Плохой фильм

      – Во сколько ты сегодня вернёшься?         – А это принципиально важно?         Двое стояли в прихожей. Один – высокий крепко сложенный блондин в очках, накидывающий куртку поверх рубашки. Второй – шатен с красными глазами, зябко поджимающий стопу левой ноги к правой голени. Одетый только в лёгкую пижаму шортами и майкой, он спросонья чувствовал прохладу без тяжёлого одеяла на груди.          – Да нет, то есть да, я хотел посмотреть с тобой фильм, – шатен, он же Рей, протёр глаза кулаком, чтобы было не так больно смотреть на свет.         – И какой же? – блондин остановился, прежде чем открыть дверь и выйти.         – Я ещё не придумал.         – Позовёшь, когда придумаешь.         – Ну Том! – Рей тут же вскинулся, упрашивая жалобно.          – Вернусь пораньше, – тень усмешки скользнула по лицу мужчины, и, хотя рука его уже лежала на дверной ручке, он всё ещё смотрел на парня напротив.         – И пиццу.         – И пиццу, – кивнул блондин, и без того знающий, что нужно к просмотру.          – Хорошего дня, Томми, – парень широко и сладко зевнул, чуть хрустнув лопатками.         – Иди спать, – с этими словами Томас покинул квартиру, захлопнув и заперев за собой дверь, чтобы Рей не утруждался.         Парень зевнул ещё раз и босиком пошлёпал в сторону спальни. Проходя через гостиную, взглянул в окна, за которыми ещё только начинал просыпаться город. Эдисон всё время уезжал рано, ни свет ни заря, в шесть утра, а иной раз даже и в пять, но Рей старался почти всегда просыпаться, чтобы проводить его и перекинуться хоть парой слов. Заспавшиеся подслеповатые многоэтажки осунулись в утренней мгле, и воздух казался густым и белёсым от мелкозернистой пелены снега. Впрочем, его было совсем немного: улицы были скорее мокрые, чем белые. Машины поблёскивали красными и жёлтыми огнями на широкой улице. Месяц дремал под пуховым одеялом туч, едва высовывая нос.         Вид с такой высоты всегда завораживал. Особенно в поздние или ранние часы, когда мозг отключался и Рей впадал в некую прострацию, сонно наблюдая за бесконечным движением автомобилей и ночным умиротворением стеклянных атлантов.          Иногда, стоя у панорамных окон, которые тянулись от пола до самого потолка, он смотрел на соседние небоскрёбы, приглядываясь к светящимся окошкам, и думал: ведь там же тоже живут люди. У кого-то горит свет, у кого-то темно. Кто-то спит, кто-то работает, кто-то уже проснулся, а кто-то ещё только ложится спать, кто-то только что поженился, а кто-то только что развёлся, кто-то запивает ужасное горе, а кто-то устраивает вечеринку в честь большого события, кто-то ждёт ребенка, а кто-то едет на похороны, кто-то плачет и бьётся о стены, а кто-то от счастья кружится в танце, кто-то занимается любовью, а кто-то ссорится и выкидывает чьи-то вещи за дверь, кто-то собирает чемодан, кто-то уже возвращается из аэропорта, кто-то просыпается знаменитым, а кто-то безызвестным засыпает навсегда, кто-то выносит из дома коробки, а кто-то только получает ключи от новой желанной квартиры, кто-то вешает петлю, а кто-то нежится в объятиях любимого человека и не хочет, чтобы этот миг заканчивался. Миллиарды людей, миллиарды судеб.          Рею иногда даже страшно было подумать, сколько всего происходило за те секунды, пока он стоял и смотрел в окна, пытаясь издалека разглядеть жизнь в этих крохотных сотах огромных и всегда жужжащих ульев. Иногда он заставал сцены нежной любви, иногда – горьких расставаний, но всегда неизменно смотрел в окна, особенно по ночам, когда в светящихся глазах никогда не спящих домов становились особенно ярко видны сцены чужой жизни. Иногда он смотрел на этих людей и гадал: как они провели этот день? Как их зовут? О чём они думают? Чем они увлекаются? Счастливы ли они?          Иногда в окнах ему доводилось встречать таких же одиноких людей, как он сам, которые уже проснулись или ещё не ложились. Они точно также, как он, стояли в этих огромных окнах неподвижно и смотрели. Иногда они встречались взглядами и молча смотрели друг на друга, зная, что никогда не встретятся лично, никогда не узнают имён друг друга и никогда не побеседуют. Просто знали, что они есть, и они такие же: одинокие, задумчивые, далёкие.          Сделав шаг от окна, Рей, поёжившись от холода, вновь побрёл в спальню, чтобы укрыться холодным тяжёлым одеялом и поджать ноги ближе к груди, согреваясь. Свет в прихожей выключился сам.          Когда он проснулся во второй раз, на часах было уже почти десять. Он хорошо высыпался, потому что не работал: просто не было нужды. Деньги? Эдисон дал ему свою карточку, а с учётом количества денег на ней она казалась почти безлимитной. Развлечение? Он искал себе занятия дома, ходил гулять, почти ежедневно посещал спортзал, а также сеансы психотерапии раз в неделю. Ему не всегда нравилось беседовать с терапевтом, которая лезла ему в душу и нередко заставляла отвечать на далеко не приятные вопросы, но это действительно работало. Во всяком случае, он мог контролировать свои вспышки агрессии и направлять энергию в менее разрушительное русло. Да и это помогало выстраивать взаимоотношения с Эдисоном.         Трудоголик, Томас никогда не уделял Рею достаточно внимания. Постоянно пропадал на работе, уезжал рано, возвращался поздно, иной раз вообще не возвращался. Так как компанию он держал свою, то приходилось постоянно быть на телефоне, постоянно держать что-то в голове, постоянно иметь под рукой ноутбук и лично всё проверять при согласованиях. Хоть у него и были помощники, он предпочитал перепроверять всё даже за ними, ведь хочешь сделать что-то хорошо – делай это сам.          