Награда

Вове семнадцать, и под ногами мурава, у Вовы большие планы на это лето, Вова ещё совсем не помнит себя, и глаза у него большие-большие и смотрит он на мир так, будто каждая секунда в его жизни — последняя. А Кащей, пусть и на два года старше, старается казаться старше своих лет. Солнце слепит глаза, когда жарким июньским утром трель телефона будит всех и каждого в доме Суворовых. — Что же это за беспредел такой, — бурчал себе под нос Кирилл Суворов. Сняв трубку, мужчина услышал скрипучий голос своей матери — той зачем-то понадобилось чинить гараж, несколько секунд мужчина молча пялился в стену, стараясь вслушиваться в слова матери о болезни его отца и о просьбе отправить к ним в деревню Вовочку. Адидаса разбудил стук в дверь — юноша всегда спал чутким нервным сном, из-за чего быстро разлепил сонные глаза. — Вов, тут такое дело… — Суворов-старший замялся, однако почти в то же мгновение продолжил, — тут нужно к Ольге Петровне съездить, у неё в гараже пол совсем прогнил, нужно доски заменить и всё такое… — Хорошо, пап, я съезжу, дай только глаза разлепить, — сонно отозвался Адидас, потирая веки. Кирилл Суворов облегчённо вздохнул, и быстро вышел из комнаты. Маратка тихо посапывал на своей кровати, Вова облегчённо вздохнул и медленно встал с кровати, потягиваясь. — Ну что же за прекрасный парень к нам идёт? — Ехидно улыбался Кащей, идя навстречу Адидасу. Грёбанный флирт, как же Вову бесит его ёбанный флирт, на который он дрочить готов. А Кащей будто и не замечает, что его наглость и комплименты делают из Адидаса последнюю шавку, желающую любви. — Паш, как ты смотришь на то, чтоб поехать в деревню к моей бабке? — Кащей вздёрнул нос, но, на удивление заинтересованно склонил голову в бок. — А чё там? — Отозвался он, глядя прямо в глаза Адидасу. И ведь не знаешь как теперь разъяснять ситуацию, когда этот сын Афродиты так вовлечёно смотрит. На нём широкие чёрные штаны и растянутая жёлтая рубашка, помятая такая, с пятнами, но подлецу всё к лицу, а Адидас подросток, у которого пубертат проявляется ну слишком уж явно. — Да там гараж, а у Ольги Петровны муж заболел, вот и нужно съездить, подсобить, — Вова всё же находит в себе силы, разъяснить ситуацию, однако насмешливый взгляд Кащея мягко читает его движения и эмоции. Адидас это чувствует, как Пашка изучает, как почти что въедается ему под кожу, и это, чёрт его дери, так хорошо. — Аа, — Кащей тряхнул кучерявой головой, так, что чернявые волосы закрыли ему глаза. — Ну, поехали, всё равно Универсамовские разъехались, лето как-никак! — Хохотнул Пашка, упирая руки в бока, — только чур на твоей машине, а то мой папка будет против, — Кащей улыбается ярко-ярко, а Адидас готов ему мир подарить, лишь бы тот улыбался так всегда. — Значит Павел, — Кирилл Суворов с недоверием глядел на сына и его кучерявого друга. Кащей кивнул, скалясь. — Да, пап, можно твою машину взять, а то на электричке долго будет, — улыбаясь, продолжил Адидас. Рядом с Кащеем всегда так, с ним чувствуешь себя воодушевлённым и защищённым, да, с ним всегда так. — А, да-да, конечно, — промямлил Суворов, прикладывая ладонь к голове, — значит, вам понадобиться сменная одежда, да-да… Диляра! — Суворов крикнул, зовя жену к себе, та, улыбаясь, вышла из кухни, вытирая руки о полотенце. — Что такое? — Спросила девушка, обращаясь скорее к Адидасу и его другу, нежели к мужу. — Собери мальчикам одежду и чего-нибудь в дорогу, — продолжал отец семейства. Казалось, он всё ещё спит, сонные глаза невнятно смотрели на жену. — Хорошо, — кивнула головой та, и глаза её засверкали. Кащей высунулся из окна, ловя рукой воздух. Они выехали из города, вокруг были поля, чистые и светлые. Солнце обжигало кожу, но даже так было приятно, Вова невольно