⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Шатенка нервно обернулась на звук открывшейся двери. Наткнулась глазами на воодушевлённое лицо матери, что тихим голосом начала говорить: — Пора спускаться, отец ждёт, — сказала женщина, плотно прикрыв двери. — Ты готова? — Нет, — тут же ответила девушка. — Я про твой внешний вид, — уточнила Луиза. — Прошу, хватит упрямиться, мы ведь уже всё обсудили. Девушка, осунувшись кивнула. С каких пор обсуждением называют постановку перед фактом, она так и не поняла, хотя глупой себя не считала. — Ты уже с ними виделась? — спросила Шарлотта с немым отчаянием в глазах. — Конечно! — уверенно ответила женщина. — И... как? — спросила, желая оттянуть момент, когда ей придётся покинуть своё убежище и воочию столкнуться с тем, чего она хотела избежать всеми силами. Миссис Ходжес поджала губы. — Не знаю, — ответила она. — Он молчалив, угрюм. И я ожидала увидеть кого повыше, — честно призналась женщина, Шарлотта затаила дыхание. Всё именно так, как она себе и представляла – ужасно! — Но это лишь первое впечатление, — заверила матушка, нежно обхватив пальцами девичий подбородок, обращая внимание янтарных глаз на себя. — Оно зачастую обманчиво. Всё будет хорошо. Ну же, поднимайся, — сказала она строже. — Ты ведь знаешь, отец не любит ждать. Отец не любит ждать. Отец не любит пререканий. Отец – главное мерило в её жизни. Она любила его. Всей своей наивной душой любила. Любила и боялась. Это, кажется, называют уважением? Поднявшись в тяжёлым вздохом, она расправила складки на бежевой юбке и мысленно пообещала себе держаться достойно. Никто не увидит её волнения и страха. Никто не заметит тихой подавленной злости и обиды. Только скромность, учтивость и вежливость. Только то, что любит отец. — Скажите, вы задержитесь в Митрасе или уедете назад в Трост? — спросил мистер Ходжес, орудуя столовыми приборами. Эрвин слегка пнул Леви под столом, намекая, что ему тоже необходимо участвовать в диалоге. А он ни в каком диалоге участвовать не хотел. Ещё и сидеть пришлось в некомфортной близости с Ричардом: по правую руку от него, когда сам мужчина расположился во главе стола. — Мы уедем завтра утром, — сказал Леви, переведя взгляд на хозяина дома. — Очень жаль, — с досадой ответил тот. — Мы были бы рады видеть вас на Рождественском ужине. — Нам бы очень хотелось посетить ваш семейный праздник, — сказал Эрвин, заставляя Леви задуматься о том, какой способ он выберет для убийства друга. — Но, к сожалению, у нас уже выстроен график вылазок за стену и Рождество мы отпразднуем в штабе за усердными подготовками к операции. Гора упала с плеч Аккермана в этот момент. Ещё бы поскорее убраться отсюда. — Конечно. Работа всегда должна оставаться на первом месте, — удовлетворённо сказал мужчина. За стеной послышались негромкие шаги. — Кажется, идут, — мистер Ходжес обернулся, вглядываясь в дверной проём. Леви тоже поднял взгляд от своей тарелки. Пустой, безразличный и незаинтересованный. Ему даже голову поворачивать не пришлось: он сидел прямо напротив входа в комнату. На мгновение ему даже стало интересно. Интерес этот не угадывался ни в его взгляде, ни в движениях. Да и растворился он столь же быстро и внезапно, как и появился. Первой в комнату вошла миссис Ходжес. За ней тихо, словно по воздуху, вошла, о Господи, совсем ещё молодая девушка. Ему говорили, что ей девятнадцать и сейчас он имел возможность убедиться в том, что разница в возрасте у них действительно колоссальная. Ещё одно обстоятельство, кричавшее, что ему в этом доме делать нечего. Как он на это согласился, мать вашу? Как она на это согласилась?! Хотя уверенности в том, что её согласие кого-то интересовало, у брюнета вовсе не было. Кажется, этот Ходжес наблюдал