Сначала Рею даже нравилось, что он столько времени проводит дома один и может свободно заниматься всем, чем душа пожелает, без чьего-либо присмотра. Но когда между ними начали зарождаться чувства, он понял, что Эдисона ему катастрофически не хватает. И сколько бы Рей ни говорил Тому об этом, тот всё равно не мог не работать, даже оставшись дома лишний раз.          Стоит ли говорить, что красноглазому постоянное одиночество чудовищно надоедало. Он устраивал ссоры, чтобы привлечь наконец внимание блондина к себе, и это действительно работало, ведь он практически сразу приезжал домой, чтобы поговорить. И пусть психиатр много раз настойчиво объясняла Рею, что это не лучший способ привлечения внимания, тому было сложно побороть свою ревность. Ему казалось, что Том целыми днями общается с другими людьми и совсем не скучает по нему, а с коллегами ходит обедать в качестве свиданий. Однажды их ссора на почве ревности даже дошла до того, что Эдисон впервые поцеловал его, чтобы доказать, что ни с кем на стороне «ничего не крутит».          И пусть Рей уже привык к вечной холодности блондина, его постоянно серьёзному безэмоциональному лицу и сухой речи, он всё равно иногда ужасно нуждался во внимании. Ему и не нужно было много, вовсе нет, ему было бы достаточно полежать рядом, глядя кино, или вместе поужинать.          Парень и не заметил особо, как пролетел день. Вроде ничем особенным не занимался, а время всё равно куда-то делось. Пока встал и позавтракал, потом немного прибрался в доме, как с утра попросил Том, написал ему пару сообщений в духе «посуда постирана, суп на веревке», сообразил себе скромный обед, сходил в зал, отдохнул под горячим душем и полежал на диване, вот и день прошёл.          О том, что он забыл выбрать фильм, вспомнил только когда получил сообщение от Томаса. Тот уже выезжал с работы. Конечно, ему ещё надо было заехать за пиццей, но время всё равно поджимало. Рей битых сорок минут листал онлайн кинотеатры, не находя ничего сколько-нибудь путного.          Когда послышался звук ворочавшегося в замочной скважине ключа, парень тут же подскочил с дивана, как ошпаренный, и побежал в коридор, где уже захлопнулась за Томом дверь.         – П-привет! – с лёгкой запинкой выдал Рей из-за спешки, выхватывая у мужчины пару коробок, ещё тёплых.          Эдисон скинул куртку и аккуратно повесил её на крючок, а после снял ботинки. Всё это время Рей мялся возле него с коробками в руках, всё также стоя босиком.          – Выбрал фильм? – хоть блондин и устал на работе, он всё-таки обещал парню посмотреть кино, а свои обещания он привык сдерживать.         – Конечно! – улыбнулся красноглазый, всем видом показывая, что у него всё под контролем.         – Сейчас переоденусь и пойдём, – Томас кивнул, проходя мимо Рея.         Очнувшись, шатен тут же побежал в гостиную. На большом диване они без проблем могли бы и лечь вдвоём, причём не только прижимаясь друг к другу, но он сразу же занял место по центру, чтобы у блондина было меньше шансов сесть где-то далеко. Впрочем, диван был слишком длинный, чтобы Рей своей тушкой мог занять его весь, даже если бы лёг и вытянулся: остался бы островок, который загибался буквой Г от основной части. Засада, короче говоря.         Усевшись, Рей расставил коробки на кофейном столике перед диваном, а потом вдруг подскочил, вспомнив, что забыл напитки. Впрочем, до кухни нужно было сделать всего два шага, всё благодаря открытой планировке, из-за чего кухня, столовая и гостиная объединялись в одно широкое пространство с высокими потолками и кучей свободного места. Кроме того, здесь же была красиво встроенная в стену прямая стеклянная лестница с подсветкой, по которой блондин и ушёл в спальню, чтобы переодеться. По сути, весь первый этаж занимал этот зал, а уже на втором этаже расположились спальни, гардеробная и санузел. Впрочем, на первом ванная комната тоже была, да и гардероб, но вдобавок имелись кладовка и прачечная.          Красноглазый в несколько больших скачков оказался у холодильника. Несколько секунд посмотрев на содержимое, выбрал проверенную классику и достал пару банок холодного пива. Для Тома начал наспех заваривать чай. К моменту, когда Эдисон показался на лестнице, Рей уже бежал к дивану с дымящейся чашкой и парой влажных от конденсата банок.         Мужчина усмехнулся на долю мгновения, не торопясь, чтобы парень успел закончить все запланированные приготовления. Спустившись, выключил свет, чтобы стало темно, как в кинотеатре.         Вскочив на диван, красноглазый тут же схватил пульт и начал быстро листать фильмы из тех, что отметил, как хоть самую малость не глупые. Когда Том подошёл, Рей быстро ткнул на кнопку, делая вид, что так и было запланировано.         – Что за фильм? – Том присел на диван в полуметре от соседа, попутно беря в руки чашку и закидывая ногу на ногу.         – Если скажу – это будет спойлер, так что смотри молча, – Рей фыркнул так, будто и впрямь всего лишь не хотел раскрывать Тому карты, хотя на самом деле сам не знал, что выбрал.         Томас усмехнулся, согласившись поиграть в молчанку, и облокотился на спинку дивана, расслабляя задубевшие за рабочий день мышцы. Рей в это время полез открывать коробки, шурша ими, а потом и открывашкой банки. Эдисон с куда большим интересом наблюдал за вознёй парня, который всё никак не мог усесться на месте ровно, чем за происходящим на экране.         Наконец Рей угнездился с куском пиццы, сразу начиная активно жевать, попутно пытаясь уловить нить сюжета. Том, решив не отставать, тоже на секунду облокотился на колени и взял кусок, после чего вновь расслабленно откинулся на спинку.         