Исключительное чудо

— Я тебя очень прошу — просто будь осторожнее. Мать с волнением в голосе просит сына, собирая при этом его сумку. У неё дрожат пальцы, а глаза красные — она плакала со вчерашнего дня, как сын поставил её перед фактом, что уезжает учиться в Сеул. Один. Без неё. Без её защиты. — Мам, не заставляй меня жалеть о том, что я сказал тебе о своём переезде… — начал было сын, но мать его перебила. — … в самый последний момент! Ты даже не говорил, что хочешь туда поступать, просто поставил перед фактом! — стала заводиться она — Ведь у нас тоже есть хорошие учебные заведения, мог и здесь поступить, Тэ… — Но я хочу в Сеул! Там и университет лучше, и возможностей для меня больше! — с долей раздражения, скидывая последние вещи в открытый чемодан, отвечает парень — Мне надоело прятаться, надоело бояться, надоело, что ТЫ вечно боишься! Я уже не маленький, я всё понимаю, но я больше так не могу… Я задыхаюсь, мам! — он уже говорил на повышенных тонах, не обращая внимания на то, что мать уже плачет навзрыд, прикрыв лицо руками. Парень резко поворачивается к маме. Хочется дальше спорить, но вся спесь улетучивается, как только он видит, как у матери подрагивают плечи, а она стоит с закрытым руками лицом. Тэхён округляет глаза, подбегает и крепко обнимает, от чего мама громко всхлипывает, обвивает руками поясницу сына и зарывается лицом в его толстовку. — Мам, прости, я не хотел, правда… В ответ всхлип. Тэхён покачивается из стороны в сторону и успокаивает маму, поглаживая ту по спине. Он целует её в висок и продолжает — я правда не хотел тебя обижать и кричать. Прости за это. Но за то, что я хочу уехать, не буду извиняться… — мама качает головой в знак отрицания и сильнее прижимается к сыну — Мне это нужно. Нужны другие люди, другой город, другая компания, а не вечно тискающие меня за щёчки аджумы. — Он улыбается, вспоминая, как соседские бабушки всегда его обнимали и тянули за пухлые щёчки, приговаривая, что он похож на медвежонка — Я хочу познакомиться с новыми людьми… — Тебе не нравится моя компания? Тихий, охрипший голос доносится откуда-то из-под слоёв одежды Тэхёна. Он на это только хмыкает и приподнимает уголки губ. — Мам, пожалуйста, ты знаешь, о чём я… Женщина отстраняется, вытирая лицо рукавами своей кофты, и кивает несколько раз. Знает. Она знает, что сыну не хватает общения со сверстниками, знает, что ему бывает скучно в деревне, откуда разъехалась вся молодежь, что ему одиноко в этом доме (не раз наблюдала, как он сидит и упирается взглядом в одну точку, даже не сразу реагируя на мать), она всё прекрасно знает, но не может рисковать. — Я не могу тобой рисковать, как ты не понимаешь?! — озвучивает свои мысли женщина. Тэхён взял маму за плечи и нежно погладил. Он тоже понимал. Внимательно смотря ей в глаза он улыбнулся. — Мам, всё будет хорошо, — с уверенностью произнес — я тебе обещаю, что ничего со мной не случится… Хаëн была готова на всё ради защиты сына. Поэтому известие о его переезде в Сеул её подкосило. После разговора с ним она ушла в свою комнату и половину ночи буквально кричала в подушку от бессилия. Она понимала, что переубедить сына ей не удастся. Они и раньше говорили о его одиночестве, про то, что он хочет быть далеко отсюда, но это всё казалось лишь детской мечтой, но никак не целью, к которой он стремился… Или женщина просто не хотела верить, что Тэ захочет однажды уехать от неё… Немного успокоившись, Хаëн тянет трясущиеся руки к телефону. Нужно позвонить единственному человеку, который может хоть как-то повлиять на Тэхёна. — Хаëн? — охрипший ото сна голос взволнованно звучит в трубке. — Намджун! — тихо, но с паникой в голосе — Пожалуйста, Намджун, помоги мне, спаси Техёна! — женщина переходит на всхлипы, а Намджун резко садится на кровати и с удивлением смотрит на часы. Хаëн не позвонила бы в четвёртом часу утра просто так. Никто не звонит в такое время просто так… — Что с ним? — у Намджуна голос стал ниже от напряжения и ощущения кома в горле. — Он… С ним… Он же… Намджун! — опять всхлипы. — Хаëн, твоя паника не помогает! — мужчина нервно встаёт с постели и идёт в сторону гардеробной — если с Тэхёном что-то случилось, то твои истерики сейчас только ухудшают ситуацию! Намджун уже глазами ищет одежду, чтобы собраться и выехать в Пусан. Хватает первое попавшееся. — Он едет в Сеуууул… — с воем вытянула женщина и зарыдала. Намджун резко остановился с кардиганом на плече и одной ногой в штанине, и буквально осел на пуф в углу комнаты. Он почувствовал, как напряжение отпускает его. Ведь действительно испугался за мальчика. Ему в голову пришли разные мысли: от банального обморока до похищения преступниками, пока Хаëн не смогла сформулировать свои мысли в слова. А услышав то, что на самом деле случилось, почувствовал огромное облегчение. — Хаëн… — на том конце провода всё ещё всхлипы и попытки сказать что-то внятное — Хаëн! — чуть громче — и из-за этого ты чуть не довела