Змеиные глаза травника

      — Я не понимаю, в чём была проблема не лезть на рожон, — потихоньку зашивая плечо, протянул Бай Чжу; он не ругался, ни в коем случае, просто немного не понимал и вообще сам с собой разговаривал, следя за тем, чтобы с пациентом было всё нормально. Тарталья же уже даже не мычал, просто смирился и доверился умелым рукам травника. Как он добрался до хижины «Бубу», посланник не знал и не помнил, спешить было уже некуда — корабль, на борту коего был Тевкр, уже скорее всего отплыл в сторону родной Снежной. Не утверждение, просто слабая мысль и догадка. Он в любом случае вряд-ли проводил бы братца до самого порта, а сейчас о таком даже помышлять не стоило       Последним более-менее трезвым воспоминанием было то, что мокрые волосы прилипали к коже своеобразной шапочкой, пока головой Чайльд частично лежал почему-то в воде, и руки едва-едва зажимали немногочисленные, но довольно серьезные раны. А кровь шла и шла, сворачиваясь слишком медленно, чтобы взяться коркой; смутно было ощущение, что ещё немного, и Фатуи не досчитаются одного из предвестников. Это было бы так глупо, но тем не менее глаза неуклонно закрывались…       …Снова Тарталья пришёл в себя ненадолго, буквально на несколько секунд. Их, правда, хватило, дабы заметить, что кто-то куда-то его тащит. Сил не было даже для стона, а вскоре картинка сама померкла перед взором, услужливо опрокидывая мужчину в новый приступ боли и объятия угасающего сознания       — …слышишь? — слышал, но плохо, пока торс как будто от ветерка какого холодило; впрочем, при том полуобнаженном виде это было неудивительно. — Вижу же, что кривишься, — вздохнув, травник одним привычным и точным жестом поправил очки на носу и отошёл к комоду с ингредиентами из Мондштадта, пробегаясь глазами по регионам и быстро находя ящичек с волчьим крюком. Мелькнуло в голове, что из торгового зала хижины слышится разговор Ци Ци и кого-то ещё, только вот сам хозяин был занят. — Ничего, сейчас подлатаю, отлежишься и будешь опять по Ли Юэ бегать как олень       — Сам… олень… — приподняв бровь, мужчина ненадолго замер и обернулся, стараясь особо не тревожить спящую на шее Чан Шэн; очнулся уже что ли? И правда, хоть глаз рыжеволосый гость не открывал, выдавить из себя пару слов он всё ж таки сумел, а выдавали лишь явно стиснутые зубы и начавшие дрожать веки       — Ну или снежная лиса, как больше нравится, — вздохнув, аптекарь отошёл к рабочему столу и стал быстро нарезать волчий крюк, скидывая кусочки в ступку       — Бай… пить хочу…       — Нельзя пока, сейчас раны до конца обработаю и лучше тебе поспать. Или с закрытыми глазами полежать, — «А там и уснуть недолго» — присев на край, лекарь стал аккуратными бережливыми движениями намазывать получившуюся жижку на ещё чуть кровоточащие увечья. — А пока слушай мой голос, — Чайльд глухо сипло зарычал и дёрнулся, откидывая голову немного назад; с прокалыванием кожи во время зашивания мог смириться, с холодной щиплющей массой — уже нет. — Всё ж таки я тебя не понимаю…                     Вслушиваясь в хриплое тяжёлое дыхание, Бай Чжу лишь нахмурился и коснулся тыльной стороной ладони щеки вроде как спящего пациента; за окном была непроглядная ночь, город спал, и только травник, сняв с шеи Чан Шэн и оставив змею на её лежанке, засиделся до позднего, отчего и услышал движение на «рабочей» кровати. Снятые в момент короткого отдыха очки мужчина надеть не удосужился и под тусклый свет пляшущего на нитке огонька тихо приблизился к Тарталье, коий сдавленно неразборчиво что-то промычал. Лоб покрылся липкой испариной, потрескавшиеся от жажды губы едва шевелились, да и вообще самочувствие предвестника явно оставляло желать лучшего       — Ну ты чего проснулся, м? рано ещё, темно пока, — убрав прилипшие пряди, травник в каком-то своём порыве слегка подул на чужое лицо и вздохнул снова, по смутным движениям угадывая, что рыжик немного сощурился, пусть глаза и были закрыты       — Жжётся… жжёт… — брови потихоньку поползли наверх, после чего прохладная ладонь легла уже на другую щёку и слегка огладила, будто проверяя что. Впрочем и проверять было незачем — жар хорошо различался и с первого раза, просто лекарь хотел немного успокоить подопечного       — Я знаю, это скоро пройдёт. Просто слушай меня, надо потерпеть, иначе никак, — в этот момент, видимо, что-то где-то перемкнуло, и младший издал низкий протяжный стон, более походящий на рык, насколько вообще позволяли так мычать голосовые связки. По спине стадом пробежались мурашки размером то ли с добрую горошину, то ли с орех аджиленах, пока самого аптекаря