Молча наслаждались ужином где-то полчаса. За это время Рей успел сменить свою дислокацию несколько раз, по-разному закидывая ноги на диван, пока не подлез к Томасу незаметно. Прижавшись наконец к нему сбоку как бы невзначай, перестал мельтешить и ел спокойно, без лишних телодвижений. Мужчина не был против. Он ещё в процессе перемещений заметил, куда постепенно смещается парень, так что не был удивлён этому жесту. Просто в какой-то момент поднял правую руку, чтобы положить её на спинку дивана за головой Рея, а потом постепенно опустить её немного ниже, к его плечам.         Сказать, что красноглазый был доволен, значит не сказать ничего. Он был на седьмом небе от того, что рядом сидел Том и даже не смотрел в телефон, а вместо этого свободной рукой приобнял его. Впрочем, на экране ничего шибко интересного всё равно не происходило. Они оба смотрели на сменяющие друг друга картинки скорее из уважения друг к другу: Том для того, чтобы не обидеть Рея своей не вовлечённостью, а Рей чтобы не упустить шанс побыть рядом с Эдисоном, который, по всей видимости, залип в экран.          Так и не прочувствовав никакого острого интригующего сюжета, Рей снова провалился в свои мысли, незаметно глядя на Тома рядом с собой. Если быть точнее: на его колени, его руки, немного – его грудь. Разглядывать их было куда интереснее, чем смотреть фильм. Да и парень всё пытался придумать предлог, чтобы поцеловать Эдисона. Ему очень хотелось, но для этого нужен был какой-то повод, который, как назло, совсем не находился, когда они так удобно сидели вплотную друг к другу.          Целый час они уже смотрели этот фильм и оба откровенно скучали, поэтому, когда Рей начал дурачиться, Том совсем не был против. Сначала парень пинал кончиками пальцев щиколотки блондина, заставляя его пинаться в ответ, потом начал пихаться с ним локтями, а в какой-то момент, уже немного даже посмеиваясь, просто положил ноги ему на колени, совсем уже развернувшись боком к телевизору и явно перестав обращать на него внимание. Том, уже тоже давно не следивший за происходящим на экране, в ответ на такой выпад схватил его под коленями и приподнял его ноги, так что Рей чуть не перевернулся и, чтобы не упасть, схватился за плечи Эдисона, посмеиваясь. Обнял его за шею, чтобы точно не навернуться, и, хитро улыбнувшись, прижался губами к губам Тома. Тот сначала было вскинул брови, но решил ему ответить, раз уж всё равно дурачатся.         Рей, придуриваясь, решил не отпускать Томаса, а проверить, на сколько его хватит, настойчиво продолжая ловить его губы своими. Тогда Эдисон, который тоже был не лыком шит, использовал язык, чтобы огорошить уже красноглазого. Тот открыл глаза, вскинув брови и покраснев, и встретился со смеющимися блестящими серебристыми глазами напротив, так что тут же стал пытаться бороться с языком, пытаясь вытолкать его своим. Они еле хватали воздух в те редкие доли секунды, когда отпускали друг друга, чтобы тут же напасть с новой силой, борясь за первенство.          Том, разыгравшись, перешёл в наступление, так что начал подминать под себя Рея, заставляя его лечь на диван. Тот же держал блондина за шею, так что не позволял отстраниться, и вот уже их поцелуй из совсем смешного и глупого перетёк в ужасно страстный, заставлявший парня захлебываться от накатившего жара. Теперь, когда блондин нависал прямо над ним, он всем своим существом ощущал власть мужчины.          Эдисон уже вошёл во вкус, поэтому более чем охотно отвечал Рею и даже вёл теперь в поцелуе, одной рукой упираясь в диван, а второй держась за талию парня. Нечего и говорить, что тот завёлся с полпинка, ведь уже давно мечтал о Томе, а тот упорно делал вид, что не замечает этого, а иной раз даже говорил, что не собирается этого делать. Вот только теперь блондин точно не мог сказать, что не заметил возбуждения красноглазого, потому что оно отчетливо упиралось ему в живот.          Рей немного мычал в поцелуй и на пробу куснул губы Эдисона, расплываясь от охватившего его тело жара внезапно накатившего возбуждения, в котором он утонул с головой. Он чувствовал себя пьяным от этого головокружительного ощущения бабочек в животе и огня в паху, а потому с большой надеждой взялся одной рукой за воротник Тома, опасаясь, что тот может просто ударить его по руке и отстраниться. Но этого не произошло.          Почувствовав зубы парня, а также его руку у себя на домашней мягкой рубашке, он тут же предупредительно укусил Рея в ответ, да посильнее, чтобы напомнить, что они уже об этом говорили. Том уже привёл тысячу и один аргумент не делать этого, пытаясь напугать парня возможными последствиями или хотя бы болью, но тот, видимо, все эти предупреждения пропустил мимо ушей, предпочитая остаться жить в прекрасном мире воображаемого удовольствия.          На удивление, хотя кто бы сомневался, Рея этот укус не отпугнул. Напротив, он замычал жалобно, ёрзая под мужчиной и тут же вновь прикусывая Тома в ответ, хоть и не сильно, но со старанием. Стоит признать, Эдисона сложно было раззадорить, но в тот день Рею это удалось. Может, сказалось то, что своими шаловливыми ручонками он начал расстёгивать рубашку мужчины, а может то, что он безоговорочно подчинился, отдав себя во власть Томаса.          Эдисон всё-таки отстранился от уже покрасневших и немного набухших от затяжного поцелуя губ Рея, взглянув на его лицо: с румяными щеками, блестящими глазами и жалобно-просящими сложенными уголком бровями. Да и просило продолжения не только его лицо, но и кое-что пониже. Сам парень, не теряя времени, совсем расстегнул рубашку Тома, чтобы коснуться его крепкой широкой груди своей холодной ладонью.          – Рей.         – Том…         И Эдисон снова наклонился, когда красноглазый доверчиво вытянул шею к нему. Второй поцелуй был уже более коротким, но зато влажным и тёплым. Томас понимал, к чему это идёт. Он знал, что однажды этому придётся случиться, что он просто не избежит этой участи. И он слишком долго это откладывал. Нет. Сегодня он принял решение плыть по течению. Может, не всё так плохо? Может, ему понравится?          