J1
Пак Сонхва прослыл ловеласом и Д’Артаньяном своего времени: умный, бесстрашный, хитрый и неотразимый, разве что без усов. К данному послужному списку прибавлялось блестящее умение избегать ответственности перед любовниками на короткий срок и пассиями на одну ночь, которых временами он любезно скидывал на лучшего друга, что мог удушить своими нудными речами о несостоявшемся договоре и советами о смене приоритетов в жизни омег. Семьи Пак и Бан были старыми друзьями, и растили сыновей на два дома, помогая друг другу справляться с мальчишками, и не сделать из них отпетых беспризорников. Несмотря на совместные усилия, парни выросли разными, как огонь и вода. Бан был более спокойным, стеснительным, но осознающим свои потребности и нужды, желания, а вот Пак обожал идти на поводу у собственных мимолётных эмоций и чувств, ввязываясь в истории и передряги с завидной периодичностью. «Живём один раз» – любил повторять альфа, прежде чем влить в себя абсент, после бутылки коньяка, и вцепиться в молоденького омегу, что любезно предоставлял своё тело для удовольствия обоих. Каким образом он умудрялся прилежно учиться, и не сдохнуть – оставалось загадкой даже для Чана. Сонхва, зачесав уложенные волосы пятернёй, поправляет пиджак поверх водолазки, и хватает очки с тумбочки перед зеркалом у входа в комнату общежития. Сегодня настроение выглядеть престижно и затмевать всех собой. – Классно выглядишь, сегодня в клуб? – интересуется Бан, когда оба оказываются в лекционном зале. Первая лекция была важна обоим, поскольку на ней объясняли непонятные моменты с проектом и тонкости разного рода монтажа, для будущих режиссёров и продюсеров. – Настроения набухиваться нет, тем более тренировка. Неужели, ты забыл, что сегодня должен взять яйца в кулак и пригласить Феликса на свидание? – щурился Пак. – Забудешь с тобой, – скривился Чан. В душе он понимал, что друг прав – хватит строить из себя набожного невинного и, если хочется чего – то добиться, то нужно действовать. – Вот и славно, – удовлетворённо отвернулся альфа, складывая руки на парту. Профессор приступил к зачитыванию материала, мастерски увлекая внимание на себя. Эти два часа позволили погрузиться в учёбу, отвлекаясь от посторонних мыслей. План по свиданиям был продуман до мелочей: места, время, внешний вид, Сонхва даже фразы и темы выписал, которые можно использовать при диалоге! Этот альфа поражал своими навыками флирта и обольщения. Птица свободного полёта, а пел про любовь и чувства так, будто любил всем сердцем не единожды. Проект шёл своим чередом, и парни смогли отснять некоторый материал за три недели посещения студии. Джисон активно принимал участие, влившись с головой в работу с парнями, а Минхо иногда помогал, внося свою лепту и присматривая за омегой. Сонхва трепетал от радости, он был уверен в успехе почти на сто процентов. Следующие три недели съёмки ложились на плечи Чана, отчего Сонхва немного нервничал, как – никак, рассудок друга затуманен влюблённостью, но, в конце концов, они оба из семей профессионалов, а значит, проблем возникнуть не должно. – Давай договоримся о сценах, – парни сидели за обедом, отслушав лекцию, и действительно подчерпнув для себя много нового. – Мы отсняли Минхо и Джисона, а также саму студию, теперь можно сделать кадры с учениками: взять у них интервью, заснять занятия и их танцы. О! – встрепенулся Пак. – Попроси Феликса станцевать для тебя! Он же занимается балетом, значит, сможет показать класс. За одно, – играя бровями, – сможешь беспалевно попялиться на него, м, – подпихивая в плечо. – Пак, ты меня уже бесишь своими подъёбами, – вздохнул Чан, впрочем, прекрасно осознавая, что Сонхва не отстанет. – Доля лучшего друга состоит в подъёбах, сын мой, – с умным видом изрёк Пак. – Определитесь, отец, кто вы мне, – складывая руки в молитвенном жесте, подыгрывал Чан. Оба расхохотались, вернувшись к обеду и обсуждению проекта. Работа хоть и