Огонь и мотылёк

Поздний вечер застилал глаза сумеречным маревом из кислотно-оранжевой полосы горизонта с уже зашедшим солнцем и полумглы от назревающей ночи. Тени растений наползали и качались под редкими порывами ветра, а над моей макушкой клубилась кучка насекомых. Ещё что-то вязкое натекло со лба и залепило мне ресницы, пока я лежал на земле, приходя в сознание. Я нашел в себе силы поднять руку и стереть бордовую влагу, на поверку оказавшуюся моей кровью. Рана снова затягивалась с неестественной скоростью, как и в первый раз, когда я очнулся в склепе. Где-то вдалеке ещё слышался писк тварей, которые хотели меня разорвать… впрочем, настоящие твари, которые меня здесь бросили, пропали из поля зрения. Но обо всём по порядку. Начнём с того, кто же я такой? Раньше бы ответил, что обычный человек, но сейчас и это определение не подходит. Моё прежнее имя уже не имеет значения — здесь меня зовут Тайвел, и я, своего рода, адепт учения некромантии. Стаж, полагаю, один день, хотя если учитывать опыт тела, в которое я попал, вероятно, намного больше. Ещё недавно я был просто студентом, который вместо подготовки к экзаменам собирался замечательно провести вечер за просмотром фильма на ноуте в общаге, наслаждаясь отсутствием соседей по комнате. Фильм был малоизвестной новинкой в моем любимом жанре — фэнтези, хоррор и, самое главное, в нём присутствовал невероятной шикарности злодей. А я без ума от злодеев! Неважно мрачный ли это тиран или харизматичный маньяк; плетущий интриги предатель или хладнокровный монстр — я с интересом слежу за судьбой таких персонажей, в каком бы произведении их ни встретил. Это главный критерий, по которому я выбрал в том числе и этот фильм, ведь спецэффекты и основная сюжетная линия здесь стремились ко дну. Злодей же покорил меня с первых кадров. Его звали Сапфиан Моррес, это был могущественный маг-некромант, кошмарящий провинциальный европейский городок своими проклятиями, зомбаками и химерами. Долго ему в своей злодейской идиллии создатели фильма пребывать не позволили и отправили по его душу трёх охотников на нечисть из гильдии — собственно, главных героев этой истории. Смазливый качок с дробовиком, его подружка, усиленно делающая вид, что между ними ничего не происходит, и какой-то третий низкорослый чудак, не к месту травящий анекдоты. Эта троица нагоняла на меня тоску, и оживал я, только когда на экране появлялся мой прекрасный некромант. Мне удалось досмотреть фильм до середины, когда розетка, от которой заряжался мой ноут, резко заискрила, а я от неожиданности не нашёл ничего умнее, чем просто выдернуть провод голыми руками, не успев даже вскрикнуть от боли. Дальше тяжелая и давящая тьма. И чувство, будто я падаю куда-то в центр огромной бездны, устремляясь всё быстрее и быстрее. От страха я ничего не соображал, только готовился, что в любую секунду разобьюсь о невидимую твердь, к которой неумолимо приближался, однако вместо этого, следующее, что я помню, это свой резкий хрипящий вздох. Я распахнул глаза и закашлялся, отхаркивая кровь. Каждую косточку в моём теле ломило так, словно кто-то тщательно меня прожевал и вылепил обратно в подобие человека. С трудом я повернулся и опустил ноги с постамента, на котором, как оказалось, лежал. Худые голые пятки встретили холод каменных плит и размазанную жидкость — по всем признакам, опять же мою кровь. Темнота склепа словно засасывала меня со всех углов, куда не доставал чахлый свет свечей, выстроенных в ряд возле стен со странными жуткими рисунками и надписями. Но это было не самое страшное. Даже в таком мраке я понимал, что тело, которое так послушно следует воле моих мыслей — не моё. Приглядевшись, я осознал, что очутился не иначе как в той самой сцене фильма, до которой только что успел досмотреть. Стая мурашек прошлась по продрогшей коже, едва закрытой изорванными лохмотьями, в которые обратилась одежда настоящего хозяина моего тела — Тайвела. По сюжету фильма, Тайвелом звался тощий сероглазый некромант с острым подбородком и светло-пепельными зализанными за уши патлами на голове. По крайней мере, молодой актёр, который его играл, выглядел именно так, и, как я выяснил позднее, все в этом мире, включая меня, достаточно близко сохранили внешность играющих их актёров. Возможно, не будь фильм низкобюджетным, я бы столкнулся нос к носу с какой-нибудь знаменитостью, но, к счастью или нет, окружали меня тут совсем