невольно передёрнуло, и мужчина, хмурясь, с лёгкой опаской провёл рукой по здоровому участку плеча и коснулся шеи. Та была уже и горячая, и влажная, и липкая       — Ч-ш-што вы там ус-строили?.. — послышалось явно недовольное подсвистывающее шипение, в то время как Чан Шэн подняла голову с подушки-лежанки; разбудили. — Кому не с-с-спитс-ся? — Бай Чжу тяжело вздохнул, поднялся на ноги и потёр переносицу, после отходя к столу и водружая на нос очки       — Не ругайся, пожалуйста. Я сейчас на пару минут отойду, послушай его пожалуйста, чтобы ничего не случилось, — судя по последовавшему «С-с-с-с…», змея не была особенно рада поручению, но травник знал, что его не подведут, потому слегка погладил верную подругу по голове пальцем, когда подходил к двери, и тихо вышел, ещё слыша сиплое поскуливание…       До утра хозяин аптеки и глаза не сомкнул, а сейчас так и вовсе сидел на краю у изголовья и задумчиво и устало перебирал рыжие вьющиеся волосы. Мягкие и рассыпчатые, с ними и уснуть было бы не грешным делом; впрочем, Бай Чжу не привыкать, сам же знал, как бывает — сам не спи, а пациент даже отдыхать под надзором должен. И хотя обычно мужчина вольностей не позволял, сейчас голова мирно дремлющего Тартальи покоилась у него на бедре. Успокаиваться предвестник ни в какую ночью не желал, отчего всегда спокойный лекарь начал понимать Чан Шэн, — «Пус-сть затихнет, а не то горло ему прокуш-ш-шу» — но всё равно в один момент ненадолго остановился в поглаживаниях и прикрыл веки, опуская голову. Очки грозили упасть на чужое лицо, но мозг после почти полутора суток без сна отключался совершенно и прямую функцию думать не выполнял от слова совсем. Ещё темно, в доме тепло и так хорошо…       — Бай, — внезапно крупно вздрогнув, мужчина едва успел подхватить окуляры и сделать вид, что всё так и надо; пальцы стиснулись на рыжих кудрях, на что Чайльд не возражал и лишь прищурился на Бай Чжу в полумраке аки подслеповатый котёнок. — Иди отдохни, я сам тут…       — Ничего, я в порядке, просто задумался, — предвестник слабо и недоверчиво наморщил нос и слегка закусил губу, хмурясь. И больно, и понимал, что ему (и себе) лекарь в данный момент привирает, пусть такой привычки за Баем не водилось в обычной жизни. — Как себя чувствуешь?       — Пить очень хочу, болит всё… Но ты должен пойти спать, уже скоро утро будет, — проглотив закрутившуюся на языке волчком фразу в духе «Никому я ничего не должен», травник молча потрогал лицо пациента; всё ещё горячее, несмотря на компресс. Значит жар не сошёл за так, придётся действовать другим образом. — Если прям волнуешься, могу подвинуться, — тихо хохотнув, Тарталья тут же глухо рыкнул и стиснул зубы. Короткий, но сильный болевой разряд заставил прийти в себя, вспомнить, что не в том сейчас молодой человек положении, чтобы смеяться. Губы Бай Чжу изогнулись в лёгкой ухмылке, пока он сам не сдержался и закатил глаза, цыкнув языком. Оба понимали, что рядом лекарь ложиться не станет, вот только попытка не пытка, верно?       — Раз шутишь, значит скоро поправишься…

***

      — …Как-то вот так и вышло, — слегка улыбнувшись, Тарталья глянул на сидящую напротив Ци Ци и приподнял бровь, когда заметил в маленьких ручках зомби закрытый бутон ромарина. — Хочешь покажу кое-что? Иди сюда, — девчушка послушно подошла, и Чайльд, коснувшись своего Глаза бога на поясе, дотронулся указательным и средним пальцами до цветка, коий моментально напитался влагой и потяжелел, распустившись. Молодой человек знал, конечно, что не удивит, но всё равно не смог отказать себе в небольшом ребячестве       — Господин Бай. Ругаться. Будет       — Не будет, Ци Ци, не волнуйся. Я господину Баю позже ещё принесу, если понадобится, — в горле комом застрял хохот, но предвестник старался сохранять невозмутимое лицо и продолжил напитывать цветок водой, следя, чтобы не лопнул. А то если это произойдет, травник доволен вряд-ли будет, учитывая то, сколько здесь вокруг лежит всего. — Отнеси теперь его, пожалуйста, на улицу, только осторожно, — пока зомби-девочка, тихонько бормоча себе что-то под нос, отошла к двери, рыжик заметил в проёме высокую (ввиду сидения на полу) фигуру, что наблюдала за ними из подобия прихожей со скрещенными на груди руками       — И чем вы тут занимаетесь? — вопрос был скорее риторический, а одна конечность опустилась и слегка прошлась по сиреневой макушке       — Траву разбираем, — из-за того, что гулять его отпускали с небольшим ворчанием, а сегодня не было ни сил, ни желания для вылазки на свежий воздух, Чайльд решил помочь Ци Ци с прибывшим новым товаром. Ну, как