кипела, но только начиналась, впереди ещё много часов съёмок и монтажа, за которым придётся попотеть похлеще, чем над самими съёмками. А вот идея с тем, чтобы отснять омегу была правда хороша. Насколько альфы могли судить, общение четы Ли и Феликса довольно близкое и омега имеет не косвенное отношение к студии. Иногда казалось, что тот там попросту живёт. Тренируется, помогает на ресепшене, общается с Минхо и Джисоном, присутствует на занятиях время от времени. Феликс всё ещё оставался загадкой для Чана, но кое – что тот успел заметить. Феликс всегда приходит в чём – то новом, свежем и приятно пахнущем. Его еле заметный запах нежных сладостей, тающих на языке, тянется шлейфом, что завлекает за собой. У омеги есть свой собственный – личный и подписанный – шкафчик, где он хранит форму. Феликс часто пьёт чай с Джисоном в обед, и Минхо присматривает за ним, освобождая ему зал в определённое время, вопреки тому, что в студии не один зал и есть возможность просто уйти в другой, если главный занят. Ли молчаливый, пока кто – то к нему не обращается, и от этого порой кажется грустным. Будто его что – то тяготит, и плавает в своих мыслях, пытаясь казаться на людях весёлым и общительным. Помимо прочего: Феликс обожает зелёный чай, протеиновые батончики, спортивные смузи и коктейли, но больше всего…сдобные булочки. Чан не раз заставал того за стойкой, в эйфории поедающего выпечку с закатанными глазами и мычащим от удовольствия. Это выглядело мило, но тот словно скрывался, позволяя себе проявить слабость лишь раз в определённое время. Раз в неделю и нет, Бан не специально отследил этот момент. Так вышло. Желание порадовать младшего подобной сладостью возникло как раз в один из моментов, когда альфа застал омегу за поеданием булочки, присыпанной сахарной пудрой. Захотелось отвести того в кофейню, заказать напитки и угощения, и просто наблюдать за довольным омегой, что лакомится в наслаждении. Это тоже вызывало смешанные чувства. Чан не был тем, кто падок на романтичные штучки, и уж точно не залипал на парочки в парке, неподалёку от общежития, представляя себя и Феликса на их месте. Чувства были в новинку, и смирение приходило постепенно. Червячок сопротивления ворочался внутри, но уже не приносил дискомфорта. – Встретимся в студии? Мне написал Джуён, ему раздали контакты научных руководителей, схожу, заберу, а ты заскочи за аппаратурой в общагу, – предлагает Пак, когда оба, закончив с занятиями, спускаются по лестнице в главном корпусе. – Договорились, – кивает Бан. Джуён был ответственным старостой и приятным парнем, с которым какое – то время Пак имел связи, но потом староста встретил омегу, и влюбился, потеряв голову. Сонхва с честью принял решение своего, на тот момент, любовника и пожелал удачи. С тех пор они общались исключительно на учебные темы, оставшись в приятельских отношениях, что не могло не радовать Сонхва. Пак ненавидел скандалы. Было время, когда его родители не разговаривали, а орали друг с другом, раня и маленького альфу. Со временем и помощью специалиста отношения наладились у всей семьи, но осадок остался, поэтому расходиться альфа предпочитал тихо и мирно или вообще, уходя по – английски. Отчего друзей среди бывших не оставалось. Либо секс, либо дружба. Пак научился разграничивать отношения разного характера, хоть и любил подшучивать над Баном и его аппетитной задницей. Джуён единственный, с кем удалось сохранить тёплые отношения после постели. – Джуён, детка! – громко окликает Сонхва парня, заходя в класс студенческого совета. – Сонхва, – посмеивается альфа, – сколько можно меня так называть? – Может я соскучился по твоему члену, – ухмыляется Пак, отмечая краснеющие щёки. Пусть этот низкорослик и смущается, как школьник, но трахал он умело, со вкусом. Сонхва же обожал смущать его, даже сейчас не отказывая себе в таком удовольствии, раз уж остального лишён. Пак подходит к парню, сидящему за большим круглым