меня до инфаркта? -… Я… Я не знаю, что мне делать, как помешать ему… — как в бреду, будто бы не осознавая слов собеседника, шмыгает носом — может сказать, что я больна? — озвучивает «гениальную» идею. Намджун закатывает глаза и улыбается. — Чего ты этим добьёшься? Он позвонит мне, чтобы попросить тебя вылечить, а врать ему я не буду. — То есть ты на его стороне? — округляет глаза женщина. — Здесь нет сторон, Хаëн, просто, если Тэ хочет получить образование в Сеуле, то он это сделает — спокойно отвечает Намджун. Недолгая тишина, а после приходит осознание. — Я должна была догадаться, что вы это уже обсудили и приняли решение за моей спиной… — обиженно тянет Хаëн — Мне врать ты можешь, конечно же… — Я не врал тебе. Я не говорил ничего по его просьбе. Это разное. Хаëн, пойми, он там задыхается, ты это прекрасно понимаешь. Ему скоро 18 лет, а он никого и ничего, кроме соседских бабушек и пруда у дома не видел. Дай ему немного свободы, дай вздохнуть нормально, полной грудью. До каких пор ты собираешься держать его в клетке? Он не выдержит столько и сбежит в конце концов. Женщина слушала и тихо роняла слезы. — Намджун, он же… ты же сам знаешь — совсем тихо, будто бы в отчаянии сказала она. -Думаешь, я не хочу для него свободы? Не хочу, чтобы он общался со сверстниками, нашёл друзей, влюбился… — всхлип — я тоже хочу всего этого, но мне страшно! Я так боюсь его потерять! Если с ним… Если с ним что-то случится, я не переживу! — она зажала рот рукой и зажмурилась, нехотя представляя весь ужас, что могут сотворить с её сыном… — Я всё понимаю! Думаешь я не боюсь? Я не переживаю за него?! — Намджун начал немного раздражённо, нахмурив брови, но успокоился и выдохнул — Хаëн, — уже спокойнее — я знаю, как ты волнуешься за него. Поверь, я тоже. Но с ним ничего не случится, он едет учиться, это его мечта! Он хочет познакомиться с новыми людьми. Молодыми людьми. Рано или поздно он бы всё равно ушёл. И лучше так, чем ночью через окно, без моего и твоего ведома. Женщина задумывается над словами Намджуна и мысленно соглашается с ним. — Обещай, что будешь с ним постоянно! Не спускай с него глаз, везде, слышишь, везде будь рядом с ним! — после недолгих раздумий ставит условия Хаëн, на что Намджун лишь усмехается. Он понимает, что она проходит все стадии принятия того факта, что сын уезжает от неё, и сейчас та самая стадия торга. — И да, я тоже перееду в Сеул. Только здесь с делами разберусь и перееду через месяц к вам! — Хаëн, успокойся! — Намджун прервал словарный поток женщины, потому что чем дальше она говорила, тем безумнее были её условия. Да Тэхён с ума сойдёт, если мать за ним ещё и в Сеул поедет — Давай без фанатизма. — с улыбкой произносит Намджун и добавляет — Я обещаю, что буду за ним присматривать, буду возить и забирать из университета, кормить, следить за его здоровьем, но постоянно ходить с ним за ручки не буду… Не буду! — повторяет он на вдох женщины, попытавшейся что-то возразить. — Он едет учиться, я работаю, мы в принципе не сможем быть всё время вместе. Это раз! Во-вторых, он хочет свободы, что и получит. Он прекрасно понимает все риски, не будет делать то, что может угрожать его безопасности, будет всегда на связи со мной. Мы долго это всё обсуждали, Ха, он всё это знает. Сколько лет вы прячетесь? Сколько из них он знает, что нужно прятаться? У него это всё на автомате уже. По документам для всех он альфа. Те препараты, что я ему пересылаю, прячут его запах и блокируют феромоны, которые могут повлиять на окружающих. Да и на него тоже не будет действовать доминирующий феромон альф, так что ему в университете ничего не будет угрожать, даже во время… кхм… течки. — очень тихо заканчивает свои доводы Намджун. Тэхен не обычный человек, не просто омега. Он — единственный омега-мужчина в их селе. А по всему миру их можно насчитать не более сотни тысяч. Их называют редкостью, бриллиантом, которым хочется владеть, из-за чего их жизни порой подвергаются опасности. Ведь люди жадные по своей натуре. Им хочется иметь то, чего нет у остальных. А омеги-мужчины, которых не в каждом городе и найдешь, являются предметом гордости у одних и зависти у других. Альф, готовых на всё ради обладания омегами-мужчинами достаточно, чтобы люди, нечистые на руку и с такой же совестью, могли этим воспользоваться и строить свой подпольный бизнес. Не то, чтобы об этом никто не знал. С работорговцами шла борьба по всему миру, но рост коррупции сильно мешал правоохранительным органам, и они, если не всегда, но чаще, чем хотелось бы, были на шаг позади преступников. Об этом много и часто говорили в новостях, поэтому Хаëн была в курсе всего, что происходило за пределами их небольшого села на окраине Пусана. Она понимала, что таких, как её сын, нужно защитить. Государство уверяло, что может предоставить эту защиту. Для этого омеги-мужчины обязательно должны были встать на учёт, чтобы их можно было отслеживать и если их похитят, то найти