предчувствие. На Пиросе Блум научилась прислушиваться к таким вспышкам внезапной паранойи, и это не раз спасало жизнь. Рефлексы сработали раньше, чем разум успел осознать очередную атаку. Фея развернулась и выставила щит – медленно! Вокруг ног обвилась огненная лоза. Поток волшебства устремился к багровым жгутам на икрах, под которыми уже шипела обожжённая кожа. Блум хватала ртом воздух. Огонь драконов Пироса не шёл ни в какое сравнение с Пламенем Хранителя. И она не могла от него избавиться! Собственная магия не справлялась с колдовством Валтора. На мгновение боль ослепила, Блум потерялась в пространстве, изо всех сил работая крыльями, стремясь вырваться из аркана. Рывок. Нет! В ушах засвистел ветер, земля и небо поменялись местами… Лоза рассеялась сразу, как Валтор дёрнул пойманную фею на себя. С размаху влетев плечом в раскалённый песок, Блум взвыла сквозь сжатые зубы. Затрещало крыло. Мимолётной вспышкой полыхнула боль от содранной кожи и ожога на ногах. Кровь запеклась мгновенно. Свежие шрамы поверх старых – ей не привыкать. Пирос быстро научил её, что самонадеянность губительна и опасна. Сбил с неё спесь. И расчертил юное тело паутиной шрамов, как в назидание. Как память. Блум помнила. Не забывала ни на секунду. Жмурясь, Блум окружила себя куполом и села. Бегло осмотрелась. Она не увидела ничего нового. Огонь чувствовал собрата, но Валтор не выходил из тени, нападая со спины, неожиданно и метко. Блум не могла ударить в ответ. Она ненавидела его всей душой. Лживое создание с прогнившей насквозь душой. В нём не было ничего человеческого. Валтор кружил головы молоденьким дурочкам и враньём перетягивал на свою сторону, чтобы создать очередных безвольных марионеток. Для него чужая жизнь не стоила и гроша. Разбитые судьбы – забава. Чудовище. Когда Валтор поставил своей целью извести Хранителя светлых сил лично – Блум не заметила. Просто в один день он вдруг изменил себе и выступил без помпы, разрушений и катастроф планетарного масштаба. Против Блум. Один. Словно считал себя равным. Сражения превратились в дуэли, в которых один неизменно сбегал, а другой сыпал проклятиями и клялся убить в следующую встречу. Роли менялись, чувства оставались прежними. Иногда Блум казалось, что если она однажды снова падёт во тьму, то только ради того, чтобы порвать Валтора на крошечные кровавые лоскуты своими руками. Это стоит того. Она поднялась. На секунду болезненная слабость оглушила, крылья с противным хрустом распрямились и затрепетали за спиной. Не отпуская защитного барьера, отступила во мрак пещеры-укрытия. Если Валтор намерен достать её, ему придётся последовать за ней. И выдать себя. Не может не выдать. Просто убить Блум и не позволить ей в последний миг увидеть издевательскую ухмылку на идеальном мраморном лице – о, непростительно. Нарцисс. И потому предсказуем. Новая атака – ожидаемо. Щит вибрировал и опасно мерцал, удерживая знойное тёмное пламя. Валтор не пожалел сил, но этого было недостаточно. Блум дышала рвано, её пальцы дрожали то ли от напряжения, то ли от адреналина в крови. Фея чувствовала, что пышет силой, волшебство искрилось вокруг неё. И всё прекратилось. Давление на щит пропало, и только дребезжание усиленного магического купола оглушало в нахлынувшей тишине. Блум ждала. Демон не разочаровал. С ядовитой насмешкой он появился под сводами пещеры, держа большие пальцы в карманах плаща. Щит пропустил его, словно и не было никакой преграды. Блум невольно отшатнулась и отступила вглубь укрытия. Она знала другой выход и намеревалась держаться к нему поближе. Валтор лишь усмехнулся, отметив её краткий миг слабости, но даже рук не поднял для атаки или обороны. Словно издевался, что Блум не страшна как противник. Им не нужны были слова или приветствия. Фея сходу наколдовала между ладоней белоснежный огненный шар, ослепительный и настолько жгучий, что ей самой стало больно от исходящего от него жара. Валтор вальяжно вошёл внутрь, с показным интересом рассматривая аскетичные убранства жилища феи. Блум замахнулась, подняв шар над головой. Вспышка! Пещеру затопило алое сияние. Позади Валтора и Блум выросли каменные монолитные стены. Магия в ладонях Блум рассеялась. Стало темно. Только с потолка из щелей падали узкие полосы света. – Ловушка? Удивила, – склонил голову Валтор. – Что ты сделал?! – одновременно с ним воскликнула Блум. На миг зазвенела тишина, и оба заклятых врага нахмурились. Блум вытянула перед собой руки, привычно взывая к магии – внутренний огонь отозвался глухой тишиной, будто попросту исчез. Так же она чувствовала себя, когда Трикс отняли её силы. И можно было бы считать, что нечто подобное каким-то образом случилось и сейчас, но… её трансформация сохранилась. Блум повела плечами; крылья с лёгким, едва уловимым перезвоном затрепетали за спиной. – Что ты сделал? – повторила Блум и вздёрнула подбородок. Глаза ещё не привыкли к темноте, и она не видела ничего. Даже падающий из щели наверху свет был почти не заметен. Тишина. Блум сжалась и чуть согнула колени. Ей показалось, что она упадёт. Будто пол вдруг заходил ходуном, хотя на самом деле мир остался неподвижен. Моргнула и до рези в глазах всмотрелась в черноту. Хоть что-нибудь… Что угодно, лишь бы понять, чего ждать дальше. Лишь бы так не бояться. Успокоиться. Подождать. Просто немного подождать. Нападения не последовало. Тьма стелилась на плечи холодным бархатом, окутывала со всех сторон. Она не сменилась вспышкой, не рассеялась от губительных искр. Валтор медлил, и Блум могла только догадываться, лишился ли он магии наравне с ней или просто выжидал. Удары сердца отсчитывали секунды. Болезненный комочек в груди молотом бухал об рёбра. Западня. Ловушка. Страшно. Горло свело спазмом. Блум с силой сжала губы, ведя зрачками по гладкой темноте злополучного убежища. Ничего. Она не видела ничего, а Огонь под сердцем потух и не откликался на упрямые мольбы. Лишь на него вся надежда. Для Пламени Создателя нет преград. Сколько раз родной Огонь спасал ей жизнь, когда ревущие драконы пытались растерзать её и разорвать на куски… Для Блум не было невозможного, пока в руках струилась магия. Сбегать не стыдно. Да… Нужно просто отступить. Не в первый раз. Биться до последнего – не героизм. Быть героем значит вовремя уйти, сохранить свою жизнь, чтобы после спасти других. Блум привычно завертела головой, и взгляд утонул в кромешной тьме. Рядом должна быть стена. Нужно просто тихо добраться до неё и найти выход. Которого нет. Она видела, что стены появились из земли и загородили оба прохода. Успела увидеть. Ноги горели от напряжения мышц. Колени тряслись, и удерживать себя ровно становилось тяжело. Она представляла, что стоит издать хоть один звук, и Валтор тотчас найдёт её и нападёт. Блум не сумеет защититься. Темнота – проклятье и дар. Запертая наедине с главным – очередным – врагом Измерения, Блум чувствовала шевеление под кожей; прикосновение страха прогнало волну мурашек по телу. На затылке зашевелились волосы. Она боялась, но стыдилась это признавать. Потому что она сильнее. И Валтор ей не чета. – Забавно, – усмехнулся маг спустя вечность звенящей тишины. Блум рвано выдохнула. В глазах помутилось от мгновения испуга, и тело задеревенело. Инстинкт перебивал страх и требовал немедленно действовать. Но как? Её Энчантикс, что выручал её не раз в борьбе против Валтора, сейчас был бесполезен. И она знала не понаслышке, как больно может быть, когда ломаются крылья. Желанное превращение в тесноте пещеры играло против неё. Но если его отменить, не сделает ли она хуже? – Ловушка обернулась против тебя. Или же, – Блум услышала, как песок зашуршал по каменной тверди, ленивые