Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым.

Акио и Таро в свою очередь разошлись с Шизу, сейчас им нужно было добраться до клана Окумура и оттуда подоспеть к императорскому дворцу. Благодаря близости земель они добрались без малого за пол дня и подошли к городу Таро уже ближе к глубокой ночи. Акио не особо удавалось разглядеть разницу в улицах владении, и общая усталость сказалась на этом. Но он был в местности Окумура впервые поэтому с интересом разглядывал строгие улицы, которые не пестрили торговыми лавками и заведениями. Здесь каждое здание было близнецом соседнего с идеально очерченными углами в строгих белых тонах с традиционными покатыми крышами. Даже сами улицы не извивались в подворотнях и тропах, а были очерчены ведя любого к главному дому. Главный дом действительно впечатлил Акио, они прошли в ворота, окруженные белым высоким забором, на котором можно было проследить историю появления и смерти феникса. Сам же главный дом был одноэтажным, но безумно величественным. Строгие белые стены низко выглядывали из-под традиционной крыши. Все двери в доме, включая главную были выполнены из полупрозрачной бумаги с рисовкой основных исторических событий. Освещаемая огнем тропа к главному входу была выстлана крупными камнями, а вокруг виднелись песчаные полигоны. — Все уже спят, — Таро тихо отрыл дверь, — я провожу тебя в гостевую комнату, а после поищу Нину, вряд ли она отдыхает. — Я пойду с тобой, — шепотом отвечал Акио. — Нет, тебе нужно выспаться. — А где твоя комната? – любопытно шагая по просторному коридору Акио изучал каждый увиденный на стене рисунок и не переставал восхищаться. Простота дома одновременно удивляла и захватывала дух. — Здесь, — указав на одну из четырех дверей рядом выстроенных вдоль стены Таро отошел к противоположной стене распахнув шуршащую перегородку, — проходи. Комната оказалась просторнее чем мог представить Акио, здесь так приятно пахло сухой древесиной и жасмином. Именно так всегда пах Таро, своим домом. Здоровяк расстелил постель для Акио и вежливо поклонился, выйдя из комнаты. — Немного неловко, — глядя вокруг Акио медленно уселся на постель. Он долго осматривал убранство комнаты, в которой не было ничего, но она не переставала быть уютной, вероятно от запаха, наполнявшего пространство. Он лег на спину, чтобы не случилось с ним в жизни, но оставаться в одиночестве он по-прежнему не любил. Сейчас его главной целью было уснуть как можно быстрее. Но непослушное тело просто отказывалось проваливаться в сон, он не желал думать о чем-либо, но закрывая глаза вновь и вновь окунался в дурные мысли. Не ведомо сколько он ворочался из стороны в сторону пока не ощутил жажду. Выйдя из комнаты Акио осмотрелся вокруг, представить где здесь можно взять воды он вовсе не мог, но и беспокоить Таро не собирался до последнего. Бесцельно оглядываться в коридоре с десятком дверей смысла не было так что он все же решил и слегка распахнув дверь Таро осторожно вошел в комнату. Тихо подошел и присел возле постели желая аккуратно разбудить, но тут же замер, даже блеклого света с улицы, который практически не проникал внутрь, было достаточно, чтобы понять, что человек перед ним раза в два меньше того, которого он ищет. Неловко скривив лицо Акио осознал, что перепутал двери и бесшумно развернулся на цыпочках в сторону двери, но за край его одежд уже схватилась рука: — Кто ты? — послушался хриплый от сна, но приятный девичьи голос. — Я гость Таро, — шепотом с круглыми от испуга глазами ответил он. — Какой еще, мать твою, гость? — девушка не отпускала его одежды. — Простите, мне нужно уйти, — резко выдернув из ее рук края халата он вылетел в коридор глазами ища двери от куда вышел, — зачем им столько