за его первым впечатлением. Что ж, он не доставит ему удовольствия увидеть на его лице хотя-бы одну эмоцию. Плевать. Он участвует в этом, но подыгрывать не собирается. Он здесь по делу. Особых эмоций эта девчонка в нём и не вызывала. Стоит, улыбается ещё менее искренне, чем все здесь присутствующие. Так и не сказал бы, что внутри у неё всё сжимается. Да глаза её всю с потрохами выдают. Видал он таких храбрецов в разведке. Натянуты от страха, как струна, а виду не подают. Только стоит лишь пальцами у уха щёлкнуть, как весь их образ тут же рушиться, а поджилки начинают трястись. И она такая же. Не понятно только: правда страшиться или просто волнуется. — Добрый день, — сказала она своим тонким голоском. Хм, с таким, наверно, даже крикнуть не сможет – связки разорвутся. Эрвин тут же потащил его незаметно, заставив подняться. — Шарлотта, милая, — обратился к ней отец. Это его «милая» звучало, как что-то необходимо вежливое. Только смысла в него вложили, как в обыденный вопрос «как дела?», поставленный ради приличия малознакомому человеку. — Наконец, могу представить тебе наших гостей. Это Эрвин Смит, главнокомандующий Разведкорпуса. — Добрый день, — ответил Смит, кивнув. — Рад знакомству. Сомкнутые у живота руки девушки сжались, слегка сильнее продавливая кожу кистей. — И я рада, — ответила она. — Никогда не думала, что доведётся с вами познакомиться, — а в последнюю неделю наверняка надеялась, что не доведётся. Эрвин лишь улыбнулся чуть шире. — Что ж, а это, — он перевёл взгляд на брюнета с колкими глазами. Чего же он так прожигает её взглядом, будто испытывает. От этого она чувствовала себя ещё более некомфортно. Оценивает? Ах, да, ведь именно за этим он сюда и явился. Поскорее бы всё закончилось, чтобы она могла вновь вернуться в свою комнату и не сталкиваться с этими холодными глазами как можно дольше. — Леви Аккерман. Я ведь упоминал, что сейчас он командир элитного отряда Разведкорпуса? Она кивнула, переведя взгляд на отца. Куда угодно глаза спрятать, лишь бы не видеть его. Всё, как и говорила матушка. Всё, как она и представляла. — Да, — ответила Шарлотта. — Сильнейший воин человечества. Конечно, я слышала. Добрый день. Лучше бы не слышала. А он всё так же смотрит. И молчит. Он что, даже не поздоровается? Вот и замечательно, слышать ей его, а тем более отвечать, ей не хотелось. Брюнет сдержанно кивнул и на этом всё. — Что же, давайте присядем, обед стынет, — вдруг сказала Луиза, опускаясь на стул рядом с дочерью. Все принялись управляться с приборами. И посадили же её прямо напротив. Глаза мозолит. Худая, как щепка, ключицы почти просвечиваются сквозь бледную кожу. Она на солнце-то бывает? Из прически выбилась передняя прядь, падая на лицо. Глаза опустила, смотрит только в тарелку. И ведь красивая, чёрт возьми. Куда полезла? Зачем? Ей бы с подружками по городу гулять, книжки заумные читать, а она тут. Сидит. — Вы знаете, я восхищаюсь солдатами разведки, — неожиданно сказал Ричард, обращая на себя всеобщее внимание. — Всё-таки это очень самоотверженно. Смело. Не каждый не побоится сражаться с титанами. — Да, вы правы, — поддержал диалог Эрвин. — Именно поэтому у нас каждый солдат на вес золота. С каждым годом всё больше людей вступают в Гарнизон или Военную полицию. — Неужели? — спросил Ричард. — Я слышал из кадетского отряда, хм, не помню, какой выпуск, много солдат пошло к вам. Кажется, из десяти лучших, только один ушёл в Военную полицию. — Так и есть. Сто четвёртый кадетский выпуск. Это огромное исключение. — Поразительно! Очень хорошо. Сейчас далеко не самое благоприятное время, для того, чтобы спокойно отсиживаться за стенами. — Да, — впервые она услышала его голос. Такой же холодные, как его взгляд. Она бы даже