***
Больно стукаясь головой об стену парнишка шипит, сжимая чужие запястья. Он сворачивает чужие локти, ограничивая действия, и прижимает к себе, раздраженно вздыхая. – Успокойся. Чужая злость ощущается искрами, впрочем, они весьма доказательно сверкают в районе чужого солнечного сплетения, медленно проходясь от плечей к ладоням. Из-за хватки боль берет неприятной дрожью, но, тем не менее, сама хватка становится только крепче. Грейт старается зажать Квикса сильнее, чем может себе позволить, но ему достаточно удается унять чужой пыл. Может, из-за крепкой связи, может, чисто по структуре собственного существования. Он отпускает чужие ладони и сцепляет замок из пальцев за поясницей парня. – Лучше? – зеленоволосый дергает ушками, пытаясь заглянуть в чужие глаза. Попытка проваливается, старший принимает это и сам притупляет взгляд. Локоть неприятно побаливает, впрочем, это можно пережить, жизнь подготавливала ему и не такие испытания; за двести лет он достаточно настрадался, чтобы потерпеть еще пару раз. Его больше волнует реакция голубого, точнее, бирюзового. Кажется, эта кличка в их составе действительно въелась достаточно сильно. Квикс имел приступы агрессии. Грейт мог знать наверняка, из-за чего они возникают, и внутренний корень проблемы, но он не хотел поднимать эту тему и тяготить шляпника еще сильнее. Однако амок проявлялся крайне редко, но пиздец как метко. Ситуации с любыми драками возникали часто, можно сказать, это был смысл созданного мира. Но все эти драки воспринимали по разному: некоторые забивали большой болт, заходя просто по приколу, как Грейт, а некоторые, как Квикс, бывало, цеплялись так за эти безудержные пвп, будто от этого зависела вся судьба вселенной. И, в принципе, это было стабильно, Мистер Грациозность привык быть где-то рядом и спокойно посидеть с Квиксом, ожидая, пока весь пыл уйдет, а тот стабильно дрался часок-другой, приходя либо в приподнятом настроении, либо на нуле. Это была так называемая стабильность, и она заключалась в том, что это могло начаться по разному. Иногда нападали зеваки, но особенно интересно было, когда кто-то задевал Грейта (по крайней мере ему так казалось). Хвостатый не хотел драться, нет. Точнее, в теории он мог дать отпор (использовать тс и убежать – не отпор), но ему, честно говоря, было всё равно. Это могло раздражать, но не больше, он не пытался рыпаться и агрессировать в ответ, его это просто не волновало. Но Квикс часто лез помогать, если был где-то рядом меж стычек. После проходили часы, он приходил покалеченый, но явно гордый самим собой, за что Грейт не мог его не похвалить. Так это и произошло сейчас, это же типичная ситуация, это смысл игры. Обидчик неприятно вывихнул плечо, может, изначально сломал руку; парень сам смог вылечиться, но Шляпник всё равно полез заступаться, а старший был не против. Но одна явная деталь безумно трогала хвостатого, некое подозрение неизбежного пиздеца шептало ему на ухо. Чуйка не подводила, и волнение потвердилось, когда в чужих ударах Грейт увидел яркокрасные частицы. Его моментально откинуло назад, перед глазами появился флешбек.***
– Ты же знаешь, у Квикса амок, – Линг поправил свои волосы, прикрывая глаза и попивая из собственного бокала. Музыка безумно трещала на заднем плане, это не смущало. Грейт согласно кивнул, подвигаясь ближе. Лингвин был старым и достаточно близким другом Квикса, чтобы знать о нем практически все, Грейту нужна была эта информация для собственного удовлетворения. Совесть вскрывалась. – Так вот, он такой безумный становится, – растянул белый, поиграв бровями, а после резко заговорил серьезно. – Он становится бешеным, такой силе даже я завидую, но это сильно черевато в первую очередь для него. Он делает многозачительную паузу, после наклоняясь и бормоча на ухо. – У меня есть подозрение, что он ничего не помнит с момента начала приступов, однако ведет он себя вполне адекватно после. – Понял, – Грейт кивает. Эти крупицы информации лучше, чем ничего. Хвостатый касается чужой руки, прикрывая глаза и следя за чужой реакцией. – Может быть, есть еще что-то? – чуть ли не мурлычет Грейт. Лингвин многозначительно кивает в сторону, по глазам видно – колеблется, сказать или не сказать. – Раз ты такой любопытный, я расскажу.***
