Одинокая мутация Питера Стокмана

Экстренные новости: прошел месяц после разрушительного пожара, уничтожившего склад. Власти до сих пор не могут понять, что могло стать причиной пожара. Ученые подозревают, что в случившемся был замешан мутаген, поскольку он был обнаружен на месте происшествия. Хотя, являются ли эти доказательства предыдущей деятельностью Кренга или неудачным экспериментом, мы никогда не узнаем. Телевизор выключился с громким щелчком. Дон закрыл лицо руками, сердце у него болело. Прошел месяц после пожара, но временами казалось, что это было вчера. Возможно, время и шло, но боль оставалась такой же сильной, такой же свежей, как в ту ночь, когда он смотрел, как рушится здание. В ту ночь, когда он увидел, как его мир загорелся. Донни знал, что он не единственный, кому больно. Он знал, что Микки плакал перед сном каждую ночь. Их младшему брату снилось несколько кошмаров о той трагической ночи, и Донни боялся, что пройдет немало времени, прежде чем и они исчезнут. Раф.. Раф развалился. Сначала огонь внутри него поглотил его. Его гнев взял верх. Что удерживало его вместе, так это его стремление найти Лео. Но когда поиски были прекращены, когда город начал расчищать завалы и они были вынуждены прекратить поиски... его огонь только что погас. Но когда Донни предложил похороны… Раф просто огрызнулся. Никто из них не хотел прекращать поиски. Донни просто рассуждал логично, так и должно быть! Микки медленно погружался все дальше и дальше в депрессию, Раф собирался разорвать себя на части, а Донни чувствовал, что он едва удерживает реальность в ее нынешнем виде. Он никогда не откажется от своего брата. Никогда! Но им нужно было скорбеть. Им это было нужно! Ему это было нужно! И Лео это заслужил! Все они были посвящены поиску Лео. Все трое проводили каждую возможную минуту, роясь в развалинах этого здания и обыскивая город в поисках каких-либо следов своего брата. Но Раф просто не мог остановиться. Когда взошло солнце и заставило их вернуться в канализацию, Микки свернулся калачиком и погрузился в беспокойный сон. Дон с головой погрузился в исследования, просматривая новости, близлежащие лаборатории и все что угодно в поисках подсказок. Раф, он обычно часами вымещал свой гнев в додзё, пока не выходил из себя настолько, что терял сознание от изнеможения. По-своему... они все развалились. Все они впали в свои собственные саморазрушительные привычки. Но никто из них не знал, как спасти друг друга. Лео был тем, кто всегда знал. Лео был тем, кто мог успокоить страхи Майки и прогнать кошмары. Лео был тем, кто мог успокоить бурю внутри горячей головы и помочь ему образумиться. Лео был тем, кто мог вытащить Донни из лаборатории и заставить его перестать зацикливаться и открыться. Но Лео там не было! Неделями они искали. Они как можно тщательнее разобрали завалы здания. Они искали от заката до восхода солнца каждый день в течение месяца. Слезы текли по лицу Донни. Новость это подтвердила. На месте происшествия были обнаружены следы мутагена. Он и его братья усердно работали, чтобы гарантировать, что из города исчезнут последние следы мутагена. В том числе и старые запасы Стокмана: если бы они были найдены на месте происшествия, то они были бы свежими. Принимая во внимание, что их подозрения были верны, все подозревали, что Стокман был замешан в «инциденте» и что в дело вступил мутаген, но подозревать и слышать это подтверждение по телевидению — это две разные вещи. Стокман. Пожар, обрушение здания, причина звонка их брата. Это был Стокман. Лео обнаружил, что Стокман замышляет ничего хорошего, что он вмешался, чтобы остановить какой-то злой план, и когда он позвал на помощь... Донни не ответил. Слезы обожгли глаза Донни. Его брат нуждался в нем, а его там не было! Вина, сожаление, горькая печаль и пламенный гнев охватили гения. Он вытащил телефон. Он не ответил. Ему позвонил брат . Донни был ученым своей команды, своей семьи. Стокман что-то задумал, он был нужен Лео, а он не отвечал на телефонные звонки. Он этого не слышал. Он был настолько поглощён своим проектом, что не услышал звонка. Он даже не знал, что что-то произошло, пока не прозвучала тревога. Но к тому времени было уже слишком поздно... он опоздал. Слезы жгли ему глаза, когда Донни смотрел на телефон в своих руках. Это