не Анджелины Джоли и Бреды Питты. Тайвел был сыном проповедника из города, подвергаемого нападкам Сапфиана. С юности парень интересовался некромантией и ради неё отказался от своей прежней жизни, за что был проклят отцом и в отчаянии попросился к Сапфиану в ученики. Но мой обожаемый злодеюшка отверг его. Тогда подросток стал изучать некромантию самостоятельно, поселившись в домике добродушного пожилого лесника на окраине. Через пару лет немного возмужав и достигнув определенных успехов, он возомнил себя достойным соперником великому некроманту и решил поквитаться с ним за то, что тот отказал ему в помощи. Но несостоявшийся учитель обманом заманил юношу в склеп, где после непродолжительной борьбы успешно отбился от всех его слабых атак, а после убил и использовал тело для своего ритуала. Сам лорд Сапфиан Моррес являлся единственным наследником древнего рода основателей этого некогда спокойного и процветающего города. И хотя большая часть его предыстории оставалась за кадром, было ясно, что интерес к некромантии зародился от страха собственной смерти, которому юный наследник подвергся, когда эпидемия неизвестной болезни забрала жизни его последних родственников. Всю сознательную жизнь, а именно около сорока лет, он искал способы обрести бессмертие. Отчасти это ему удалось: его физический возраст остановился на тридцати с хвостиком, но он по-прежнему оставался уязвим для повреждений и болезней. Остальную же часть бессмертия Сапфиан надеялся получить, воздавая подношения Арке Потустороннего Мира, что была спрятана в склепе недалеко от его огромного поместья. В этом-то склепе я и очнулся. Сапфиана уже не было рядом, он покинул склеп, разочаровавшись в исходе ритуала. Величественная монументальная дуга зияла в темноте светлым мрамором своих сводов позади моего постамента. Арка стояла вплотную к стене, словно бы приглашая пройти дальше, но в стене не было прохода, лишь замысловатые крючковатые руны. Строго каждое полнолуние лорд Моррес совершал здесь ритуал, пронзая сердце подвернувшегося под руку бедолаги, и надеялся, что легенда окажется правдой: на сотой жертве Арка раскроет свой портал, и духи иного мира исполнят его желание. Что ж, Тайвел был сотой жертвой и не оправдал чаяний тёмного сердца — ведь я не думаю, что был послан сюда исполнять его желания. Более того, похоже, что я сам заграбастал себе дар бессмертия, что без сомнения порадует Сапфиана, если я ему об этом скажу. Но деваться было особо некуда. В город я пойти не мог — Тайвела там уже проклинали, как молодого некроманта. Домик лесника на окраине был разрушен жуткими химерами — некогда людьми, что из-за проклятья частично обращались в животных или даже насекомых. В случае с жилищем Тайвела поорудовали химеры-архонты. Полулюди-полупауки с заросшими телами, дополнительными парами глаз и длинными мощными лапами, выросшими из плечей и спины. Возвращаться на затянутое паутиной место, где среди плотных липких коконов висел труп лесника, не было никакого желания. Оставалось идти только к Сапфиану и пробовать договориться с ним о каком-то сотрудничестве. Выживать один я не умел, а других путей я не знал. Да и были ли они вообще, или весь этот странный мир ограничивался лишь локацией фильма? Как уже упоминалось, в распоряжении некроманта находилось большое старинное поместье, больше напоминающее замок или даже неприступную крепость, в часе ходьбы от города через лес. От склепа идти было ещё ближе, но я не знал дороги, и потому позволил интуиции вести меня по едва различимой петляющей тропе. Интуиция оказалась той ещё сволочью и вывела меня в обратном направлении, к главным героям фильма — троице придурковатых охотников, которые решили, что именно сегодня им предрешено спасти город от гнёта злых сил и уничтожить некроманта. Меня они сразу узнали, но в их глазах читалось лишь презрение. Для них я был приспешником тьмы и запретной магии. Однако меня посчитали полезным трофеем, ведь я единственный мог знать, как снять многочисленные магические барьеры, окружавшие поместье Сапфиана, и помочь героям пробраться внутрь. Меньше всего на свете я хотел помогать им в поимке моего обожаемого злодея, но в отличие от меня эти трое знали куда идти, поэтому я согласился. Главного охотника из команды звали Хэммерк. Тёмные волосы, смуглая кожа и щетина, которая мечтала превратиться в полноценную бороду. Лет сорок на вид, на левой руке стальная