Выбора не остается. Эти красные частицы, по словам Лингвина, кажутся самым главным признаком неименуемой агрессии, и реакция не заставляет себя ждать. Твау-тян появляется за спиной, смотрит и хмурится на открывшуюся сцену, кладет руку на плечо зеленоволосого. Грейт осознает, что шансов разнять их практически нет, Квикс, вероятно, настроен на убийство – и не дай Бог он тронет Грейта пальцем. (Хотя, если честно, это пустые слова, Грейту будет всё равно, хоть он и убьет его). Он молча использует тс и за пять жалких секунд еле успевает оттащить Квикса. Вероятно, это выглядит со стороны, как мать таскает котенка за шкирку, парню за нее удалось только и зацепиться. И так получается, что теперь бирюзового нужно зажимать в окно чьей-то квартиры, которое выломал Грейт, пока забирался. Он жмет Квикса к себе и старается не причинить какой-либо боли. Сам знает, что в ярости, которая досталась ему от стенда, боль усугубила бы ситуацию, которая и так не самая лучшая. Чужие напряженные плечи медленно, но верно опускаются, Твау пропадает с радаров, и Грейт жмет ближе Квикса, надеясь, что это поможет. Бирюзовый вздыхает, хватается рукой за больной локоть и тянет на себя, заставляя Грейта прошипеть его имя. – Больно? – эхом разносится по помещению. Хвостатый сглатывает, замечая, как впиваются в него чужие глаза. Врать нельзя, да и какой смысл? – Достаточно, – отмазывается старший. Парень младше шипит, и по его рукам вновь ползут искры. – О нет-нет-нет, – Грейт хватает чужие щеки, тем самым заставляя смотреть в собственные глаза. "Я убью этого ч..." – Нет, не убьешь, смотри на меня. – Грейт вздыхает, тянет чужие волосы, заставляет ощутить свои касания. – Смотри, я живой, я практически в порядке, мне не угрожает опасность, это не имеет смысла. Квикс раздраженно фырчит, но унимается, свечение пропадает. «Хей, Грейти», – раздается эхом в голове старшего, он боязливо прижимает Квикса к себе. Опасается. Хвостатый проводит пальцами за чужим ухом, собирая пряди, и внимательно смотрит на чужое состояние. Чего этой ведьме еще понадобилось? «Ну ты что, он такой уязвимый, ты только посмотри на него». Допустим, но стоит дать повод, и эта машина разорвет кого угодно, у нас ныне уязвимость так описывается? «Да ну тебя, я имею в виду, что тебе выгодно им воспользоваться, он же так или иначе все забудет». Грейт хмурится, кладя руки на чужие плечи, и загадочно смотрит в чужие глубокие глаза. Куо явно что-то замышляет, и это, скорее всего, что-то опасное. – Грейт, – хрипит шляпник. Зеленоволосый прижимает его к себе, начиная нашептывать что-то успокаивающее. Проходят минуты, прежде чем Куороми отстает со своими ненужными советами. "Как хорошо, что ее никто не слышит", – внутренее радуется Грейт. Он отпускает виновника торжества и, еще раз окинув его взглядом, шагает в сторону. Хвост нервно дергается – это выдает волнение Грейта. Теперь он точно не знает, что делать с бирюзовым, видно, тому совсем в напряг даже просто стоять на ногах. Искра вдруг слепит глаза, чужая физиономия приобретает настроженную гримасу, и Квикс опять впивается пальцами в раненный локоть. – Да блять, – ругается про себя Грейт. Он ловит чужой взгляд и пытается прочесть, еле получается. – Почему? – скрежет сквозь зубы. Квикс движется ближе, стенка сзади не дает путей отступления. – Почему я не могу убить его, защищая тебя? Грейт раздраженно закатывает глаза, хватает чужой подбородок и слегка скалится: – Потому что это ненормально, – говорить с таким Квиксом кажется действительно бесполезно, но его, как минимум, успокаивает голос. – Прекрати думать об этом. – А ты заставь, – бирюзовый кидает режующий взгляд сквозь ресницы, и искры делают чуть больнее, но всё так же терпимо. К черту. Куо так и сказала, он ничего не вспомнит... а как еще успокоить этого балбеса? Грейт вздыхает, борясь где-то внутри, и все же притягивает к себе чужое лицо, тыкаясь губами в чужие. Есть два варианта, либо Квикс взбесится еще сильнее и точно-точно замочит Грейта, либо... либо еще какой-нибудь самый наихудший вариант. Но спустя нескольких секунд мир не схлопывается, и Грейт отстраняется. Резкая боль пропадает, а значит, искры медленно рассеиваются, и старший надеется, что они исчезнут надолго. Парень радуется, когда видит, что Квикс действительно успокоился, но что-то ломается внутри, когда он ловит чужой взгляд. – Прости, – моментально извиняется он, принимая закрытую позу и тупя взгляд в пол. – Я подумал, что это