сказала, грубый. — Где, напомните, учится ваш сын? Гробовая тишина заполнила комнату. Эрвин сжал челюсть. Конечно, он и не надеялся, что всё пройдет идеально. Мистер Ходжес то ли улыбнулся, то ли скривился, сталкиваясь взглядом с брюнетом. — Кхм... Он учится в университете, — сказал мужчина. — Юридический факультет. Не все выбирают армию, мистер Аккерман, — Шарлотта удивилась. Кажется, впервые в жизни, её отец так спокойно реагирует на неприкрытую провокацию. — Вот вы, к примеру, — продолжил он. — Как решились на такой шаг? В мыслях Леви даже слегка улыбнулся. Идеальный момент для того, чтобы показать: они ошиблись с выбором. Ему здесь не место. Эрвин вдохнул, набираясь терпения. — Перебрался туда прямиком из Подземного города, — сказал Леви. Шарлотта подняла глаза удивлённо. И вновь наткнулась на его пустые. Она слышала про Подземный город. Читала в учебнике по истории. Гадкое место. — Бывали там? Самая настоящая помойная яма. И вот уже Эрвин снова пинает его под столом. Что не так? Они имеют право знать, с кем связываются. Она имеет право знать. — Это... весьма неожиданно, — сказал мистер Ходжес. — Вы там родились? — Родился и вырос. Жил, если существование там можно считать жизнью. — Это очень опасное место. Как вам удалось там выжить? — Шарлотта вновь перевела на него взгляд. В этот раз смотрела прямо ему в глаза. Не один он умеет глядеть в упор. — Вовремя усвоил главное правило: либо своя жизнь, либо чужая. Шарлотта еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Кажется всё тело её похолодело. Она неправильно поняла, или сейчас с ней за одним столом сидит... убийца? Нервно сглотнув, девушка отложила приборы, пряча по-настоящему испуганный взгляд. Нет, нет и нет. Это не может быть правдой. Она просто спит. Это просто сон. — Прошу прощения, — послышался голос Эрвина. — Думаю это не то, что стоит обсуждать за столом. Леви перевел на него взгляд. Да? Отчего же? — Вы правы, — сказала Луиза, нервно улыбаясь. Её глаза метались между мужем и Леви. — Скажите, — попыталась перевести тему. — Вы бывали в центральном парке? Он совсем рядом с королевской резиденцией. — Да, — сказал Эрвин. — Несколько раз. Живописное место, должен признаться. — Как и вся центральная улица, — продолжила Луиза. За столом время тянулось так долго, что Шарлотта уже ощущала, как на её лице появляются первые морщины. Разговаривали в основном её родители и Эрвин Смит. Очень приятный и воспитанный мужчина. Возможно, она даже поддержала бы с ним диалог, если бы не эта удручающая атмосфера. Радовало только то, что этот Леви больше не смотрел на неё и она смогла выдохнуть. Это настоящая пытка. И всё-таки, как бы не хотелось, остаться невидимкой не получилось. Конечно, ведь она главный герой этой мыльной оперы. — Милая, всё хорошо? — спросил мистер Ходжес, дотронувшись рукой до её предплечья, спрятанного за бежевым рукавом. — Ты сегодня молчалива, — тонкий намёк на то, что она действительно спустилась не просто отобедать. И снова девушка чувствует на себе эти выжидающие взгляды. — Да, — скомкано ответила она. — Задумалась, прошу прощения. — О чём же ты задумалась? — невзначай спросила Луиза. Ей захотелось провалиться под землю. Будто матушка не знает на чём сейчас сфокусированы её мысли! — Подумала, что было бы неплохо прогуляться этим вечером в саду. Заснеженный он вдвое красив. — Замечательная идея, — сказал отец, что позволило ей слегка расслабиться. — Так на чём мы остановились... — он вернулся к их разговору. — На свадьбе, — сказал Эрвин. — Мы бы хотели определиться с датой. — Думаю, — начал мистер Ходжес. — Февраль – подходящий месяц. — Февраль? — вырвалось у шатенки. Того гляди, она сегодня в обморок упадёт. Мечется, ёрзает, прерывисто дышит. Да и ему самому