осторожные шаги направлялись в её сторону, – наша маленькая проблема и для тебя стала сюрпризом? Блум отпрыгнула назад, стремясь увеличить расстояние. О, как она надеялась, что Валтор тоже не видит в темноте! Она знала убежище как свои пять пальцев, в то время как Валтор был на новой, чужой территории. Преимущество должно быть за Блум, только если Валтор так же ограничен в зрении, как и она. – Я не… – Блум замолкла и тихо рыкнула, сжав кулаки. Она смотрела большими глазами вперёд себя и видела темноту. Каждый нерв внутри неё напрягся в ожидании скорой атаки. Валтор медленно крался к ней, словно ему не мешало полное отсутствие света. Она никогда не дралась руками. И ногами, в общем-то, тоже. До Алфеи Блум была домашней хорошей девочкой, и вот – школа для фей научила её сражениям. Магией. Исключительно волшебством. Колдовать стало для неё так же естественно, как дышать. Но силы пропали, и Блум не представляла, как ей бороться. Школьница, пускай и с опытом битв с вселенским злом, против… мужчины. Который и без магии сильнее неё физически. – Не подходи. Бежать. Она услышала смешок, и Валтор остановился. Блум готова была поклясться, что он улыбается. Выучила его повадки наизусть. – Я… – Блум кашлянула, чтобы вернуть голосу твёрдость. – Я предлагаю найти отсюда выход и продолжить бой после. – Нет. – Нет? – Зачем мне соглашаться, Блум? Ты здесь в предельно невыгодном положении. Здесь не работает магия – я успел проверить. И выхода тоже нет. Каменный мешок. Так ответь мне, милая: зачем мне пытаться освободить нас обоих, если я могу прикончить тебя здесь и сейчас? Страх жаром сковал ноги, и Блум сжала бёдра. Он блефует. Самоубеждение всегда давалось ей легко. – И как ты собрался меня убивать? Ты не можешь колдовать, – возразила фея. Дрожь в голосе выдала её с головой. – Задушить. Свернуть шею. Размозжить голову об камень – его тут в избытке. Распороть горло. Это из наиболее очевидных вариантов. Но при желании можно извратиться и застрять на долгие, незабываемые часы. Блум не удержалась на ногах и грузно рухнула на солому. Часто дыша, она отползла к стене и прижалась спиной к жёсткой драконьей шкуре. В глазах нестерпимо защипало. Это не по-настоящему. Ложь. Лжёт самой себе. Чёрт возьми, Валтор абсолютно прав. Ему незачем помогать ей освободиться, и у него есть все возможности покончить с ней раз и навсегда. Бежать. Бежать. Бежать. Бежать в ночь в пасть драконам – куда угодно, лишь бы не быть здесь. Не с ним. Только не с ним. Без магии. Уязвимая. Простая девчонка из Гардении. Когда маг вновь начал приближаться к ней, Блум не выдержала и вскрикнула, жалко засучив ногами по полу. В тот миг любой из драконов Пироса казался ей настоящей душкой по сравнению с Валтором. Магия для Хранителя – жизнь. Кто Блум без неё? Она не стала дожидаться, когда враг сделает свой ход. Все чувства разом обострились. Блум судорожно выдохнула, глядя широко распахнутыми глазами в темноту. Она кожей ощущала колебания воздуха, слышала каждый тихий шаг врага в неизвестности. Он был где-то там, бесконечно далеко и пугающе близко, рядом совсем. Недосягаем. Неуязвим. В отличие от неё. По телу побежали мурашки от ужаса. Если бы с ней была магия… Блум сжала и разжала кулак. Ни единой искры, ни отголоска магии в груди. Ничего. Но за спиной дрожали крылья, издавая едва уловимый шелест. Они не сверкали, как это обыкновенно бывало, словно начисто лишились волшебной пыльцы. Блум не теряла надежды. Крылья были с ней, и превращение не рассеялось. Значит, магия по-прежнему где-то внутри, но что-то блокировало её. Нужно просто выбраться. Найти выход. И тогда от Валтора и мокрого места не останется. Стараясь двигаться плавно, тихо, как учили на уроках танцев, Блум перетекла на колени и одним движением поднялась на ноги. Она не переставала напряжённо всматриваться в темноту, словно каким-то чудом могла разглядеть Валтора в этом кромешном мраке. Брови нахмурены, она изо всех сил прислушивалась к каждому звуку. И сознание рисовало ей картину собственного убежища и положение Валтора в нём. У неё всё ещё было преимущество. Приложив ладонь к стене, Блум сделала осторожный шаг. И зажала себе рот от испуга. Крылья дрогнули, тихонько зашелестев. И этот звук, незаметный в обычной жизни, в тишине пещеры прозвучал маяком во тьме. Их разделяло не больше нескольких шагов. Один рывок – и она окажется в западне. По телу прошла дрожь, и Блум опасливо ступила вдоль стены. Будь с ней сила Огня, Блум без промедления бы атаковала. Всегда так было. Теперь единственным её козырем было знание поля боя, и только. Слабое утешение. Бегать по кругу вечность она не сможет, а выход лишь предстояло найти. Время и возможности утекали, как вода сквозь пальцы. Сердце грохотало в ушах. Фея едва не зашипела от досады. Быстрый ритмичный стук под рёбрами заглушал прочие звуки. Лёгкой поступью Блум, ведя пальцами по ледяному камню, преодолела ещё немного бесконечных метров – дальше от Валтора! Всё это не имело никакого смысла. Крылья предательски шелестели, лёгким шорохом наполняя воздух. Она услышала тихий, отчётливый смешок, и вся сжалась, когда Валтор вновь заговорил. – Хочешь поиграть в салки, Блум? Что ж, давай сыграем… В воздухе повисло не озвученное, что долго метания феи не продлятся. В животе всё скрутило от страха, и Блум в панике рванула вперёд. Сквозь громовое биение сердца она услышала резкий звук сзади. Реакция подвела. Ударом в спину фею бросило на камни. В голове зашумело, что-то горячее потекло по лбу. Время истаяло, словно его никогда не существовало. Всё поглотил липкий страх с привкусом металла на языке. Блум успела ошалело мотнуть головой и набрать ртом воздуха. Хватка на волосах. Оступившись, фея взмахнула руками, и её вновь швырнуло вперёд. Голова словно раскололась напополам. В горле булькнуло вместо крика. Мир завертелся. Чернота перед глазами запестрела калейдоскопом цветов. На одних рефлексах Блум призвала спасительное Пламя, сердце пропустило удар в ожидании избавления… Магия молчала. Сквозь отчаянный вопль Блум с запозданием осознала треск и хруст крыльев. Тонкие, хрупкие крылья, которыми так гордится каждая фея. Валтор сгрёб оба у основания и сжал в кулаке. Кровь горячим ручьём устремилась вниз по спине. Как в припадке Блум цеплялась за бугристую стену, будто она могла избавить от мучений. Спасти! Фея не чувствовала, как ломались её ногти, и камень врезался в окровавленное мясо. Валтор дёрнул Блум назад, отнимая от стены. Хватка с крыльев пропала. Блум всю колотило, ноги не держали. Намотав рыжие волосы феи на обагрённый кровью кулак, Валтор приблизил её лицо к своему. По телу разливались волны удушающей боли, Блум судорожно всхлипывала и стонала. Колючие пряди волос демона касались её лица, горячее дыхание жгло кожу. Неосознанно Блум сучила ладонями по его груди, оставляя на всегда-идеальном-белом жабо кровавые следы, невидимые в темноте. – Слишком просто, не находишь? – насмешливо выговорил Валтор, сжав волосы на её затылке сильнее. Блум не понимала ни слова из сказанного. – Где азарт? Где предвкушение битвы? Блум не ответила. Валтор, подождав ещё несколько секунд, выпустил её волосы и оттолкнул фею от себя. Блум влетела спиной в стену и с воем кулем повалилась на пол. Она не пыталась подняться. Тело сотрясали рыдания, и любое движение причиняло боль. Голова казалась разбитой на части, и Блум мимолётно подумала, что здесь всё и закончится. Никчёмная из неё вышла Героиня. Сожалений не было. У неё просто не получалось думать. Закрыв глаза буквально на секунду, фея не заметила как отключилась.***