поможет, впрочем... Грейт поднимает взгляд. Какой ценой? Что-то внутри тянет, и Грейт откидывает голову. Ладно, это можно пережить, это не самое страшное, что должно существовать на планете. Но что-то подсказывает ему, что для него это больше, чем просто вещь. Ведь Квикс... он сам по себе Квикс, имеет свою историю, своих друзей, своих родных и что-то маячит сзади, твердит, что быть его тут не должно. Однако Грейт есть, а значит, что всё идёт по плану. Плюс, все эти рассуждения теряют смысл – бирюзовый все равно забудет, и завтра всё точно вернется на свои места. Грейту будет тяжко осознавать правду... но он сколько лет это делает и особо не жалуется. Ему не нужно было делать шаг вперед, но выбора не оставалось, теперь только так. – Почему? – бирюзовый вздыхает. Грейт закусывает щеку изнутри, кровь моментально попадает в рот. – Зачем ты сделал это? – Чтобы успокоить тебя, – оправдывается Грейт, вертя головой в разные стороны. Ему нет никаких оправданий, хотя может есть и другая веская причина. – Ладно, – соглашается Квикс. Он отходит на шаг назад и смотрит вправо, выискивая что-то. – В следующий раз так же сделаешь, когда приступ будет? А будет ли он в следующий раз? – Эм, ну, – хвостатый смущенно улыбается, складывает руки за спиной, принимая открытую позу – хватит уже беготни. – Если б было нужно, я бы целовал тебя хоть каждый день. Он секунду стоит, хлопая глазами, а когда Квикс ловит его взгляд, хлопает себя по лбу. Осознал, что ляпнул. – То есть, нет, я... – Сейчас. – Я не это имел в виду... что? – Грейт настораживается, навостряет уши и сужает глаза. – Тебе сейчас это нужно? – Да. – Шляпник отряхивает одежду, вновь кивая в сторону, и подходит, заставляя сердце в чужой груди колотиться быстрее. – А... э... – Грейт наклоняет голову, аккуратно укладывая руку на чужую щеку и приближаясь. Видно, что боится, но дрожь его не выдает. – Хорошо. И прикасается к чужим губам более нежно, чем было до. Губы ощущаются потрескавшимися и слегка твердыми, но этого достаточно, чтобы Грейт нервно выдохнул. Он аккуратно мнет холодные уста и прикрывает глаза. Шок его пронзает, когда хвостатый чувствует, что губы приоткрываются, разрешая сделать то, о чем он мечтать не мог. Язык проходится по обветренным губам, трепетно продвигаясь вперед, и Квикс целует глубоко, настолько, насколько хватает его дыхалки. Резким движением он впивается в чужой торс, приближая к себе, и целует глубже, проходясь по деснам и чужому языку, заставляя подчиниться себе безоговорочно. Квикс упирается руками в плечи, и зеленоволосый довольно улыбается в поцелуй, отстраняясь после нескольких секунд. Это всё равно не может продолжаться долго. Грейт уверенно разворачивает младшего, впивается пальцами в чужую руку и вновь целует, выбивая последний вздох. Хвост извилистым движением обвивает чужое бедро – только повод дай, поглотит полностью. Бирюзовый протестующе мычит, упираясь руками в чужую грудь, и, получая небольшой глоток воздуха, отталкивает от себя хвостатого. Вытирает губы рукавом и грозно смотрит на Грейта, всем своим видом показывая, что тот далеко зашел. – Ну что? – ушастый недовольно фырчит, аки обиженка, и отходит, складывая руки. – Всё-всё, не лезу, видишь? Он недовольно косится в сторону, прежде чем вновь вернуть свой взор на Квикса. Тот распущенный. Причем буквально: волосы стоят чуть ли не дыбом, будто в них кто-то довольно долго копошился, шляпы давным-давно след простыл, румянные щеки остужаются воздухом, а дыхание предательски сбито. "Блять", – хочется выплюнуть Грейту. – "Ему ведь точно понравилось, смысл было это останавливать?" Мерзкое эгоистичное желание нитями рвет рассудок, и впервые за столько лет хвостатому хочется беситься из-за такой простой мелочи, не стоящей в его жизни ровно ничего. Он своевольно дергает хвостом и поднимает уши, смотрит на виновника, а состояние того почти не изменяется. Бирюзовый нервно тянет вниз свой потертый пиджак, рукой закрывая рот и пытаясь восстановить дыхание. Странно, обычный человек уже смог бы вернуться в норму. Хвостатый делает шаг вперед, Квикс стреляет в него глазами, заставляя остановиться, и махает рукой, мол: "Свали с радаров". – Чего ради-то, – зеленоволосый внимательно вглядывается в чужое лицо, ловя вновь помутневший взгляд, и резко окунается в осознание. Вот дерьмо, это же надо было так умудриться? Все полученные данные