столом с бумагами, и наваливается корпусом тому на голову, ставя руки перед собой и вчитываясь в бумаги. – Что тут изучаешь? – Дела студентов, – староста отпихивает чуть назад альфу, и выуживает из вороха документов нужный. – Вот, ознакомься и распишись, – указывая на строчку для подписи. – Вам повезло, новенький, молодой специалист. О нём уже легенды ходят! – воодушевлённо делится Джуён. – Легенда тут я, а говорят о нём? – нахмурившись, Сонхва вчитывается в имя, стараясь запомнить, а потом фотографирует данные, чтобы сохранить. – Ага, – посмеивается Джуён. – Он опытнее и старше, Хва, ты, по сравнению с ним, малёк, – усмехаясь, говорит староста. Так дело не пойдёт, надо выяснить, что за препод такой, захвативший всё внимание только приступив к работе. В этом университете, на факультете дизайна и СМИ, одна легенда и это Пак Сонхва. – Бог с тобой, друг мой, – убирая телефон в сумку. – Лучше расскажи, как дела с Туаном? – играя бровями. – О, всё прекрасно, я сделал ему предложение, – смущаясь и сияя от радости, откровенничает Джуён. Пак на секунду подвисает. Многовато новостей за десять минут диалога. – Ого, – прокашливается альфа, – поздравляю, Джи. Обменявшись ещё некоторыми новостями по поводу проекта, жизни и отношений, парни разошлись. Сонхва медленно осмыслял новость о помолвке Джуёна. Ещё недавно они весело кувыркались вместе, потом резко появился Туан – омега с факультета IT – и вот Джуён уже женится в мае! Через 2 месяца. Уму непостижимо, как жизнь может поменяться. Пак не раз задумывался о семье, на самом деле. Просто откладывал это нехитрое дело, рассудив, что пока не нагулялся и спешить, в общем – то, некуда. Да и не влюблялся он никогда так, чтобы дух захватывало. Бан вон тоже ещё одинок (а если не поторопиться с Феликсом, помрёт одиноким волком), родители не настаивают, уповая на осознанность своего чада, а самому как – то не чесалось. Забавным был тот факт, что по пути к студии, Сонхва пришло приглашение на свадьбу от Джуёна, с пометкой о возможности пригласить +1 – сюр! Усмехнувшись ситуации, Сонхва зашёл в здание, оказываясь в вестибюле и не наблюдая ни души. За дверью главного зала играла музыка, и альфа заглянул внутрь, обнаруживая Чана, занятого съёмкой танцующего Феликса. Друг глаз не мог оторвать от омеги, почти отсвечивая глазами – сердечками, а омега был поистине прекрасен в своей стихии. Решив не мешать голубкам, Пак направился в раздевалку.J1
Бан быстро справился с укладыванием нужной техники в рюкзак, и направился в студию, прихватив булочки с собой по дороге, пока Сонхва был у Джуёна. Кофейня на территории кампуса университета славилась своими деликатесами из мира десертов и многие, даже не студенты или профессора, забегали по утру за чем – то вкусным. В вестибюле студии его неизменно встретил Феликс, сверкая яркой улыбкой и потрясающей укладкой – омега немного завил волосы, что обрамляли его лицо, подчёркивая губы и скулы. – Привет, Чан! – поприветствовал Ли. – Здравствуй, Феликс, – сердце зашлось в беспокойстве, радуясь омеге. – Как учёба? – Отлично, сегодня была интересная лекция про монтаж видео, – поделился Бан, сгружая ношу у стойки и водружая на саму стойку угощение. – Я принёс тебе это, надеюсь тебе можно? Чан ощущал, как неловкость расползается по грудной клетке, норовя задушить, но активно гнал это чувство подальше. У Феликса заискрились интересом глаза, и омега ловко сунул носик в пакет, шумно втягивая аромат свежей выпечки. – Боже мой, Бан Чан! – широко улыбаясь и звонко смеясь. Именно такой реакции и ожидал альфа, что выдохнул с облегчением. Было бы жутко стыдно, откажись Феликс. – Я заварю нам чай, время до тренировки ещё есть, – засуетился омега, – попьём чай и поболтаем. Чудо какое, спасибо! – искренне поблагодарил Ли, а Чан и возразить не успел, растекаясь лужицей от благодарности омеги. По идее, тренировка должна начаться через пятнадцать минут, поэтому альфа проверил