Она пришла в себя в том же положении, где упала. Голова ощущалась куском камня. Ресницы слиплись, веки опускались и поднимались с трудом, будто под ними был песок. Спина странно онемела, и вспомнив о том, что случилось с драгоценными крыльями, Блум жалобно заскулила и закусила губу. Кошмар наяву не прекращался. Она всё ещё была жива. Дышала. Боялась. Надеялась. На что? Она ничего не сможет изменить без своего волшебства. Встретить свой конец в забытой пещере на Пиросе – ничтожно. Умереть от рук Валтора… Она никогда себе не простит эти мысли. В горле стало горько. Она сильнее. Всегда была сильнее. Блум даже не допускала, что когда-нибудь может погибнуть, ведь её магия творила чудеса. Пока остальные выворачивали себя наизнанку и ломали свою суть, принимая смерть как нечто неизбежное, Блум упрямо и твёрдо глядела в своё будущее, где нет места горю и потерям. Это просто не может случиться с ней. Хранитель сбережёт Измерение, – так она говорила. Себя бы спасти. Не реветь. Не оказывать подонку такой чести. – Очнулась? – осведомился самый ненавистный человек на свете. Не человек. Голос раздался совсем близко, будто Валтор сидел рядом с ней. А может, даже касался её, пока она этого не знала. Не могла помешать. Мерзко. Как же мерзко. Свистящий вдох сквозь зубы. Блум задалась вопросом, сколько времени она была в отключке, и рискнула спросить. Закашлялась, и тело отдалось ноющей болью. Накатила тошнота. – Почти сутки, – любезно поделился Валтор. Блум потрясённо охнула и распахнула глаза. Она ничего не видела из-за темноты, но зрачки тут же резануло болью. – Я, признаться, решил поначалу, что ты умерла, но пульс был. Всё-таки касался. Трогал её. Блум скривилась и едва сдержала дрожь по телу. Отвращение было почти осязаемым. До тошноты в горле. До горечи на языке. Такое привычное. Правильное. Иного Валтор не заслуживает. – Что ж не добил тогда? – произнесла она ядовито, от злости запустив пальцы в жёсткое сено, но и тут её ждал новый укол боли от обломанных до мяса ногтей. – Слишком просто, – охотно отозвался он. – Понимаешь, Блум, будет жаль подарить тебе столь бездарную смерть. Лишиться столь многообещающего противника и обеспечить себе скуку на несколько лет… Несомненно, ты умрёшь от моей руки. Но не так. Она сжала кулак, не обращая внимания на боль. Не ему рассуждать об этом, и уж точно он не смеет распоряжаться её жизнью. Возомнил себя божеством. В волшебной вселенной нет никого сильнее Блум. Её магия уничтожает нерушимое, созидает и творит чудеса. Никто не смеет решать за неё, жить ей или умереть. Рык сам собой вырвался из глотки. – Тогда к чему были эти запугивания? – прорычала фея и попыталась подняться. К её удивлению, крылья не прошила страшная боль. Они безвольно повисли по бокам её туловища как тряпичные. Блум не чувствовала своих крыльев. Об этом она поплачет потом. – Не ты ли распинался о том, что убьёшь меня прямо здесь? О том, что у него почти получилось, Блум промолчала. – Пожалуй, – не стал отрицать Валтор. – Но это было до того, как я обнаружил способ выбраться отсюда. Блум, покачиваясь, села. Голова раскалывалась на куски, фея ощупала затылок и лоб. Кровь присохла к волосам, и ранки затянулись коркой. Тревожить их Блум не стала и опустила руки на колени. Она даже не пыталась показать, что хоть сколько-нибудь заинтересована в продолжении. Ей было страшно и до безумия горько. Вкус поражения и гнилостный запах скорой смерти заполнили глотку, не давая сглотнуть тугой комок, застрявший в горле. Конец. Всё. Не будет больше сражений и свиста ветра в крыльях. Не будет девочки Блум, мечтающей спасти всех-всех во вселенной – потому что может это сделать. Эпилог. Без права на продолжение. Её последняя глава. Блум не верила ни единому слову. Но слушала. Запоминала. Думала. Верила. Иного ей не оставалось. – У меня было время осмотреться в твоём уютном гнёздышке, пока ты отдыхала. – И как? Интересно? – огрызнулась Блум. – Весьма. У меня только один вопрос, Блум. Ты намеренно или по глупости заселилась в пещеру, исписанную ритуальными рунами? Новая волна ярости была столь пламенной, почти до боли, что Блум в первый миг даже спутала её со своим очнувшимся волшебством. Но наваждение тут же исчезло, оставив фею безвольно трястись от злости. Сено колючими иголками впилось в подсохшие корки на кончиках пальцев, обагрилось кровью. – О, ты знаешь, я как-то не рассчитывала приводить сюда гостей, – прошипела Блум, с трудом поднимаясь на ноги. – И руны мне нисколько не мешали. – Так и скажи, что не знала перевода, – хмыкнул Валтор. С его стороны раздался шорох – маг тоже встал. Блум невольно отшатнулась и прижалась спиной к стене. Крылья повисли мёртвым грузом и никак не отреагировали на неосторожное обращение. – Даже не сомневаюсь, что ты-то перевод понял, умник, – процедила Блум. – Ты права. – Поделишься? Или это будет слишком щедро с твоей стороны? Она осторожно похрустела шеей, размяла руки. Несмотря на недавнее избиение, она чувствовала себя лучше, чем должна была. На пробу коснувшись пальцами ссадины на лбу, Блум нащупала лишь крошечную ранку, которая сутки назад точно была куда больше, чем сейчас. Регенерация. Значит, Огонь Дракона продолжает оберегать своего Хранителя, он заперт в теле, но это не мешает ему пульсировать по венам, циркулировать с кровью и защищать Блум. Но как его пробудить? Хватит малейшей искры. Одна искра – и Блум разожжёт Пламя и утопит в нём демона. Её всё ещё беспокоили крылья. Боли не было – она их совершенно не чувствовала. Если даже созидательное Пламя не справилось с её травмой, то Блум и думать боялась о том, насколько всё страшно. – Весьма охотно, – бодро отрапортовал голос ровно перед Блум. Фея не дрогнула, хотя на лице нарисовался явный испуг. Но в темноте Валтор не мог этого увидеть. – На Пиросе пару сотен лет назад поклонялись богу-дракону. Тогда ещё здесь жили люди, и себя они посвящали служению. Оттуда руны – в те времена подобная магия была в ходу, и неудивительно, что для зачарования выбрали именно их. В каком-то плане это даже мудро… Это место пропитано магией. Руны заряжаются сами, это, пожалуй, и объясняет их долговечность… – Экскурс в историю закончен? Ближе к делу, – перебила Блум. Несмотря на сковавший по рукам и ногам страх, ей удалось выплюнуть слова Валтору в лицо. Стоит отдать ему должное, маг не сбился и не запнулся. Хотя она шестым чувством ощутила его ярость – за долгие месяцы войны она научилась чувствовать Валтора, и зрение для этого ей не было нужно. – …Здесь рядом довольно мощный источник. Его силы хватило не только поддерживать руны действующими, но и питать их в этот самый момент. – Значит, – осторожно ответила Блум, – нет смысла ждать, когда чары выдохнутся. – Не чары, – недовольно поправил Валтор. – Руны – совершенно иная область магии. Кому я объясняю… С усилием Блум удержалась от колкости в его адрес. Валтор даже оставил ей несколько секунд на ответ. Не дождавшись, он продолжил: – Да, магия до сих пор работает, и рассчитывать на то, что всё исправится само собой, не стоит. – И… я не ошибусь, если предположу, что ты знаешь, для чего здесь ловушка. – Не ловушка, – услужливо поправил Валтор, подойдя на шаг ближе. Блум чувствовала на лице дыхание, волосы едва колыхались и щекотали кожу. – Эта пещера служила алтарём. Именно здесь проводились свадебные церемонии. И мы безнадёжно заперты. – Но выход есть, – полувопросительно пролепетала фея. Сердце зашевелилось под рёбрами от предчувствия. Следующие слова она с трудом выдавила, вложив в них всё своё отвращение. – Мы должны… пожениться? Неожиданно Валтор рассмеялся. От холода в его голосе едва не замёрз воздух. Никакого веселья не звучало и в помине. Горло сдавило, и фея задержала дыхание. – Святая