залюбовался Пашей. Наконец, Кащей плюхнулся на сидение рядом с Вовой, на лице юноши играла задорная улыбка, руки чуть не дрожали от возбуждения. — Думаю, это будет весёлая поездка, — хихикнул он, расплываясь в мягкой улыбке. — Не забывай, мы здесь не для забавы, — буркнул Вова, не позволяя себе отвести глаз от дороги. — Не будь таким занудой, — цокнул языком Кащей, вдавливая спину в кресло. Работы предстояло не мало, Кащей же, кажется, был только рад этому. Его вытянутое гибкое тело, белёсая кожа и добродушная улыбка, были стимулом к работе. — Начало лета, а уже так печёт! — Суетилась Ольга Петровна, ходя вокруг работающих парней. — Так это и хорошо, подумаешь, жарко, спасибо, что не ливень, — рассмеялся Паша, склоняя кучерявую голову в бок. — И то правда, — усмехнулась женщина, прикрывая ладонью рот. — Вова, как же тебе повезло с другом, такой прилежный мальчик, просто удивительно, что в наше время есть такие трудолюбивые молодые люди, — приговаривала она, ходя вокруг да около. — Ольга Петровна, ну не ходите вы здесь: зашибём же вас ненароком, — посмеивался Кащей, не скрывая сарказма. — Ой да, конечно, Пашенька, конечно, — запричитала женщина, улыбаясь. — Не думал, что они позволят попариться в бане, — усмехнулся Кащей, входя в небольшое помещение. Белёсая кожа почти тут же покрывается испаринами пота, Вова прикладывает титанические усилия, чтобы не смотреть ниже его груди, но, если быть честным, получается хреново. — Не думал, что ты любишь бани, — саркастично подметил Адидас, желая скрасить нагнетающую тишину. — Ты многого не знаешь обо мне, дорогой, — ехидно улыбнулся Паша, играя бровями. — Ой, да заткнись уже, — смущённо проговорил Вова, опуская взгляд. И о, чёрт его дёрнул за член, Кащеева задница просто… шикарна? Роскошна? Скорее всего никакие слова в мире не смогли бы описать то, какое возбуждение ощутил Вова, при виде ягодиц друга. Ага. Друга. Будь у него возможность, он бы уже давно признался, что каждый флирт Паши отзывается в нём смущением, что каждое касание Кащея к его собственной коже обжигает, что… Нет. Не стоит, серьёзно, вообще не уверен, что это реально, учитывая страну их проживания и время, в которое они живут. За размышлениями, Вова невольно засмотрелся на выразительные Кащеевы скулы, по которым струился пот. В помещении пахло травами, Вова чуть было расслабился, поглядывая на Кащея, как вдруг тот повернулся в его сторону и с любопытством уставился в ответ. — Что смотришь? Такой красивый, что и налюбоваться мною не можешь? — Усмехнулся Паша, щурясь. Не будь Вова уже красным как рак, Кащей бы определённо смог бы увидеть румянец, играющий на его лице. — Красивый — это не то слово, — отозвался Адидас. И Кащей дёрнулся, на губах заиграла игривая улыбка. — А какое тогда слово? — Придвинулся Кащей, так, что теперь плечи парней тесно соприкасались. Сердце бешено стучало у обоих, сейчас они одни, голые, в бане, это положение невольно наталкивает на непристойные мысли… — Сексуальный, — не выдержал Вова и внезапно коснулся бедра Кащея шершавыми пальцами. Тот, не ожидая такого поворота событий чуть ли не вскрикнул, однако вовремя закусил губу. — Сексуальный, — повторил Кащей, проводя языком по губам. — Значит, я сексуальный, а, Вов, — рука Паши мягко коснулась ладони Адидаса, перемещая её чуть ниже, прямо себе на пах. — Тогда, если мы тут откровенничаем, то ты, Вова, очень пошлый, — Кащей вздрагивает, когда пальцы Адидаса обхватывают его член, поглаживая его головку. — Сексуальный, — повторил Адидас, опуская руку чуть ниже, надавливая на основание органа. В висках стучала кровь, было страшно, перед глазами были непристойные образы, как Кащей выгибается под Адидасом, как выкрикивает его имя, когда член Вовы с силой