часы, и нахмурился, недоумевая. – Но тренировка же через пятнадцать минут, разве нет? – оборачиваясь на омегу, что крутился у полки с чайником и сладостями. – Ох, – кидая испуганный взгляд из – за плеча, – я вам не написал? Джисон с Минхо отлучились по делам, так что до их возвращения ещё примерно час. Прости, видимо замотался, – сожалел Феликс. – Не беда, – отмахнулся альфа, желая стереть грусть с лица омеги. – Отпишу Паку, чтобы не торопился. Какой там у тебя есть чай? – быстро сбросив смс другу, Чан подошёл ближе и тайно втянул природный аромат омеги. Тренировка действительно отложилась. Зато за это время парни успели выпить чай, объесться булочками, и поболтать на различные темы. Феликс открыто рассказывал о себе, нахваливал угощение, и просил не говорить место, откуда Чан их приволок, иначе вес пострадает. Омега был столь искренен, честен, прозрачен в своих суждениях, словно горный ручей, что казался альфе святым – не меньше. Его чистый смех, то бархатистый, то басистый, то звонкий отражался в грудине искрами удовольствия. Хотелось слушать его весь день. Темы находились не без труда. Оказалось, что их интересы разнятся, но от этого влечение только росло. Появилось желание изучить омегу: познакомиться с гувернёром Стивом (пиздец, у него есть гувернёр!), отведать брауни, что любил печь омега, посмотреть с ним его любимый фильм. Бан тонул в различных чувствах к омеге, всё больше падая в Феликса. Когда темы поисчерпались, а время поджимало, Чан решился попросить: – Феликс, не откажешь в удовольствии поснимать тебя для проекта о студии? Ты всё – таки значимая её часть, – спросил альфа, а Ли вздрогнул от неожиданной просьбы. – Меня? – указывая на себя пальцем. Чан кивнул, нервно ожидая ответа, а Феликс задумался на минуту, а потом его лицо озарило какое – то осознание и тот слишком интригующе улыбнулся. – А давай! Прямо сейчас! – Отлично! – обрадовался Бан. Пока омега переодевался, альфа установил аппаратуру и сделал пару пробных кадров, проверяя освещение. Удовлетворённо кивнув самому себе, принялся ждать, осматривая студию. Светлые тона не сковывали пространство, зеркала делали его шире, а большие окна, сквозь которые проникал солнечный свет, давали доступ к неограниченному количеству кислорода, который вышибло из лёгких, стоило взгляду упасть на вошедшего. Феликс был похож на прекрасного лебедя. Обтягивающее, коричневое боди под горло с короткими рукавами, чёрные лосины и короткие, спортивные шорты, что подчёркивали стройные ноги. Когда Феликс покрутился, уточняя, как он выглядит, Чана хватило только на то, чтобы гулко сглотнуть, и показать палец вверх. Ли сводил с ума, он мог быть милым и комфортным, а мог вмиг источать флюиды сексуальности, не прилагая усилий. Альфа поблагодарил Богов, что не надел спортивки, а остался в джинсах – пусть те и поджимали в стратегически важных местах – и длинной толстовке, скрывающей ширинку. Омега прошествовал к станку, что тянулся вдоль стены с зеркалами, и попросил пять минут на разминку, которую Чан может заснять при необходимости и желании, чем он и занялся. Кадры получались хорошими, и Бан старался меньше фокусироваться на желанном парне перед камерой, а сосредоточиться на работе, иначе Сонхва голову открутит, испорть Чан такую возможность. Феликс гнулся и тянулся, словно пластилиновый, то откидываясь назад, то наклоняясь вперёд. Мышцы были напряжены и отчётливо видны благодаря наряду, что не скрывал буквально ни-че-го. Лицо было сосредоточенно и его черты словно заострились, когда омега сфокусировался на своём занятии. Чан вспоминал все известные ему дыхательные гимнастики, для успокоения нервов и взбунтовавшихся гормонов. Отсутствие секса, в связи с загруженностью на каникулах перед учёбой, а потом и самой учёбой, не помогало. Ещё немного и Чан начнёт молиться. Тем временем парень закончил с разминкой и предложил на выбор несколько музыкальных композиций из классики, под