Может, так на его мысли влияла усталость после тяжёлого рабочего дня, может, он просто сам на самом деле хотел этого, но отказывался себе в этом признаться – кто знает. Теперь важно было лишь то, что он таки взял инициативу, касаясь ладонью под футболкой Рея, чтобы провести от живота до груди.         Парень весь воспылал от этого прикосновения. Он ахнул, залившись краской, и ещё сильнее загорелся, поняв, что Том принял правила игры. Сладко трепещущая в животе истома предвкушения сковала всё его тело, заставляя его замереть, а кожу – покрыться мурашками.          Мужчина медленно опустился к его шее, чтобы оставить первый влажный след своих губ, вызывая у лежащего под ним парня почти щенячий визг. Волоски у него все вдруг встали дыбом, он вытаращил глаза, абсолютно удивлённый и счастливый, и больше не мог думать ни о чём, кроме этого нового ощущения горячего дыхания на своей коже и тёплого прикосновения губ к ней.          Том, заметив, какую бурную реакцию вызвал всего один поцелуй, повторил его рядом несколько раз, заставляя Рея изнывать и даже немного дёргать ногами, а потому Эдисон, которого чуть не пнули, приподнялся к его уху, чтобы выдохнуть слова раскалённым паром.         – Тише, тише… – он слегка коснулся мочки кончиком носа, после чего оставил влажный след губ под самым ушком, заставляя партнёра вновь покрыться мурашками и заныть почти жалобно от желания продолжения. – Не спеши…         – Том, я хочу…         – Я знаю.         И блондин вновь опустился к шее Рея, чтобы оставить два тёплых следа и после этого, приподнявшись, освободить парня от футболки. Оставив красноглазого без неё, Томас, наблюдая, провёл ладонью по большому шраму от вскрытия, который буквой Т тянулся от самой резинки штанов и до груди. Парень немного поджал губы, и в глазах его промелькнуло что-то болезненно-неприятное, что-то такое, о чём он вспоминать не хотел. Но мужчина уже смотрел на этот рубец во все глаза, будто представляя, как снова открывает створки кожи, чтобы заглянуть в его удивительный внутренний мир. Кажется, Эдисон представлял не столько половой акт, сколько вскрытие на хирургическом столе, внимательно оглядывая каждый сантиметр кожи и проводя по ней пальцами, будто оценивая её упругость и плотность.          Рей заметил, каким плотоядным взглядом изучал его грудь Томас, а потому сглотнул. Неужели он?..         Том не дал ему закончить мысль. Он наклонился к груди, чтобы оставить на ней несколько влажных поцелуев. Впрочем, он не мог не заметить, как на его кровожадный взгляд отреагировал парень, а потому поспешил выкинуть из головы лишнее, причём не только из своей, и для этого чуть приподнялся и укусил Рея за плечо, но не слишком сильно, оставляя лишь покраснение и отпечатки зубов.          Красноглазый такого выпада не ожидал совершенно, а потому глаза его широко распахнулись, в то время как сам он вцепился в плечи Эдисона короткими ногтями, опять густо краснея. Ненужные мысли тут же вылетели из головы, как пробка от шампанского. От вечно холодного и сдержанного Тома сложно было ожидать подобного, ведь он никогда не был замечен за страстью не только к физическому контакту, но даже к сколь-нибудь отдалённо похожим на знаки любви вещам.         – Мх… – Рей хотел было попросить ещё, но ему было слишком стыдно сказать это, а потому изо рта вырвалось только невнятное мычание.         Впрочем, Том настолько хорошо знал его, что не нуждался в этих объяснениях. Он также понимал, что красноглазый был не из неженок, уж от боли точно не заплачет, а потому решил немного спустить тормоза. На второй раз он укусил то же плечо, но рядом, и уже куда сильнее вгрызаясь. Рей, кажется, этого и ждал. Блаженный вздох сорвался с его уст, он схватился за волосы Тома, дёрнув ногами, и замер, в то время как сердце его наоборот забилось часто-часто, будто собиралось выскочить из груди.          Когда Эдисон отстранился от его кожи, Рей и сам захотел оставить на мужчине след, но тот, предупредив его телодвижения, перехватил его за руку, которой он собирался наклонить Тома к себе, и прижал её к дивану, а свободной повернул голову парня чуть в сторону за подбородок, чтобы вновь прижаться носом к шее, а затем оставить небольшой укус, встречая мычание партнёра.         Рей уже завёлся до того, что трусы его начали мокнуть от смазки, а яйца ныли от желания разрядки. Он не мог спокойно лежать на месте и постоянно ёрзал от предвкушения того самого сладкого момента, которого ждал больше всего, который много раз себе представлял, глядя видео и представляя себя с Томом на месте актёров, краснея от вскриков и стонов и гадая, как бы выглядело его собственное лицо в этот момент и что бы он чувствовал. Больше гадать не придётся. Ещё совсем чуть-чуть, и он сам всё узнает.          – Терпение, Рей.         – Я больше не могу…         Эдисон чуть рыкнул и скинул с себя рубашку. Вот только стоило ему потерять бдительность, как Рей тут же сел и присосался к шее Томаса, буквально выдавливая из него задушенный вздох. Определённо, меру силы укуса красноглазый просто не знал, а потому сжал челюсти, кажется, изо всех сил, заставив блондина шикнуть. Только отстранившись парень увидел, как мгновенно наливается синяк.         – Ах ты… – Эдисон не стал договаривать те пару ласковых, которые имел ввиду в обращении к Рею, который неловко улыбнулся так, что в глаза его читалось «мне пи***».         Томас толкнул Рея в грудь, на этот раз уже немного надавив коленом ему на живот, чтобы подавился, после чего посильнее укусил за плечо, одновременно с этим проводя одной рукой по груди, а второй – крепко хватаясь за бок. Не успел парень и задушено пискнуть, как Том уже кусал его губы, одновременно с этим поддевая пальцами резинку его штанов.          