одинаковых дверей? – возмутился он. — А ну стой! — вылетевшая следом девушка уже не была тихой, ее голос раздался на весь коридор. Акио не был вором или преступником, но, если ночью на тебя кричит девушка в одной ночнушке – лучше бежать. Но он как в копанный метался из стороны в сторону, не помня даже где выход в этом сплошном коридоре с дверьми, которая одна за одной начали раскрываться. — Я еще раз спрошу кто ты? — зажигая огонь на ладони девушка в дверях наконец осветила свое лицо так что изумрудные глаза блеснули подобно кошачьим. — Что происходит, Мина? — Ну что за шум посреди ночи? — Если кто-то из этих демонят проснется из-за вас я каждому ноги переломаю! Последний голос показался для Акио странно знакомым, но все-же у него не выходило сосредоточится. Он стоял в центре коридора под пристальным взглядом, казалось бы, сотни одинаково зеленых глаз. Девушки любопытно прижимались щеками к полуоткрытым дверям и молча разглядывая его. — Я его знаю. — Синие одежды и жалобное лицо, младший Маруяма? – наконец девушка с самым грозным голосом и манерой вышла чуть вперед. Ее рост ничем не уступал текущему телу Акио, а внешность практически не отличалась от Таро, вернее будет сказать, что она выглядела точно, как восемнадцатилетний Таро и, если бы не точенная женственная фигура, которую никак не скрывала ночнушка, можно было бы подумать, что Акио просто свихнулся. — Да, — неуверенно ответил он под давлением. — Так выходит он богач, зачем ему пришлось вторгаться в наш дом? – Мина, так оказалось звали сестру, которая первая приметила Акио, все еще брезгливо сматривала его даже не скрывая презрения. — Может он из тех, что любит пялиться на спящих девушек? – абсолютно невозмутимо сказала очаровательно милая персона. Вероятно, младшая из всех. — Я не… — Акио старался бы начать говорить. — А что если он хотел украсть детей? Акио окончательно скривился, за кого его принимают, он метнул возмущенный взгляд на кучерявую низкорослую девушку, которая стояла, скрестив руки на груди вальяжно облокотившись на стену. — Да не собирался я делать ничего подобного! Я друг Таро. — Не ври, все знают, что у Таро нет друзей, — наглые глаза кучеряшки идеально дополняли ее тон. — Тина, не смей так говорить. А тебе никто слова не давал, — повернувшись к Акио грозно процедила Нита. — А как вы собираетесь что-то узнать если я буду молчать? — В этом есть логика, — вмешалась миловидная младшая. — А кто сказал, что мне нужно что-то узнавать? Акио хотел бы завыть, чтобы Таро пришел и спас его от этого, но ему не пришлось идти на крайние меры. — Нита, не стоит так давить на мужчину, он может испугаться. Нина появилась среди всего этого хаоса как луч солнца в темный день, а за ней с широко распахнутыми глазами шел Таро. Судя по их одеждам они так и не ложились спать, вероятно Таро только договорил с сестрой и никак не ожидал увидеть подобного. — Разве так ведут себя с гостями? – спокойно окинув сестер взглядом спросила Нина. — А гостям свойственно проникать в комнаты к спящим и глазеть на них? – Мина продолжала возмущаться, как бы сильно Акио не открывал возмущенные глаза. — Что он сделал? – брови Таро удивленно поднялись. — Хотел украсть детей и домогался Мины, — подытожила кучерявая. — Да ничего я не делал, я всего лишь хотел найти его! — Акио жалобно закинул голову вверх. Громкий смех раздался на весь коридор, но даже Нина замолкала под убийственным взглядом Ниты: — Прости, но это правда смешно, давайте его накажем завтра, а пока расходитесь спать. — А кто он тебе? – забавная младшая загадочно улыбалась, глядя на старшего брата. — Иди спать, — мягко улыбаясь, Таро потрепал ее волосы. В один миг убрал улыбку толкнул в комнату, — вы все еще здесь? – непривычно