вдалбливается в его задницу. Вова почти видел, как по щекам Кащея струятся слёзы возбуждения, как Кащей уже самостоятельно насаживается на член, как в помещении становится душно, как его собственный член пульсирует, истоячая семя. Но Паша пока что лишь вздрагивает и выгибается, поддаваясь вперёд на ласки Адидаса. Кучерявые волосы лезут в глаза, липкий пот катится по взбухшим от возбуждения соскам. Суворов подаётся вперёд, кусая розовые бусинки — грудь у Паши плоская, но соски сильно выделяются, розовые и аккуратные. Ни у одной девчонки таких нет. Рука Кащея медленно тянется к члену Вовы, а когда пальцы юноши обхватили головку, Вова чуть ли не отпрянул, прекращая свои ласки. — Кащей, нет. не надо, Паш, — заскулил он, перехватывая кисть юноши. — Мальчик мой, посмотри, как ты возбуждён, позволь мне помочь тебе, — Кащей притянул Вову к себе, слышится стук зубов о зубы, губы в губы, язык к языку. Кащей приоткрывает рот, облизывает губы Адидаса, а когда тот, расслабившись, разжимает челюсть, проникает языком в рот. Они прижимаются друг к другу, Кащей нависает над Вовой, придавливая его к деревянной скамье, их члены пульсируют, ударяясь друг о друга. Слышаться причмокивания, Пашка без зазрения совести кладёт ладонь на пах Вовы и с силой надавливает головку. — Паш, стой, — хнычет Адидас. Ему кажется, что всё это — очередная мокрая фантазия, очередной его сон, иллюзия, что вот-вот прозвенит будильник и он проснётся со стояком и мокрыми простынями. Кащей же мягко касается его щеки, продолжая надрачивать, верх, вниз, снова вверх и снова вниз. Паша чувствует как собственный член пульсирует, как голова начинает кружиться от переизбытка эмоций и большой температуры. — Вов, — хрипло зовёт он, и Адидас тут же поворачивается к нему, смотря на него влюблённым взглядом, — коснись меня, пожалуйста, — прошептал Кащей, упираясь возбуждённым членом в бедро Суворова. — А-ага, — Вова касается Кащея, совершенно другие ощущения, совсем другой член, его размер, вид, его обладатель… Адидас неловко поглаживает Кащея, а тот всхлипывает и толкается навстречу. — Чёрт, — хрипит Кащей, позволяя себе тихо постанывать, когда Вова водит большим пальцем по его головке. Голова кружится, оба парня уже близятся к концу, Кащей закусывает губу и снова наклоняется к Вове для ещё одного поцелуя. Они кончают почти одновременно, заливая спермой бёдра друг друга. Ещё несколько секунд они продолжают водить рукой по органам друг друга, но в скорее прекращают, отстраняясь. После этого, Кащей и Вова отдалились и почти не разговаривали. Как они выдержали часовую поездку обратно — загадка. Они не могли и слова друг другу сказать, каждый раз, встречаясь взглядами, перед глазами снова и снова мелькали сцены их близости. Снова и снова, член о член, оба в чужой сперме, пытающиеся успокоить дыхание и быстро стучащее сердце. И не могут ведь сказать, что не понравилось. Понравилось, да ещё как, видеть друг друга так близко, целоваться, не иметь границ и страхов друг перед другом, не лучшее ли это чувство? Лучшее. Вова точно знает. — Алё, да, это Адидас, — в горле пересыхает, когда в трубке слышится настойчивое молчание Кащея. — Что? — Наконец отзывается Пашка, и Вова почти видит, как тот от волнения зарывается длинными пальцами в кучерявые волосы. — Тут у Ольги Петровны сарай покосило, нужно приехать, помочь там, — Адидас чувствует, как сердце буквально выскакивает из груди, как болят глаза, как хочется бросить трубку, предварительно переломав её пополам. — А баня в награду будет? — Голос Кащея не дрогнул, слышно было лишь его дрожащее дыхание. — Будет, — шёпотом отозвался Вова. — Чур на машине твоего отца, а то батя точно свою покататься не отдаст, — на этих словах Кащей вешает трубку.