Стоило Эдисону оторваться от губ, как он тут же дёрнул вниз всю оставшуюся одежду Рея, заставляя его смущённо прикрыться. И несмотря на то, что красноглазый мог с чистой совестью выйти из душа голым и беспечно щеголять с голым задом по кухне, заставляя Тома отворачиваться и кричать, чтобы тот оделся, теперь ему отчего-то было ужасно стыдно, будто блондин там ещё чего-то не видел. Только теперь, когда этот жест приобрёл сексуальный характер, он действительно почувствовал, что эта часть тела – более чем интимная.          Эдисон тут же убрал ладони Рея руками, а коленом протиснулся между его непредусмотрительно не сжатых коленей. Мужчина надавил сильнее, чтобы нога оказалась точно между, и теперь красноглазому было просто некуда деваться. Он одновременно хотел этого и немного боялся, всё-таки памятуя о словах Тома, мол это больно, это неприятно, это только в видео всё классно, потому что это актёры, которые симулируют, а в жизни всё совсем по-другому. Да и, конечно, он сам ещё гадал, что это будет за ощущение. Впрочем, неизвестность всегда манила.          Но не успел парень и подумать о том, как горячо это выглядело в тех самых видео, как мужчина вдруг отстранился. Не просто приподнялся, а буквально встал с дивана.         – Том?.. – растерянно обронил Рей.         – Сейчас вернусь.         Том не ждал этого дня, но был к нему готов. Он очень ответственно отнёсся к тому, что однажды это может случиться, а потому по-быстрому сходил в ванную и вернулся уже не с пустыми руками. Красноглазый, оставшийся один, успел было даже расстроиться, что, видимо, Эдисон сбежал, и ничего у них не будет, но тот вернулся с пачкой… презервативов. И тюбиком с весьма определённым предназначением.        Сказать, что Рей ошалел, значит не сказать ничего. Он даже не подозревал, что у Тома было всё ЭТО, что он реально готовился и при всём этом ни слова не сказал самому красноглазому, а купил втихую.          Пока Эдисон распечатывал пачку, Рей посмотрел на свои плотно сведённые колени. Облизал пересохшие губы, взглянул на колом стоящий член. Он ведь уже представлял себя актёром, он пробовал принимать позы, пробовал представлять, но отчего-то теперь ему казалось ужасно стыдно делать это в присутствии блондина. На пару секунд забыв о нём из-за своих мыслей, он немного вздрогнул, когда краем глаза увидел, что Том спустил штаны. Мама дорогая, что там был за член! Рей чуть не крякнул, увидев его. Нет, конечно, в видео он насмотрелся всякого, но в жизни это выглядело куда страшнее. До этого ему казалось, что у него очень даже замечательного размера половой орган. Теперь он понял, что у него какой-то… Огурчик. А вот там, у Тома, настоящий баклажан, оказывается, прятался.          Рей настолько оторопел, что даже не заметил, как откровенно пялился. Причём у Эдисона ещё даже не стоял в полный рост. Он всё ещё был полумягким, сказывался недостаток возбуждения. Сначала Том занялся тем, что надел презерватив, и только после этого взглянул на остолбеневшего любовника. С усмешкой опёрся коленом на диван рядом с Реем.         – Испугался?         – Нет! – тут же опомнился парень.         Эдисон взглянул на красноглазого с лёгкой снисходительной ухмылкой, и тот, чтобы показать, что он на самом деле не ссыкло, сразу же развёл ноги, показывая, мол я готов, всё.         – Потише на поворотах, герой, – блондин вновь усмехнулся и взял тюбик. – Ты же не думал, что я попытаюсь запихать его сразу?         Рей не нашёлся с ответом, растерявшись, потому что и впрямь так думал. В видео он нередко наблюдал, как актёры сдирают друг с друга одежду и тут же предаются разврату, и даже без всяких там тюбиков. Он думал, что так оно и будет, но неожиданно столкнулся с реальностью.         Том удобно сел как раз между его коленей, добровольно разведённых самим Реем. Так сказать, принял приглашение. Блондину интересно было видеть, как сменяются эмоции на лице у красноглазого, когда тот вдруг снова покраснел, растерянно глядя на Эдисона, ведь, как оказалось, сам не знал, что делать, хоть и посмотрел кучу роликов.          Рею было дико видеть между ног настоящего Томаса. Не выдуманного, не похожего на него актёра, а его самого. Того самого мужчину, которого он любил. Причём сейчас этот мужчина был абсолютно обнажён. Красноглазый наконец видел Эдисона во всей красоте. В полумраке на его рельефных мышцах танцевали рефлексы от далёких панорамных окон, а очки поблёскивали, отражая огни ночного города.          Том без стыда смотрел на обнажённого Рея. В конце концов, мало ли он повидал нагих людей, тем более самого шатена, которого когда-то вскрывал. Он уже и так вдоволь насмотрелся на тела, а потому они не вызывали в нём такого жара, как в сознании Рея, который возбуждался при одном взгляде на обнажённого блондина.           Эдисон щедро выдавил смазку на пальцы, поливая сразу два, причем полностью, а не только кончики. Парень завороженно наблюдал за происходящим, ловя отблески геля в темноте. Впрочем, глаза его уже привыкли к этому освещению, а сбоку все ещё горел экран телевизора с фильмом, благодаря которому на них падал свет, позволяя отлично видеть друг друга.         Рей проследил весь путь пальцев вниз, ко входу в тело, и вздрогнул, когда они вдруг прикоснулись там, холодные и мокрые. И так как вставлять один было неудобно, блондин надавил сразу двумя. К тому же, ему не хотелось тянуть время слишком сильно, да и вряд ли красноглазый стал бы сильно ныть от боли, он всё-таки был более чем крепким парнем.          