«Как ты выглядишь в человеческой форме?"
Они не помнили. Деревянный ящик был наполнен вечной, несменяемой темнотой, что даже внешний мир начал забываться, утекая из памяти, как вода из ладоней, что уж говорить о себе. Сперва какие-то мелочи вроде наличия и отсутствия родинок, потом конкретный цвет волос, цвет глаз... Все исчезало, все покидало их, оставляя наедине с отчаяньем и болью. Выше ли они, чем Хеймдалль? Ниже? Как выглядит их улыбка? Воспоминания о вкусах, о приятных, да и не очень, тактильных ощущениях — их нет. Вайктюд знает, что руки аса на ощупь теплые... Но какое ощущается тепло? Что такое "сладко"? Что чувствует тот, кто смотрит на солнце? Когда пыль попала в нос, как это? «Почему ты так со мной поступил? Разве так можно? Почему ты ушел? Почему ты так и не вернулся?»- звёзды, "слышавшие" их вопросы, наполненные старым отчаяньем, молчали. Они вряд-ли узнают. Как много людей смогли пережить не только Опустошение, но ещё и Фимбулвинтер? Был ли их создатель одним из этих счастливчиков? Небо медленно меняло свой цвет на розовый, подступал рассвет. «То, что он решил заточить меня, вместо того, чтобы убить — это ещё большая жестокость, разве нет? Или мне нужно испытывать благодарность за возможность "жить" в коробке?» - они вздыхают тяжело, - «Я не знаю.» У них была своя подставка, чтобы не лежать на столе как какой-нибудь расходный материал, а гордо стоять — как могущественный артефакт и прекрасный компаньон! Но сейчас тело реагировало так, будто у них есть ноги и эти ноги должны были чего-то касаться, стоять, но вместо этого висели в пустоте. А может и не висели, а стремительно падали? Будто бы в их "тюрьму" наливали воду, растворяющую в себе единственного обитателя. Почти как ком в горле и подступившие слезы, но тяжелее.Они начали вспоминать.
***
Утром ас только успел проснуться, как тут же ощутил фрустрацию, ужас и печаль, сильнее вчерашнего излучаемые Вайктюд. Мысли звучали словно неразборчивый, непрекращающийся шепот, тянущий с собой на дно. Нужно ждать. Ждать тяжело. Хеймдалль мог бы коснуться их, залезть в этот манящий лес страхов и боли, изучить там каждый уголок, узнать все и даже больше, но они такого не заслужили. Его появление в "лесу" сожжёт все дотла. Нельзя. — Вайктюд? - скрип кровати вырвал Вайктюд и плена эмоций, все стихло, только они вдвоем, - Буду честен — я не знаю, как должен вести себя в подобных ситуациях. Слова, "понимание", "сочувствие" — это не моя стезя, но, - Хеймдалль вздохнул, а затем сел за стол, подперев голову рукой, - Я могу попробовать. Свободной рукой ас легонько похлопал по шарику, как хлопают обычно либо по голове, либо по плечу в знак одобрения и поддержки. — Я в тебя верю, молодец, ты сможешь, - в книгах, да и в жизни тоже, люди произносили это с восклицательным знаком, с чувством, с интонацией, подбадривая и воодушевляя, но он так не умел: голос звучал ещё не скучающе, но уже как-то недостаточно эмоционально или даже устало... — "Можешь сказать что-нибудь ещё?" - О чем Вайктюд ночью думали, одним им известно, но это что-то вызвало эмоциональное истощение. — О, я хорошо справляюсь? Ха-ха! - откинулся на стуле, убрав руки за голову гордясь своим невероятным успехом в сложном деле. Фиолетовые глаза уставились в потолок, а смех сменился серьёзностью, - Мне не нравятся эти "слова поддержки" — в них мало смысла, - ненадолго повисла тишина - С тобой комфортно, - снова замолчал, подумав добавил, - даже сейчас. — "Я думаю тоже самое о тебе. Я чувствую себя куда лучше, спасибо, Хеймдалль, - ощутив, что ему мысленно улыбаются, он слегка улыбнулся в ответ. Вайктюд отправились в знакомую авоську, - " Мне хотелось спросить: если очень важный тебе человек, знаешь, оказалось бы так, был важен только тебе... Всмысле только он тебе, а ты ему — нет, что бы ты сделал?" Хеймдалль, уже собиравшийся коснуться двери, замер вскинув брови. Ожидание кончилось. Рука быстро отцепила авоську от пояса, и также скоро поднесла шарик на уровень лица, дав понять, какие эмоции вызвал этот вопрос. — Вайктюд, я... Громкий