строгий тон здоровяка заставил сестер недовольно закатить глаза, но все же они послушно разошлись. Таро зажег огонь на ладони и подойдя к Акио сурово спросил: — Зачем приставать к Мине? — Я искал тебя. — Слышал, он хотел приставать к тебе, — толкнув брата в бок улыбнулась Нина, — рада встрече, Акио. — Ты знаешь? — Я рассказал ей все. — Да, не стоит переживать, — Нина устало потерла глаза, — слушай, а это тело твоего братца младшего? — Да, — неуверенно кивнул Акио. — Нужно будет обязательно его вернуть, — оценив его брата словно товар Нина улыбалась так словно ничего особенного в ее взгляде не было, она слегка кивнула Таро и смогла уйти спать. Акио наконец смог получить желанную воду и не переставал краснеть под периодически возникающей улыбкой Таро. Здоровяк вновь его привел к дверям комнаты, но Акио лишь взглянул на нее и повернулся к Таро: — Нет, пошли в твою. — Что значит в мою? — Я не хочу снова вляпаться в подобное. Чего уставился? Ты спал со мной уже несколько раз. — Но я… — Что? Тоже пользовался положением и моим незнанием? Никого не напоминает? Помнится, из-за этого ты наговорил мне гадостей. — Пошли, — в тот же момент схватив его за руку Таро повел за собой. Комната Таро ничем не отличалась от той где должен был спать Акио, для него была гостеприимно расстелена еще одна кровать и наконец практически у рассвета он смог провалиться в сон. В комнате оставался Таро и вкусно пахло жасмином. — Я же говорила тебе, что красивый, а это что родинка? — Не тычь пальцем в человека. Акио едва открыл глаза и две девушки, сидящие на корточках возле него, нервно дернулись. Он облокотился на локоть усаживаясь на постели, длинные волосы спутанно закрывали лицо, а веки все еще непослушно закрывались. — Наконец очнулся, Таро сказал тебя не беспокоить, но нам не хватило терпения, — младшая восхищено прижимала руки к груди. — Ей не хватило, мне честно говоря все ровно, — кучерявая все с тем же недовольным выражением лица сидела, скрестив руки. — Разве приличные люди станут пялиться на спящего? – сдерживая зевоту спросил Акио. — Стоит спросить у тебя, ты же приставал к Мине, — младшая говорила, так невозмутимо при этом не теряя мягкой улыбки. — Ну да, — устав сопротивляться Акио лишь смирился и положил руку на колено планируя подняться. — Стой, стой, можно мне? — девушка указала пальцем на свои волосы цвета светлого каштана. — У тебя воронье гнездо на голове, — грубо подытожила кучерявая. — Воронье гнездо, интересно взглянуть на тебя после дождя, — Акио прекрасно знал, о чем говорит и ярко улыбнулся, но девушка лишь недовольно цокнула, — делай что хочешь, — он лениво махнул младшей и мирно уселся. — Меня Нана зовут, — ласково расчесывая его волосы припасенным гребешком обратилась к нему девушка. — Рад знакомству, ты младшая, да? — Нет, она младшая, — указав на кучерявого демона сказала Нана, — я на 4 года старше. — А что на счет твоего имени? — в той же недовольной манере, что общалась кучерявая спросил Акио. — Тина, — холодно ответила она. — Ваш отец не запоминает имена длиннее двух слогов? — Догадливый. — Чего вы возитесь с ним? — грозный голос Ниты заставлял спину Акио покрыться мурашками, — поднялся и бегом завтракать! В целом обеденный зал семьи мало чем отличался от других комнат. Такой же строгий и без излишеств, лишь большой, нет огромный обеденный стол, обложенный подушками, стоял по центру. Здесь не было прислуги и на стол накрывали младшие сестры, удивительно, но эти две противоположности видимо были более близкими среди остальных практически не расставаясь. Акио внимательно следил, чтобы его посуды не касалась кучерявая, не понимая, чего от нее ожидать, а также старался на задохнуться от испепеляющего взгляда копии