никогда не повторится. Донни был бы в этом уверен. Он запрограммировал это так: если он не ответит на звонок после четвертого звонка, на его часах и на компьютере прозвучит сигнал тревоги. У него было несколько мер, чтобы гарантировать, что он больше никогда не пропустит звонок. Он будет рядом со своими оставшимися братьями. Он потерял одного брата. А ради защиты он сделает все возможное, чтобы не потерять еще одного. — Донни — Гений обернулся и увидел наполненные слезами зеленые глаза своего старшего брата. — Это была не твоя вина. Донни покачал головой, у него перехватило дыхание. Как его брат мог такое сказать, как он мог не винить его? — Это был Раф… Лео позвонил мне… если бы я только что ответил… если бы я не был так озабочен… прошло несколько минут, Раф… время, которое мы могли бы использовать, чтобы добраться до Лео… это могло бы быть закончилось иначе... Если бы я ответил, Лео, возможно, все еще был бы... он бы не ответил... — слезы наполнили его карие глаза, и внезапно сильные зеленые руки обняли его. — Я не виню тебя, Донни, и я знаю, что Лео тоже не винит.— Донни окончательно сломался при упоминании об их брате. В глубине души он знал, что его брат прав. Лео любил их больше всего на свете. Все, что он делал, было для них. Слезы наполнили его карие глаза, и глубоко внутри рана начала заживать. Раф был прав, Лео не стал бы его винить. Он знал это, часть его всегда это знала, но это все равно причиняло боль. Другая пара рук обняла его. — Это не твоя вина, Донни, — произнес наполненный слезами голос Микки, прижимаясь лицом к груди своего непосредственного младшего брата. Гений рыдал, когда он крепко прижал к себе двух оставшихся братьев. Они так много потеряли! Сначала их отец, теперь Лео.. Все трое долго сидели так, опираясь друг на друга, и слезы горя омывали их. Опираясь друг на друга, чтобы оказывать и получать поддержку, давая друг другу понять, что они рядом и что никто не виноват в трагедии, постигшей их и без того небольшую семью. Все трое долго сидели так, опираясь друг на друга, и слезы горя омывали их. Опираясь друг на друга, чтобы оказывать и получать поддержку, давая друг другу понять, что они рядом и что никто не виноват в трагедии, постигшей их и без того небольшую семью. Раф уткнулся лицом в плечо Донни и сделал пару глубоких вдохов. — Мне жаль, что я накричал на тебя, Донни… ты прав… это просто… больно… то, что ты сказал вчера… Я просто не был готов… до сих пор не готов принять Лео… ушел. Донни уткнулся лицом в грудь старшего брата, ох, как ему знакомо это чувство. Никто из них не был готов к этому, за исключением того, что Лео ушел… он не думал, что они когда-нибудь действительно уйдут. Но им это было необходимо. Было время. Время скорбеть, исцеляться. — Лео всегда будет моим лидером, Доном. Для меня это никогда не изменится. Но однажды Лео сказал мне, что если он когда-нибудь… умрет… — Голос Рафа слегка дрогнул. — Он хотел бы, чтобы я взял на себя управление. Горячая голова слегка вздрогнула, заставив себя вернуться к разговору, который он так жадно прервал вчера, хотя слова были кислыми на вкус во рту, теперь он понял, что сказал его гениальный младший брат. говорил. Без Лео они все разваливались. Прошёл месяц, город уже начал расчищать завалы. Они не нашли никаких следов своего брата, и шансов, что он выживет, практически не было. — Я никогда не заменю его место, — голос Рафа сорвался. — Но я клянусь, я буду держать вас в безопасности, ребята. — Ты не один, Раф, — добавил слезливый голос Микки, крепче обнимая брата. — Мы все еще есть друг у друга. Ты, я и Донни, мы не одиноки в этом. Лео хотел бы, чтобы мы забились вместе. Тебе не обязательно делать это в одиночку. Никто из нас этого не делает. Слезы текли по лицу Донни, когда он крепче притянул своих братьев. Потеря Лео была одной из величайших болей, которые он когда-либо испытывал в своей жизни. Микки был прав, они не одиноки, они все еще были друг у друга. Пока они были вместе, они могли пережить это. Это было тяжело, но это был необходимый шаг. Лео заслужил похороны. Никто из них никогда полностью не утратил надежды, что он еще жив. Дон был в этом уверен. Но им нужно было двигаться дальше. Им нужно было исцелиться. Было больно, но пришло время. В конце концов, именно этого хотел Лео.