P. S. Встретимся в следующем году!

      Ещё не настолько сильным, конечно, но уже ощутимым был запах сальных волос, которым пропиталась наволочка подушки. В перемешку со слезами, солёными капельками памяти, он заявлял хозяину постельного белья о скорой необходимости стирки. А ведь стоило только глаза раскрыть – уже нарисовалась работяга на выходной.       Впрочем, он на то и отпросился в канун нового года, чтобы отдраить квартиру. И себя заодно.       – Мой до дыр, мой до дыр, и останешься ты жив, – с ироничным вздохом пропел парень, вспоминая поговорку. Она использовала её всякий раз, дабы пригрозить, упрекнуть и напомнить ему о важности «чистки».       Посмотрев в сторону зашторенных окон, парень наткнулся взглядом на фотографию в рамочке девушки, которая навсегда ушла из его жизни четыре года назад. Хотя её голос до сих пор помнился в мельчайших деталях: когда она пела, когда не упускала возможности игриво пошутить или когда просто смеялась – каждый полутон, перелив и смех врезались, словно удавка в шею, ему в память. Он хранил фотографию по сей день, как некий оберег от всего плохого. Как напоминание. Ведь каждый раз её голубые, светящиеся в улыбке, глаза уверяли подниматься парня с кровати и продолжать жить.       – Ты же меня прибила бы, если б узнала, да? – заговорил он то ли с тумбочкой, то ли с собой. – Как говорится, труднее всего – начать.       Спустившись на мягкий ковёр, ноги принялись искать принадлежавшие им тапки. В одном из них уютно расположилась Феня – не особо большая или породистая, подаренная ещё щенком ему на день рождения собака. В наступающем году ей исполнится ровно шесть лет, когда отцветут последние кусты сирени. Порой парню казалось, что этот преданный комочек рыжей шерсти был прямой, что не на есть, реинкарнацией.       Новый год – самое время верить в чудеса.       – Р-р-гав! – зажав в зубах край серого тапка, собака явно не хотела отдавать его только что проснувшемуся хозяину.       – Вот ведь зараза.       Он мог, конечно, и просто подождать, пока Фене не надоест её новоиспечённая игрушка, однако сейчас это казалось делом принципа.       – Не отдашь тапок – и я целую неделю буду покупать тебе твой нелюбимый корм. – Завыв и немного зарычав, собака всё равно осталась под кроватью с плотно сжатыми в тиски зубками, всем видом показывая, что она-то уж точно не из робкого десятка.       – Две недели. И ты отдаёшь мне тапок сейчас же. – Парень потянулся рукой, расставляя ноги, под себя. Но Феня, очевидно, решила побаловаться и побежала под ёлку, стоящую в углу их комнаты.       Он не любил заменителей из пластмассы. Даже если удобнее было купить одну искусственную ёлку, его выбор ежегодно падал на полтораметровую пахучую ель из лесного хозяйства. На ней ещё не висело множества игрушек или дождиков, как это бывает у людей, что годами потихоньку скупают украшения.       – Зато натуральная, – со слегка удовлетворённым, но уставшим голосом проговорил парень. Ему в глаза бросились многочисленные иголки, что уже успели опасть с деревца, хотя он принёс его только позавчера. – И убирать вдвое больше. Да, Фень?       Рядом с игрушками-мышками, обозначающими символ наступающего года, разлеглась и собака. Серый тапок в её зубах даже мог походить на крыску.       Сняв домашний халат с близстоящего стула, он надел его на плечи, обвязывая вокруг талии мягкий пояс. Это тоже был её подарок на один из праздников. Казалось, словно она обнимает его, даже спустя столько времени.       – Соберу почту и вернусь, – окликнул парень Феню, обуваясь в зимние чуни. Он снимал квартиру на втором этаже в Старом районе города. Тишь, спокойствие и никаких тебе пробок из машин, сигналящих под окном.       Соседи, правда, не все ему близкие. Прямо над ним жила какая-то пара: на первый взгляд казалось, что они души друг во друге не чают, но потом он начал замечать по ночам вереницу приходящих к парню любовниц. А когда изменщик уехал в командировку, любовники принялись приходить уже к девушке. Поначалу он даже пытался поговорить с ними по поводу этого. Но их, судя по всему, всё устраивало – чего ж ему самому лезть?       В квартире напротив его жила небезызвестная баба Инга. Никто толком не знал, что именно происходит внутри, ибо выходила пожилая женщина редко, но всем отчётливо слышался запах дурмана. Весь пролёт им пропитывался, особенно по праздникам. К нему парень тоже за эти годы привык, не обращая острого внимания, и думал лишь о том, как бы однажды не пересечься с ней тет-а-тет.       Впрочем, соседка снизу смахивала уже на более адекватного жильца. С ней он не боялся заговорить, помочь ей донести сумки из магазина. А Лада в свою очередь обожала его собаку: они даже пару раз вместе гуляли.       Выйдя из подъезда, парень едва ли не упал на скользкой лестнице. Недавно прошедшая метель оставила по себе лишь гололёд, припорошенный белым снегом. Его ноги ощутимо проваливались в сугробы по мере того, как он направлялся к почтовой будке, всё так же заметённой в иней и мороз, зато украшенной неоновой гирляндой.