Таро. Благо тот защитной стеной уселся рядом и когда все семья, кроме слегшего старика, собралась в зале, Акио ощутил какой хаос твориться в этом доме. В общей сложности за столом сидело одиннадцать человек. Акио старался расслышать хоть одну тему разговора, но просто не успевал. Летящая по тарелкам еда детей и бесконечный гам сестер. Грозные высказывания Ниты и пререкания Тины. Нина к удивлению, успевала говорить со всеми о многом и поддерживать каждую тему, Таро лишь улыбался и кивал, когда кто-то обращался к нему. Это было сложно, но все же Акио смог запомнить каждую. Нину он знал давно, и вряд ли подобная внешность может когда-либо выйти из головы, а сама атмосфера вокруг нее успокаивала и заставляла внимать каждому слову. Ниту Акио тоже ни с кем бы не спутал, являясь полной копией Таро внешне, характером она скорее была вся в отца, ее муж, как после выяснил Акио, сейчас проходит службу на границе, а двое сыновей были очаровательны, но несли собой хаос и разрушения начиная неловкие детские драки даже за столом. Третья по старшинству сестра как оказалось вышла замуж за представителя другого клана и покинула дом. После шла Мина мягкие черты лица и невысокий рост, среди сестер она, пожалуй, была самом обычным человеком, никаких излишеств, но в этой семейке она точно была особенной. Она тоже была замужем, но судя по тому, что сидела в другом конце стола от супруга, отношения сейчас были немного испорчены. Ее дочь была спокойным и неприметным ребенком, явно похожим на мать. Хорошо запомнились Акио и младшие сестры. Нана как оказалось вопреки своему по детски очаровательному лицу была практически ровесницей Таро. Длинные волосы, собранные в низкий хвост, выделяли ее тонкую изящную шею, а безумно мечтательный характер заставляли сердце Акио сжиматься представив, как этому солнцу придется столкнуться с реальной жизнью. Куда лучше с этим справится демон рядом с ней, девятнадцатилетняя Тина лишь недовольно закатывала глаза и вставляла колкие фразы изводя вспыльчивую Ниту, если бы не кучерявые волосы, обрамляющие это хитрое лицо, она бы сошла за персонажа детских сказок и играла в них бы роль злодея. Спустя некоторое время Акио смог привыкнуть к окружающему шуму с восторгом разглядывая каждого за столом. Таро лишь молча накладывал застывшему Акио угощения. — Они напоминают нас с братом в детстве, — глядя на дерущихся детей прошептал Акио, обращаясь к другу. — Вы с братом тоже были наказанием? – строго спросила замученная Нита. — Не думаю, но отец придумал для нас более сотни правил. — У нас тоже были правила для брата, — мягко сказала Нина и судя по странной реакции Таро он не особо желал слышать это. — Правда? Для него? — Да, — уверено кивнула Нита. — Знаешь, как я говорила раньше? Что из моих сестер самая капризная это брат, — Нина звонко рассмеялась. Акио расцвел в улыбке глядя на смущенного здоровяка рядом. — У нас были запрещены домашние животные, потому что он подбирал всех с улицы, а потом он и вовсе начал приводить бездомных людей, — приложив палец к губам Нина вспоминала детство с мягкой улыбкой, — а еще грустная музыка, его губы забавно начинали дрожать стоит услышать пару нот, что еще? – девушка задумалась. — Красный цвет, — сухо добавила Нита. — Разговоры после девяти вечера, — дополнила Мина. — Острая еда, помните, как он давился? — А что на счет красок? Когда все стены были измазаны. — Правда он был тогда еще совсем маленьким, но успел значительно нам поднадоесть, — сухо подытожила Нита. — Хочешь сказать, что когда он вырос стало проще? – Мина же не готова была уняться. — Думаете не стоит рассказывать, как он пропал в 14, а нашли его пьяным в публичном доме, — Нина словно между прочим обронила фразы и ярко