стук в дверь прервал их. — Хеймдалль, мне нужно поговорить с тобой, - Всеотец едва не заставил обоих поседеть (насколько стеклянный шар может поседеть), - Наедине, - и ответа он не ждал, лишь намекнув оставить артефакт здесь, а сам удалился под звуки шагов и стук копья-трости об пол. — "Я подожду тут" - им только кивнули, вернув на подставку. Фигура аса быстро скрылась за дверью, оставив наедине с вопросом. Один был не в кабинете, а в большой пещере после него, где хранилось ещё большее количество самых удивительных вещей из всех девяти миров. Хеймдалль не впервые здесь появлялся, и от того взгляд уже не цеплялся за каждый артефакт, а скользил, пока не столкнулся с новым: в страной стеклянной клетке, по форме как объемный шестиугольник, переливаясь золотым, голубым и розовым цветами, танцевала сущность звёзды. Рядом же находился уже не столь впечатляющий ящик, содержащий в себе белые полупрозрачные кристаллы — осколки звёзд. — Посмотри, что смогли добыть для меня мастера-гномы, - он подошёл к очарованному сыну, положил руку тому на плечо едва-едва похлопав, - Ты знаешь о чем я хочу спросить, говори. — Вайктюд не намеревается причинять ущерб Асгарду и оценивается мной как потенциальный союзник: даже в столь... Не-могущественной, жалкой форме они могут захватывать, удерживать и применять силу стихий, - его глаза не уставали смотреть на чарующий танец, что к тому же отражался в стеклах, только сильнее приковывая внимание к себе. — Да, да, достаточно известное свойство звёзд, - Один кивал спокойно и в целом был расслаблен, будто цветное сияние смогло заворожить даже его, - Хеймдалль, - вторая рука также легла на плечо сына, заставив отвлечься от красоты, вместо этого установив с отцом зрительный контакт, - Я доверяю тебе, ты понимаешь? - кивок - Мне важно твое мнение, я спрошу тебя не как стража асов, а как моего сына, - Хеймдалль почувствовал, как по всему телу ускоренно разлилось тепло, как захотелось нервно облизнуть губы, вдохнуть полной грудью и сжать в руках тунику. Приятное волнение накрыло с головой — Всеотец очень редко называл его сыном, - Ты доверяешь им? — Да, Всеотец, - все же не выдержал и губы облизнул. — Хорошо, - Один, отпустив Хеймдалля из "хватки", под стук копья-трости подошёл к столу, - Тогда я попробую вернуть им человеческую форму. Это проклятье... - склонился над столом, заполненным бумагами, где сверху красовалась карта звёздного неба и рисунки неких магических кругов, в каких ас силен не был, - Возьми их собой, а затем отправляйтесь в Мидгард — мне нужны любые зацепки. Будет славно если найдете пентаграмму, в которой проклятье было наложено. Перерисуешь ее, записав все руны — сохранишь мне много времени, - отмахнулся рукой, на сына при том не обернувшись, - Иди. Постарайтесь не потратить там весь день.***
Хеймдалль, не смотря на ударившую в голову радость, про вопрос не забыл. Однако, узнав что они отправляются в Мидгард, к ним домой, Вайктюд ответили, что можно немного подождать: — "Мне удалось вспомнить очень много всего, но не ожидай что я и расскажу все" - ас тем временем надевал на себя сумку, куда планировал складывать все найденные книги, документы и магические артефакты, если такие найдутся, - "Но ты можешь заглядывать куда угодно, брать что угодно, и составлять свою версию событий," - Хеймдалль кивнул и уже хотел было попросить Хугинна отправить их, как был остановлен, - "Погоди! Позволь мне избавить тебя от холода. Твой клинок — подожги его биврестом." Фиолетовое пламя красиво извивалось, окутав собой все металлические лезвие. Стоило только коснуться им стеклянного шарика, как огненные языки, будто на них давил чуть ли не весь мир, стали пригибаться, гаснуть и становиться все короче и короче, пока вовсе не исчезли. Красивое зрелище. Вот теперь точно можно было отправляться! Вороны пропали — холод обдал все тело так, что Хеймдалль аж вздрогнул, начав растирать плечи практически сразу же. К счастью, поглощённый огонь быстро улучшил ситуацию, создав небольшую теплую ауру. Все также выл