MARY CHRISTMAS!

      Яркая цифровая фигурка Санты выкрикнула своё поздравление вместе со скрипом открывшейся дверцы. Найдя свою ячейку, парень достал посылку из заграницы: должно быть, гостинец от родителей и бабушки. Под ней лежала папка с отчётом – с работы. А на самом дне завалялась квитанция по квартире.       Ах, точно.. Он забыл заплатить маленькую задолженность с прошлого месяца. Видимо, ему решили напомнить.       Рядом с его была ячейка Лады, которую он учтиво решил опустошить и принести содержимое ей. Отличный повод наведаться в гости, а?       Уже собираясь уходить, парень бросил украдкой взгляд внутрь будки, и заметил, что его ячейка оказалась не до конца пуста. Словно из ниоткуда, там взялось... письмо?       Свободными пальцами он решил его подцепить и разобраться уже дома. А пока что – уборка!

      Здравствуй, дорогой.

Наверное, со мной что-то случилось, раз ты читаешь это письмо, поэтому..

Улыбнись!

      Он мгновенно узнал шероховатый почерк.       Не веря своим глазам, парень взглядом искал, за что зацепиться. Быть ведь того не может. Как это письмо оказалось в его ящике? Чья-то злая шутка?       В правом нижнем углу записки были аккуратно выведены ручкой её инициалы.       Меньше всего на свете мне хочется, и в то же время я мечтаю, чтобы когда-нибудь это письмо оказалось в твоих руках. В нужный момент твоей жизни. Аккурат после моей смерти.       Первый абзац оканчивался на слове, что было размыто водой; очень походило на каплю слезы, которую пытались вытереть.       Я надеюсь... Нет, я уверена, что ты хорошо обустроился в жизни, что у тебя есть семья, свой дом, работа, достойная профессионала твоего уровня. Может быть, эта семья состоит из, пока что, любимой девушки. Может, твоё одиночество скрашивает Феня, жена и ребёнок. Что бы ты там не говорил, думаю, отцовство тебе бы пошло в любом случае.       У меня вот, да, не получилось. Извини. Я не хотела оставлять тебя, знай это! Но даже если так, прошу, не цепляйся за прошлое и вспоминай меня лишь по-доброму.       Может быть, заведём новую традицию? Как насчёт нашего с тобой ритуала на Новый год? Когда тебе будет одиноко, когда память обо мне станет навязчиво портить настроение или жизнь в целом, ты можешь писать письма. Только от руки. Уверяю, ты найдешь не одну статью в интернете, доказывающую пользу подобной практики. Только пообещай мне, что ничего не будешь держать в себе! Серьёзно. Иначе из-под земли достану.       С каждым словом его беглый взгляд замедлял чтение. Он перечитывал предложения по несколько раз, словно это поможет поверить в реальность письма, лежащего у него в руках.       Хотя, зная твою лень... О чём это я, твоё недоверие! Ладно. Напишу-ка, кем вижу тебя сейчас и лет через пять.       Далее почерк стал более тёмным, как будто взяли другую ручку. Былая аккуратность вернулась в руки девушке, и она с новым вдохновением продолжала:       Прекрасный юноша. Непередаваемый цвет глаз, особенно светлый под солнечными лучами. О, как же мне нравится в них засматриваться порой, если бы ты знал! Я обожаю в них всё – и форму, и шероховатости, и складки на веках, и их сочетание с твоими заострёнными тёмными бровями. Про таких у нас говорят «чорнобривий». Литературный образ красоты словно с тебя писали.       Мне также нравится твоё лицо. Немного вытянутое, с острыми скулами, с красивым пробором русых волос! А какие губы, боже... Никогда не забуду, как их рисовала. Они у тебя очень красивые. Если ты угробишь это милое личико, будь уверен, я достану тебя из-под земли уже во второй раз и прибью дважды.       Ещё я люблю твой смех. Да, слышала его редко, но когда слышала! Смейся почаще. Или хотя бы улыбайся. Улыбка тебе к лицу так же, как и угрюмый вид, поверь мне.       – Вот ведь зараза, – сказал парень участливо листу бумаги, стоя у подоконника и улыбаясь.       Так-то лучше! Ага, я знаю, что ты улыбнулся. На тебе всегда работали мои уловки :)       Но в то же время я поражаюсь твоим умом. Интеллектом. Никогда не забуду и нашего первого разговора: ещё тогда почувствовала – особенный. Будучи настолько начитанным, ты всегда мог поддержать неплохую беседу. И об интересном, и о полезном, и о милом или бессмысленном! С тобой можно поговорить обо всём.       