складываются в один простой пазл, и, несмотря на немые просьбы уходить, Грейт подходит ближе, наклоняясь к чужому лицу. – Отойди, – хрипит Квикс. Его щеки становятся еще краснее, и почему-то это умиляет. Хвостатый вздыхает, ведя руками по чужим плечам. Он аккуратно очерчивает ключицу под одеждой, проходясь рукой по солнечному сплетению, ведет ниже и слышит, как замедляется, а после и вовсе останавливается дыхание опонента, как только рука оказывается возле ремешка. – Перестань, – выдает Грейт, цепляясь пальцами и расстегивая ремень, – Ты давно не маленький, а твое поведение говорит об обратном. Бирюзовый протестующе мычит, пытаясь остановить чужие руки, но, как олень в свете фар, замирает, стоит только хвостатому опуститься на колени. Он не смеет опустить взгляд, чтобы запечатлеть эту картину, и только нервно выдыхает, закусывая ладонь изнутри. Грейт стягивает чужие штаны, цепляет рукой трусы и вдруг замечает, как дрожит его кисть. С чего вдруг ему-то самому волноваться? Хотя, конечно, есть причины... Может, Квикс еще не отошел от приступа и мало ли чего может натворить, но... Ладно. Лучше так, чем никак. Он достаточно резко стягивает последний элемент одежды, плюет себе на руку, прежде чем с необходимым трепетом хватается за чужой член. Квикс сверху давится воздухом, и это заставляет ухмылку расползтись на лисьих губах. Аккуратно ведет сверху вниз и, оставляя последние остатки разума, высовывает язык, кладя на него красную головку. Пробует на вкус, облизывает и отстраняется, поднимая взгляд на лицо Квикса. Сталкивается с голубыми глазами и улыбается еще шире, высовывая язык – дразнит. – Осмелел? – Грейт вновь ведет рукой, внимательно вчитываясь в эмоции на чужом лице и ловя любые дрогнувшие вздохи. Квикс отводит взгляд, смущенно выдыхая, и ерзает. Хвостатый вцепляется свободной рукой в бедро, запрещая любое лишнее движение, и вновь лижет головку. На пробу аккуратно заглатывает ее, втягивает щеки, сосретодачиваясь, и открывает пасть пошире, стараясь заглотнуть глубже. Впрочем, техника удается, когда он, слегка отстраняясь, вновь, с еле ощутимым толчком, насаживается обратно. На глаза наворачиваются слезы, он двигает языком и отстраняется, глотая воздух. Глотка неприятно зудит, видно, слегка переборщил. Хвостатый елозит бедрами, усаживаясь поудобнее, и поднимает взгляд, вновь заглатывая головку. Терпит, и толчками насаживается дальше, пока не слышит свое имя сверху. – Повтори, – требует ушастый, отстраняясь от члена и помогая себе рукой. Он высовывает язык и проводит по уретре языком, довольствуется. – Грейт, – тихо стонет бирюзовый. Зеленоволосый довольно кивает, вновь заглатывает головку и продолжает движение. Квикс опасливо опускает взгляд, стонет и впутывает пальцы в светло-зеленые волосы, двигая бедрами в такт мучительно сладким движениям. Сдается. Теперь это больше похоже на борьбу за лидерство. Хвостатый старается управлять чужим тазом, как ему это вздумается, но вскоре поддается на чужие провокации, не противясь собственному использованию. Бирюзовый сильнее тянет чужие волосы, заставляя старшего простонать, и, чувствуя приятные вибрации, только хнычет в пустоту. – Б-блять, сделай так еще раз, – Грейт улыбнулся бы, если бы не член во рту. Он поддается и вновь доставляет удовольствие Квиксу, заглатывая глубже, пока не упирается носом в темный лобок. Он закатывает глаза, пока хвост недовольно подметает пол и оставляет полумесяцы на чужих бедрах. Всё случается слишком резко: Квикс как-то по особенному стонет, и хвостатый чувствует солено-горьковатый вкус на языке. Чужая рука пропадает, и он отстраняется, закашливаясь и сплевывая часть спермы на пол. Хмурится и встряхивает головой. Пальцами размазывает слезы по щекам и вздыхает, бурча какие-то недовольства. – Прости, – Квикс опускается на один уровень с ним, заправляет прядь за ухо и улыбается по-особенному довольно. – Не прощу, – закатывает глаза ушастый, ластясь к прикосновениям. На самом деле он даже и не обижался. – Стало лучше? – Да, – бирюзовый вдруг зевает и слегка прикрывает глаза, – только вот в сон клонит. Грейт улыбается – знает, что так и должно быть. Вытирает губы черным рукавом и кивает. – Спи, – и обнимает отключившеегося Квикса. Осматривает окрестность и вздыхает. – Так уж и быть, донесу тебя до дома. А в глубине души надеется, что Квикс забудет об этом инциденте.