наивность, – прозвучало издёвкой в его устах. – Нет, милая, всё гораздо проще. Мы всего лишь должны переспать. Несколько секунд она хлопала глазами, пока услышанное медленно доходило до неё. Ледяной страх прокатился под кожей, сжигая натянутые струны нервов. Ложь. Очередная грязная ложь. Он просто решил унизить её перед смертью, поиздеваться всласть. Так ведь? Ведь так? Потому что он не может по-другому. Тёмная тварь, созданная Древними Ведьмами, ему чуждо всё человеческое. Он не умеет говорить правду. Ему нельзя верить. Нельзя. Ни за что. Блум верила. Потому что не могла по-другому. Ей стало невыносимо холодно. Может, от этого она задрожала? Вовсе не от страха. Не от ужаса, что ею воспользуются и причинят боль. И слова Валтора ей просто послышались. Боже. Он же не мог такое сказать, правда? Мог. И сказал. Именно то, что она услышала. – Что, прости?! – фея истерично зашипела, впившись обломанными ногтями в жакет Валтора. Сердце бешено молотилось, заглушая голос. Она хотела снова потерять сознание и очнуться, когда всё закончится. Или не просыпаться совсем. Только не в этом мире, где без магии она – пустое место, а главное зло вселенной вместо убийства хочет её тела. Так не бывает. Не в её идеальном мире. – Секс, Блум, – наклонившись к её лицу, чётко выговорил маг. Блум раздражённо отвернула голову. – Этим занимаются взрослые дяди и тёти, когда хотят хорошо провести время. Удивлён, что ты до сих пор о нём не слышала! И снова смех. В животе всё скрутило в тугой ледяной узел, а к горлу подкатила тошнота. Ей хотелось, чтобы всё это оказалось сном. Липкий страх вкупе с нестерпимым отвращением медленно просачивался под кожу и разъедал плоть. Отравлял кровь, разносился с каждым толчком под рёбрами по всему телу. Оседал в подкорке мозга. Блум чувствовала себя запачканной. Грязной. Её лицо скривилось в уродливую гримасу брезгливости и ненависти. Валтор продолжал глумиться над ней, раз за разом проходя по открытой ране её души. – Есть и другой выход. Руны составлены так, что спокойно может находиться здесь либо один человек, либо несколько, но одного пола. Блум сжала кулаки. Её всю трясло. – Так что я либо раздвину ноги, либо умру. – Верно, – Блум всем телом ощутила близость мага рядом с собой. – И, как ты могла понять и догадаться, выбор варианта зависит вовсе не от тебя. Блум толкнула его обеими руками в грудь изо всех сил. Со смехом Валтор сделал несколько шагов назад, пока фея пылала изнутри от сжирающей её злобы. Ведь правда, реши ублюдок её убить или изнасиловать, она ничего не сможет сделать. Слабая. Жалкая. И не имело никакого значения, что пещеру она знает назубок. Всё было кончено. Рвано выдохнув, Блум в отчаянии кинулась в сторону. Её уже не волновало, что там находится – лишь бы остаться одной. Дальше от него. От всего мира. В холодную черноту с привкусом горького дыма. Вкус её Огня. Вкус Огня Валтора. Успокаивает. Бесит. Бесит! Спину дёрнуло в том месте, откуда росли крылья. Плечо прострелило болью, и в следующий миг фея сдавленно охнула и впечаталась в широкую твёрдую грудь. Её запястья перехватили и сжали за спиной. Она рванулась, но не сумела освободиться. Валтор же, склонив голову к её уху, быстро зашептал: – Нет, я не убью тебя, Блум. С твоими подружками так скучно. Их хватит лишь на несколько минут. Без тебя они ничего не стоят. Но ты… – Блум не переставала бороться, и Валтор лишь сильнее сжимал её руки и вдавливал в свою грудь. Она с трудом вдыхала. – Ты – другое дело… Я убью тебя в бою. Не сейчас… – Отпусти меня! – взвизгнула Блум, зажмурившись. Отчаянно не хватало воздуха. Не от удушающей крепкой хватки Валтора, хотя и это тоже имело место. Её разрывали рыдания. Осознание того, что может с ней произойти, душило. Что угодно, только не так. Бесчисленные схватки со злом заставляли задумываться о конечности сущего. О смерти. Блум отмахивалась от этих мыслей с легкомысленностью воплощения самого Создателя – для неё не существовало рамок. И всё было по плечу. Она могла побороть смерть, и ей не было смысла рассуждать о том, когда же погибель настигнет её. Смерть казалась чем-то далёким и эфемерным. Тем, что не может произойти с Блум. Ни за что. Она сильная. Она со всем справится. Она рычала, тряслась как в припадке и билась в тисках жилистых рук изо всех сил. Смерть была там, где-то далеко за гранью осознания. Валтор был здесь. Рядом. Под кожей. И собирался сотворить с ней нечто кошмарное. Она никогда не отмоется. Неизбежность. Наказание за самонадеянность для сильнейшей феи вселенной. Её вновь макнули головой в то, что без магии она ничтожна. Обычная. Слабая. Блум завизжала, когда почувствовала на запястьях жёсткий жгут переплетённых тонких перчаток Энчантикса. Ублюдок пытался её связать. Её же перчатками. Фея металась в западне. Задыхалась. Умирала каждую секунду. Валтор был всюду вокруг неё. Его жёсткие сухие волосы липли к лицу, к губам. Она не могла дышать. Дышать одним воздухом с ним. А под щекой – холодная твёрдость жёсткой кожи плаща. И везде эта чёртова кожа, она скрипела, скрипела, натягивалась и скользила по горячим рукам Блум. Перед глазами стоял алый цвет, кровавый багрянец проклятого плаща. Под веками. В мыслях. На подкорке – глубоко, не вытащить. Не выдрать с корнем, чтоб резко, навсегда. Она рванула локти в стороны – тонкий шнур волшебного материала впился в кожу и затрещал. Но выдержал. Задушенный всхлип. Как чужой. Её голос на такое не способен. Только не её. Пальцы вонзились в шею, вынуждая запрокинуть голову. Носа коснулся шёлк платка. Он тут же намок от слёз и стал противно холодным и липким. За поясницу Валтор притянул Блум ближе. Вплотную. Так, что фея впечаталась в него бёдрами с громким хлопком. И отстраниться уже не сумела. По рукам и ногам. Связана нерушимой цепью. Она дышала ртом, чувствуя на языке вкус дыма и пепла. Его запах. Запах её Огня. «Мы одно и то же». «Звенья одной цепи». Не в этой жизни. – Валтор, не надо! – просипела она, подаваясь назад. Демон властно прижал фею ещё ближе к себе, больно вдавливая её грудь в свой торс. Блум судорожно выдохнула и с трудом смогла вдохнуть. Голова закружилась, как перед обмороком. – Тебе же это не нужно… – Бесполезно, Блум, – равнодушно отвечал Валтор. – Считай, что это единственный выход. Всего лишь секс. От него ещё никто не умирал. – Я не хочу! – Потерпишь. Он потянул фею в сторону. Блум не сразу сориентировалась в темноте, что там находится. Вся бравада по поводу её преимущества на поле боя отошла в прошлое. Растворилась без остатка. Больше ничто не имело значения. Под ногами зашелестела солома, и Блум от паники едва не лишилась сознания. Валтор замер на мгновение – видимо, примериваясь, как удобнее уложить фею. И Блум, подняв заплаканное лицо, тихо, еле слышно, выдавила: – Будет больно… Почти утвердительно. Она не верила, что Валтор способен на нежность. Не такой монстр, как он. – Будет, – согласился Валтор. – Уж не сомневайся, милая, я обеспечу тебе полный спектр незабываемых ощущений. Фея, задыхаясь, изо всех сил забилась в его руках. Ужас распахнул для отчаявшейся девушки свои объятия, и Блум угодила в них с головой. Она услышала, как зарычал Валтор, недовольный её сопротивлением. Она оказалась в ожившем кошмаре. Вот только проснуться нельзя. Никто не разбудит и не спасёт. Зашумело в ушах. Барабанные перепонки гудели, в глазах резало от солёных слёз и грязи. Грязь разъедала душу – не отмыть. Сжечь. Очистить огнём – обоих. Как бы самой не сгореть. Она услышала, что кричит. Даже когда Валтор избивал её голыми руками, ей не было так страшно. Он тянул её вниз, на жёсткую колючую солому. Не толкал, не швырял, как бездушную куклу. Но Блум