некомфортно, еле сдерживается, чтобы не сорваться с места. — Что-то не так? — спросил её отец. Действительно, что может быть не так? Не могла она сама согласиться на это. Всё в ней кричит об обратном. Стало мерзко. От всей этой идиотской ситуации, которую он не может контролировать. — Нет-нет, — активно начала заверять она всех. Буквально всех. Каждому в глаза заглянула. Что ж такое! — Просто... так скоро. — Не вижу причин откладывать, — сказал мистер Ходжес, улыбнувшись. Отвратительно. Он явно всё видит. Видит её реакцию. Игнорирует. Сжалась вся, буквально на секундочку. Только заметила взгляд матери и села по струнке. Даже жаль стало. Что ж, попробуем избежать неизбежного. — Лучше весной, — сказал Леви, переводя взгляд на главу семейства. Шарлотта удивлённо посмотрела на него. — Подготовка займёт время. На оформление одних лишь документов уйдёт не меньше месяца. Мне нужно будет подготовить дом. До этого нужды не было — жил в штабе. Закончил говорить так же резко, как и начал. Выдохнула. Пусть всё это не отменить, можно хотя бы оттянуть. Это радует. — Действительно, мистер Ходжес, — сказал Эрвин. — Спешить нам совсем некуда. Всего месяцем больше придётся подождать, это не критичный срок. — Хм. Хорошо, — сказал Ричард. — Если вы так настаиваете, то мы согласны. — Благодарю. Дальше, по мнению Шарлотты, всё проходило так же ужасно, но терпимо. Атмосфера осталась удручающей, но ей больше не приходилось выдерживать на себе пристальные взгляды и отвечать на бессмысленные вопросы. Велись разговоры о подготовке к свадьбе, дальнейшей совместной жизни и планах. Она молчала. А её ни о чём и не спрашивали. Да и какая ей, собственно, разница теперь? Хотелось лечь в своей постели и уснуть. Крепко-крепко, чтобы хоть на мгновение она забыла обо всём этом. Но забыть ей не позволит никто. Ни отец, ни мать и уж тем более не этот человек. Назвать его даже в мыслях женихом, своим будущим мужем она не могла себе позволить. Она не хотела. Ещё лет с пятнадцати Шарлотта окончательно поняла, что в её жизни не будет никакого принца на белом коне, не будет свадьбы по большой любви. Любить, как говорила матушка, можно и босого без гроша за душой, только счастья в этом будет едва больше, чем воды в чайной ложке. Шарлотта не знала, так ли это. Проверять, сказать честно, ей не хотелось. Поэтому, когда ей чётко дали понять, что самой себе мужа выбирать не придётся, она это... приняла. В конце концов так происходило повсеместно и казалось нормой. Она просто стала надеяться, что это будет кто-то не слишком старый, не слишком уродливый и не слишком ей отвратительный. Что ж... вроде всё так. Только вот легче не становилось. То замужество с нелюбимым человеком было от неё каким-то далёким, нереальным, эфемерным. Приняла, но мысль "Так будет с кем угодно, но точно не со мной" незаметно и прочно засела в её голове. Но вот она здесь. Сидит за столом напротив него. А безымянный палец, словно петля на шее, оплетает тонкое золотое кольцо. — Королева Хистория, — начал отвечать господин Смит на вопрос, который она не услышала. — Предложила банкетный зал в своей резиденции для венчания. Что он, мать вашу, несёт?! Настала очередь Аккермана пинать его под столом. Какая резиденция? Хистория, конечно, предложила, воодушевлённая скорой свадьбой бывшего капитана, но он сразу отказался от этой дрянной идеи. Он на такое не подписывался, это абсурд! — Неужели? — удивлённо воскликнула миссис Ходжес. Ещё бы! — Это ведь просто замечательно! Так ведь, милая? А она всё сидит напротив и смотрит куда угодно, только не на него. Кажется, упоминание Хистории её удивило, лишь на секунду. Потом она снова улыбалась, как ни в чём не бывало. — Да, — сказала она. — Только ведь, всё должно было пройти