улыбнулась. — Может хватит? – тихо сказал Таро. Акио довольно улыбался, представляя себе картину капризного маленького ребенка, а после авантюрного подростка, которая никак не клеилась со спокойным мужчиной рядом. Несмотря на общую атмосферу Акио все-же было немного неловко их манера принимать гостей кардинально отличалась от привычной, никто не доставал его вопросами и не замирал вежливо слушая, когда он начинает речь. Все просто занимались своими делами. — Не переживай так, — Нина, сидевшая в центре стола, ласково обратилась к нему, — они ведут себя так потому что ты не кажешься здесь лишним. — Да я не переживаю, — ответив Нине слабой улыбкой Акио наткнулся взглядом на недовольное лицо кучерявой, которая словно назло села напротив. — А стоило бы, — ее наглый тон заставлял губы Акио нервно подрагивать. — Может тебе стоит переживать, что я здесь? – наклонившись чуть вперед тихо произнёс он. — К счастью ненадолго, — также наклонившись к нему процедила Тина. Мгновенье и Акио показалось, что между ними проскочила молния. И от чего же его так раздражает эта персона? Едкая ухмылка появилась на его лице и прильнув к Таро он тихо спросил: — Что мне не следует говорить? — Говори, что хочешь. — Тогда я должен тебя расстроить, — гордо сложив руки на груди Акио обратился к Тине, — по-видимому нам придется видится все чаще, а кто его знает, может я и вовсе здесь навсегда. К его удивлению все за столом лишь на миг замолчали, но после продолжили говорить, как ни в чем не бывало. Лишь красные щеки Таро и восхищенный визг очаровательной Наны осветили комнату. — Ты слышала, слышала? – восхищено дергая кучерявую сестру за плечо Нана кажется находилась в полном состоянии радости, чего не скажешь о Тине, чье лицо заметно посерело. Акио довольно улыбнулся, схватка была выиграна, добив ее тем что подвинулся чуть ближе к Таро он едва заметно показал язык, но тут же получил предупредительный взгляд Ниты и выпрямился, вернув лицу спокойствие. Безумный завтрак закончился, им не было нужды торопиться во дворец, у клана Окумура были свои воздушные заклинатели и в нужное время их переместят, поэтому еще целый день был впереди. Таро очень переживал оставлять Акио на обезумивших младших, но все же ему нужно было время обсудить дела с Ниной и как-бы Акио его не умолял, какие-то дела клана должны были остаться скрытыми даже от него, поэтому Таро уходил один. Сестры к его удивлению вели себя практически адекватно, он наконец смог искупаться, но вот только своих одежд после не обнаружил, зато лежали бережно сложенные зеленые одеяния, явно проделки очаровательной Наны. Она также провела ему воодушевленную прогулку по двору, где к удивлению, оказался небольшой, но уютный сад. Кучерявая предпочитала молчать, чему он был только рад. Мрачное затянутое небо все больше затягивалось тучами, а день подходил к концу. Наконец младшие оставили его в покое и сидя на деревянном полу террасы, выходящей в сад, Акио не мог сдержать улыбку, от чего-то день в этом сумасшествии казался ему таким теплым, что он даже не заметил ухудшения погоды. — Кто ты? – хриплый старческий голос все же не утратил былой мощи и Акио не оборачиваясь узнал старика Окумура. — Маруяма Макото, — быстро поднявшись Акио вежливо поклонился, — рад приветствовать. Старик напротив был достаточно худым и болезненным, шрамы некогда покрывающие возрастное, но гордое лицо, теперь слились с морщинами на опустившемся лице. Некогда высокий и статный мужчина теперь прикладывал усилия стараясь выпрямиться, но тем не менее дрожащему телу это слабо удавалось. — Какие боги завели тебя в мой дом? — У нас общее дело с вашим сыном. — Какие у него могут быть дела с кем-то вроде тебя? — С кем-то вроде меня? — Ты выглядишь