перчатка, дополняющая отсутствующий мизинец и безымянный палец. Помимо дробовика в арсенале также имелся меч и кинжалы, спрятанные в сапогах. Его верной напарницей была Ильзана — высокая самоуверенная девица с короткими встрёпанными волосами, часть которых убрана в огрызок хвоста, пирсингом нижней губы, ещё одним дробовиком за спиной и двумя револьверами. Третий охотник — Эрш — низковатый плотный мужик с топорами и взрывными снарядами. По сюжету фильма — лучший друг Хэммерка. Все они периодически сменяли друг друга в очереди желающих потыкать мне в затылок дробовиком и прикрикнуть, чтобы я пошевеливался. Я и сам не хотел задерживаться: дебильные попытки флирта Хэммерка и Ильзаны, а также подколы на эту тему от Эрша вызывали во мне желание перемотать как в киноплёнке весь этот путь. К сожалению, это больше не было фильмом. Не понимаю, как такие герои вообще могли быть интересны зрителю, когда существовал Сапфиан? Или всё дело только во мне? Побудем немного психологами и окунёмся ненадолго в моё прошлое. Моя любовь к злодеям уходит корнями в детство. Я родом из простой интеллигентной семьи, зарабатывавшей на жизнь честным трудом и уважаемой, но малооплачиваемой профессией. Мой отец был учителем музыки в школе (из-за чего я тоже умею играть на пианино, чтоб вы знали), а мать работала в музейном архиве. Родители всегда и во всём были ориентированы на стороннее мнение. Что бы они ни собирались делать всегда звучало это вечное «А что про нас подумают люди?». Я рос тихим и немного забитым ребенком. В школе дразнили. Я неплохо учился, и моих оценок было достаточно, чтобы заслужить клеймо ботаника, хоть я и не рвался проявлять свои знания. Когда же я пробовал обсудить свои проблемы с семьёй, то виноват в своём положении всегда оказывался я сам. Это я не завоевал любовь одноклассников, это я не сделал ничего, чтобы подружиться с ними. И маленький я смирился с таким положением дел, и просто волочился по течению жизни, как мешающий под ногами других мусор, гонимый порывами ветра. И вот тогда в моей жизни появился ОН. Двоюродный брат мамы, который в первый раз приехал к нам домой, чтобы обсудить какие-то семейные дрязги по разделу имущества покойных родственников. Это был человек другого сорта. Из тех, кто думал только о себе и своей выгоде. Меня восхитило, что кто-то из моей родни мог так запросто поставить свои желания на первое место, не заморачиваясь о том, что скажут другие. Двоюродный дядя, конечно, не был злодеем, но он определённо обладал той харизмой сильного и властного человека, которая очаровала меня и в корне изменила моё представление о мире. Дядя не был женат, и у него не было детей. И хотя он, по собственному признанию, недолюбливал мелких спиногрызов, ко мне он привык и стал относиться очень хорошо. Это произошло не сразу: мне пришлось много крутиться рядом, восхищаться им и выполнять все поручения, после чего из статуса «Эй, сопляк мелкий, принеси мне ключи от машины» я вырос до «Привет, чего опять хнычешь, кто обидел? Пойдём, я ему накостыляю». И он действительно выполнял свои обещания. Однажды он даже забрал меня со школы, и когда один из моих обидчиков кинул в меня пустой банкой из-под газировки, поймал того за шкварник и оттащил в школу к учителю. Не знаю, о чём они там говорили, но меня больше никто и никогда не дразнил. Учителя перестали игнорировать меня и иногда интересовались, нет ли у меня конфликтов с другими детьми. На обратной дороге в тот день дядя купил себе самые крутые сигареты, которые стоили, как полумесячная зарплата моей мамы, а мне все те сладости, что я видел только по большим праздникам, или не видел никогда вообще до того дня. Признаюсь, я боготворил его, но дядя исчез из жизни моей семьи, как только все проблемы с имуществом были разрешены. Родители не любили вспоминать его, хотя я очень скучал и постоянно их расспрашивал, надеясь, что он снова приедет в гости. Намного позднее мне рассказали, что его уже давно нет в живых, туманно намекнув, что за свой крутой характер ему пришлось поплатиться. Печальная судьба большинства антагонистов. К тому времени я уже заканчивал школу. Я больше не был забитым мальчишкой, но я никому и никогда не говорил, что в глубине души я по-прежнему мечтал встретить кого-то, как мой дядя. Кто бы не боялся бросить вызов системе, кто бы мог постоять за себя, кому вслед летели бы проклятья за то, что он делал то, что считал