и вернуть в семью. Но Хаён была не согласна с этим. Она была уверена, что данные с государственных сайтов могут отслеживать преступники. Человеческого фактора никто не отменял. Элементарные ошибки или та же коррупция. Работорговцы могли запросто купить информацию об «особенных» гражданах, просто заплатив кругленькую сумму. Мать не хотела рисковать, поэтому прятала единственного ребёнка от всего мира. По всем документам у неё родился сын альфа. А она, чтобы не рисковать, поселилась в селе, где её никто не знал. Поначалу было нетрудно скрывать вторичный пол сына. Детей в селе было мало, все друг друга знали, общались довольно тесно. Но с каждым годом Хаëн всё больше и больше переживала: не выпускала ладошку шестилетнего Тэ, чтобы тот побежал в песочницу к другим детям, не разрешала ему задерживаться и погулять с друзьями, когда ему было уже 13. Она в панике бегала по улицам, чтобы найти и при других подростках взять за руку и повести домой, при этом отчитывая. А после наступления первой течки и вовсе перевела его на домашнее обучение. Естественно, в виду всех этих событий, со временем с Тэхёном перестали общаться сверстники. — Ты вечно поддерживал его безумные идеи, так что не удивительно, что и сейчас он обратился к тебе. — они уже больше часа разговаривают. Хаён успокоилась немного. Она улыбается, вспоминая детство Тэхёна, и делится этим с Намджуном. Flashback Однажды Тэ играл у пруда и нашёл маленькую змею, скорее всего детёныша, ведь ему очень интересно, как она двигается, если у неё нет лапок. Хаëн тогда жутко перепугалась, ведь где малыш, там может быть и мама-змея. Но благо Намджун был рядом и успокоил её, сказав, что это уж, он совсем безобидный. И незачем им было знать, что это змееныш аспида (одна из самых ядовитых змей). А Тэхёна взял на руки и обещал всё рассказать и объяснить, но при условии, что тот больше не будет брать в руки непонятно что и кого. Но при этом похвалил его рвение к изучению окружающего мира и получению знаний. Ведь «Знание — в действии», процитировал тогда Намджун какого-то философа. А на Тэхёна это произвело очень сильное впечатление. Мальчик стал чаще задавать вопросы и изучать всё, что ему интересно, а Намджун ему в этом помогал. Он даже подарил мальчику фотоаппарат, чтобы тот, вместо того, чтобы брать в руки интересующие его открытия, фотографировал и показывал. Время шло, Тэхён рос, фотоаппарат стал более профессиональным, а привычка всё фотографировать привела его к мечте стать 3D-моделльером. Ему нравилось перерисовывать всё с цифрового формата на лист бумаги или ноутбук, добавлять от себя детали и превращать обычный кусок земли на фото в целый потусторонний мир. End flashback — А помнишь, как он залез на дерево в саду, чтобы рассмотреть гнездо поближе и нарисовать его, да так и уснул на нём? — смеётся Хаëн в трубку. — Конечно! Я сел на первый рейс, чтобы долететь до вас, сам чуть не поседел, пока тебя успокаивал, а в итоге Тэ зашёл в дом со следом коры от дерева на щеке и гнездом вместо волос! — со смехом вспоминает Намджун. — Ты тогда тоже очень смеялся — с улыбкой вспомнила женщина. — Если честно, я был очень напуган, думал, что не уследили… А смеялся, потому что отпускало напряжение. — признался Намджун. Они еще некоторое время поговорили, вспомнили прошлое и попрощались. Ведь через несколько часов одной нужно проводить непослушного и свободолюбивого омегу в путь, а второй должен будет того самого омегу встретить. Намджун только после того, как отключается от звонка, понимает, что так и сидел с одной ногой в штанах, а кардиган висел уже на колене. Он хрипло смеётся над всем этим и, уже раздевшись, возвращается в спальню. Сон уже не идёт, но он ложится, прижимая горячее тело к своей груди и уходя в свои мысли. *** С Хаён они были знакомы ещё со старшей школы. Она была очень милой и отзывчивой девушкой. Естественно, многие этим пользовались. А Намджун понял, что девочку совсем достали с заданиями, а просьбы что-то сделать плавно превращались в указания типа «принеси-подай». Он стал больше общаться с девушкой, сидеть с ней за одной партой, а на просьбы остальных взглядом давал понять, что им лучше не продолжать. Так, даже не понимая этого, Хаён оказалась под защитой Намджуна. Вся школа знала, что он точно не позволит никому пользоваться её добротой. К окончанию школы они стали лучшими друзьями. Даже поступили в медицинский университет вместе. Спустя несколько лет, уже будучи ординаторами, Хаён признается, что влюбилась. Они встречаются уже три месяца, и она хочет познакомить Намджуна с любимым человеком. Из-за загруженности на работе у них некоторое время не получалось назначить день знакомства. Но спустя три недели после признания девушки они находят окно в расписании, чтобы встретиться. Намджун приезжает первым. Он, как всегда, прекрасно выглядел и принес небольшой букет любимых тюльпанов Хаён. Через некоторое время в дверях ресторана появляется очень