как мальчишка из публичных домов, как проститут! — резко отрезал старик, убрав руки за спину. Акио невольно окинул человека напротив презренным взглядом, он искреннее старался не хамить взрослым, но уже давно не считал себя хорошим человеком. — И давно столь благородные господа знают, как выглядят мальчишки проституты? Часто приходилось сталкиваться? – Акио заметил за углом дома выглянувшую кучерявую сестру, которая тут же скрылась, но решил не придавать этому значения. — Как ты смеешь обвинять меня в подобном, кто разрешил открывать рот? — А что вам больше нравятся покорные? Могу состроить жалостливую мордашку. — Как ты смеешь? – старик сорвался на крик. — Смею что? Разве это не очевидно, боитесь клюнуть на мою красоту? — Ты! — громкая пощечина пришла по лицу Акио, но он ни капли не разозлился лишь, повернув наглый взгляд обратно в разъяренного мужчину, — ваш клан только умеет растить шлюх вроде тебя? Почему не даете покоя моему сыну, почему вы продолжаете отравлять ему жизнь? — А может это вы отравляете ему жизнь? — Закрой свой рот, мерзкий…, — рука старика вновь замахнулась на ее остановила обхватившая крепкая ладонь таро. С высоты своего роста взирая на немощного отца Таро не отводил пустого взгляда чуть крепче сжав руку. Акио прищурил глаз у щеки, которую очевидно пекло и увидел за спиной Таро миниатюрную кучеряшку, которая недовольно отводила глаза, скрестив руки на груди. — Зачем ты здесь? – не отпуская руки отца спросил Таро. — Кто позволил приводить его в дом? Если у тебя совсем нет стыда оставь это на радость работникам публичных домов! — старик едва не плевался от злости. — Отец, вам нельзя нервничать, — кротко произнесла Тина, стоящая за спиной брата. — Я не спрашивал тебя! — резко дернув руку, которую так и не отпустил Таро, старик прокричал это младшей дочери и тут же сморщился от боли. — Не повышай на нее голос, — сжимая руку все сильнее Таро оставался спокойным. Удивительно, но Акио показалось, что в глазах старика отражается страх, глядя в абсолютно бесчувственное лицо сына. — Просто уведи его, — удивительно холодным тоном произнесла Нина тут же сменив лицо на мягкую улыбку глядя на Акио. Таро действительно увел непокорного старика, а Акио так и остался на террасе с двумя сестрами. Таро завел отца в его комнату бережно усаживая на расстеленную постель. Подойдя к шкафчику в углу, он взял настойку и усаживаясь на корточки передал отцу. — Я не хочу это пить. — Дело твое. Отец лишь расстроенно смотрел перед собой в старческих глазах была какая-то невысказанная печаль или обида. — Вы заперли меня тут как пленника, от чего я не могу свободно ходить в своем доме? — Лекарь сказал тебе лежать, а еще никто из нас не желает пересекаться с тобой, так что можешь гулять ночью, — Таро говорил спокойно, в его голосе не было ни капли злости. — Тогда проваливайте от сюда все, выметайтесь! — отец отбросил лекарства вновь повысив голос. — Зачем если ты скоро умрешь? Столь спокойный тон и пустой взгляд сына напротив словно окатили старика ледяной водой. Он замер. — Чего так смотришь, ты же собрался нас всех выставить от сюда, так какое тебе дело до моих слов? Старик не отвечал лишь губы нервно задрожали. — Можешь что угодно говорить мне, я все стерплю, но не смей даже пальцем касаться моих близких, иначе смерть придет еще раньше. — Ты набрался храбрости мне угрожать? — Да, ведь теперь я знаю о тебе куда больше, чем остальные. — Что ты можешь обо мне знать? — Что ты глубоко несчастен и одинок. Ищешь поддержку в семье и искренне не понимаешь почему дочери кроме младшей не замечают твое существование, не позволяют и пальцем коснуться к внукам и никогда не принесут даже лекарство. Даже если ты будешь тут в муках умирать