Парень обронил удивлённый вздох, когда пальцы вдруг наполнили его. Благодаря скользкой смазке они вошли удивительно легко, он даже не ожидал такого, а потому взглянул вниз, вытянув шею, чтобы убедиться, что они и впрямь там, и ему не показалось.         – Видимо, это будет легче, чем я думал, – глядя партнёру в глаза, усмехнулся Эдисон, вытаскивая оба пальца и снова вводя.         У Рея по коже пробежали мурашки от нового непривычного ощущения, но не сказать, чтобы он сразу проникся восхищением. Он скорее чувствовал скольжение, но не получал от этого чего-то приятного.          Том считал, что на смазывание всё равно нужно время, а потому, вытащив эти два пальца, вставил один из них и другой, сухой, обмазывая его смазкой уже непосредственно внутри, чтобы потом уже надавить тремя сразу.  Эдисон сразу почувствовал разницу, пальцы стали входить куда туже, встречая сопротивление, да и Рей немного замычал от того, что ощущения изменились.          Для того, чтобы было не так скучно и долго, Томас вдруг вновь наклонился к парню, привлекая к себе его внимание своим взглядом. Шатену не нужно было особое приглашение, чтобы тут же поцеловать Эдисона, постаравшись прижаться к нему телом, грудью к груди. Это позволило им обоим отвлечься, переключившись, после чего Том, уже сообразивший всю любовь Рея к ласкам шеи, спустился именно к ней, чтобы оставить несколько поцелуев и пару раз прихватить тонкую кожицу зубами, параллельно скользя пальцами туда-сюда в неспешном ритме.         Впрочем, терпения у них хватило не больше, чем на минуту, после чего Эдисон приподнялся, чтобы удобно сесть между ног парня. У того тут же часто-часто забилось сердце, когда он увидел, как мужчина щедро выливает на ладонь гель и начинает растирать его по члену, надрачивая. Рей только сейчас вспомнил про свой изнывающий орган, но теперь уже было не время. Теперь было важно то, что одной рукой Том держал ствол, чтобы его направить, а второй взял парня за руку, переплетая пальцы и прижимая тыльную сторону его ладони к мягкой поверхности. Кисть Рея была расслаблена, а всё внимание было приковано к тому, что вот-вот должно было случиться между его ног.          Они встретились взглядами на долю секунды, после чего Том надавил, погружая головку. Рей подавился вдохом. Член сразу начал ощущаться куда шире пальцев в диаметре, а потому парень стиснул руку Эдисона стальной хваткой, попытавшись отползти, но мужчина не позволил ему это сделать, нажимая сильнее, чтобы, как только войдёт достаточно, прижать к дивану уже вторую руку Рея, которой он было начал пихаться.         – Том!..         – Расслабься.         Парень чуть не вздрогнул от этого приказа, тут же сжавшись, что, конечно, не мог не почувствовать и сам Том.         – Я сказал расслабься.         Повторил Эдисон ещё более ледяным тоном, отчеканивая каждое слово и почти рыча. Рей жалобно проскулил, извиваясь под ним, но соскочить не получалось. Его распирало изнутри, и даже со смазкой он ощущал это немного остро, потому что член продолжал едва заметно расти в диаметре с увеличением глубины погружения.          Красноглазый часто дышал, так что грудь его ходила ходуном, и с жалостью в глазах смотрел на блондина, но тот, ощутив свою власть, наоборот возбудился, отчего член его окончательно окреп.          Том смог ввести всего сантиметров шесть, не больше, прежде чем пришлось остановиться, потому что Рей просто начал жмуриться, шипя. Решив немного сменить тактику, Эдисон на пробу немного вытащил, из-за чего парень напрягся телом ещё сильнее, глухо вскрикнув.         – Мы только начали, Рей.         С этими словами Том вновь толкнулся, надавливая, чтобы проложить себе путь дальше. В ответ на это парень болезненно замычал, стискивая зубы, и ещё сильнее вцепился в крепкие руки Эдисона. Томас не считал, что Рей не может этого перетерпеть, а потому продолжал. В конце концов, именно за этим красноглазый пришёл – ощутить происходящее во всей красе. И если ему не понравится, то, быть может, Тому это даже на руку. Это сейчас ему захотелось, а в другой раз может и не захочется уже.         Когда они преодолели планку в пятнадцать, Рей уже начал откровенно вскрикивать.         – Ауч! Ай-Ай больно-больно-больно, хватит! – он пытался увильнуть, пытался прогнуться в пояснице и молил, видя, что Том ещё не закончил. Парню даже казалось, что там осталось ещё столько же.         Эдисон, однако, его не слушал, и вместо этого продолжал выдавливать из Рея крики, всё более жалобные и молящие. Парень был готов, кажется, плакать от досады, потому что это было слишком. Он не думал, что это будет так. Он думал, что всё будет как в видео, где целуются и стонут. А ему сейчас хотелось разве что кричать и плакать, от чего глаза покраснели, а в их уголках появились слезинки.         – Том! Том, хватит! Ай! Том! Больно! Ай!          Рей вскрикивал всё громче, и с его ресниц действительно сорвались первые слезинки. При всём своём низком либидо Том носил в штанах больше двадцати, в отличие от парня с куда более скромными размерами, зато с повышенным желанием. Кажется, если бы их уровнять, получилась бы идеальная пара, но судьба распорядилась иначе, так что ни у кого ничего отрезать и пришить другому не было возможно.         У Тома на лбу выступила испарина, ведь приходилось прилагать усилия, чтобы двигаться дальше. В какой-то момент заметив, что осталось не более трёх-четырёх сантиметров, он просто сделал последний толчок, сильно прижавшись бёдрами к ягодицам Рея, заставив его взвыть с болью и отчаянием. По щекам у него уже сбежало несколько слезинок, в первый раз эта боль казалась ему неправильной, ему было слишком много, слишком широко, слишком глубоко, он был готов проклинать Эдисона за то, что ему достался такой откровенно призовой размер. Ей богу, сейчас Рей мечтал только отрезать ему добрую половину и выкинуть, а оставить десятку, не больше.          