ветер, просто теперь ещё громче, при том ещё сильнее кусая щеки, уши и нос. Снег запросился в обувь, а ноги едва передвигались, так как вьюга дула, вот удача-то, прямо в лицо, мешая двигаться вперёд. Один шаг за другим, потихоньку, помаленьку — в дом получилось забраться, причем все также через крышу, но с удачным приземлением. Стало теплее, даже несмотря на огромную дыру наверху. Теперь все здесь ощущалось другим, появился смысл, появилось значение. Хеймдалль осторожно просматривал каждую из книг на книжной полке, выискивая те, что можно ещё было прочесть хотя бы частично. — Созвездия и их значения, - бормотал он названия одно за другим, - Ун- ун два... - что-то на гномьем - Ладно, дальше. Стихи и сказания озера Девяти? — "Это моя. Он купил мне ее когда в деревню пришли странствующие торговцы, когда ещё приходили, - Хеймдалль вернул книгу на полку. Достаточно было быстро пробежаться взглядом, чтобы понять, что это уже точно есть у Всеотца, - Тут много моих книг, не удивляйся если найдешь еще" — Любишь читать? — "Книги были моим единственным источником знаний о внешнем мире." — Тебе не разрешалось покидать дом? В тишине была слышна лишь буря. Вайктюд не ответили. — Всеотец сказал, что снятию чар поспособствует пентаграмма — помнишь где она? — "Та, с помощью которой меня заперли?" - повисла тишина, но не такая как в прошлый раз, - "Она должна быть в этой комнате." — А ее не замело? Мел так-то легко стирается, - ас стал оглядываться, попутно аккуратно, чтобы случайно этим же действием не уничтожить находку, носком ботинка убирать снег с пола. — "Следы бивреста не исчезают так легко," - за подсказкой последовало молчание. Но в самом деле она и не понадобилась: под слоем снега скрывался ковер, что лежал как-то подозрительно — не в центре комнаты, не около какой-то мебели, а просто так, точно картина в неподходящем месте, висящая там лишь для сокрытия дыры. Пентаграмма действительно была под ним, уже плохо различимая, но следы на деревянном полу, которые магия будто бы выдавила, отпечатала, остались читаемыми. Продолжив убирать мешающий снег, Хеймдалль наткнулся на следы на полу, напоминавшие... Порезы? Следы, нет, не когтей. Ногтей? Движимый интересом, ас проверил, что те продолжались ещё некоторое расстояние до окна. — Вайктюд? Вайктюд не ответили. Забрав ещё пару книг с собой, они направились в подвал, где уже была комфортная температура, но зато темно. Не успев попросить, ас почувствовал, как тепло пропало, зато стало светло. Здесь было множество деревянных ящиков. Множество. Помимо того, что Хеймдалль открыл, с которого все и началось, здесь было таких же... Штук сорок? Много. Но теперь, когда это был не абстрактный дом, а дом Вайктюд, захотелось перепроверить и уже открытый ящик. Пусто. Тогда стоило начать проверять все. Сначала те что поближе, потом те что подальше! Здесь были книги, уже больше уцелевших, среди которых действительно находились ценные экземпляры, вроде "Истории, рассказываемые созвездиями", "Чтение звёзд" и другие. Где-то находились такие же кристаллы как в кабинете Всеотца, но уже явно потерявшие свои свойства, став совсем прозрачными и печальными. Были, разумеется, ящики и пустые и с какой-то долгохранящейся едой вроде крупы, и те, что содержали книги, но в не читабельном состоянии. В дальних ящиках, тех что скрывались в темноте, сразу же обнаружились деревянные фигурки животных (оленей в большинстве своем), да ещё и много! — Я нашел деревянные фигурки. Видел такие в соседних домах. Это что-то вроде вашего "мидгардского искусства"? - Хеймдалль стал с интересом вертеть оленя в руках, на ощупь древесина была гладкой и даже чуть-чуть излучала соснового запаха. — "Это мои фигурки. У меня был нож, дерево и достаточно свободного времени. В моей человеческой форме я тоже не могу разговаривать, поэтому, ты, фактически, первый, с кем я разговариваю. А это — подарки моим соседям, чтобы они поняли, что я... Что я люблю их, в самом деле. Любили." — То есть ты, наверное умеешь, это... Вот когда руками делают знаки? — "Жестовый