которые может станцевать. Выбрав любимое с детства из – за папы «Лебединое озеро», Феликс обрадовался, одобрив этот вариант. Омега признался, алея щеками, что тоже по – особенному относится к данному произведению. Когда музыка была готова, Феликс на позиции, а Чан настроил камеру с другого ракурса – представление началось, заставив Бана ошеломлённо замереть. Омега порхал, сияя ярче звёзд в черноте небосвода, в своём великолепии. Создавалось впечатление, что Феликс был рождён, чтобы быть артистом балета. Его изящество, лёгкость – на взгляд обывателя – исполнение связок, пируэтов и прыжков потрясало воображение. Он завлекал всё внимание на себя, сам словно покидая этот мир и путешествуя в собственном, рождая искусство своим танцем. Руки, подобно крыльям, взмывали вверх, помогая при прыжке в шпагате или вращении вокруг своей оси. Ноги, идеально, как – то даже неестественно, прямо смотрели в потолок, когда Феликс демонстрировал шпагат стоя. Его спина была идеально выпрямлена, а плечи расправлены. Потрясающий. Чан словил себя на ощущении, что от его танца задержал дыхание на некоторое время, погружаясь в историю, что рассказывал Феликс своим телом. Омега устанавливал зрительный контакт с камерой, будто ведя с ней беседу, но лишь раз заглянул прямо в глаза Бан Чану, двигаясь в такт музыке и демонстрируя себя, словно пленя омутами каштановых глаз. Окончательное осознание гранд батманом прошлось по хребту альфы – влюбился и провалился. Пак был прав. В заключении танца Феликс принял стандартную позу в балете и следом поклонился, грациозно ведя руками в воздухе. Чан, захлопал, совершенно опьянённый представлением. – Это было великолепно, Феликс! – от избытка чувств, альфа подорвался с места, кидаясь к омеге и хватая его за руку. Омега смутился и, стараясь отдышаться, улыбнулся. – Правда, понравилось? – с надеждой глядя в глаза. – Конечно! Это…ты так…и в середине ногой…! А как прыгал! – Чан захлёбывался восхищением, а Феликс всё более смущённо улыбался и краснел, смешивая трогательный румянец с искрами желания в глазах. Чан что – то ещё бормотал, восхваляя омегу, когда Феликс шагнул вперёд и мягко коснулся губами чановых. Совсем легко, касанием крыла бабочки, но эффект это возымело, как от цунами, что снесло и так тонущего в эмоциях альфу. На загрузку мозга потребовалась секунда, глядя в глаза друг другу. В следующую Чан подхватил парня под бёдра и, в два шага преодолев расстояние, впечатал в зеркало, усаживая на станок. Впился в манящие губы, облизывая и посасывая, шумно вдыхая аромат с кожи. Феликс глухо простонал, и этот звук прострелил позвоночник импульсами удовольствия. Дыхание перехватывало. Омега приоткрыл рот, и тут же ощутил прикосновение языка альфы к своему. Чан руками сжимал узкую талию, чувствуя жар Феликса даже сквозь ткань. Тело прижималось к хрупкому напротив, не оставляя пространства, а омега обхватил стройными ногами талию альфы, скрещивая лодыжки. Руки обхватили шею Чана, притискивая ещё ближе, а сам младший плаксиво постанывал в поцелуй. Феликс звучал, как чистое наслаждение, изнывая от желания и распаляясь сильнее. Чан зашарил руками по гибкому телу в его власти, запуская одну в копну мягких волос, а вторую опуская на упругую ягодицу, что почти стало смертным приговором. Ощущение под ладонью было несравнимо ни с чем. Более правильного места для своих рук альфа придумать не смог бы и под дулом пистолета. Губы терзали нежные омежьи. Язык оглаживал чужой, всасывая в рот, и зубы прикусывали нижнюю губу Феликса, чувственно оттягивая. Ощущения сводили с ума, звуки, что издавал омега, сносили предохранители и жар нарастал, грозясь спалить. Когда воздух кончился, Чан обхватил шею Феликса сзади, и впился в пульсирующую венку, оставляя покраснения. Ли выгнулся в спине, откидывая голову назад и звонко выстанывая призывную мелодию. Пальцы сжимали и царапали короткими ноготками бицепсы альфы. – Кл….