Мужчина хотел было рукой вытереть красноглазому слёзы, но тот слишком крепко вцепился в его запястье пальцами, впившись ногтями, а потому это было совершенно невозможно.          – Это и есть анальный секс, Рей. Совсем не как в твоих любимых видео, правда?         Голос мужчины звучал до того холодно и даже надменно, что красноглазый невольно захотел сжаться в комок, а лучше спрятаться, лишь бы Эдисон больше не видел его слёз и не издевался.         – Но ведь ты никогда меня не слушаешь, – вновь отрезал Томас и с этими словами вдруг выдернул сантиметров десять, заставив партнёра взвыть. – Ты упёртый, – последовал толчок на полную глубину вновь, из-за чего парень закричал, хныча. – Ты всегда всё делаешь по-своему, – будто отчеканивая какой-то ритм, блондин опять вытащил половину. – Вместо того, чтобы хоть раз послушать, что тебе говорят.         И вновь завершающий толчок внутрь. Рей уже не мог сдерживаться, он выл и дёргался, пытаясь освободиться, но это было бесполезно. Том держал его слишком крепко, придавив запястьями к дивану, оставив без надежды на спасение.         Томас, решив проучить красноглазого за его непослушание, начал делать толчки, но, опустив взгляд к его паху, увидел, что ни черта это не наказание. У парня стоял как миленький.           – Ах ты…         Эдисон не стал продолжать. Вместо этого он наклонился ниже к Рею, почувствовав неожиданный прилив возбуждения. Перехватив губы красноглазого, он вновь начал толчки, пока ещё медленные из-за узости, зато ужасно проникновенные, заставляющие парня буквально кричать в поцелуй, жмурясь. Том не стал его отпускать, прикусывая его губы и позволяя даже кусаться в ответ, чтобы отвлечь, чтобы заткнуть рот и послушать это жалобное задушенное мычание и сбившееся дыхание.          Рей кричал с минуту, прежде чем слёзы перестали катиться у него из глаз. Сначала он почувствовал онемение и перестал совсем ощущать, что там происходит внизу, но потом Эдисон отпустил одну его руку, чтобы начать ему надрачивать, прихватив за член. Парень в этот момент подавился вдохом, широко распахнув глаза. Он где-то секунду не чувствовал ничего, но, когда Том стал потирать большим пальцем головку, к Рею как по щелчку вернулась чувствительность, будто кто-то дёрнул переключатель.          Блондин немного тяжело сопел носом, шея у его взмокла, но сам он начал входить в ритм, обращая уже меньше внимания на то, какую амплитуду и частоту должны иметь толчки: теперь он делал их скорее на автомате, а сам наклонился к шее Рея, чтобы оставить ещё один укус, наслаждаясь задушенными звуками, которые парень пытался в себе подавить, стискивая зубы, но не переставая мычать и жмуриться.         Сбитое дыхание не давало красноглазому даже вдохнуть полной грудью. Он и дёргался, и хныкал, ощущая, как раскалённая дубинка тяжело ворочается внутри, ощущая слишком дикую наполненность и чувствуя себя бабочкой, наколотой на булавку. Вот только… Боль уже не была такой, из-за которой хотелось плакать. Том начал двигаться быстрее, и теперь эта боль казалась чем-то приятно-томящим и возбуждающим. Лёгкая щекотка, наполненность, трение и воздушная боль свились в какой-то дикий клубок, который доставлял странное, доселе незнакомое удовольствие.          Рей не понимал, как может боль приносить радость, но, когда Эдисон отпустил его руки и неожиданно взял за бёдра, чтобы удобнее приподнять и взять быстрый темп хотя бы секунд на тридцать, парень вдруг охнул. Казалось, вселенная взорвалась у него перед глазами. Секундная режущая боль вдруг сменилась болью приятной, такой, которую не хотелось отпускать. Было что-то в ней такое особенное, что доставляло эту странную истому внизу живота, заставляя обронить первый стон.          Услышав этот звук, мужчина без зазрения совести ускорился, надсадно сопя и крепче вцепляясь пальцами в бёдра. Рей сам не понял, в какой момент потерял стыд настолько, что вдруг начал стонать немного хнычущими звуками, хватаясь за диван. Он хотел прижаться к поверхности, хотел прогнуться в пояснице, хотел стелиться перед блондином, хотел просить ещё и хотел кричать. Впрочем, как раз в своей громкости он не стеснялся. Отрывистые вскрики срывались с его уст ежесекундно, подгоняя Тома, и тот завёлся достаточно, чтобы продержаться в этом темпе почти целую минуту, прежде чем, тяжело дыша, притормозить, выскользнув из тела. С кончиков его светлых волос упало несколько капель. Он весь взмок, раскраснелся, грудь его ходила ходуном, но хищнический голодный взгляд всё ещё был прикован к Рею: извивающемуся на диване от неожиданно пришедшей пустоты и хнычущему жалобно от неприятного отсутствия боли.          – Том… Хн…          Эдисон, не став мучать партнёра, вновь направил свой член, сразу входя до конца. В первое мгновение это заставило красноглазого вскрикнуть от неожиданной вспышки боли перед глазами, но он тут же вновь сильно-сильно прижался лопатками и затылком к дивану, с дрожью выдыхая, чувствуя скользкое проникновение. Ему хотелось вечность ощущать этот миг, когда член протискивается внутрь него, пока не достанет, кажется, до самой глотки, огромный и крепкий.         Теперь уже призовой размер Эдисона казался Рею настоящим подарком. Он ужасно хотел снова ощутить в себе толчки, ощутить, как грубые руки насаживают его на член, услышать тяжёлое сопение мужчины и увидеть капли пота, срывающиеся с кончиков его волос.          Томас, будто услышав внутренние мольбы Рея, привстал на колени поудобнее и немного приподнял его бёдра руками, чтобы было удобно двигаться. Толчки не заставили себя долго ждать, причём передохнувший блондин вновь ускорился, сразу начиная выбивать из груди парня стоны.         