Царство начал (сборник зарисовок)

Один Бёрсон. Аннотация. Все видели попаданца в Локи, их даже больше одного, все видели попаданцев в Тора, всё это скучно... История Одина куда интереснее, ведь он одно из древнейших существ мультивселенной марвел. Пролог. «Гинунгагаб». У счастливых людей нет прошлого. ©Одна игра. От третьего лица. Старик сидел на лавочке и медленно тянул сигарету, сизый дым заполнял его лёгкие, а после с тяжёлым выдохом выходил наружу. Так всё шло некоторое время, пока в один из моментов старик не закашлялся. Его лицо перекосило, правая часть тела перестала подчиняться его воли. Вскоре смерть настигла старика и всё закончилось. От первого лица. Началось всё с незыблемой боли, которую я чувствовал появляясь. Нет, не на свет, ведь родился я во времена, когда света не было. Первое время я плохо себя осознавал, что-то делая, играя с детьми, но всё это было похоже на сон. Я смутно помнил себя старым... Я смутно помнил, что когда-то был иным... Я смутно помнил родной мир... Где-то к трём годам, я наконец понял кто я и куда попал, я наконец вернул себе память и стал живым. Разрешите представиться, ваш покорный слуга Отинн бог ярости и мои братья – Вили и Ве. Вили мой брат и бог защиты, а Ве соответственно бог войны. И да, меня реально зовут Отинн, а не Один, хрен его знает почему... Кем я был до этой жизни не важно, всё же одним словом сложно охарактеризовать себя, но прожил я долгую жизнь. Где мы живём? А живём мы в какой-то юрте, на каком-то туманном острове. Небеса чёрные, ни одной звезды нет. В общем, достаточно странное место. Похоже попал я в древние скандинавские мифы, ибо, ну сами посудите, я Отинн, у меня два брата, мой отец Бёр, мой дед Бури, а прадед Имир. Ничего не напоминает? Вот и я о том. Росли мы с братьями быстро, но не слишком, не как боги, а как обычные люди. Почему я говорю, что мы боги? Нет, не из-за чсв, честно скажем живём мы далеко не как боги, да и сами не бессмертные и даже не вечно молодые. Богами мы считаемся из-за одной небольшой детали, даже если мы умрём, мы воскреснем. Нет, не появимся как в видео игре, а переродимся. И... Да, это особенность богов, сохранять память после смерти перерождаясь в новом теле. Великаны так не могут. Да, расы... Или виды, хрен знает как правильно... Так вот, в этом мире, в Нифельхейме, мире туманов, есть три разумных вида. Эльфы, в отличие от нас, богов, это нестареющие засранцы, что боятся света, сами бледнокожие, имеют типичный внешний вид эльфов. Да, да, я проверял, мы жжём некий аналог свечей, чтобы отпугивать эльфов от нашей юрты. На нашем языке эльфы называются хульдуфоулк, это типа значит, что они скрываются от света. Сами они себя называют альвами если что. Так же есть великаны, сами они себя называют турсами, но мы их зовём йотунами, что значит, что они обжоры. Выглядят как мы, боги, но в отличие от нас они выше ростом в разы. Никаких гномов, двергов, цвергов, ну и прочих существ нет. Зато есть ещё веттиры, это типа феи, аналог эльфов, но мелкие. — Видите дети мои, тот покров, что над нашими головами, небом мы его называем. — пел нам Бёр. — Гинунгагаб, (зияющая бездна), это, подобный морю океан. — продолжал отец. — В той бездне скрыты тайны славные, там много тех, кто нам подобен, кто жизнь свою сейчас живёт. — на миг затих Бёр. — Отец, а откуда там такие, как мы? — спросил я у него. — О сын, есть у всего исток, у нас, у них. Воды бездны тот исток. Когда-то бездна породила мир, ту почву, где мы все стоим. И капли, что остались здесь, вдруг стали морем, длину которого не счесть. Из моря поднялся туман, эфиром названый, он дан всем нам. И тот туман создал всех нас, Имир ваш прадед, мой он дед, отца отец, он вышел из тумана, тайный он хитрец. За ним хульдуфоулк пришли, потом и мы в сей мир вошли. Мы все здесь дети океана, мы все из бездны сын пришли. — пропел Бёр. — Стоп, то есть наш мир находиться в неком пузыре, а за ним океан состоящий из воды? — спросил я. — За миром пустота стоит, для нас вода она, для альвов свет, для турсов ветер, все чувствуют