кладовка…Ч-чан, – просипел Феликс, сперва вообще не соображая, в слух он это сказал или в собственной голове. – Ч-что? – прохрипел альфа, оторвавшись от шеи омеги. – Туда, – Феликс мотнул головой вправо, намекая на стеклянную, затемнённую дверь. Не спрашивая, что и почему, Бан вновь подхватил Феликса, на этот раз цепко хватаясь за задницу, и понёс к двери. По пути омега присосался к шее альфы, заставив того приглушённо прорычать. Чан открыл дверь, и ввалился внутрь, сразу закрывая за собой. Внутри оказалось кладовое помещение с множеством полок и утвари для уборки. Феликс слез с Чана и толкнул того к стене у двери, опускаясь на колени. «Иисусе» – грешно пронеслось в голове, когда ремень джинсов звякнул и молния разошлась. Феликс, плотоядно сверкая глазами в полумраке, достал налитый кровью орган и показательно медленно облизнулся, сводя с ума. Омега полностью отдавал себе отчёт, ярко источая сладко пряный аромат восточных сладостей. Запах дурманил, ненавязчиво, но вполне ощутимо окутывая собой, словно тая на языке, даря наслаждение. Собственный аромат бергамота раскрылся сильнее, стоило узреть явление ангела перед собой на коленях. Омега слизал выступивший предэякулят, высунув язык и глядя прямо в глаза альфе. От этого в воздухе раскрылся аромат лимона, и почувствовался тонкий шлейф мускуса. Феликс блаженно простонал, заглатывая по возможности и помогая себе рукой, а Чан глухо стукнулся затылком об стену позади себя. Сознание плыло от влажности и плотно прижатых, пухлых губ омеги на члене. Ли ласкал языком уретру и обсасывал ствол, словно конфету. Втянул щёки, создавая давление и тягуче медленно отстранялся, чтобы вновь насадиться на член. Бан сжимал руки в кулаки, боясь сорваться и схватить парня за затылок, а младший наоборот крепко держался за ягодицы альфы, сминая те в руках. Феликс с удовольствием отсасывал, подняв взгляд на альфу. Заметив, что тот жмурится, взял его руку, направляя к своей голове и выпуская орган, чтобы: – Можешь направлять меня, хён, – обескураживающе, соблазнительно улыбаясь и вместе с тем невинно хлопая ресницами. Чан на секунду выпал из реальности, осмысляя увиденное и услышанное, затем зарылся дрожащими пальцами в мягкий шёлк волос и зафиксировал ту, толкаясь голодно в узость глотки, балансируя на грани того, чтобы омеге не причинить дискомфорта. Всё же, жёсткий горловой переоценён. Ли потрясающе правильно работал языком и губами, словно змея, обвиваясь вокруг ствола и сжимая тот. Бан сам не заметил, как начал гортанно стонать и рычать временами, когда удовольствие подступало совсем близко. Спустя несколько толчков, бесстыдно откровенно стеная в дуэте с мычаниями омеги, Чан излился в рот младшему. Вибрация и экстаз разрядом тока прошлись по всему телу, концентрируясь в паху. Феликс закатил глаза и сжал бёдра от наслаждения, что догнало и его, вслед за альфой. Минуту оба просто дышали в унисон, нормализуя зрение, сознание и дыхание. Феликса потряхивало, а Чан не ощущал тела вовсе. – Эй, – альфа натянул портки и бельё, присаживаясь перед омегой на корточки. – Ты в порядке? – обеспокоенно глядя в глаза. – Прости, я должен был спросить, перед тем как… – Чана заткнул палец, что омега приложил к губам. – За такое не извиняются передо мной, хён, – милая улыбка резонировала с чертями во взгляде, но Бан послушно кивнул. – Вот и умничка. Классный член, а теперь помоги мне подняться. – Да, да… Альфа подтянул омегу за руки наверх, поддерживая за талию, осмысляя…комплимент? Надо что – то сказать в ответ? Как это будет выглядеть? Пока рой вопросов выстраивался в шеренгу, парни выбрались из кладовки, поправляя одежду, и Феликс двинулся на выход, как его схватил Чан, не придумав ничего лучше, чем: – Ахуенный рот…у тебя… – краснея, как девственник, ушами и шеей. Феликс еле сдержался, чтобы не прыснуть со смеху. Этот забавный альфа всё больше и больше поражает воображение. – Благодарю, – Ли поклонился в реверансе. – Увидимся, Чан, – кокетливо помахав, омега удалился из зала, а Чан стёк на пол, смиряясь с собственным идиотизмом. По совету друга, яйца в кулак были взяты, но никак не Чаном.J1