И хотел бы красноглазый что-то сказать, но каждый толчок внутрь выбивал воздух из его груди и заставлял громко вскрикивать или постанывать, едва бормоча что-то невнятное сквозь эти громкие звуки, полные удовольствия. Так хорошо, как во время этих бешеных по своей скорости толчков, Рею не было ещё никогда. Всё, о чём он просил вселенную теперь, это чтобы мужчина не останавливался, а продолжал грубо и быстро долбить его в зад, принося невероятное удовольствие. Но важнее всего было то, что старался над ним сейчас не кто-то другой, не случайный знакомый или прохожий с улицы, а именно Томас. Именно тот, кого парень видел во влажных снах и кого представлял перед собой, раздвигая ноги во время просмотра порнографии. Теперь в глазах, кажется, двоилось от того, насколько нереальным казалось всё происходящее. Определённо, Рей даже и мечтать не мог о том, что это будет настолько хорошо. Не мог даже представить себе, что существует такое удовольствие. Боги, ему хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось, чтобы они занимались этим вечно.         Вновь немного устав, Эдисон притормозил, чтобы отдышаться. Он видел, как у парня почти закатывались глаза от удовольствия, и слышал, как его отрывистые стоны практически слились в один, протяжный и дрожащий. Теперь же Рей дышал ртом, рвано хватая воздух. Всё лицо его было влажным от смеси пота, слёз, слюны и немного соплей.          Том играючи выскользнул из тела, чтобы легко ввести внутрь, нежно толкнув ягодицы парня своими бедрами и выбивая у него из лёгких тихий хныкающий ох. Зад его дрожал в руках Эдисона, и тот ещё раз, слегка улыбаясь, полностью вытащил, чтобы посмотреть, как вздрагивает грудь у Рея, а потом ввёл, чтобы услышать тот тихий звук. Он повторял это раз за разом, наблюдая за тем, как удивительно легко огромный член скрывается прямо внутри такого маленького отверстия, после чего их бёдра соприкасаются друг с другом тепло и мягко. Стоило Тому вытащить, как темнеющая дырочка испуганно поджималась, и он снова распечатывал её, погружаясь с нескрываемым более удовольствием.          Решив больше не мучить партнёра, мужчина ввёл член до конца и лёг на Рея, чтобы вновь встретиться с ним губами, а самому начать неспешные, но проникновенные толчки. Парень начал тихо постанывать, вновь в полной мере ощущая, как горячий и твёрдый член уже совсем легко скользит внутри, поглаживая стенки и особенно приятно – вход. Красноглазый с удовольствием ловил губы Тома, чтобы ответить ему на поцелуй, а сам складывал брови домиком, тихо мыча в процессе, потому как орган продолжал в нём двигаться.          Конечно, Рею хотелось кончить, но сейчас он не мог дотянуться до своего члена при всём желании, да и руки очень уж удобно держались за диван, который уже пропитался запахом их разгорячённых влажных тел. Парень решил, что сейчас ему куда важнее чувствовать каждый миллиметр внутри, а не сантиметры снаружи. Подрочить он себе может в любое время суток, а вот ощутить в себе Тома – настоящий подарок, и он хотел насладиться каждой секундой.         Эдисон между тем опустился губами чуть ниже, чтобы в очередной раз коснуться чувствительной шеи. Их тела были так плотно прижаты друг к другу, что животом Томас чувствовал возбуждение Рея и, конечно, понимал, что тот наверняка желает разрядки, но слишком глупым сейчас казалось что-то с этим делать, ведь тогда он, должно быть, потеряет весь кайф внизу.         Рей обнял руками массивную грудную клетку Тома и вцепился пальцами уже в его крепкую спину, прижимаясь ближе. Из-за этого блондину пришлось отстать от его шеи и просто прижаться в ответ, чтобы тоже на минуту сосредоточиться только на ощущениях: на прикосновении кожи к коже, на пальцах Рея, держащихся за него, и на его внутреннем тепле.          Медленно, но верно темп начал нарастать. Эдисон всё-таки не мог держать себя в руках. Его тело уже тоже требовало разрядки. Потому он снова встал на колени и, сунув ладони под лопатки Рея, плотнее прижал его к себе, чуть приподнимая, и толчками бёдер заставил его пошире развести ноги. Тогда парень, чуть поёрзав на неподвижном члене, обнял мужчину коленями за талию, скрестив пятки у него за спиной.          Казалось, с уст мужчины сорвалась лёгкая усмешка, а может он просто переводил дух перед тем, как снова начать двигаться. Рей приготовился, и от сладкой истомы предвкушения внизу его живота завязался тугой узел. Тогда Эдисон и начал толкаться – чётко, отрывисто, грубо, каждым жёстким ударом заставляя партнёра вскрикивать. После этой небольшой разминки мужчина, более не сдерживаясь, перешёл с коротких интервальных толчков на частые и не такие резкие, зато быстрые.          Рей под ним снова начал постанывать, и голос его становился тем громче, чем быстрее выжимал из него соки Том. Парню даже казалось, что такими темпами блондин ему натрёт мозоли, но все мысли быстро растворялись в густом тумане разделённого на двоих раскалённого воздуха, что заполнил собой всю комнату. Он пробирался в лёгкие и обжигал, оставлял следы рук на распаренной коже и кружил голову.          Эдисон взял предельный темп и уже сам начинал утробно рычать от усердия, всё сильнее натягивая Рея на свой член и грубо мотая парня из стороны в сторону, пока тот царапал мужчине спину. Несколько десятков секунд – и Томас уже начал тяжело дышать, почти постанывать, двигаясь так усиленно, что перед глазами начинало темнеть от натуги. Ещё несколько секунд – и он с глухим продолжительным рыком кончил, замерев в теле.          А фильм на фоне всё шёл и шёл, кадры сменялись, на экране разыгралась какая-то очередная слезливая драма, но этим двоим было уже всё равно. Они вместе лежали на диване в полумраке, переводя дыхание.