её по-разному сынок. Послушал сагу, устал? Поспи. — закончил отец свой рассказ. Ну, а мы действительно пошли спать. Мама накрыла нам спальные места на полу юрты. Вообще мать наша Бестла, сами мы, как ни странно, живём не в уединение, а среди других богов. Если отец происходит от Имира, то мать происходит от Аульхейра. Есть так же куча иных существ, я о них выше говорил. Турсы, Боги, Альвы, Веттиры. Вообще изначально было два вида, как я понял, Эльфы и Великаны, мой прадед великан, и вот он произвёл соитие со своей женой эльфийкой Аудумлой, после чего родился прадед. Чёрт их знает, как этот великан смог засадить миниатюрный эльфийки, но мы всё же не люди, так что как-то смог. Бури один из первых богов, вообще у каждой расы есть особые силы, Великаны могут управлять погодой, эльфы могут зачаровывать вещи с помощью слов. Боги могут использовать магию. Эльфы бессмертны, как я выше говорил, Великаны в общем-то тоже, точнее они живут очень долго, а вот нам не повезло. Хотя я слышал есть какие-то Уты в поселение за Эливагаром, они как мы стареют, но так же имеют силу менять размер. Эливагар – это море рядом с которым мы живём. Наша с братьями мать – колдунья, отец – воин, так что когда нам исполнилось по пять лет мы начали учиться. Отец заказал у эльфов нам кинжалы, мать же начала учить нас правильно говорить слова, чтобы они начали изменять мир. Кинжалы стали для нас самыми главными игрушками, мы всегда теперь с ними были, мы ели с ними, спали с ними, учились за ними ухаживать, а так же отец нас учил ими пользоваться. Мать же начала нас учить магии с самого первого заклинания или как мы их называли, с самого первого гальдра. Этот гальдр звучал так: «гинунгагаб». Да, мы просто произносили название первоначальной бездны космоса. Конечно не просто так мы их произносили. Искусство магии оказалось делом сложным, но куда более простым, чем его описывали в тех же фанфиках. В магии не было расчётов и не могло быть, в магии не было сил к которым могли бы воззвать к кому-то, в общем магия была далеко не фентезийная. Магия работала так, что слова, точнее имена, были ничем иным, как отражением сущности того, что мы так или иначе назвали. То есть когда я говорил «гинунгагаб» мои слова были возмущением среды копирующим ту самую бездну. А потому пространство вокруг моего рта искажалось. У эльфов были особые буквы, что они использовали для того, чтобы записывать на вещах имена, тем самым изменяя орудия давая им сущность той вещи, что носило то или иное имя. Да, ни боги, ни великаны, не веттиры не владели письменностью. Да и язык наш отличался от языка эльфов, хотя нам это не мешало друг друга понимать. Вообще в окружающем космосе явно были какие-то особые законы физики, слова сказанные определённым образом имели свойства этого образа. К примеру, я как-то сказал слово «огонь» на языке богов – «логур», с использованием магического тона внезапно вокруг меня вспыхнуло пламя и я загорелся, благо мама была рядом и смогла меня потушить. С того момента мне дали хейти, кличку по русски, меня стали звать Логи. Совсем как Локи, что я вроде как должен забрать мелким у какого-то Йотуна, или там было как-то иначе? Ладно, неважно. Я сейчас совсем мелкий, чтобы о таком думать. Так вот, Логи – значит огненный. В общем, что было дальше? А дальше ничего собственно и не было особенно такого. Мы учились, учились, ещё учились... Путь наш был длинным и сложным, так как мир в котором мы жили был далеко не добрым. То есть кроме тех видов, которые я выше называл, были также всяческие чудовища: какой-то аналог великанов наших, драконы, также монстры летающие в небесах, незаметные на фоне бесконечной ночи. Ещё в мире жили вполне себе обычные чудовища: волки, медведи и все прочие. Время от времени нашему племени приходилось с ними сражаться. Как ради того, чтобы их съесть так и ради того, чтобы просто выжить, хоть у нас и была магия, но как ни странно у них она тоже была. Да, многие звери так же могли в магию, благодаря чему, собственно, войны нашего племени могли