красивая пара. Намджун встает с места и приветствует сначала подругу, затем она знакомит его с Дживоном, своим любимым человеком. За ужином они познакомились ближе, довольно мило общались, но было что-то в этом мужчине, что не мог уловить Намджун. Он будто бы говорил не совсем открыто, на простые вопросы о карьере, учебе ответил вскользь, делая вид, что призывает официанта, чтобы попросить воды. Вечер близился к окончанию, но Намджун так и не понял, как ему относится к Дживону. Решил подумать об этом позже и обязательно поговорить с Хаён. За ужин у него к ней появилось несколько вопросов. Но Намджун так и не успевает осуществить задуманное. Поначалу они никак не могут встретиться из-за плотного графика работы. Потом Хаён не появляется в больнице. Они хоть и работали в разных отделениях, но виделись иногда на обеде, если не были на дежурстве и выходили в одну смену. Джун знал расписание девушки и удивился, не встретив ту в столовой. Когда он ей написал, она ответила, что всё хорошо и что сегодня взяла отгул из-за простуды. Это было странно, ведь Хаён всегда приходила на занятия и на работу, даже если болела. Для неё простуда никогда не была причиной отгула. Намджун решил зайти к ней, если та снова не появится. Как и думал Намджун, Хаён не появилась и на следующий день. Но самое страшное для него было то, что она уже не отвечала ему ни на звонки, ни на сообщения. Из-за дежурства у Джуна не получается сразу побежать к подруге. Он то и дело поглядывает в смартфон, следя за временем. На звонки отвечает только автоответчик, а Намджун уже кричать хочет от безысходности. У него даже номера этого Дживона нет, чтобы хоть у него спросить, что происходит. К середине ночной смены больницу оглушает вой сирены скорой помощи. Привезли девушку: попытка суицида лекарственными препаратами, что вызвало сильное кровотечение, от чего и возникает подозрение на беременность на ранних стадиях. Нужен осмотр врача гинеколога, поэтому позвали Намджуна. Он, подготовив всё необходимое для первичного осмотра, дает указания медсестрам быть наготове. Когда носилки ввозят в приемный покой, Джун большими шагами идет к ним и резко останавливается, увидев свою лучшую подругу без сознания. Фельдшер скорой помощи что-то говорит, а позади слышатся удивленные вздохи медсестер. -… собираетесь шевелиться?! — возмущенное от фельдшеров. — Это же доктор Хаён! — вскрикнула подбежавшая медсестра, от чего Намджун проморгался и пришёл в себя. Он посмотрел на фельдшера и попросил прощения, сказав, что это их коллега, на что тот ответил, что медлить нельзя, нужно срочное промывание желудка, кровь они смогли остановить, приложив лёд, но не уверены, беременна ли девушка или нет. Намджун слушал всё и не верил своим ушам… Спустя очень длинных два часа Намджун всматривался в бледное лицо мирно спящей Хаён. Где он совершил ошибку? Когда упустил момент и не заметил, что у подруги такие серьезные проблемы, что она решила лучше умереть, чем обратиться за помощью. Как он мог потерять её доверие настолько, что та побоялась даже признаться лучшему другу, что ждет ребенка? Неужели думала, что осудит? Он не мог простить себе этого. Не тогда, когда близкий ему человек сейчас лежит под капельницами и под приборами. Девушка пришла в себя только на следующий день. После промывания желудка Хаен положили в реанимацию, а утром перевели в палату. Намджун спал в кресле у окна в её палате и не сразу услышал подругу. Она позвала его чуть громче и улыбнулась, когда он чуть приоткрыл глаза, а осознав, что происходит, резко вскочил с места и буквально подлетел к койке, задевая комод, с которого слетели вещи. — Прости… Ты как? Боже, Хаён! Подожди, тебе удобно? Хочешь чего-нибудь? Давай приподнимем спинку кровати? Боже! Я так рад!.. — Намджун буквально вылил поток слов на подругу, трогая ее то за лоб, то за щеки, гладил по голове и рукам. Хаён только улыбалась и медленно моргала. Она взяла его за руку, когда Намджун снова погладил по ней, и сжала пальцы, давая понять, чтобы тот остановился. Слеза потекла к виску, и девушка закрыла глаза, чтобы не видеть его красные напротив. Джун на это только нагнулся и поцеловал её в лоб, задержавшись на две секунды. Затем отстранился и направился к двери, сказав, что позовёт доктора. Дальше всё прошло обычно, как бывает в больницах: Хаён обследовали, лечили, пригласили для разговора с ней психолога, затем, спустя неделю, выписали с наставлениями пить выписанные препараты и встать на учет по беременности. Намджун был рядом всегда. Когда у него не было смены, он приходил и просто сидел с ней, а когда работал, то заходил каждую свободную минуту. Они не говорили о произошедшем, и Хаён была благодарна другу за то, что он не лезет к ней с расспросами. Но она понимала, что разговора не избежать. Намджун был далеко не дурак и прекрасно понимал, что могло произойти с его лучшей подругой. Но спешить с выводами он не собирался. Поэтому, когда он