вредный сахарный кот

***

— Итак, какого черта, ты снова приперся к моим дверям? Малявка же выиграла у тебя желание и ты не можешь что-то с меня требовать. — Сахарный мастер оперся плечом о дверной косяк, сверля нагло улыбающегося винконта, что расселся за столом у окна. — Надо бы взять за привычку запирать дверь, чтоб такие как ты не вторгались ко мне. — Ты так рад меня видеть? — Хью обводит взглядом заспанного друга с растрепанными серебристыми волосами. — Я первый задал вопрос. — Альф, подстать своему прозвищу, лениво потянулся и пошагал к печи, чтобы подкинуть дров после ночи. Близится зима и тепла не хватает. — Ой, да ладно тебе, Кот, ведешь себя как ребенок…неужели я не могу просто соскучиться? — Последнее предложение Хью пробормотал тихо в сгиб локтя, опустив голову на сложенные на столе руки.              Кот копошился в шкафчиках, чтоб посмотреть чем можно перекусить. Хотя он только проснулся, но отказ от еды на несколько дней из-за работы дает о себе знать в виде слабости. Этот идиот, винконт, явно не просто так заявился к нему домой. Сейчас сто процентов скажет какую-нибудь хрень или окажется, что девчонке нужна помощь. Падать в голодный обморок ему как-то не особо хочется. Альф Хингли слышит подозрительные шуршание и похрустывание за спиной, что заставляет его резко обернуться, потому что только один источник звука может так взбесить за долю секунды. — Что ты там бормочешь? Хэй! Не смей трогать мои сладости! Они не для тебя! — Какой ты вредный, так переживаешь из-за своих сладостей. — Хью закидывает маленький сладкий шарик с сахарными гортензиями внутри. - Почему ты все время от меня удираешь, Кот? — Я не Кот, придурок, и раз говорил, что не буду для тебя делать сладости, еще с учебных годов, так что убери руки от моего сахарного творения! — Кот делает глоток горячего чая, отводя взгляд за окно. По виду прохожих там достаточно холодно, да и мистер «заноза в заднице» одет теплее обычного. — Если не собираешься раздеваться, то проваливай отсюда. — Вау, прям так сразу? Хорошо, как пожелаешь.       Хью помнит как еще в академии Альф смущался стоило ему выкинуть что-то эдакое: пытаться флиртовать при всей группе или один на один, вплетать в волосы цвета серебряного сахара веточки омелы и кондитер всегда так очаровательно заливался румянцем, словно сахарные яблоки. Один раз Хью правда перестарался перед выпуском…ему тогда показалось, что он больше никогда не увидит Кота. Тот отказался быть винконтом, основывать свою мастерскую или присоединяться к чьей-либо еще. У Меркьюри будто крышу снесло. Он нашел парня с серебряными волосами сразу после окончания церемонии. Хингли в студенчестве был очень стеснительным, а Хью наоборот без тормозов. Сейчас-то он понимает, что зажимать парня у двери его же повозки было вообще не правильно, но ему не хотелось потерять, как тогда казалось, свою игрушку…       Вероятно в данный момент винконт снова ведет себя как мудак. Снимает теплую накидку, расстегивает пару пуговиц и медленно, словно хищник, надвигается на Кота, тесня того к стене, отрезая все пути к отступлению и развязав бантик на домашней рубашке Кота. — Ты что творишь, идиот? — Альф отбивает чужую руку от себя, злобно зыркнув на довольное лицо напротив. — Уже не маленький, а все издеваешься?! Убирайся из моего дома… — Никогда не издевался, Кот…ни тогда, ни сейчас…       Хью готов признать, что творит главную глупость в своей жизни. Но почему кондитер с феей могут быть вместе, а он даже не попытается? Хотя б один раз, на долю секунды винконт хочет почувствовать эти сахарные губы, которые не дают ему покоя еще с детства.       Глаза Кота резко расширяются от поцелуя сначала в щеку, в другую и быстрого чмока в губы. Сознание подвисает пока парень пытается понять, что только что произошло, а лицо предательски заливается румянцем. — И что это значит? — Что ты мне нравишься? Причем давно, поэтому я и вел себя не очень? — Хью нервно улыбается, радуясь уже тому, что ему не снесли челюсть без разговоров и отдельно умиляясь румяным щечкам, понимая как сильно по ним скучал. — Знаешь, что ты дурак? — Хингли хихикает, наблюдая за сменой эмоций на лице Меркьюри, а потом сам целует, чтоб тот не портил момент своей болтавней еще пару мгновений. — Это значит я тебе нравлюсь? — Это значит…считай что да, хотя ты еще та заноза…