Тренировка началась как обычно, стоило Джисону и Минхо вернуться, о чём сообщил переодевшийся Феликс, вставая во вторую линию – впереди, справа от Чана – для участия в занятии. Бан старался не палиться и не пялиться, как мог. Однако, взгляды Пака, что Чан активно игнорировал, стараясь делать вид, что вообще «я не я и хата не моя», открыто намекали на то, что друг что – то подозревает и расспросов не избежать. – Благодарим за ожидание, если вы готовы, приступим к занятию, – сегодня в зале, в качестве тренеров, были оба супруга, и Джисон, поприветствовав всех, начал разминку. Чана, честно говоря, потряхивало до сих пор, от воспоминаний и фантомных ощущений рта Феликса у себя между ног. А стоило кинуть взгляд на омегу, альфа тут же вспыхивал всеми оттенками красного, с чего явно забавлялся младший. Феликс заигрывающие сверкал глазами и хихикал, прикусывая пухлую нижнюю белоснежными зубками. Омега явно веселился с попыток Чана, и сдерживал рвущийся наружу смех. Альфа уповал на то, что оргазма хватило, чтобы член вновь позорно не встал при всех, демонстрируя себя. Сейчас – то он в спортивках! Сорок минут прошли в напряжении, что приметил даже Минхо, подошедший с корректировкой ошибок. – В этой части, Чан, вытягивай ногу сильнее. Баланс будет сохраняться, расслабься немного, а плечи, – старший надавил на мышцы и Бан сдавленно зашипел. Ли обратил внимание на царапину на сгибе шеи и плеча. – Ого, – понимающе ухмыльнулся тот, – какой яростный у тебя партнёр, – тихо произнёс Минхо, а Чан свалился на задницу от стыда. Феликс таки прыснул со смеху. – Всё в порядке? – помогая подняться, уточнил Минхо. – Да, прости, и спасибо, – неловко отряхиваясь и закрывая царапины рукой. Сонхва улыбался своей фирменной, поганенькой улыбочкой, будто знал всё на свете, и показательно кивнул другу, одними губами произнеся «горжусь», когда Чан на него повернулся. Бан только глаза закатил на спектакль одного актёра. Далее занятие проходило в более спокойной обстановке. Джисон приступил к растяжке, разминая учеников и помогая с упражнениями, Минхо тихо – мирно что – то делал в ноутбуке у стереосистемы. Чан наконец выдохнул, перестав ощущать на себе взгляды Феликса и Сонхва. Эти двое сведут его в могилу. Вот только поговорить с Феликсом всё равно придётся, спустить на тормозах не выйдет, хотя бы потому, что им с Паком ещё снимать проект, да и Сонхва с Чана живого не слезет, если альфа снова вздумает играть в недотрогу и бесконечно размышлять о выгодах. – Благодарим за тренировку, и увидимся в следующий раз! – оповестил об окончании занятия Джисон. Все стали потихоньку расходиться, покидая зал, а Чан застрял, схваченный другом в тиски: – Ты мне всё – всё расскажешь, вертлявая задница, до последней подробности! – шептал на ухо, обвивая торс руками. – Сонхва, бля, расскажу, расскажу, отвали только, – вырывался Чан. – Не отвертишься, и учти…! – Джисо-о-он, Ми-и-инхо! – сиреной раздалось у входа, и в зал вплыл – не иначе –, мужчина, заставив заткнуться Сонхва, и обернуться всех присутствующих в его сторону. Названный альфа отвернулся от стереосистемы, глядя на старого друга и усмехнулся, покачав головой. – Думал уже и не почтишь нас своим появлением, – отшутился альфа, складывая руки на груди. – Ещё чего, не дождёшься, дорогуша, – синеволосый подошёл к Ли и мужчины крепко обнялись. – Эй, не распугивай мне учеников, – ворчал Джисон, подходя к парочке вместе с Феликсом. Ли младший уютно устроился под боком вошедшего, обнимая того за руку, на что ему улыбнулись и чмокнули в висок. Остальные покинули класс, а Чан и Пак, как два истукана, замерли у окна, наблюдая за развернувшейся картиной. Синеволосый был воплощением идеала Сонхва. Среднего роста, миниатюрный, но сносящий