привез Хаён к себе домой (он решил, что ей будет лучше пожить у него некоторое время, и она согласилась), сказал, что подождёт, пока девушка сама не решится ему всё рассказать, но попросил не тянуть с этим, потому что у него тоже не железное терпение. Он не может видеть страдания подруги и хочет во всём разобраться. Разговор случился на следующий день. Они обедали, как вдруг девушку начало тошнить, она побежала в уборную. Когда вышла, Намджун повел её к дивану и укрыл пледом. Хаён взяла его за руку и поблагодарила. Её глаза снова прослезились, и Намджун сел на колени рядом на полу и погладил по голове. — Он женат — внезапно сказала девушка, а рука Намджуна остановилась на ее макушке. А когда подруга продолжила, просто положил свою ладонь на её. — Когда я призналась ему, что беременна, он сказал, что не стоит так торопиться, предложил сделать аборт. — девушка смотрела вперед, не решаясь встретиться взглядом с Намджуном. — Я отказалась. Он стал нести чушь о том, что я специально забеременела, чтобы привязать его к себе. На что я сказала, что в этом мероприятии участвуют двое, и даже если и хотела бы так поступить, то без него у меня ничего не получилось бы. Он разозлился и обвинил уже в измене, мол, это не его ребёнок. Я напомнила ему, что работаю в больнице и знаю, где можно сделать ДНК-тест. На это он уже не смог ничего ответить и сбежал. Я не стала сразу говорить тебе, хотела подождать, надеялась, что всё наладится и это просто шок для Дживона. А когда он отойдёт, мы спокойно поговорим. Он появился через неделю, снова начал говорить про аборт, даже деньги предложил. Я, конечно же, отказалась. Тогда он начал орать на меня и угрожать. Я не понимала, почему он так себя ведёт… Мне было страшно. — Намджун опустил руки на колени и сжал их в кулаки. Всё его тело было напряжено — Он всё кричал и кричал, а потом сказал, что его свёкр прибьёт, если узнает про это, а отец лишит всего, замахнулся резко и ударил меня по лицу. — она погладила живот, а Намджун сидел с закрытыми глазами и громко дышал. У него желваки ходуном ходили от напряжения, но он решил дослушать до конца. — Дживон никогда раньше не поднимал на меня руку, Джун. Правда. — почему-то решила оправдаться Хаён. Намджун поднял на подругу красные и злые глаза. — Что дальше? — он сам не узнал свой голос, настолько тот охрип. — Джуни, не стоит так… — начала было девушка, но Намджуну не хотелось слушать, как девушка оправдывает этого ублюдка. — Ха! Что дальше? — чуть громче, чем хотелось. Хаён опустила глаза и зажала губы. Джун разозлился на себя и мягко взял подругу за руку. — Прости, я не хотел кричать. Это эмоции, я не сдержался — он погладил большим пальцем тыльную сторону руки девушки, на что та раскрыла ладонь и сцепила их руки в замок. Так ей спокойнее. Намджун улыбнулся на это, придвинулся ближе к дивану и поцеловал руку Хаён, давая понять, что готов слушать дальше. — Я захотела отбежать от него, но он схватил меня за руку и стал кричать, что я разрушу его семью, карьеру и всю жизнь, если не избавлюсь от ребенка. Я правда не знала, что он женат. Он буквально тряс меня, крича при этом ругательства и оскорбления. На крики прибежала соседка напротив. У неё ключи от моей квартиры, поэтому смогла зайти в дом. Он отшвырнул меня к стене только тогда, когда соседка сказала, что вызвала полицию. Сбежал, как последний трус. — она снова опустила прослезившиеся глаза. — Мне так стыдно, что я влюбилась в такого человека. — Это не тебе должно быть стыдно, а ему — произнёс Намджун и сжал руку подруги. — Соседка успокоила меня, дала воды, а пока я приходила в себя, набрала маму и всё ей рассказала. Я даже не поняла, в какой момент она всё это успела, но даже про беременность умудрилась сказать. Джун, ты себе представить не можешь, сколько всего я о себе услышала в тот день! — заплакала девушка. — сначала Дживон, потом родители. Они сказали, что знать меня больше не хотят, что я опозорила их перед всеми. Представляешь?! Я еще сама толком не разобралась, что и как, даже насладиться новостью о беременности не успела, а на меня столько грязи полилось. — она приняла сидячее положение, не отпуская руку друга. Лёжа выплескивать эмоции не получалось. — Мама кричала в трубку, что больше у них нет такой дочери, и лучше бы я умерла еще при рождении, чем выросла и стала шлюхой. — на этих словах Хаён совсем разрыдалась, и Намджун быстро встал и сел рядом с ней. Он обнял подругу, прижал к груди, а у самого сердце разрывалось от всего услышанного. — Почему? Ну почему ты мне не позвонила? — тихо спрашивал он, поглаживая подругу по спине. Хаён на это только всхлипнула и крепче обняла друга. — Ты же знаешь, что всегда можешь ко мне обратиться. Так почему ты решила, что этот случай может быть исключением? Почему ты не рассказала мне обо всём, Ха? — спустя пару минут, когда девушка немного успокоилась, Намджун решил продолжить. — Разве я когда-либо тебе в чём-то