скромно, разве нет? Так, это всё ещё не протест, но она уже не согласно и молча закивала головой. — Шарлотта, ты, видимо, не понимаешь? — послышался голос её отца. Ну конечно, она ведь беспросветная тупица. — От такого предложения отказываться как минимум не вежливо. Это прекрасное предложение, на которое мы не можем не согласиться. Умолкла под пристальным взглядом. Не на многое её хватило. За время, что Леви здесь сидел, он понял: они в одной лодке. Союзник ему достался не воинственный, но всё же лучше, чем влюбчивая идиотка, которая только рада выскочить замуж. Пора брать всё в свои руки, чёрт бы побрал этого Эрвина. — Я против этой идеи, — четыре удивлённых взгляда устремились на него. — Но почему? — непонимающе спросил Ричард. Леви смирил его снисходительным взглядом. — Потому что нет никакого смысла мне и всем приглашённым ехать сюда на один день. После свадьбы я хотел бы сразу оказаться дома, не затрачивая на поездки лишнее время. Всё будет организовано в Тросте. Ну нет, что-что, а побыстрее оказаться в его доме Шарлотта не хотела. И тем не менее. Это всё равно произойдёт. Днём ранее или днём позже – не такая уж и большая разница. Так что смысла отказываться от своих слов она не видела. Луиза поджала губы, с немым вопросом глядя на мужа. Неприкрытая досада читалась на её лице, в то время, как Шарлотта искренне захотела улыбнуться в первые за этот вечер. Лишнего внимания и пышной свадьбы ей не хотелось. Ричард, откинулся на спинку стула, недовольно выдохнув. Что этот сопляк себе позволяет? Это же полный идиотизм! Едва ли какие-либо свадьбы, кроме королевских проводились в резиденции до нынешнего времени. Это было бы феерично. Идеальный шанс завести новые полезные знакомства и втиснуться к аристократии, пробраться в самые их корни. — Послушайте, — начал он. — Это ведь не просто свадьба, а свадьба сильнейшего воина человечества. Вы ведь понимаете, как важно общественности... — Я понимаю, какой эффект оказываю на общественность, — перебил его Леви. — Возможность услышать людей мне предоставляется после каждого возвращения из-за Стен. Мне не нужны шум или торжество. Давайте поставим точку в этом вопросе. Наблюдая за отцом в течении всего вечера, Шарлотта подметила для себя несколько странных деталей: они с Аккерманом друг друга... недолюбливали? Как описать их отношения она понимала не до конца. Их с брюнетом мнения расходились в течении всего вечера и они, то и дело вступали в споры. И отец был на удивление уступчив. Она действительно никогда подобного не замечала. Ричард Ходжес был человеком не глупым, но упрямым и прямолинейным. Сглаживание углов – не его метод. Не терпящий пререканий, хамства и каких-либо провокаций. Она ожидала от него всякого: он осадит наглеца колким выражением, сумеет настоять на своём, выскажет всё недовольство, в конце концов. Но он молчал. Дружественности в их переглядках она не заметила, значит причина его снисходительного поведения кроется в чём-то другом. Только вот в чём? Что заставляет отца идти на уступки и помалкивать в вопросах важных для него. Надо будет с этим разобраться.⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅
Растянувшийся обед наконец подошёл к концу и они с Эрвином вышли на морозную улицу. Наконец-то. Холодный воздух начал циркулировать в лёгких, выметая из него духоту этого треклятого дома. — Эй, ты как? — спросил Эрвин, когда они спускались по ступенькам. Как он? Сносно. Послевкусие дрянного дня, осевшее в сознании, едва ли отпустит его в ближайшую неделю. Всё это до сих пор не укладывалось в голове. Он сейчас договаривался о собственной свадьбе. Та девушка станет его женой. Они совершенно чужие люди с разницей в возрасте в десять лет. Как он? Паршиво. Чертовски паршиво.