проводить инициации. Да, инициации, хоть мы и боги, у нас нет особых сил, что были бы просто нам доступны, как у каких-нибудь мутантов... Ну, тех что из марвел. К примеру, я не могу наслать на всех ярость, Вили не может создать магический щит или как-то особым образом укрепить кожу... В общем, нет у нас таких сил. Но у животных есть, к примеру, лисы могут становиться невидимым, медведи усилят своё тело, а вороны способны телепортироваться... Как это работает? Неизвестно. До появления науки около двух миллиардов лет, по крайней мере я так предполагаю. — Пошли на охоту? — обратился ко мне Ве, рядом с ним стоял Вили. Сейчас нам было уже по десять лет, в двенадцать дети проходят инициацию. — Давайте. — согласился я. Вообще у нас весьма мало развлечений, всё что мы можем: охотиться, практиковать ножевой бой, магию, бой с помощью древкового оружия. Так что да, было скучно здесь жить. Мы отправились на охоту, недалеко от того места куда мы недавно перешли, да, мы кочевники, располагался ярнвид, (железный лес), место наполненное магией. Пошли мы с братьями охотиться на ледяных вепрей, что могли замораживать туманы вокруг себя вызывая у охотника или у его добычи оледенение. Этот эффект ненадолго мог замедлить как бога, так и любого иного зверя. Вскоре охота была начата, мы тихо сидели возле одной из возможных троп зверя, я медитировал, мои братья просто ждали животное. Да, магия, в магии не было никакой маны, магической энергии и прочего... Наши слова просто меняли реальность, так как реальность вышла из бездны, а бездна – это вода. Изучая магию я очень ей интересовался, тем как это вообще может работать с точки зрения законов физики прошлого моего мира... И итог был неутешительным, я слишком плохо понимал квантовую физику, чтобы как-то объяснить себе эти чудеса. Вскоре вепрь появился, моё копьё тут же полетело в него, так как я был самым метким из братьев. После чего Ве и Вили тут же побежали загонять зверя атакуя его своими копьями. Животное не успело опомниться, как уже было убито. У нас с братьями возник вопрос, а что вообще сложного в инициации. Вроде как, мы как раз таки будем должны убить зверя и съесть его сердце... Но, какая сложность убить его? На этот вопрос я вскоре смог получить ответ. Прошло время и наступил священный момент. Вообще концепции времени среди нашего племени не было, полагаю это потому что день и ночь не сменяют друг друга, как собственно и сезонов в этом мире нет, только холод, тьма и туманы. — Сегодня... — на моменте с моим именем шаман запнулся. — Один Бёрсон сразиться с боррейди, (медведем ярости), чтобы доказать достоин ли он своего имени! — да, да, у нас есть шаман, точнее зовём мы его халлран, но по факту это классический шаман, он по его словам может общаться с вещами таким образом, чтобы вещи ему могли отвечать и исполнять его волю. Он говорит, что говорит с дыханием любого существа, что и позволяет ему творить многие чудеса. Да, не всё доступно магии, к примеру, магия не может открывать порталы, по крайней мере сейчас, а вот наш халлран на это способен. И да, этот гад назвал моё имя неверно, но это ритуал инициации, так что теперь меня действительно зовут Один, а не Отинн... Чёртов засранец, а не турс. Ладно, что было дальше? А дальше меня отправили в одиночку биться с медведем только с помощью одного оружия, я выбрал копьё, ибо расстояние наше всё... После этого меня, чёртовы йотуны, вывели к пещере медведя, да, это не обычный медведь моего прошлого мира, это огромная тварь... Так вот, вывели к ней, после чего растеребили медведя и сказали биться. Ещё этот шаман скалился, словно убить меня хотел. Чёрт... От третьего лица. Перед пещерой стоял юноша, на вид он был совсем маленьким, большая голова, тонкие руки, но увитые мышцами, прес, рост до живота самых низких из «взрослых». Из пещеры на юнышу смотрела махина с красными яростными глазами. Боррейди и Бёрсон готовились к схватке, бог против зверя... Смертельный бой. Один перехватил копьё и встал в оборонительную стойку, потапыч стал медленно шагать к