отказывал? Упрекал? Может обидел чем-то? — на все вопросы Хаён мотала голову из стороны в сторону, но не отстранялась от Намджуна. Она наоборот, удобнее села, подняв ноги на диван, и положила голову на грудь парня, а он для того же удобства откинулся назад и обнял девушку за плечи. Свободной рукой он гладил её волосы, от чего девушка всегда успокаивалась. — Я, если честно, очень хотела позвонить тебе, всё время думала об этом… Но… прости, но мне было очень стыдно — совсем тихо призналась Хаён, не поднимая глаз. — Джуни, мне казалось, что я со стыда сгорю, пока буду рассказывать всё, что со мной произошло. Я не хотела увидеть на твоём лице хоть каплю отвращения и… — Я бы так никогда не поступил. — перебил её Намджун — Тогда, в больнице, я чуть с ума не сошёл, когда тебя увидел, а на новость о возможной беременности я даже не помню, как отреагировал. Может удивление, шок, учащенное сердцебиение. Я думал, что оно выпрыгнет из меня… — хрипло смеётся, на что девушка слабо бьёт его по груди и тоже посмеивается — но это точно не отвращение. Только не по отношению к тебе. Да вообще к кому-либо. Как появление на свет новой жизни вообще может вызывать отрицательные эмоции? — Намджун нахмурил брови. — И я бы в жизни себя не простил, если бы с тобой из-за этого что-то сучилось. — Ты здесь абсолютно ни при чём. Не стоит себя обвинять! — Хаён встала с груди друга и взглянула в его глаза. — Ты точно не тот, кто должен чувствовать вину за всё, что со мной было. — с глаз девушки потекли слёзы и она обняла друга за шею. — Ха, — Намджун обнял девушку в ответ — Милая, я не смог понять, что у тебя проблемы, хотя видел, что твоё поведение изменилось. Поэтому да, я виноват и сожалею, что позволил всему этому случится. Хаён отстранилась от Намджуна и, не поднимая взгляда, сказала: — А он очень ревновал меня к тебе. — Намджун поднял глаза и улыбнулся. — Что? Это что за идиотизм с его стороны? — он усмехнулся и помог подруге снова принять удобное положение. Она уже села напротив друга, загнув ноги под себя, и положила голову на спинку дивана. — Он очень злился, когда мы с тобой говорили по телефону, собирались встретиться или я что-то про тебя рассказывала. Не сразу, со временем, а точнее после вашей встречи. После неё он говорил, что и не думал, что ты такой красивый и видный парень, что даже странно, что мы не начали встречаться. — девушка хмыкнула на этих словах, а Намджун воздержался от оскорбления в сторону этого Дживона. — Но чем дальше, тем становилось хуже. Он становился раздражённым после наших с тобой разговоров, даже если мы говорили по работе. Поэтому я старалась говорить с тобой в его отсутствие. Но потом всё дошло до того, что он смотрел мои вызовы и спрашивал, о чём мы говорили. Я не понимала его поведения, говорила, что он всё неправильно воспринимает, но он прекрасно манипулировал. Никакой агрессии, наоборот, давил на жалость, говорил о недостатке внимания, что ему кажется, что он на твоём фоне выглядит хуже. Я говорила ему, что это не так, но велась. Поэтому наше общение свелось к минимуму вне работы. — девушке стало стыдно и она опустила голову. — Только давай без этого. — Намджун взял Хаён за подбородок и поднял ее голову, чтобы взглянуть в глаза подруги. — Не стоит стыдиться. Ты думала, что это любовь и пыталась сохранить свои отношения. — Но я жертвовала нашей дружбой. — возразила девушка. — Я бы не позволил этому случится. — Намджун улыбнулся и обнял подругу. — Скажи мне только одно, — отстранившись снова взглянул в глаза девушки Намджун — о чём ты думала, когда решилась на… — он поджал губы, затем быстро из облизнул их, заёрзал на месте, взял Хаён за плечи и погладил их. Снова облизал губы. Он не хотел ставить подругу в неловкое положение, поэтому не знал, как правильно задать вопрос. — Суицид? — тихо продолжила за него девушка, но Намджуна это слово привело в ступор. Он резко остановился и вытаращил в изумлении глаза на Хаён. Он не ожидал, что на него это может произвести такое впечатление. — Ты это хотел спросить? — продолжила Хаён со слезами на глазах. У Намджуна самого глаза на мокром месте. Он быстро-быстро закивал и смахнул слезу со своей щеки. — Прости. Да, прости, что спрашиваю, просто… — он опустил голову, не смея больше смотреть в глаза подруге. — Ничего, всё нормально. — улыбнулась Хаён и взяла ладонь друга. — Я сама же начала. Я хочу рассказать, хоть сейчас и жалею обо всём. — Намджун сжал пальцы, но голову так и не поднял. — В тот день… В тот день я хотела поговорить с мамой. Но она не взяла трубку. Поэтому я написала ей, что мне очень жаль, просила прощения, умоляла принять меня и моего ребёнка. На все мои сообщения она отвечала, что не хочет меня слушать, желает мне смерти и жалеет обо всех потраченных на меня годах. Знаю, сейчас это звучит глупо, но тогда я просто была на грани, постоянно плакала, плохо спала и ела мало. Нервы сдали после разговора с отцом. Он сказал, что удалил меня из