не стало от этого легче. Она горела изнутри в собственном Пламени. Плавилась, пока холодные ненавистные руки жгли кожу болезненной грубой хваткой. До синяков. Сжимая. Властно. Как никто и никогда не смел к ней прикасаться. Никто. Никогда. Он первый. Боже. Боже-е-е… Он станет первым. – Нет! Не надо! Я девственница!.. Я… – Блум больше не могла говорить. Он станет первым. Обязательно станет. Потому что не упустит случая раздавить её. Ужалить побольнее. Ранить так, что жить не захочется. Рыдая в голос, задыхаясь от истерики, она держалась на ногах только потому, что Валтор был опорой. Демон вдруг отчего-то замер. И медленно, тяжело вздохнул. Фея в его руках кашляла, захлёбываясь, и ревела без остановки. Чуть отстранив Блум от себя, он несколько секунд думал о чём-то. А потом развязал узел и освободил её запястья. В ушах всё ещё звенело. Она не верила. Блум судорожно вдохнула. Руки не успели затечь, и она одним движением дёрнула их вперёд. Оттолкнула Валтора и метнулась в дальний угол. Куда и забилась, съёжившись на полу, как побитая собака. По звукам, что доносились до Блум сквозь её свистящее и хриплое дыхание, она кое-как определила, что Валтор отступил к противоположной стене и сел. – Что делать будем? Ты же понимаешь, что тебе всё равно придётся сдаться. Блум не ответила. Колени подтянуты к груди, она обняла их дрожащими руками в синяках, и молча, открыв рот, смотрела в темноту. По щекам бежали слёзы. Её колотила дрожь. Под волосами, под горячей кожей копошились мысли. Быстро, не поймать. Воспалённый разум горел. Рой идей, смазанных фраз, вопросов без ответов, и много-много слёз – она не могла ухватить ни одну из них. Словно отрешилась от тела. Отвергла себя. Боясь шелохнуться, фея застыла. И только прерывистое дыхание да редкие тихие всхлипы выдавали её положение. Крылья, переломанные её отступлением ещё в нескольких местах, укрыли бока, как холодная твёрдая клеёнка. В голове звенела пронзительная тишина.***
Жажда сводила с ума. Горло высохло настолько, что казалось ей слипшимся. Блум смахнула слёзы с щёк и потёрла глаза. Она не знала, сколько времени прошло. Голова болела меньше, от моргания уже не мутило, как раньше. Огонь исцелял своего Хранителя. И даже ранки на голове затянулись почти полностью. Крылья не беспокоили. Блум потеребила осторожно кончик крыла, и только тогда заметила, что, оказывается, на одном из них всё это время сидела. Она отрешённо разглядывала блёклые полосы света из щелей в потолке. В них не было видно ничего. Даже колебаний воздуха. Не говоря уже об окружении. Тишина убаюкивала. Может, Блум и спала какое-то время, – она не могла сказать точно. Приступы паники сменялись бархатистыми пучинами забытья, фея то выныривала из спасительного транса, то возвращалась в него, отрешаясь от неправильного-неидеального-мира. Не плакала больше. Как стёрла слёзы – не проронила больше ни слезинки. Не смогла. Силы кончились. Слишком. Всё это слишком для неё. Стать подстилкой для Валтора. Для кого? Кто он такой? Клятый демон, выкормыш ведьм – вот он кто. Самомнение, как у короля. Сила, доставшаяся ему не по праву. Забрать его Огонь, вырвать прямо из сердца, и не останется ничего. Пустая оболочка без души. Огонь Создателя не сделал его человечнее. И ничто не сделает. Выбрать между смертью и связью с Валтором. С этим чудовищем, которому она искренне желала поскорее подохнуть. Иллюзия выбора. Её жизнь никогда не станет прежней. Блум подняла голову с плеча и стиснула челюсти. Язык немного резало. Она несколько часов водила им по надломленному клыку, не замечая. Словно маленькая порция боли – добровольной, которой желала сама, – могла заглушить муки разума. Не смогла. Оставалось сдаться. Плыть по течению и стараться не утонуть. Захлёбываться собственной грязью и лелеять надежду, что когда-нибудь сможет отмыться. Смотреть на себя в зеркало и не вспоминать, чьи руки оставили ей эти шрамы. Кто заберёт её детство и бросит в бездну взрослых удовольствий с привкусом боли и крови. Блум задышала часто, отрывисто. Ногти впились в изодранную кожу коленей. Зажмурилась, словно это как-то могло помочь. – Валтор. Ни шороха. Ни единого звука. И в мыслях, и в настоящем мире. Валтор ответил не сразу. – Всегда к твоим услугам, Блум. Голос нейтральный. Не враждебный, но и дружелюбия в нём не много. Помолчав, Блум повела плечами и тихо заговорила: – Ты уверен, что нет другого выхода? В ответ раздалось тихое красноречивое хмыканье, и Блум ещё ниже втянула голову в плечи. – Я хочу выбраться отсюда. И убить его самым жестоким и бесчеловечным способом. Чтобы мучился, рыдал и умолял о пощаде. – Поздравляю тебя. Она закусила губу. С Валтором всегда было сложно. Разговоры с ним не задавались в любой день. Да и о чём говорить? Когда взаимная ненависть хлещет через край, не до задушевных бесед. Блум чувствовала себя всё хуже. Противнее. Она шла против своего естества. Старалась придумать другой способ выбраться и помнила, что веры Валтору нет. Верила. Почему его слова должны быть правдой? По праву силы? Как только она вернёт себе магию… Что это очередная ловушка Валтора, Блум тоже не думала. Стал бы он так опрометчиво подвергать себя опасности, чтобы застать свою противницу врасплох? Но уязвимой осталась только Блум. У неё не было идей. Руны ведь и вправду уже давно, задолго до Блум, украшали своды пещеры, фея сама их видела. Валтор их не придумал, чтобы обмануть. Фея сжала зубы. Ей не оставили выхода. – Я знаю, что тебе тоже это не нравится, – покачала головой фея. – Поразительная проницательность. – Я не прошу меня понять, – сдерживая дрожь и слёзы, с нажимом продолжила Блум. – Но прошу о милосердии, – захлебнулась словами и на секунду замолчала. – Не делай мне больно… Пожалуйста… Она слушала тишину не одну минуту. Ногти чертили на коже рваные красные полосы. За грохотом сердца терялся остальной мир – и рушился, рушился со звоном густой тишины, погребая под осколками детство. – Иди сюда, – вздохнул Валтор. Блум зажмурилась, и её плечи затряслись. Ответа на свою просьбу – почти мольбу – она не услышала. И чего ждать дальше, она не знала. Он способен превратить её жизнь в ад. Растянуть муки на долгие часы-дни-жизнь. Остаться под её кожей навсегда и напоминать о себе шрамами и фантомной болью. Не оставляя ни на минуту. Одно она знала точно: боль забывается. Любые раны, шрамы перестают болеть со временем. Остаётся лишь память о боли. Нужно просто пережить. Блум раз за разом повторяла про себя, что нужно недолго потерпеть – всё пройдёт. Она выживет и убьёт Валтора. Убьёт. Обязательно убьёт. Не побрезгует замарать руки его чёрной кровью. И сделает это с удовольствием, как охотник, запускающий меткую стрелу в загнанную добычу. В упор, чтобы видел, кто его убил. Умер с мыслями о своей убийце. У них больше общего, чем ей казалось. От этой мысли тоже захотелось немедленно отмыться. Сначала она вытянула ноги. Мышцы запротестовали и заныли. Блум подвигала ступнями, разминая связки, а потом неуклюже перевалилась на колени. Цепляясь за стену, она осторожно встала. Минуту переводила дыхание и искала внутри себя осколки храбрости – и не находила. Живот неприятно крутило, стоило ей представить, что ей предстоит делать с Валтором. Блум помотала головой. Что угодно, лишь бы выбраться живой. И отомстить. Десять осторожных, трусливых шажков. Её вытянутую вперёд ладонь мягко поймала ладонь Валтора. Блум с писком выдернула руку и чуть не бросилась назад, в обжитый угол пещеры. Вместо этого она отступила на шаг и застыла мраморной статуей. Пережить. Перетерпеть. – В вашей Алфее есть уроки полового воспитания? – без интереса спросил Валтор. – Нет. Вздох. – Чтоб