парню. Парень в это время начал что-то шептать. — Бор эр триллт скена, хлустатур ё мугр, хэвер сим сигир тфетта, хлитит мьёр. — слова сплетались в предложения и как будто меняли пространство вокруг. Откуда-то из ветвей на действо одобрительно смотрел шаман. Отец мальчика шептал, что его сын справиться, он сможет одолеть чудовище в честном, на сколько это вообще возможно, бою. Внезапно медведь помчался на ребёнка, но тот ловким перекатом увернулся от неповоротливого, хоть и очень быстрого, чудовища. После чего ребёнок тут же ударил медведя в спину громко выкрикнув: «Стиервэфирваваз», это был хоть и достаточно длинный, но очень эффективный гальдр служащий для увлечения остроты орудия. Заклинание в итоге позволило богу проколоть шкуру зверя. После этой небольшой победы животное быстро начало брать верх, молниеносный поворот и удар лапой по небольшому телу юного Одина откинуло того прямо к пещере, ребёнок ударился спиной о стену. Один закашлялся, после чего начал подниматься, его копьё было от него далеко, для боя у него была только магия... На всём теле бога были раны, синяки и прочие проблемы доставшиеся Бёрсону от медведя. Бой пошёл по второму кругу, Один начал читать очередное заклинание: «Фихо хйалпри, кому эт хьялпри, Торисаз то стуркир ликаматр, хрэтир овининн. Исэ вернда хотина мина» – эти чары тут же словно сделали тело бога сильнее. Затем Один начал вводить себя в транс, как будто пробуждая внутреннего зверя, того, что страшнее любого медведя, настоящего монстра. Из груди раздался рокот, бог зарычал, это было-то, что в будущем прозовут яростью берсерков. Два чудовища встретились на середине, маленький монстрик, что в иных мирах проживал миллиарды лет и медведь, первая ступень к истинному могуществу юного бога. И ребёнок одолел зверя, ведь его магия смогла пробудить тайные силы, что спали века веков, эоны эонов... Те, кто в тенях услышали свои имена, не просто имена, а имена произнесённые в заклинаниях. Фихо, Торисаз и Исэ очнулась ото сна, но Один этого не ведал, сейчас он жадно ел потроха медведя. От первого лица. Очнулся я во время лихорадки. Меня трясло, был ужасный жар. Халлран приткнул к моим губам какой-то отвар. Я его начал пить. После этого я вновь погрузился в сон, ну или в бред. Бредел я о своём бое с медведем, сражаясь с ним я понимал всё больше, как на самом деле работает эта вселенная. Словно через медведя со мной говорила сама бездна. Гинунгагаб... Тёмное ничто, оно хотела от меня одного, чтобы я нашёл в её глубинах древо и создал девять миров... Мне казалось, что мои речи, гальдр – это не магия, это столь высокая технология, что она способна на невозможное, мне казалось, что магия совсем иная, мне чудилось, что именно шаман знает тайны магии, а богам и эльфам доступны лишь сверхъестественные, но технологические силы. Мне казалось, что именно назвав имена тех, кто в тенях, я прикоснулся к магии, настоящей магии этого мира. Собственно, когда я отошёл от своей болезни, я пошёл к Шаману, я хотел проситься в ученики, ибо мысли о том, что его магия более магична меня посещали и до этого бредового состояния. Когда я стал проситься халлран, ответил мне, что у него уже есть ученик, да и мне суждено быть охотником... На это я лишь рассмеялся и ответил, что никто кроме меня не ведает мою судьбу... И больше других мне суждено стать богом всех шаманов. После этого я отправился к ученику шамана и приказал ему отдать мне его место. Я хотел учиться. Парень по началу отказывался, но так как я теперь почти совершеннолетний, я предложил ему выйти со мной на Тинг (бой пред диком богов, в данном случае старейшин). Парниша вспомнил как я бился с медведем, а потому отдал мне своё место. Я стал учеником Некста. Некст – это имя шамана, если что. И да, когда его ученик прилюдно отказался от места, а я занял это место, я действительно стал учиться магии, а не военному делу. К сожалению мне пришлось переехать в юрту шамана, так как негоже ученику жить далеко от учителя. — Слышал ли ты о тех, кто в тенях? — спросил меня мой учитель.