семейного реестра, так что они даже хоронить меня не приедут. Тогда я поняла, что «Всё». Мне не захотелось жить. Приняв всю упаковку обезболивающих, я легла на кровать и со спокойной душой ждала своего конца. Не знаю, сколько времени прошло, меня начало тошнить и сильно закружилась голова. Я повернулась на бок и погладила живот. Закрыла глаза и подумала о нём. Не знаю почему, но я уверена, что это будет мальчик. — Хаён улыбнулась и положила руку на свой живот. Намджун поднял на это движение взгляд. — Я ясно услышала его смех, как он зовёт меня, а я бегу за ним в парке. В эту секунду я поняла, что не хочу умирать. Хочу увидеть сына и услышать его смех в реальности. Кое-как встала, позвонила в службу спасения и успела только сказать, что выпила большую дозу обезболивающего. Пыталась вызвать рвоту, но сил уже не было, помню только, как соседку набрала. Но говорила я с ней или нет, я не знаю. Она пришла ко мне и нашла уже без сознания. А дальше… Дальше ты знаешь, Джуни. — на этих словах девушка грустно улыбнулась. — Знаю, но предпочёл бы забыть. — глухо проговорил Намджун. — Боже, Ха, я так рад, что ты в последний момент передумала! — он хватает подругу в объятия и прижимает к груди. *** Хаён быстро восстанавливается, становится активнее и больше смеётся. Намджун взял на себя ответственность за ведение её беременности. Хоть подруга и отказывалась, ссылаясь на смущение, Джун настоял на своём, аргументировав это тем, что не доверяет её здоровье никому. На первом обследовании после выписки из больницы все анализы были в норме. Дальше по плану первое УЗИ. Впервые они услышали сердцебиение малыша и были счастливы. Намджун перевёз все вещи Хаён к себе на квартиру, выделил ей комнату, занялся всей документацией для того, чтобы подруга без последствий смогла вернуться к работе в больнице. Он полностью взял на себя ответственность за девушку и её будущего ребёнка. Спустя три месяца Джун привёз Хаён на первый скрининг, где они узнают пол ребёнка. Здесь и начинаются новые переживания для друзей. По данным УЗИ было видно, что девушка ждет мальчика — половые признаки указывали именно на это. Но по всем анализам было видно, что это омега. Намджун ничего не понимал, но на всякий случай не дал этой ситуации огласку. Он решил всё перепроверить и убедиться в своих догадках, поэтому через две недели провёл новое обследование. Всё подтвердилось. Но Джун решил молчать об этом. Он понимал, какой это риск для ребёнка и даже для Хаён, узнай кто-то о том, что мальчик родится омегой. Они жили в неспокойное время, когда преступность росла на глазах, а правительство на всё это только разводило руками. Будучи врачом гинекологом, который вёл беременность у других девушек, Намджун с лёгкостью заменил анализы подруги на нужные. Отныне по всем документам она ждала мальчика-альфу. Чтобы избежать рисков, друзья решили, что рожать Хаён будет безопаснее дома. А свидетельство о рождении Намджун сам оформит. Прошло несколько месяцев. Хаён искала дом подальше от города, где её никто не знал. Намджун был против, но не настаивал. Он понимал, что девушка волнуется, поэтому поехал с ней смотреть домик на окраине. Как ни странно, ему там понравилось. Было действительно тихо и очень уютно, как и хотела девушка. Единственное, что требовалось — небольшой ремонт и уборка. Ещё через некоторое время Хаён ушла в декрет, но уже знала, что работать в этой больнице она больше не будет. После ремонта некоторые вещи девушки были перевезены в новый дом. Ей уже не терпелось скорее обустроиться и окончательно переехать. Да, с Намджуном ей было комфортно, и она была безумно благодарна за всё, но чувствовала себя обузой, хоть друг никогда этого не говорил и даже ругался, когда она начинала эту тему. День «икс» настал еще через две недели. Хаён была окрылена новыми ощущениями. Ей хотелось всё разложить, перестирать детские вещи, распаковать всю посуду, перемыть полы и окна. Но… — Джуни… — она была очень спокойной, поэтому Намджун не сразу понял, что происходит. — Привет, Ха! Ну, как ты там? Обустроилась? Давай только без фанатизма. Я вечером приеду и мы всё сделаем, тем более у меня выходные впереди, я у тебя останусь. — Джун говорил, пока направлялся в свой кабинет, держа в одной руке папки, в другой телефон. — Джун… — повторила имя друга Хаён и громко выдохнула. Намджун остановился у двери в кабинет. — Сколько? — после небольшой паузы он догадался, в чем дело. — Первые схватки были четыре часа назад. Сейчас промежуток между ними семь-девять минут. Они не постоянные. Воды еще не отошли. — девушка была очень спокойной. — Я еду! Я скоро буду у тебя! — Намджун не хотел поддаваться панике и волновать подругу, но у него сердце забилось с бешенной скоростью. Обратившись в регистратуру, чтобы решить вопросы об отмене дальнейших пациентов, Намджун предупредил, что едет принимать роды доктора Ким Хаён. Этот момент был обговорён изначально и, на случай непредвиденных