ты понимала. В первый раз тебе в любом случае будет больно. Чем сильнее ты возбудишься, тем легче тебе будет. Тебе придётся довериться мне. А ещё побороть страх, ненависть и отвращение, чтобы хотя бы взять его за руку. Блум закатила глаза и шагнула вперёд. Представить себе, что она по доброй воле может возбудиться от Валтора… Не в этой вселенной. Она скорее получит кайф от вида его крови, бьющей из пробитой грудины. И то, сомнительное удовольствие – любоваться грязью… Ладонь легла ей на талию и плавно перетекла на поясницу. Не дав Блум опомниться, Валтор приобнял её за плечи второй рукой. Под ненавистными – пачкающими – прикосновениями её тело закаменело. – Если ты и в жизни такая деревянная, я не удивлён, что ты до сих пор девственница, – хмыкнул Валтор у неё над головой. Блум вспыхнула, как факел, и дёрнулась. – Не смей… – угрожающе зашипела она. – Либо твой принц отчаялся, либо смирился. Тонкий намёк на злополучное торжество на Эраклионе. Блум не простила Скаю его предательство. А принц из сказки, устав вымаливать прощение, отступил. – Закрой свой рот! – прорычала фея, задрав голову. Валтор специально наклонился к ней, чтобы говорить в лицо. – Брось, Блум, неужели ты так слепа? Может, ты была интересна ему тогда, в первое время. До того, как ты начала пользоваться им и сделала из кронпринца послушного пса. Могла бы и отблагодарить его за службу, – со злым весельем говорил демон. – Он из кожи вон лез. Знаешь, сколько обиды от него текло через метку? Не зна-аешь. А могла бы ноги раздвинуть раз, и мальчик не стал бы чувствовать себя таким никчёмным. Блум слушала и не верила. Как обухом по голове. – Ты лжёшь. – Как знаешь, – пожал плечами Валтор. – Мне нет дела ни до тебя, ни до ваших с принцем отношений. Просто считаю несколько ироничным, что после всех стараний твоего принца и его попыток завоевать хоть кроху твоего расположения, твоим первым мужчиной стану я. Отличная возможность утопить её в персональном кошмаре и навсегда привить отвращение и страх к мужчинам. Блум до ужаса боялась того, что он может с ней сотворить. Но утешала себя без устали, что любая боль рано или поздно станет воспоминанием. Она сожжёт эту память вместе с Валтором и развеет по ветру. – Рада, что твои влажные фантазии сбылись. – Не льсти себе. Ты далека от образца сексуальности. Поглаживание – обманчиво нежное – по пояснице. И вторая рука опустилась между лопаток, поверх раненых крыльев. – Зачем всё это? – прошептала Блум. Она ждала боли. Её тошнило. От Валтора, от себя и этой проклятой жизни. Она не понимала. Чего он медлил? – Всё просто, Блум, – касаясь губами её уха, он зашептал, словно их могли подслушать. – Я сделаю твой первый раз незабываемым. Ты будешь кричать, стонать и ненавидеть себя. И когда ты найдёшь себе нового принца, – нежное поглаживание по спине, – он не сможет превзойти самого первого – меня. Ты будешь сравнивать, невольно. И ненавидеть себя за то, что они не дотягивают. Его удовольствие, с каким он изливал свою желчь, было почти осязаемым. Её выворачивало от мерзости его слов и происходящего. – Трикс стоит поучиться у тебя самомнению, – мотнула головой фея. Она стояла, вытянувшись по струнке и сжав кулаки. – Если ты думал, что своим «благородным порывом» разрушишь мою жизнь, то просчитался. Мне плевать. – О-о, конечно. Куда логичнее грубо и кроваво трахнуть тебя здесь, у стены. И ты будешь растить в себе злобу до конца жизни, – лёгкое прикосновение к бедру, и громкий, неожиданный шлепок по ягодице. Блум вскрикнула и врезалась всем телом в Валтора. Он обнял её, крепко прижав к себе. – Всё немного иначе, чем ты себе представляешь, милая. Я возьму тебя так, что ты запомнишь навсегда. Будешь ненавидеть – и стонать. Жаждать моей смерти – и вспоминать, как металась подо мной. Контрасты! Смеясь, он утянул её вниз, на лежанку из сухой травы. Он выпутался из плаща и почти силой вновь притянул фею к себе, прислонившись к драконьей шкуре на стене. Блум отвернула голову. Она упиралась ладошками в крепкую грудь, но руки на её спине не давали отстраниться. Она сидела верхом на его бёдрах. Блум старалась касаться его как можно меньше. Держать тело на весу, опираясь коленями в солому, быстро стало тяжело. И с очередным шлепком по заднице она всё-таки села, не удержавшись. – Не спеши. Тебе лучше привыкнуть к близости. Так будет проще расслабиться, – напутствовал ей Валтор, легко поглаживая её ягодицы. Блум переместила ладошки на его плечи, чтобы рукам было удобнее. Ощущение грязи не покидало её. Всё вокруг буквально кричало о неправильности происходящего. Хотелось сдохнуть. – Обними меня за шею. Перебороть тошноту. Её гримасу на лице всё равно никто не увидит. Блум медленно оплела его шею руками и отвернула голову, чтобы не прикасаться к его лицу. По носу скользнули жестковатые прямые волосы. От них пахло гарью и холодом. Дракон. Она никогда не думала, что ей придётся обнимать Валтора. Сидя на нём верхом. После того, как он пообещал подарить ей незабываемый секс. От волнения фея непроизвольно сжала бёдра, обхватив бока Валтора сильнее. Его ладони огладили её талию, бока и рёбра. Блум, как кошка, изгибалась, уворачивалась от ненужной ласки. Её грудь тесно прижалась к его. Блум старалась дышать через раз, чтобы меньше вдавливаться в его торс. Валтор сгрёб платье на её пояснице и потянул вверх. Ног и спины коснулась прохлада. И тут же по голой коже прошёл холодок невесомого прикосновения. Сначала одними пальцами, затем всей ладонью, оказавшейся неожиданно холодной для огненного мага. На нём не было перчаток. Блум часто задышала. Она запретила себе представлять, как сейчас выглядит. Ей хватало омерзения от того, что самое отвратительное существо во вселенной касалось её. Блум даже заскулила, пытаясь как-то увернуться от чужих ласк. – Расслабься, Блум, – с тихим недовольством вздохнул Валтор. Блум сжала зубы и зажмурилась до ярких всполохов под веками. Ей снова хотелось плакать. – Я пытаюсь тебе помочь. – Какое благородство! – зло хохотнула фея и вскинула голову. Она прищурилась, словно хоть так могла что-то разглядеть. Их носы встретились, но в ярости фея не заметила этого. Какая мелочь, когда руки ненавистного человека прямо сейчас сжимают её в объятиях! – И что я буду должна за этот акт неслыханной щедрости? – Закрыть свой рот, – рычание жаром обдало кожу. На талии сжались руки, и Блум невольно подалась вперёд, стараясь уйти от прикосновений и боли. Она как будто угодила в тиски: сдвинуться не получилось ни на миллиметр. – Хочешь по-плохому? Я не против! Всегда подозревал у тебя мазохистские наклонности. – Нет! Когда их носы встретились снова, и губы обласкало дыхание, Валтор отвернулся. Блум сдула с лица его волосы и тоже отвернула голову. – Тогда не сопротивляйся. Стиснув зубы, она промолчала. Валтор ослабил хватку, одной рукой провёл по её позвоночнику, задирая платье ещё выше. Блум чувствовала себя натянутой струной. Её не покидало болезненное напряжение. Каждая мышца в теле зудела, и на прикосновения тело реагировало ещё большим напряжением: Блум словно обратилась в камень, и с каждой секундой твердела всё больше. Чтобы в один миг рассыпаться. Глаза зажмурены, она старалась дышать глубже и реже. Буря в мыслях и душе. Блум мечтала, что её первый раз будет особенным. Это не просто секс. Связь духовная, единение душ и тел. Безграничное доверие – даже не сомневаться, что избранник по своей воле причинит ей боль и сделает то, что ей не понравится. Почувствовать его близко и отдать всю себя без остатка. Об этом Блум грезила ночами. Стелла называла её мечты слишком романтичными и сказочными. Флора возражала, что это прекрасно. Любовь