нужным. Это и стало причиной того, что я подсел на все книги, фильмы и сериалы, где встречались хоть сколько-нибудь колоритные злодеи. Кто бы мог подумать, что одного из них мне удастся увидеть вживую? Весь путь до поместья Сапфиана я размышлял о сложившейся ситуации. Мне едва удалось перешагнуть стадию неверия того, что я действительно попал в фильм, который только что смотрел, но всё вокруг выглядело настолько реальным, что я больше не мог тешить себя сомнениями. Я даже не мог определиться, что я чувствовал по этому поводу. С одной стороны, мне всегда хотелось, чтобы моя жизнь поменялась. Да и перспектива ещё пожить, вместо того, чтобы так по-глупому умереть от удара током, меня радовала. Но с другой, я был в растерянности, что теперь меня ждёт. Ведь ни охотники, ни Сапфиан не горели желанием принять меня в этом мире с распростёртыми объятиями. На данный момент меня просто использовали. Тяжело вздохнув, я таки решил, что мысль быть использованным некромантом и помочь ему в достижении его целей, мне всё же нравится куда больше, поэтому я должен обязательно встретиться с ним. А дальше… кто знает. Говоря о том, что меня использовали, я ничуть не преуменьшил, потому как я действительно оказался полезен охотникам, сам от себя того не ожидая. У Тайвела была с собой парочка магических амулетов, которые маскировались под обычные браслеты. Всё, что мне нужно было делать, это подносить к заряженному магией барьеру то один, то другой амулет, пока один из них не срабатывал и не разрушал невидимую преграду, заставляя её рассыпаться всполохом алых искр. На мою удачу, в фильме уже было показано, как Тайвел это делал, поэтому я просто повторял увиденное. Магических барьеров было всего три. Первый уже был снят в фильме рядом со склепом. Следующий барьер поджидал на берегу небольшого озера с зомби-утопленниками, которые ринулись на нас, едва я использовал магические амулеты. Сперва я застыл от ужаса, но охотники благодушно взяли на себя всю работу по уничтожению нечисти. Пока они разбирались с зомбаками, я уже надеялся в одиночку уплыть на одной из ветхих лодок, пришвартованных в камышах, но троица головорезов слишком быстро справилась с мертвяками и успела запрыгнуть на лодку с крохотного причала, не забыв вломить мне по башке рукояткой оружия за самодеятельность. Последний барьер находился непосредственно перед высоченными железными пиками ограды, окружавшей поместье по периметру. Когда мы туда добрались, я снял барьер, и нас тут же окружили полчища химер-крыс, этаких сгорбленных хвостатых носферату с красными глазами, острыми когтями и мерзкими вытянутыми мордами, по-прежнему отдалённо напоминавшими людей. Охотники не растерялись и просто использовали гору из подстреленных химер, как трамплин, чтобы перелезть через ограду. Даже толстоватый Эрш сумел ухватиться за руку Хэммерка и преодолеть препятствие, не забыв мимоходом всадить топор в голову лезущей за ним полу-крысы. Я такой спортивной подготовкой не обладал, как и Тайвел, по всей видимости, поэтому я застрял, увязнув в трупах монстров. Само наличие химер рядом не прибавляло мне ловкости, так как дрожащие от страха руки плохо слушались, а вспотевшие ладони скользили по холодному железу и не давали подняться ни на сантиметр. Последнее, что я помню, это как охотники, уже спрыгнувшие по ту сторону ограды с сожалением смотрели на мои жалкие попытки. Я больше был не нужен им. Хэммерк даже решил проявить сострадание и убить меня выстрелом в голову прежде, чем меня сожрут химеры. Я видел, как он наставил на меня дробовик, а дальше… Я пробудился второй раз, осознав, что каким-то образом получил бессмертие. Не знаю, что отогнало от меня химер, возможно, мои амулеты, наконец, снова заработали, но теперь они боязливо паслись где-то вдалеке, не решаясь приблизиться. Куда сильнее меня волновал вопрос, как именно восстановились мои размазанные по округе мозги после выстрела из дробовика, и успели ли охотники уже добраться до Сапфиана. Мелкие раны от укусов всё ещё продолжали затягиваться, и я видел, как их словно прижигает чёрная едва уловимая дымка. Мне было больше щекотно, чем больно, но всё же ощущения были не из приятных. Лохмотья, служившие мне одеждой, были грязны и пропитаны кровью, а сам я всё ещё дрожал от страха, сидя на земле и тоскливо наблюдая, как далёкий свет в окнах поместья Сапфиана становится единственным ориентиром в сгущающейся тьме.