язык? Да, я умею на нем говорить, но собеседников у меня столько же, сколько у Мирового Змея..." Хеймдалль сперва слегка улыбнулся, но вообще-то это грустно, если задуматься... В следующем ящике было множество бумаг, бережно сложенных и упакованных. Однако, это совсем не отчёты по исследованиям, и даже не дневники — все бумажки содержали на себе, разного уровня читаемости, всего по одной-двум фразам: "Ты самый лучший", "Я люблю тебя", "Большое тебе спасибо", "Ты замечательный", "Ты очень умный" и другие подобные, в том числе повторяющиеся. — Где была твоя комната? — "На чердаке. Со сломанной крышей мы туда не залезем. Я клянусь, что там нет ничего полезного, только мои личные вещи" — Я уже был там. В прошлый раз. Там был нож, стоит забрать? — "Нет." Наконец, удалось добраться до заваленной двери, которая вела к чему-то вроде мастерской, где уже было достаточно вещей для сбора: журналы исследований, какие-то схемы. В сундуке, в той же комнате, где лежал один сплошной хлам, попалась ещё одна "записка" и ещё одна фигурка. — "Хеймдалль, - они начали осторожно, - Скажи мне, как... Как он обозначил меня в своих записях?" Ас достал уже убранные документы, под свет шарика став читать одну страницу за другой, быстро пробегая глазами через кучу незнакомых слов. Самих Вайктюд в записях вообще не существовало, их имя не появлялось нигде. — Спрессованная звёздная суть? - Вайктюд в ответ молчали интенсивнее обычного. Это был не лёгкий белый шум, а абсолютная тишина, дополняемая бурей, чей вой в подвал, да ещё и за дверь, уже не доносился вовсе, - И в тех бумагах, тех что привели меня сюда, тоже не было и слова о том, что ты — некто разумный. — "Если бы важный тебе человек оказался, в ваших взаимоотношениях, важен только тебе, - слышно было, как Вайктюд прикладывали усилия, чтобы усмирить дрожь в голосе, - в то время как ему было бы плевать на тебя, что бы ты сделал?" Хеймдалль не ответил. Он почувствовал, что этот вопрос на самом деле касается и его, что что-то внутри болезненно сжимается, но что? Что это такое? Он так и не смог ответить. Им пора уходить.***
Вайктюд оставлять не хотелось, но пришлось. Он обещал им вернуться сразу же, как Всеотец отпустит. Вайктюд не ответили. — Что вы нашли? - все также тот был в своем каменистом "офисе", с характерным звуком выводя на пергаменте пером знаки, лишь иногда прерываясь на то, чтобы мокнуть то в чернила. — Много всего, в самом деле, - ас принялся доставать из сумки находки, пытаясь разложить их как-то на свободном кусочке стола, где ещё не было других бумаг. — Хорошая работа, лучше чем я рассчитывал, - оторвавшись от письма, Один стал осматривать корешки найденных книг, иногда открывая и перелистывая, те, что удостоились чести вызвать в божестве интерес, - Да, отличная работа, Хеймдалль! - Хеймдалля хлопнул по спине сильно, но совсем не больно. Это в знак похвалы. — Лучшее для лучших, - снова стало приятно-тепло, да и улыбаться захотелось, совсем немножко, капельку. — Как поживает Вайктюд? — Не лучший их день, я полагаю, - Один посмотрел на него пристально, без слов велев рассказывать, - Там было много... Я не уверен в том, что правильно понял чего. — Не только снятием проклятья я должен помочь, Хеймдалль. Помощь разуму столь же важна. Чем больше ты расскажешь — тем выше шанс, что мы сможем помочь им. Присядь, - неподалеку стоял ещё один стул, не такой красивый, но подходящий для сидения. Один взглядом указал на него. Хеймдалль рассказал то, что понял лично он, оставляя открытыми к интерпретации большинство фактов. Он волновался, что утверждение прозвучит как сомнение в способностях Всеотца делать выводы самостоятельно, а потому в словах был аккуратен. О вопросе, обсуждаемом целый день, Хеймдалль не рассказал. — Я посмотрю что получится сделать. Твоя часть выполнена, можешь идти, - не дожидаясь пока гость покинет обитель знаний и мудрости, Один вернулся к бумагам и книгам, периодически выписывая что-то себе в записную книжку. Больше ничего не осталось — только ждать.Он должен вернуться к Вайктюд.