освобождает, вдыхает новую жизнь. Дарит крылья. Валтор её крылья отнял. Она даже не предполагала, что когда-нибудь займётся любовью без любви. Тем более в свой первый раз. Её обвили тёплыми руками, словно впереди её не ждёт кошмар. Такие объятия должны даровать успокоение. Но не рядом с Валтором. В тишине её прерывистое дыхание на грани плача звучало оглушительно. Её ломало. Отключиться, чтобы не чувствовать, – вот о чём мечтала Блум. Ей никогда не удавалось уйти в себя, будь то рефлексии или попытки медитации. Внешний мир интересовал больше, чем нереальный внутренний. Самокопания, прокрастинация – зачем, если жизнь так прекрасна, чтобы тратить хотя бы минуты на что-то ненужное. Лишним в её жизни был Валтор. И он забрал не минуты, а месяцы. И собирался похитить нечто большее, чем девственность. Уже заранее Блум чувствовала себя грязной, запятнанной. Скоро случится непоправимое, и Блум знала, что никогда не забудет. Даже когда Валтор будет мёртв. Она прислонилась щекой к покатому плечу и обмякла. Слёзы намочили ресницы. Она пожертвовала мечтой, чтобы спасти себя и всё Измерение. Боль забывается. Она убьёт Валтора и спляшет на его могиле. Боль забывается. Она переживёт. Боль забывается. Никто не узнает. Никто не осудит, если не будет знать. Эта тайна уйдёт с ней на тот свет. Объятия согревали озябшее ослабевшее тело. Внутри клубился мороз. Взгляд неподвижно уставился в темноту. Руки, осторожно прижимающие её к телу, и жар чужих прикосновений воспринимались как неизбежность. Когда всё закончится, она постарается забыть. Никогда не забудет. – Перевернись. На этот раз она не вздрогнула от звуков его голоса. Упираясь в плечи Валтора, она отстранилась и послушно переместилась. Крылья скользнули по спине с тихим шуршанием. Его согнутые в коленях ноги прижались к бёдрам. Руки обвили под грудью. Она толкнула его ладошкой в желании отстранить, хотя понимала, что бессмысленно. Всё было решено. Кончено. Ей некуда было деть собственные руки. И она устроила их поверх рукавов Валтора. Чтобы успеть остановить его, если… Блум сглотнула. Она сжала бёдра, словно так могла защититься. – Расслабься. Я не смогу возбудить тебя. Пальцы скользнули по рёбрам вверх, очертили ключицу и мягко провели по шее. Блум прерывисто выдохнула. Слишком опасно. Если он начнёт её душить, она не успеет остановить. Дыхание шевелило волосы на её макушке. – Значит, не настолько ты хорош, как себя разрекламировал. Бедные Трикс. – Скоро ты сама всё узнаешь. У тебя с Трикс появятся общие темы для разговоров. Она сцепила зубы и впилась ногтями в обтянутую бархатом коленку. Не реагировать. Просто не реагировать. Горло снова сдавил предательский спазм. Ему всегда слишком легко удавалось выводить её. Одним движением Валтор придвинул её теснее и поднял чуть выше. Голова от неожиданности откинулась на его плечо. Он будто этого и ждал. К шее приникли губы, и Блум вскрикнула от ощущения жаркого мокрого языка. Она дёрнулась и упёрлась обеими ладошками в удерживающую её руку. Вторая аккуратно подняла её подбородок и зафиксировала. Губы очертили бьющуюся жилку и втянули нежную кожу в рот. Фея запищала и выгнулась от тянущих странных ощущений. Было немного щекотно и больно, но по телу побежали мурашки. Он вдавливался ртом в её беззащитное горло, жадно водя сухими горячими губами. Словно пытался вобрать её в себя. Или попробовать на вкус. Лицо Блум заалело. Валтор шумно вдохнул, на мгновение замерев, уткнувшись носом между её шеей и плечом. Выдохнул горячую струю воздуха, ведя разомкнутыми губами вверх до мочки уха. Легко коснулся кончиком языка. На лице феи проступила гримаса ужаса. Щёки пламенели, пальцы на ногах поджимались. И, наверное, именно об этом она и просила, когда молила Валтора не причинять ей боль. Вот только реакция собственного тела напугала. Так нельзя. Ей нельзя так. Блум всхлипнула и закатила глаза. Мурашки. Она чувствовала мурашки на груди. И странный трепет в животе. Она поймала себя на том, что ногти изо всех сил вонзились в ноги по бокам от неё. Не заметила даже, когда успела отпустить удерживающую её руку. И то, что цепкие пальцы на её подбородке больше не сжимают, а легко держат. По телу пробежала волна дрожи. Блум закусила губу. Вновь скользящее прикосновение губ по тонкой коже шеи. Вниз, под линией челюсти, к плечу. Блум зажмурилась до ярких кругов под веками. Это потому, что она не видела. Не видела. Не видела. Не… И снова, лизнув и прихватив зубами, он начал посасывать её кожу. Блум засучила ногами и часто задышала через рот. От настойчивости Валтора ей было страшно, но желудок сжимался в комок, и Блум чувствовала странный жар. Так не должно быть. – Кричи, – с мокрым чавканьем оторвавшись от Блум, прорычал Валтор. С подбородка рука опустилась на плечо, подвинула лямку и забралась под платье. И с новым засосом Блум захныкала. Сжала бёдра почти до боли – она чувствовала то, чего не хотела. Это же Валтор! Как? – Кричи, чёртова фея! Зубы вонзились в плечо, пальцы нашли твёрдую горошинку соска и погладили круговыми движениями. Блум рванулась вперёд, и напор усилился. Её сопротивление полностью подавили, и внутри вспыхнул пожар. Только к магии он не имел никакого отношения. Блум всхлипнула и закричала. В спину уткнулось что-то твёрдое. О нет. О нет. Извиваясь и поскуливая от боли, стыда и ненависти к себе, Блум царапала всё, до чего могла дотянуться. Боже. Она не могла чувствовать влечения к нему. Это что-то нездоровое. Неправильное. Так не должно быть. Валтор утянул её на пол и подмял под себя. Платье задралось до пояса. Блум в ужасе пялилась перед собой и ничего не видела. Нет. Нет. Нет. Её состояние было ответом на стимуляции. Валтор здесь не при чём. Она его даже не видела. Зато чувствовала каждым нервом. Каждой клеточкой. И что-то тёмное внутри, необузданное, дикое, рвалось узнать, попробовать ощущения на вкус. Прочувствовать, что будет дальше. Блум не хотела. – Готова? Отпустив её шею, он обратил всё своё внимание на грудь. Шея после грубых ласк пульсировала и покалывала. Ей было жарко. Горячо. Мокро. Непростительно мокро. Для него. Боже. Нырнув под платье, Валтор смял небольшие упругие полушария и стиснул между пальцев соски. Блум очень хотелось облегчить свои мучения и сжать бёдра как можно сильнее. Помешало колено Валтора – он не позволил ей свести ноги. Она ненавидела себя за эти ощущения. Блум задрожала от тихой истерики и зажмурилась. Готова ли она? Нет. – Да. Ласка стала нежнее, и волна мурашек пробежала по пояснице. – Я не стану тебя связывать. – Не боишься, что я буду сопротивляться и покалечу тебя? Тошно. Как же тошно… И как же хочется узнать, каков он с другой стороны… Нежный? Чуткий? Или беспощадный монстр, которому нужна лишь дырка для удовлетворения низменных желаний. Валтор погладил подушечками пальцев её напряжённый живот. От её резкого вздоха его волосы колыхнулись и защекотали шею. Грудь высоко вздымалась и подрагивала от бешено стучащего сердца. Она умрёт прямо здесь. Прямо сейчас. Скончается от переизбытка чувств, какие не должна испытывать. Передозировка. Смерть. Слишком много его. Когда он начал тянуть вниз её трусики, Блум не сопротивлялась. Надеялась только, что он не заметит, насколько она возбудилась. Из-за него. Из-за иррационального желания покориться и получить награду. Проверить, солгал ли он и сейчас, когда обещал подарить ей внеземные ощущения. Знала, что верить нельзя. И верила. Каждый раз. На те же грабли. Мгновения свободы и холода. Блум осталась лежать одна, до боли сжимая дрожащие бёдра, то вдавливаясь тазом в солому, то чуть приподнимая его, изгибаясь. И слушала, как совсем рядом шуршала одежда. Лязгнула пряжка