своей энергетикой наповал. Черты лица мягкие, губы бантиком, а ярко – синие, даже с расстояния рассыпчатые и мягкие, волосы, как воплощение всех самых смелых фантазий. Омеги, неизвестный и Минхо о чём – то болтали, смеясь, и надрывный, скрипучий смех синеволосого разжигал улыбку на лице Пака, что заметил Чан. О-о-о теперь – то он отыграется. Кто бы мог подумать, что зло можно свергнуть хорошеньким молодым человеком, с синими волосами. – Что, неужели наша непреступная скала Пак Сонхва треснула? – издевательски протянул Бан. Альфа вздрогнул, осознавая, что залип. – Ничего подобного. Это я тебе щас тресну, придурок, – насупился Сонхва. – Да ну? – вздёргивая бровь. – А вот это что? – пальцем обводя лицо Пака. – Ой, изыди, – Пак встрепенулся, поправил причёску, и уверенно двинулся в сторону старших. – Добрый день, моё имя Пак Сонхва, могу узнать ваше, прелестное создание? – галантно кланяясь и протягивая руку, елейно пропел альфа. Четыре пары глаз шокировано уставились на Сонхва, пока Чан в сторонке давился от смеха. – Ишь ты, шпану понабрали какую борзую, – скрещивая руки на груди и окидывая придирчивым взглядом, вкупе с вздёрнутой бровью. – Минхо, – глядя на друга, – твоих рук дело? – Самих принесло, – усмехнулся старший. – Знакомься, Бан, иди к нам! – позвал альфа, и Чан шустро посеменил к ним. – Бан Чан и Пак Сонхва, студенты университета Нового Южного Уэльса на факультете искусств и СМИ, снимают итоговый проект о нашей студии, заодно и занимаются вот, – представил альфа. – Интересно, – и в тоне, которым это произнёс мужчина, было заложено слишком много смысла и таинственности. – Что ж, приятно познакомиться, Бан Чан, – не удостаивая Пака даже взглядом, на что альфа задохнулся от возмущения. – И мне, а вы? – миролюбиво протянул Чан. – Ким Хонджун, – протягивая руку молодому человеку. – Красивое имя, вы друг Минхо и Джисона? – поинтересовался, чтобы поддержать беседу и не пялиться на Феликса, что стоял рядом и обнимал Хонджуна. – Да, старый друг со времён студенчества Джисона, а там уже и Минхо подтянулся, – поведал Ким. – Что ж, нам уже пора, – вмешался Джисон, – Чан, Сонхва, простите нас, но мы вынуждены вас покинуть, – извиняясь, улыбался омега. – Что вы, мы тоже пойдём. Хорошего вечера! – Чан помахал рукой оставшимся, и схватившись за локоть друга, поволок того на выход. Сонхва всю дорогу до двери сверлил сногсшибательного Ким Хонджуна взглядом, обещая не сдаваться, а примечательно было то, что ещё более многообещающим взглядом его провожал в ответ Хонджун. Переодевшись и собрав аппаратуру, принесённую Чаном ещё днём, парни выбрались на улицу, облегчённо выдыхая и наслаждаясь тёплым вечерним воздухом. Погода в Сиднее радовала своей температурой и освежающим бризом с океана, что был неподалёку от студии. Пак все уши прожужжал про нового знакомого, рассыпаясь в эпитетах о его красоте и желании, как минимум нагнуться или прогнуться, как максимум жениться. Такое громкое заявление от друга заставило вздрогнуть Чана. – Упал совсем, вы почти не знакомы! – противился Бан затее друга. – Это дело времени, – отмахивался тот. – О! Кстати, прикинь, у Джуёна и Туана свадьба, он прислал мне приглашение с +1, вот Джуна и приглашу. Мы будем потрясающей парой, – мечтал Сонхва, пока парни медленно шли в сторону общаги. – Ох ты, они же всего ничего вместе, разве нет? – удивился Бан. – И, Джун? Серьёзно? Сонхва, приём, спустись с небес на землю, мечтатель! – посмеивался альфа. – Мой юный падаван, позволь поведать тебе тайну… – хватая Чана за плечи, Сонхва стал открывать секреты собственного бытия, которые сплошь состояли из брехни, так лихо придуманной Паком однажды в старшей школе для склеивания омег. На такие речи и велись лишь молоденькие омеги, впечатлительные альфы, но никак не Чан. Всё же, речь и прыть друга вдохновили на то, что пригласить Феликса на свидание стоит, как можно скорее, и больше Бан не намерен прятаться.J1