помочь, скорее молодой человек следил за тем, чтобы каждая трава оказалась в нужном ящике. — Господин Бай же не будет ругаться, что я «испортил» один ромарин? я всего лишь хотел показать Ци Ци маленький фокус, — в прищуренных глазах откровенно плясали черти, пока голову Тарталья чуть наклонил вперёд, таким образом глядя на приподнявшего бровь лекаря. — Обещаю, я вам ещё больше принесу, только попросите       — Ни к чему этот спектакль, прекрати, — в голосе слышалась усмешка, а Бай Чжу закатил глаза за стёклами очков и тихо хмыкнул. Знал же, что смеётся; и правда — Чайльда прорвало довольно быстро, и он совсем опустил голову и рассмеялся в голос. — Но всё равно было б лучше, если б ты их не трогал       — Одно слово, господин, и я принесу к порогу хижины Бубу целый мешок ромаринов. А может даже три или четыре       — Мне кажется, я уже попросил, — перешагнув порог, аптекарь приблизился к подопечному, отложил в сторону несколько пучков травы наку и присел на одно колено, кладя руку поверх чужой макушки; младший поднял глаза моментально и, убедившись, что ладонь съехала как надо, потёрся о неё щекой. — И ты и без меня прекрасно знаешь, что от Ли Юэ до Фонтейна целая вечность, а на лошадь ты в твоём состоянии не сядешь, — «Как хорошо, что Чан Шэн осталась с Гуем в аптеке» — если бы змея сейчас была в комнате, она бы обязательно отпустила какой-нибудь ехидный комментарий или зашипела бы на Тарталью. Уж кто кто, а травник свою подругу знал отлично. В том числе и про их пассивную нелюбовь друг к другу       — Ну-у-у, Бай, что ж ты такой строгий, — притворно надувшись, одиннадцатый предвестник чуть выкатил вперёд нижнюю губу и жалобно глянул на хозяина хижины. — И гулять не разрешаешь, и помочь не даёшь. А ты меня кормишь и лечишь, я может отблагодарить хочу, — по правде, еда здесь была наименьшей из статей расходов, учитывая сколько всего съестного и вкусного сюда тащили благодарные люди и их родственники, но Тарталья, конечно, это не считал, у него был другой взгляд на ситуацию       — Не говори глупостей, в этом ничего такого нет, — вместо ответа рыжик закатил глаза так, будто смотрел на содержимое собственного черепа, подался вперёд и по-детски уткнулся лицом в плечо старшего. — Ну что ты делаешь?       — Я когда-нибудь говорил, что у тебя глаза очень красивые? — Бай Чжу немного покаянно улыбнулся и кивнул, приглаживая макушку предвестника. — Хотя даже если и говорил, всё равно продолжу говорить…       — Дети их иногда пугаются, — что правда, то правда, периодически маленькие дети, которым про «доброго лекаря Бая» родители только рассказывали, действительно начинали реветь при виде яркого янтарного цвета радужки и узких зрачков. И одному только небу известно, скольких моральных сил мужчине и родителям стоило успокоение малыша или малышки       — А мне всё равно, мы же оба знаем, какой ты, — продолжить слово на языке вертелось, как уж на сковородке, но поймать себя не давало. Потому в наступившей тишине повисла несколько вязкая недосказанность       — Знаем, — одним движением руки отстранив от себя Чайльда, травник слегка свёл брови к переносице и провёл пальцами по плечу под свободной тканью рубашки. Младший в покорном жесте развёл конечности в сторону, будто говоря, что позволяет себя осмотреть. — Спасибо, — одна пуговица выскочила из гнезда, другая, и скоро обнажились почти белые бинты перевязки       — Чувствую я себя почти отлично, только больно иногда, — уже выучил все вопросы, потому говорил наперёд, а на губах появилась в некотором роде плутоватая и вместе с тем виноватая улыбка. — Так что, если ты не занят и дела в аптеке не требуют твоего обязательного присутствия, я был бы не против твоей компании. Точнее, очень даже рад       — Выздоравливаешь прямо на глазах, — проведя ногтем по повязке, старший вздохнул и слегка качнул головой. — Прости, сегодня не получится пока. Надо много чего сделать, и скорее всего ты уже спать будешь, когда я вернусь       — А вот и не буду       — Будешь, я попрошу Гуя проследить за этим, — Тарталья тихо засопел, закатил глаза и запахнул рубашку, скрещивая руки на груди       — Тогда хоть Ци Ци со мной оставь, попрактикуюсь в рисовании лис, крыс и птиц, — ну или может опять попробует научить зомби-помощницу хоть какой сокращённой форме своего имени; а то на днях его обозвали Тортом. Бай Чжу пожал плечами, поднялся на ноги и оглядел коробки и пучки в комнате       — Ничего не могу обещать, посмотрим по ситуации. Просто, если что, не сиди до моего прихода, пожалуйста. Плохой сон может замедлить заживление твоих ран       — И я ничего не обещаю…