ремня. Фея зажала себе рот. Шум крови заглушал почти все звуки. Грохот сердца болезненно отдавался во всём теле. Обжигающе горячая кожа коснулась её ног, разводя их в стороны, и тяжесть придавила её к земле. Блум держала руки над головой, костяшками зарываясь в сухую траву. Чтобы не коснуться Валтора. Ей не хотелось чувствовать его больше, чем ей придётся. Хотелось. Организм протестовал. Сквозь страх и злость пробивалось отчаянное желание ласки. Он сжал её бёдра, устроился меж них на коленях. Навалился всем телом, и Блум почувствовала болезненное давление там, где никогда её никто не касался. Сейчас всё случится. Сейчас всё случится. Сейчас всё случи… И стало больно. Блум вскрикнула и выгнулась, зажмурившись до рези в глазных яблоках. Одним толчком Валтор вошёл полностью. Их тела соединились. Не осталось ни миллиметра между ними. Тесно. Вплотную. Так-чтоб-сразу-под-кожу. Она чувствовала. Твёрдость его вздымающейся груди, глубокое частое дыхание у неё над ухом. Корсет мышц, которыми он вдавливал её в пол. Не позволяя отстраниться. Даже дёрнуться. Сильная рука с широкой ладонью на её бедре. Блум сжалась изо всех сил и лишь ярче почувствовала Валтора внутри. Он резко выдохнул ей в волосы и крепче вжался пахом в её промежность. Блум с трудом втягивала раскалённый воздух. Странные ощущения вперемешку с привычной болью – она – единственное, что удерживало от истерики. Блум утёрла слёзы и отвернулась. Низ живота резало. Валтор качнул бёдрами и тихо рыкнул ей в щёку. Лёгкое, едва заметное движение принесло новую вспышку боли. Фея заскулила и вцепилась в его плечи. Рано. Больно. В паху жгло, горело и было невыносимо мокро. Ей было плохо. Он вышел почти полностью и через мгновение вновь заполнил фею. До самого конца. До влажного шлепка. Блум болезненно застонала. Её как будто разрывало изнутри, но мышцы не противились вторжению, они подстраивались и растягивались. Мокро. Как же мокро… Скользко. Ещё один глубокий толчок. И ещё. Передышки между ними стали короче. Боль не проходила. Блум тихонько заскулила, мотая головой. Она вжималась коленками в бока Валтора, как будто так могла его контролировать. Мокрое – безумно мокрое – хлюпанье врывалось в уши. Хоть руками зажимай. Стало тепло. Что-то горячее медленно наполняло Блум изнутри, пробираясь от кончиков пальцев к её центру. Собираясь под грудью и замирая где-то в животе мурашками. И с каждым толчком, что вновь ускорились, это огненное море колыхалось. С губ сорвался первый блаженный вздох. – А сейчас, Блум, я научу тебя послушанию, – прошипел демон ей в ухо. Мурашки от уверенных, размашистых толчков волнами побежали по коже. Блум смотрела большими глазами перед собой и не верила, что так бывает. Это же Валтор! Монстр, который… – Что? – на грани шёпота. Блум чуть поморщилась – толчки были слишком быстрыми, она ещё не успела привыкнуть. Сладостное, волнительное удовольствие сменялось вспышками острой боли. Она вздрогнула от очередного слишком резкого движения и пихнула Валтора в плечо. – Мы будем играть по моим правилам, – охотно промурлыкал демон. – Будешь противиться мне – получишь своё наказание. Поверь, милая, вряд ли тебе понравится. Советую быть послушной, – и, уткнувшись носом ей в шею: – расслабься и получай удовольствие. – С-с-слишком быстро! – фея заметалась под сильным телом. Она тихонько стонала, выгибаясь, и морщилась, когда резкие движения причиняли боль. Она вцепилась ногтями в его плечо и попыталась отстранить. – Первый урок для тебя, милая, – нос прочертил на шее линию, и губы застыли над ухом. – Не смей противиться мне. И зубы вонзились в шею. Блум завизжала и всем телом дёрнулась вверх. Навстречу быстрым толчкам, которые будто ускорились и стали резче, глубже. Горло свело криком. Железная хватка на волосах приковала её голову к полу. Фея заметалась между Валтором и жёсткой сухой травой, изгибаясь и против воли подставляясь для новой порции спасительного наслаждения. Лишь бы стало легче. Заглушить эту боль. – Не надо! Боль стихла. И медленно сменилась жаром. Удушливый дурман заструился по венам, разгоняемый с каждым движением внутри. Влажной шеи коснулся холод сырого воздуха и хриплый выдох Валтора. Блум замычала, сотрясаясь от толчков. И тихонько простонала. Горела заживо. Дотла. Так правильно. – Урок второй, – Блум тяжело дышала во время передышки. Шею до сих пор саднило. Валтор двигался в ней уверенно и быстро, до шлепков вбивался в юное тело. Наслаждение до кончиков ногтей. С привкусом боли. – Принимай с честью своё наказание. От рывка в сторону Валтор удержал Блум за волосы – она не сумела укрыться от болезненного засоса и громко вскрикнула, пойманная. Беспомощная. Совершенно открытая и беззащитная. Фея всхлипнула, чувствуя, как кожа горит, натягивается, и её касаются зубы. Глубокий, долгий засос сменился укусом – словно кусок оторвали. Она расчертила ногтями рельефную спину с перекатывающимися буграми мышц. Пожар поглотил её с головой. Невидимый огонь грозил спалить её дотла, оставив один серый пепел. Приподняв бёдра, Блум обхватила Валтора и сцепила ноги у него на пояснице. Ближе. Глубже. Горячее. Гореть. Сгорать. Медленно, мучительно тлеть. Стоило Блум сдаться, пытка прекратилась. – Не так уж и сложно, правда? – усмехнулся ей в волосы. Шея, наверно, уже превратилась в один сплошной кровавый синяк. Истерзанная кожа горела и зудела. Блум не могла – не хотела – отодвинуть таз от излишне напористого воздействия, за одну лишь попытку Валтор вновь превращал её беззащитное горло в саднящий кошмар. – Уже чувствуешь себя в ловушке? И ускорился – невыносимо. Бешено. Что дыхание застряло в горле колючим комком. Блум закричала. Придавленная, безоружная, беспомощная, фея сотрясалась под безжалостным напором размашистых глубоких толчков. Она боялась воспротивиться и облегчить своё положение. Удовольствие волнами захлёстывало – слишком яркое, чтобы терпеть его. – Расслабься, Блум. Не сопротивляйся. Тебе понравится. Она не знала, как может нравиться страх. Расслабиться она не могла, ведь в любую секунду боль могла перевернуть её ощущения вверх ногами. Она честно попыталась. И тогда огненное цунами захлестнуло её с головой. Фея вся выгнулась и невольно продрала по его спине алые полосы. И вжалась в пол. – Я не… – Успокойся, – губы коснулись щеки. – Я обещал тебе незабываемый секс. Наслаждайся. Потому что больше этого не повторится. Она изгибалась до хруста позвонков, царапалась, хрипела. Валтор дважды довёл её до маленькой смерти, прежде чем излился внутрь. Спустя миг резанула глаза красная вспышка, и пещеру озарил свет. Воздух заполнил едкий запах гари и серый дым. Тяжело дыша, Блум остановила взгляд на Валторе. Он с ухмылкой рассматривал её растерзанную шею. Фея всё ещё сжималась и подрагивала после головокружительного оргазма. Внутри гудело опустошение. Что-то сломалось и перевернулось в Блум, и больше ничто не станет, как прежде. Когда он отстранился, Блум отвернулась и натянула платье пониже. Валтор облачился с помощью заклинания и неспешно направился к выходу. Блум молча провожала его взглядом. Грязная. Использованная. Родная магия буйным потоком хлынула со всех сторон и наполнила Блум до краёв. Огонь выл и бесновался в груди, и больше для Хранителя не было преград. Только теперь стало всё равно. – До скорой встречи, милая. – Сомневаюсь. Она всё ещё желала, чтобы Валтор просто исчез... – О, уверен, тебе захочется вернуть свою безделушку, – он продемонстрировал ей её кулон с пыльцой и энергией Пироса и, усмехнувшись, исчез. Блум взбешённо зарычала. Бесконтрольное Пламя вмиг пожрало пещеру под громовой рёв феи Огня Дракона. …Но у Великого Дракона были другие планы.