от боли ни одна из них не придет к тебе, Нина не позволит. И знаешь, не важно почему ты стал таким, они делают все правильно, сестры не должны были нести ношу твоих проблем и не смей требовать от них большего. Ты не заслужил их любви. — Сученыш, и зачем ты мне все это высказываешь? — Я единственный кто продолжает заботиться о тебе, разве не следовало бы стать более терпимым? — Тебя никто не просит этого делать. — Считай это моей благодарностью, что в отличие от них у меня все-же была любящая мать. Старик опустил глаза устало, разминая шею и потянулся к флакончику с лекарством, но Таро быстро подал ему его. — Так ты знаешь? — Да, Анку рассказала мне перед смертью. — Не стоило тебя отводить в этот проклятый дом. — Так зачем отвел? — Император настоял, он видел в тебе потенциал, но считал, что мои методы могут испортить нечеловеческую часть тебя. Анку наполняла тебе энергией сама того, не зная и ты становился сильней. — Она просто любила меня. — Какое дело если ты все ровно дал все испортить? Толку от твоих сил, когда ты сидишь за спиной сестры и таскаешься с подобными ему? — Хочешь сказать, что ты был бы доволен стань я главой клана, не смеши меня. Сам того не замечаешь, но это самый длинный разговор в нашей жизни. — Я все ровно не смогу ничего исправить, ошибки сделаны и раскаиваться перед вами я не собираюсь. — Прошлого не исправить, но у тебя всегда есть шанс что-то изменить для будущего. Мне твои извинения ни к чему, но ради них ты мог бы хотя бы постараться. — Они не станут слушать. — Придется не просто, годы ошибок не исправить за один день. — Если ты наберешься ума, то я попробую. — Наберусь ума? — Прогони мальчишку и женись уже наконец, найди себе жену любую простую девчушку с улицы, да плевать, хоть из публичного дома выкупи, только прекрати это! — Как его звали? — Что, о чем ты? — Как звали мужчину, из-за которого ты стал таким? Старик тяжело глотнул под давлением изумрудных глаз сына, которые были абсолютно спокойными и до жути властными. Он хотел бы снова перейти на крик, но нахлынувший кашель остановил его. Таро лишь тяжело выдохнул, поднимаясь на ноги прошел к двери. — Оставайся один. — Я может быть тоже хотел быть счастливым и тоже делал все что могу ради вас, так чего же ждать от меня большего? Таро замер у двери, не оборачиваясь к отцу. — Никто из нас не виноват, что тебе сделали больно, — холодно ответил Таро и вышел прочь. — Я тоже не виноват, я жил как умею, — тихо процедил отец, оставшись один в просторной комнате. *** Вернувшись в мир восемнадцатилетнего Тору Окумура, именно так звали главу, невозможно было узнать в светлом ярко улыбающемся юноше того человека в которого превратила его жизнь. Он был высоким и крепким для своих лет, старший сын в большой семье и надежда клана. Его успехи отмечал император, а отец с гордостью представлял гостям. Тору был вспыльчивым и заносчивым, но резко менялся, когда дело касалось семьи и близких. Ласковый старший брат воспитывал младших в любви не желая прибегать к отцовской строгости. Он проходил тяжелые тренировки и днями пропадал с отцом. Когда ему передали в командование первый в его жизни отряд он был несказанно рад и лишь цепкий взгляд серых глаз в первом ряду от чего-то заставлял его сердце беспокойно биться. Шли дни и с каждой тренировкой младшего отряда ему становилось все хуже. Удивительные ямочки на щеках и светлые глаза, сливающиеся с бледной кожей шестнадцатилетнего заклинателя, изводили его голову заставляя путать слова или сбиваться в мыслях. Он гасил в себе любые мысли дурного характера, но дни шли вперед и любое неловкое прикосновенье при обучении обращения с мечом отдавали ударом молнии. Отрицать очевидное слишком долго просто невозможно, но