обстоятельств, бригада скорой помощи должна будет дежурить перед домом. Джун предусмотрел всё до мельчайших подробностей кроме одного: он не подумал, что одна непослушная особа решит довести себя до преждевременных схваток. Но об этом он с подругой поговорит позже. Доехав до Хаён, Намджун влетает в дом. Уже в коридоре он видит лужу с небольшим количеством крови. Уже и воды отошли. — Хаён! — заорал мужчина. — Я здесь, не волнуйся — раздалось со второго этажа и Намджун широкими шагами поднялся по лестнице. — Что ты разорался? Всё хорошо — улыбалась девушка, но по её виду было понятно, что ей очень тяжело. — Ха, я здесь, рядом… Хорошо? Только не волнуйся, я уже приехал! — Намджун подлетел к кровати и судорожно гладил Хаён по лицу, убирая волосы со вспотевшего лица подруги. — Джуни… Джун… Намджун! — девушка заставила его остановить взгляд на ней — интервал три-четыре минуты, воды отошли пятнадцать минут назад, ребёнок уже опустился, я чувствую, скоро начнутся потужные схватки, ты мне нужен, я одна не справлюсь! — она вцепилась в ворот рубашки друга и сказала всё это буквально на одном дыхании, после чего откинулась на подушку и замычала от новой волны боли. Намджун закивал болванчиком, встал с колен и побежал в ванную комнату. — Да… д-да, я сейчас, только руки помою и продезинфицирую! Вернувшись, он увидел, что схваток нет. Побежал вниз на кухню, чтобы приготовить кипяток и взять стерильные медицинские полотенца, которые они приготовили заранее. Поднимаясь по лестнице, он услышал, как подъехала машина скорой помощи. Стало немного спокойнее. Войдя в комнату, он снова наблюдал за схватками подруги. — Давай мы тебя немного приподнимем — предложил Намджун, когда девушка немного успокоилась. — Это будет длинный день. — улыбнулась Хаён, на что Намджун хмыкнул. — Эй, я в тебя верю! — она сжала предплечье друга и взглянула в его глаза. — Я в тебя тоже — улыбнулся в ответ Намджун и поцеловал подругу в лоб. Это был действительно длинный день. С криками, болью, страхом и переживаниями. Бригаде скорой помощи пришлось подняться, потому что Намджун не справлялся. Хаён теряла сознание, приходилось приводить её в чувства. Но в итоге, спустя долгих семь часов, на свет появился маленький мальчик, который закричал на весь дом, вызывая этим облегчённые вздохи всех присутствующих. *** Как Джун и обещал, он занялся всеми документами, по которым у Ким Хаён родился сын-альфа — Ким Тэхён. В графе «отец» Намджун вписал своё имя, чтобы в будущем избежать множество проблем с этим. Имя ребёнку тоже он дал. Хаён настояла. Так же Намджун решил повысить квалификацию, пройти переподготовку и получить сертификат, позволяющий ему на законных основаниях проводить осмотр, лечение и оказание акушерской и хирургической помощи не только женщинам, но и мужчинам-омегам. Это помогло ему лучше наблюдать за состоянием Тэхёна, понять все изменения в его организме и правильно подготовить к первой течке омеги. Правда, она не прошла идеально, потому что в первый раз Тэхёну категорически нельзя было пить подавители. Последствия могли быть не самыми хорошими. Но в последующие разы всё стало гораздо лучше. Благодаря исследованиям, которые несколько лет проводил Намджун, на него обратили внимание и предложили стать заведующим акушерского отделения Сеульской Национальной больницы. Сначала Джун отказался, но после уговоров Хаён и Тэхёна он решил попробовать. Сейчас, оборачиваясь назад, Намджун, будучи молодым врачом пусанской больницы, и подумать не мог, что в будущем станет ведущим специалистом в сфере акушерского дела и гинекологии, что будет преподавать в Сеульском Национальном университете и спасёт от смерти двоих мужчин-омег, которые были беременные, но из-за безответственности своих пар не обратились вовремя к врачу. В одном случае даже удалось спасти малыша и довести дело до родов, но в другом, к сожалению, омега больше не сможет иметь детей. Благодаря этим случаям Намджун убедился в нескольких вещах: мужчинами-омегами пользуются, не считая нужным их беречь и ухаживать за ними; их слишком мало в мире (за двадцать с лишним лет общей медицинской практики он встретил всего четверых, не считая Тэхёна); мужчины-омеги находятся в огромной опасности, потому что сам Намджун общался лично с не малоизвестными людьми, которые не упускали момента рассказать и похвастаться о том, что смогли заполучить омегу себе в постель на одну ночь. В чем Джун убедился больше всего, так в том, что о Тэхёне никто не должен узнать. Они часто говорили об этом, поэтому омега понимал риски и страхи своих близких. Со своими воспоминаниями и размышлениями, Намджун смог уснуть только с первыми лучами солнца, прижавшись к тёплому телу рядом. *** — Ты встретил его? Как он долетел? — женщина грызла ноготь большого пальца руки от волнения. — Хаён, я тебя умоляю, только не паникуй… Я потерял Тэхёна. — Намджуну казалось, что он проглотил камень, который застрял у него в горле. — ЧТО?