Что касается других: если кто-то когда-то вынуждает засомневаться в себе, шли их к чёрту.       А если надо авторитетное мнение со стороны, знай – я тоже посылаю их к чёрту. Ведь пусть попробуют найти кого-то получше тебя. Для меня по крайней мере таких нет и не будет.       (Кстати, разрешаю сохранить это письмо, так и быть. Пусть оно согревает тебя холодными вечерами, как это, бывало, делала и я)       Доброта. Отдельное качество в тебе, всегда меня трогавшее, это твоё обострённое чувство справедливости. Что может быть более прямым доказательством неизменной доброты в ком-то, человечности? Ты чувствуешь этот мир буквально, его боли, его изъяны и стороны, требующие доработки. Я верю, что когда-нибудь эта черта характера станет отличительной чертой великого человека в лице тебя. Просто не закрывайся и не сдавайся. Наруто учил не сдаваться!! И я учу, поэтому не игнорь.       А ещё мне, как девушке, всегда была приятна твоя манера обращения с противоположным полом. Или с людьми, что ты считаешь близкими. По-моему это достойно своей похвалы, согласен?       (Тебе запрещается не соглашаться, естественно)       Парень всё читал и читал сложенный в несколько раз огромный пергамент, весь исписанный буквально одой в его честь. Немного пожелтевшая бумага успела впитать уже не одну слезу: он плакал сквозь смех. Его переполняли чувства одновременно благодарности, печали и огромной тоски. Надо же! Впервые за долгое время столько эмоций за раз, думалось ему.       А за окном виднелся родной переулочек, окутанный вечерней темнотой. Вместо фонарей – свет из окон других домов и многочисленные гирлянды. Некоторые мигали в темпе вальса, а некоторые горели статично, излучая неоновый свет. Какая-то ребятня даже умудрилась уже выйти из дому и подготовить к запуску фейерверки. Рядом с ними в красно-зелёном снегу ковырялся маленький мальчик, завёрнутый в сто одёжек, которого из подъезда зазывала мать.              В общем, где бы ты ни был, и каким бы не оказалось будущее, я в тебя верю.       В твои силы, в то, какой ты замечательный парень, мужчина, а когда-то определённо и дедушка. Я верю, что всё у тебя получится. Желаю, чтобы всё получалось попроще, конечно, но лёгких путей мы не ищем ведь, да? Как говорил Дамблдор: «Даже в самые тёмные времена остаётся надежда, если не забывать обращаться к свету». Не сходи со светлой стороне, и да пребудет с тобой Сила! Счастливой тебе жизни, и пусть удача всегда будет с тобой. А ещё помни – любовь значит уметь касаться и отпускать. Как в своё время Беззубика отпустили.       Наполни свою жизнь любовью к себе и другим. Оставайся таким же, какой есть, и становись только лучше с каждым днём. И поздравляю тебя со всеми праздниками, которые смогу и не смогу разделить вместе с тобой!              Я люблю тебя. И плевать на время или пространство. Люблю!       – Как ты думаешь, откуда взялось это письмо? – задавался парень вопросом перед своей любимой собакой. Всё-таки, это же она когда-то подарила ему Феню.       Но преданная, ничего не понимающая дворняжка, лишь смотрела чёрными глазами ему в душу, разделяя всю горесть и радость юноши.       Скромно накрытый стол уже был готов к приходу гостьи соседки, что тоже оказалась одинокой в этот новогодний вечер. Он сразу же побежал её приглашать после прочтения письма.       – Она ведь велела наполнить жизнь любовью, – снова обратился парень к ничего не осознающей собаке.       Вскоре часы пробили двенадцатый час, отделяя старый год от нового. Под звук цокающих бокалов и мигающей ёлки, стены его квартиры впитывали и звонкий смех, разносящийся из уст парня и девушки.       А в окне всё так же падал снег, окрашенный в красный и зелёный свет праздничных огней. И какое-то тепло окутало его сердце, словно всегда в нём жило. Просто в последние годы спрятанное глубоко внутри.       Он посмотрел в окно, и... увидел её силуэт на улице. Призрачное ощущение накрыло парня с головой. Его будто обняли, коснулись самой души. И почему-то не было ни единого сомнения в том, что это она.       Её любовь до сих пор жила с ним.