если сам Тору был готов смириться со своей сущностью, то никак не мог позволить этому выплыть наружу. Он гасил все тепло в груди и становился все строже и пока другие с ужасом на глазах вопили об очерствевшей натуре сероглазый паренек продолжал наивно улыбаться. Он был беден и шанс попасть в регулярные войска были отличной возможностью для его семьи, поэтому был готов терпеть любое отношение изначально считая честью находится здесь. Тогда Тору оказался впервые у города ласточек, он и представить не мог, что произойдет с ним там, но картина перед глазами с едва горящим огнем дала ясно понять, что так продолжаться не может. Пока эти чувства внутри он будет медленно тлеть и выбросить их из головы никак не выходит. Тогда впервые в жизни дрожа от страха уже двадцатилетний Тору с тремором в ладонях и красными щеками объяснялся миловидному пареньку с пытливыми серыми глазами и пусть сначала его лицо выражало смятение, то яркая улыбка, рассветшая в конце, окончательно сразила командира. Это были странные и неправильные отношения полные нежности и пусть Тору старался вести себя как обычно, но люди не глупцы и вскоре по двору стали ходить слухи о странных переглядах между двумя. Тору крайне переживал из-за происходящего, но сероглазый юноша лишь отмахивался считая, что люди будут судачить всю жизнь без повода. Эта улыбка с ямочками на мгновенье успокаивала его, хотелось схватить этого человека и скрыться с глаз осуждающей толпы, но это означало потерять все. Так прошло три года и тепло в сердце так и не утихало, а лишь становилось менее обжигающим, словно теперь пламя обуздали и поместили в печь, согревающую дом. Юноша заметно вырос, и теперь девятнадцатилетний парень в действительности готовился вступить в ряды армии, впереди была тяжелая, но сытая жизнь, наполненная риском, но ничему не было суждено сбыться. Причиной стал кроткий прощальный поцелуй, который окончательно забывшись смог позволить себе Тору. Вопреки всеобщей любви во дворе отец узнал обо всем уже спустя несколько минут, а в следующие несколько часов жизнь старшего сына превратилась в сплошной ад. Лишь застывшие серые глаза на бледном мертвом лице и багровый ковер крови под ним. Тору впервые в жизни рыдал, срывая связки, но холодный взгляд отца был непробиваем. С того дня в большом доме не было слуг, а Тору Окумура больше не существовал. Он забыл, когда к нему последний раз обращались по имени теперь он был старший сын главы. Спустя неделю отец привел к нему мать Нины, хоть они и испытывали общую неприязнь к друг другу их отцы ожидали крепкого семейного союза. Девушка противилась воле отца, но ее попросту не хотели забирать обратно, так что в абсолютно расчетливом союзе появилась Нина. К счастью Тору ее мать наконец сбежала и пусть на его руках оставался ребенок, никакой ласки к нему он уже не испытывал. Тогда он и пришел в город ласточек умереть и тогда мать Таро спасла его. Вся жизнь после была похожа на длинный серый день, в его жизни было сотни женщин, но ни одна никогда не западала ему в душу, они были неприятны и раздражали его. Чтобы не заморачиваться в лишних ухаживаниях и не терпеть возле себя заносчивых девиц он предпочитал публичные дома, а от того все его родившиеся дочери были обречены на жалкое существование. Он стал жестоким, но не глупцом и все же следуя за отголоском совести забирал всех детей под свою опеку, но не желал делить кров с их матерями. Ласковый и игривый характер остался в прошлом вместе с Тору, сейчас у него не было имени он был главой и отцом. Глубоко в душе он считал, что дети должны быть ему обязаны лишь за кров и сытую жизнь, поэтому не считал себя виноватым перед ними, но как показала жизнь он только и делал, что совершал ошибки.